Зимняя пора

      Не успев толком проснуться и открыть глаза, я молниеносно вскочил с постели, будто меня ударило током. Это знакомое ощущения падения на грани сна и бодрствования преследовало меня еще несколько секунд, прежде чем я начал понемногу успокаиваться и унимать сильную дрожь во всем теле. Руки, упершиеся о мягкую постель, еле держали меня и единственное, что позволяло мне оставаться в сознании, был красивый лунный свет, проглядывающий сквозь шторы.       Подобное пробуждение было не первым на моем веку. И каждый раз, вставая подобным образом, я пытался вспомнить последнее, что я видел, находясь в мире грез. Точно также я поступил и в этот раз, но мысли быстро улетучились, когда я услышал с левой стороны странное и очень подозрительное… шебуршание.       В комнате было очень темно. И только спустя еще пару секунд я понял, что комната эта была вовсе не моей, а… — Ты сегодня… рановато, — послышался сквозь зевок милый девичий голос. — Рановато? — медленно встал я с постели, в темноте попятившись спиной назад.       Но через несколько шагов я неожиданно задел, по-видимому, какой-то торшер, который с грохотом упал на пол, а сам я приземлился на пятую точку, так и ничего и, не видя в темноте. — Присвятая Селестия, Джеймс, ты чего? — включила персона на диване боковую лампочку… и в свете я увидел немыслимое…       Слева от моего ранее насиженного места на диване лежала заспанная аквамариновая пегасочка с разбуробленной ото сна гривой. Сначала она мило потерла свои глазки, а потом озадаченно посмотрела на меня, начиная забавно причмокивать. — Ты чего так рано, Дже… — не успела она договорить, как я рысью запрыгнул обратно на постель и заключил ее в самые теплые объятия.       Тихонько пискнув, Флитфут также обняла меня передними копытцами, начиная тереться своим носиком о мою шею. Но легкая дрожь в моем теле заставила ее немного отпрянуть и взглянуть на меня своими большими и выразительными глазами. — Тебе снова приснился кошмар? — улыбнулась она. — Флитфут… — Знаешь, я ведь говорила, что кофе на ночь пить очень вредно… — Милая, я… — опустил я взгляд. — В следующий раз я… — не успела она договорить, как вдруг ее зрачки расширились, а на мордочке появилось осознание всей сложившейся ситуации. — Джеймс…       Я лишь медленно покивал, боясь лишним словом снова все разрушить. — Иди ко мне… — ласково обняла она меня, положив мою голову на ее медленно вздымающуюся грудь. — Все будет в порядке, я рядом… — Ничего не в порядке… все кончено… — чуть ли не шепотом ответил я. — Ничего не кончено, — начала она меня убаюкивать. — Мы во всем разберемся. Слышишь?       Я лишь тихонько покивал, боясь того, что все в очередной раз может рассыпаться.       В ее объятиях мне стало чуточку спокойнее, но я никак не мог отделаться от навязчивой мысли, будто все это очередная бессмысленная постановка, которая ровным счетом ничего не значит. Пегасочка ласково проводила своим копытом по моим волосам в то время, как я жадно обнимал ее за бока, боясь того, что она, либо я сам в один миг можем раствориться. Так бы я и заснул с ощущением этого короткого ложного спокойствия. Но Флитфут немного отодвинула эту мысль в сторону, подняв мою голову к ее подбородку. — Я сейчас заварю вкусный чай, и мы с тобой все обсудим. Хорошо? — чмокнула она меня в лоб. — Конечно, милая, — лениво улыбнулся я, встав с кровати.       Когда мы прошли на кухню, предварительно включив свет, в моей памяти проскочил отрывок, как мы уже однажды сидели вместе с пегасочкой за этим самым столом. Когда-то давным-давно. Кажется в тот самый вечер, когда я только-только познакомился с творчеством всеми известной Dj Pon 3. Все было, как тогда: стол, стулья, миниатюрная конфорка и большое зашторенное окно. Разве что за ним в этот раз не было холодной зимней метели. Наоборот. Вид на цветочную поляну с деревьями и небольшим сиреневым кустарником прямо под окном.       Когда я присел за стол, Флитфут еще раз заботливо чмокнула меня в лоб, после чего погарцевала на кухню, заваривать чай. — Я все понял… — сложил я руки, облокотившись о стол. — Что именно? — поставила она на стол пару чашек. — Что здесь я не просто так. Что не просто так все идет по кругу и все те события, что происходят здесь были тщательно прописаны с самого начала. Все так запутано, — схватился я за голову. — Джеймс, расслабься, — поставила она на стол чайник, присев напротив. — Расскажи мне. — Все точно также, как и после событий Дня Согревающего Очага. Происходит выброс, но это не сюжетный поворот, скорее мозг просто сопротивляется, пытаясь… — Так, — перебила меня пегаска, пожурив взглядом. — Ты можешь говорить… понятнее. — Хорошо, давай по порядку, — отпил я из кружки. — Мы были в Улье?       