***
Придя в сознание, Рок огляделся по сторонам. Датчики и вся аппаратура, которая следила за состоянием Драгоция, показывала, насколько он мог судить, что всё пришло в норму. — Чёрт! И когда эта чёртова капсула откроется? Или мне придется её вскрыть? Он вспомнил про рану и, переведя взгляд на раненое плечо, увидел, что кроме слабого воспаления ничего не осталось. — Ну, хоть что-то радует. Только мужчина произнёс эту фразу, как раздался щелчок, и дверца капсулы начала подниматься. — Наконец-то свобода! Пройдясь по помещению, Рок дошёл обратно до своей камеры, присаживаясь на край и размышляя, что ему делать дальше. В соседней капсуле он заметил лингвиста. Но девушка спала. «Не буду прерывать просмотр снов», — окинув девушку взглядом, он направился в сторону выхода. — Надо проверить готовность анабио-капсул к квантовому скачку, — пробормотал он, направляясь по узкому коридору. Дойдя до отсека с капсулами, Рок сразу подошёл к компьютеру. Швы немного ныли, но он уже привык к этой боли. Пальцы забегали по клавиатуре, начиная вводить многоуровневые коды. Через некоторое время он перечитал написанное. — Вроде всё верно, — подумал Драгоций. — Осталось проверить подключение. Рок неспешно залезал за каждую капсулу, проверяя состояние шлангов. Когда он проверил все капсулы и уже собирался уходить, что-то его надоумило кинуть взгляд на компьютер, на котором он увидел большое оповещение на родном польском с надписью «Ошибка». — Вот чёрт! Этого мне ещё не хватало! Он быстро подбежал к компьютеру и, закрыв ошибку, принялся переписывать программу. Когда всё было переписано и перепроверено, Рок откинулся на спинку кресла, разглядывая матово светящийся потолок. Странно было, что он ошибся. Обычно он гордился тем, что запоминал и держал в голове все коды. А тут… может, сказалось ранение, или он ещё не отошёл от лечения в капсуле. Вроде и код был не слишком сложный. Впрочем, нужно было проверить состояние реактора. Драгоций поднялся, покидая отсек. Когда панель отъехала в сторону, открывая вход, он оглянулся. Ему показалось, что около анабиотических капсул промелькнула чья-то тень.***
Судя по всему, никто не собирался в медотсек. А сидеть, как дурак, и ожидать чуда с неба не было никакого желания. — Vagus, каково состояние членов экипажа? — Все члены экипажа чувствуют себя удовлетворительно. — Замечательно, — Эван хлопнул себя по коленям, вставая с кресла. Впрочем, единственное, что его сейчас волновало — это то, что ему нужно убрать повязки, и можно будет лечь спать. Не день, а чехарда какая-то. Капитана спаси, техника зашей, потом оживи. Что ему, больше заняться нечем? Нашёлся герой, ага. А ещё эта ненормальная. Эван бросил взгляд на капсулу с лингвистом. Да у неё показатели скачут… Нажав пару кнопок на панели, он проследил, как аппарат вколол девушке снотворное, и показатели выровнялись. Вот ещё, возиться с ней. В следующий раз оставит так ходить, со сломанной рукой. Чертова миссия, она не могла хотя бы начаться спокойно? Нет, капитану надо было найти приключений на свою пятую точку, а разгребать ему! Ушки на голове не прибавляли настроения. Эван усмехнулся, вспоминая оповещение о пожаре в оранжерее. Так ей и надо. Не иначе, как карма, за то, что ему придётся носить эти грёбаные уши до гиперпрыжка. И если до этого был шанс, что это будет буквально сутки, двое, то теперь, со всей этой дребеденью, происходящей на новеньком (!) корабле, который постоянно давал сбои, он уже ни в чём не был уверен. О, он бы с наслаждением сломал этот ободок и кинул прямо в лицо биологу! — Vagus, если случится крайняя ситуация. Ну, этот опять начнёт умирать, — он бросил нечитаемый взгляд на Рока, — сообщи. Для остальных меня нет, и видеть я никого не хочу! Я ясно выразился? — Да, — казалось, бесцветный голос усмехнулся над ним, но Эван махнул рукой, приглушая освещение в своём отделе, и вышел в коридор. Нещадно болела голова, а стоило только панели закрыться, отсекая его от своего рабочего места, как навалилась усталость. Сколько он уже на ногах? Проклятый ободок давил на голову, и Эван с трудом поборол порыв выкинуть эту хрень. Почему он должен её носить? Ну почему? Что мешает ему выкинуть к чертям кроличьи ушки? Уязвленное чувство достоинства. Кто он будет, если не доносит сей мерзкий атрибут на голове до погружения в капсулу? Но вообще было плевать, кто и что ему скажет. С каких это пор он начал прислушиваться к чужому мнению? Правда, уши доносить придётся. Но ведь и оставлять этой биологичке прекрасную возможность издеваться над ним каждый день он не собирался. Хотя какая она биологичка, если всё её имущество сгорело? Остался лишь пепел… Отряхнув руки, Эван с удовольствием посмотрел на проделанную работу. От сгоревшей оранжереи тянулась тонкая дорожка пепла, а на двери в каюту Славы он нарисовал кривой цветочек. Зола оставила прекрасные чёрные следы на идеально белой панели корабля. Хорошо, что без прямого приказа ИИ ничего сам не очистит. Теперь можно было с чистой совестью идти в свою каюту отдыхать. Насвистывая под нос, врач направился по коридору, не переставая улыбаться.***
К счастью, капитан Славу всё же послушал, хотя вероятность того, о чём она говорила, была… Да какая там вероятность? Это вообще казалось нереальным. Ну, как бы там не было, с ней согласились. Биолог с капитаном вернулись к сгоревшей оранжерее. Яра жалобно застонала сквозь сжатые зубы, глядя на пепелище. В груди у неё всё болезненно сжималось. Огонь давно был потушен, и помещение даже успело немного остыть. Девушка медленно шла по пеплу, который с каждым шагом легко вздымался над полом. Когда-то прекраснейшая зелень, радующая глаз, навсегда исчезла, превратившись в золу. — Нам сюда… — сдавленно, каким-то не своим голосом проговорила Яра, проходя в самую глубь оранжереи, в дальний угол, где располагалась практически сливающаяся со стеной дверь. Учёная нажала на кнопку, расположенную на панели слева от проёма, и дверь сдвинулась в сторону. Повеяло прохладой и запахом, какой бывает после дождя. Едва Яра вошла в прохладное помещение, под потолком зажглись лампы. Зал был довольно большим и почти полностью занят гигантскими цистернами, от которых шло множество труб разной ширины. — Это нечто вроде местного водохранилища, если можно так сказать. Отсюда вода поступает во все отсеки корабля, — объяснила Уолкер, обернувшись на Лео, чтобы убедиться, что он здесь. Потом она посмотрела на небольшую табличку у входа, где было что-то написано. Кивнув самой себе, она подняла голову, разглядывая трубы. Найдя выкрашенную в зелёный цвет, она двинулась по ней, уходя в глубь помещения. Капитан зашёл вслед за биологом в водохранилище. — Вообще-то я знаком с устройством звездолёта. Поэтому не понимаю, к чему эта вводная часть, — Лео прошёл за Ярославой, которая шла, глядя на трубу, к установкам. Если кто-то и заблокировал подачу воды, то вряд ли это было возможно здесь. Но дальше от трубы шли ответвления, по которым вода распределялась на поливальные установки. По логике выходило, что если это диверсия, то её могли подстроить только здесь. Дальше блокировать пришлось бы каждую «поливалку». Лео наклонился над раздаточным узлом. С виду было всё в порядке. Подача воды в оранжерею осуществлялась при помощи таймера, установленного на определённое время и на каждый день, но при задымлении должно было сработать реле и вода с сильным напором должна была загасить любой огонь. Хотя пожар во влажной оранжерее — это уже само по себе странно. Как там вообще могло что-то загореться? Рассуждая так, Лео ощупал перемычку. Всё в порядке. И тут его взгляд привлёк небольшой винт, лежащий в метре от реле. Подняв