Флитфут кивнула. — Когда мы оттуда вернулись? — Кажется… четыре дня назад… — Значит, со дня на день я должен буду встретиться с Твайлайт… — помассировал я висок. — И что это значит? — Это значит, что я приближаюсь к развязке, но мне не удастся ее увидеть, ведь сколько бы раз я сюда не возвращался, я постоянно придумываю новый сюжетный поворот, который не позволит мне прийти… — Стой-стой-стой… — помахала она копытами. — Я ничего не поняла, но, если я правильно думаю… ты снова мысленно пропал на какое-то время? — Скорее запутал или… да, так и есть. Но нужно начать с самого начала, — опустил я голову. — Меня зовут Джеймс Нилл Сандерсон. Я руководитель… был руководителем отдела инновационных разработок в Гамбурге. О сути проекта ты, наверное, что-то помнишь? — Про эти ваши… какие-то… штампы, с помощью которых вы влияете друг на друга. — Да-да, проект, уравнение которого разработал именно я. В общем и целом… мы все похерили и это… не без моего участия. — Что ты имеешь в виду? — наклонила она голову. — События в Сиэтле были моих рук. Я нарочно допустил ошибку в уравнении, так как только при таком развитии событий я мог уберечь очень дорогого мне человека… — Дорогого человека? — Я тебе все расскажу, только дослушай, — выставил я руки вперед. — Американцы обещали для меня политическое убежище на случай, если мне удастся создать политический резонанс. И я его создал, — развел я руки в стороны. — Но, как говорил Дискорд… это уже не имеет значения…       Флитфут, часто моргая, молча продолжила слушать дальше. — Вопрос, где я нахожусь прямо сейчас является связующим и… кажется, я все понял, — взглянул я на пегаску, которая рефлекторно нагнулась ближе. -…мне… ничего не удалось, поэтому я… переписал историю… — Джеймс? — Это история не о проекте… не о войне… не об этом мире даже… это история о том… — начал я бороться с комком, застрявшим в горле. — Это история о том… что мне не удалось смириться с тем, что произошло… я не смог и… решил забыть и… начать все заново… Начал цепляться за проекции моего прошло «я»… за должность… за любовь… за возможность что-то исправить, но… уже все произошло и осталось только смириться… — Смириться с чем? — чуть ли не дрожащим голосом спросила пегасочка. — С тем, что я… умер… — почти шепотом ответил я. — Или прямо сейчас делаю последний вздох. И это короткое мгновение перед смертью стало для меня целой жизнью, которую я пытаюсь растянуть до того момента, пока тетрадные листы не закончатся… — Нет-нет-нет, это чушь какая-то, — встала она над столом. — Ты ведь помнишь, что я… — Материальная? — грустно улыбнулся я. -…и это я писал. — А как же твои… воспоминания… все эти моменты… я? — Мозг сопротивляется. Пытается таким образом вытащить меня из предсмертного бреда, что смешался с побочным действием этой математической формулы. — Но, если ты сам допустил в ней ошибку, то зачем ты сам ее решил испробовать? Зачем тебе встречаться с Твайлайт, зачем все… все вот это?! — начала она порхать на месте. — Да затем, что меня бы уличили в предательстве еще раньше!!! — резко встал я, опрокинув стул. — Меня бы раскрыли еще раньше, чем я пошел на сделку с американцами! Все это нужно было для отвода глаз! А знаешь, зачем я это сделал?! А?! — обошел я стол, направляясь к пегаске, которая начала с испугом пятиться к стене. — Ты знаешь, зачем я все это сделал, зачем я пошел на эту сделку; возможно, отдал за это свою жизнь и предал все то, над чем работал?! Зачем я просил о предоставлении этого чертового убежища?!!? Знаешь?! — встал я над Флитфут, которая, дрожа, забилась в самом углу.       Глубоко вздохнув, я взглянул в эти большие и выразительные глаза. — Прости меня, что я не смог тебя спасти… — присел я напротив нее, а по моей щеке потекла одинокая слеза. — Я написал эту историю и наполнил ее всеми этими событиями, чтобы создать ложное убеждение, будто все еще можно исправить… Я…проект… должность… ты… Но нежелание с этим смириться настолько сильное, что я раз за разом переписываю весь этот сюжет, лишь бы не увидеть концовку… Ибо после нее… ничего нет… — Ш-ш-ш-ш-ш, — ласково обняла меня пегасочка. — По сюжету Твайлайт должна вытащить из моей головы ту самую ошибку, что я допустил в уравнении, но, если бы я действительно хотел это знать, я бы узнал это еще в нашу первую встречу. Поэтому меня воротит, черти знают куда. Поэтому я постоянно пропадаю… я переписываю сюжет, стараясь таким образом оказаться как можно дальше от эпилога… и я не хочу знать… я не хочу… — Ты уже близко… — шепнула она мне на ушко, а на место привычным прикосновениям ее копыт, пришло ощущение чьих-то рук. — Если хочешь… я могу начать все с самого начала, — взглянул я в лавандовые глаза светловолосой девушки. — Можно просто вырвать страницы. Я снова окажусь на склоне… — провел я рукой по ее волосам. — В голове будет пусто и… все начнется заново… — И ты совсем не хочешь узнать, чем все закончилось? — улыбнулась она. — Квартира — мой персональный лимб, куда я попал, чтобы получить такую возможность. Маленькая комнатка на окраине моего разума, откуда все начинается и все заканчивается. — Не совсем, — обняла она меня, крепко прижавшись к моей шее. — Ты ведь не помнишь, как ты туда попал. — Я умер и все это мой предсмертный бред… — Думаешь? — погладила она меня по волосам. — У тебя в любом случае есть выбор. Можно остаться здесь… все переписать, но… тогда ты вечно будешь пребывать в неведении… ты никогда не узнаешь правду и все закончиться быстрее, чем самое быстрое дуновение ветра. Что ты выберешь: правда или… еще один виток здесь…вместе, — улыбнулась она… Опустив голову, я начал думать. Это не было выбором между двумя сладкими батончиками. Это было то, что могло определить всю мою дальнейшую судьбу. Поэтому, собравшись с мыслями, я ответил… — Если так, то я выбираю…