его, Д’Арси осмотрел находку. — Слава, вот почему не сработали установки. Это не от неисправности, — он показал девушке винт, который был заточен с одной стороны. — Смотри. Если этим заблокировать реле, срабатывающее при пожарной тревоге, то вода в оранжерею поступит только в назначенное по таймеру время. Для полива растений. Но напор выбил блокировку. Поэтому установки всё-таки сработали, но было уже поздно. Теперь остаётся узнать, кому это понадобилось. Я не склонен думать на кого-то из экипажа. Кто в здравом уме захочет уничтожить жизненно важную часть корабля? — Лео осёкся. Он подумал, что как раз то, что кто-то из экипажа сошёл с ума, не исключено. Ведь на «Ковчеге» так и случилось! Да и тут проблемы начались после их вылазки в космос. Неужели на «Ковчеге» было что-то заразное, и это перекинулось на них? Но вслух он сказал: — Виноват тот, кто проник к нам с Ковчега. Не знаю, каким образом это было возможно, но это существо готово уничтожить всех нас по какой-то ему одному известной причине. Капитан отправился к началу ответвления труб поливальных установок, а Ярослава двинулась вглубь отсека. Она пристально вглядывалась, выискивая что-то взглядом. Тут она заметила на полу какую-то жидкость. Нахмурившись, девушка наклонилась, вглядываясь в мутную субстанцию. Резковатый запах заставил поморщиться. «Топливная жидкость?» — неуверенно подумала биолог и, поднявшись на ноги, шагнула дальше, следуя за пятнами на полу. Внезапно её окликнул капитан, от чего она вздрогнула и едва ли не подскочила на месте. Ещё раз мельком глянув на пятна на полу, Уолкер вернулась к капитану. Его находка и пятна на полу убеждали в том, что всё было подстроено, хотя Яра, как отвечающая за оранжерею и знающая о ней всё, и так это прекрасно понимала. — Я нашла на полу пятна, кажется, топливной жидкости, я не разбираюсь в этом, если честно. Но уверена, что это что-то горючее. Наверное, некоторые растения облили этой гадостью, чтобы они загорелись… А остальные потом сами высохли и сгорели… — едва ли не скрипя зубами, говорила биолог. — А уничтожать жизненно-важную часть корабля будет как раз тот, кто не в здравом уме… — шикнула она, в мыслях проклиная этого человека. — Наверное, мы узнали, что хотели… — Яра окинула помещение взглядом. — Уходим? — она вопросительно взглянула на Лео, делая шаг к выходу. Но слова капитана на секунду выбили Яру из колеи, заставляя непроизвольно дёрнуться. — Капитан… Почему «существо»? — насторожённо спросила она, чувствуя как по спине невольно пробегает неприятный холодок. — Да потому, что это звездолёт, а не автобус. Тут не спрячешься и не проедешься «зайцем». И Vagus не распознает его местонахождение. Он найдёт человека. И хотя он и назвал его членом экипажа, он не может сказать нам, где это существо. А ещё… Мы оба видели его в огне, когда горела оранжерея. А температура там была такая, что войди ты внутрь, изжаришься, как и все растения. И я не представляю, как нам его обнаружить. Знаю одно. Лучше, чтобы экипаж пока об этом не знал. Так им будет спокойнее. Слушая Лео, Яра напрягалась всё больше. А ведь он прав! Она просто слишком ушла в свои мысли о погибшем зелёном мирке, чтобы самой подумать об этом, а это же очевидно! Девушка непроизвольно передёрнула худыми плечами и поёжилась. — Если так… То надо найти способ его найти, — тихо отозвалась она и, взяв капитана за руку, направилась к выходу из водохранилища. — Капитан… А вы уверены, что лучше будет промолчать? Просто… Не лучше ли, если все будут знать? Пока этот некто вредил только технике и растениям… А если он начнёт нападать на экипаж? Может, стоит всем сказать, чтобы они были осторожны? И лучше, мне кажется, если никто не будет ходить сейчас по одному… И некоторых придётся погрузить в капсулы анабиозного сна, чтобы сэкономить кислород… — биолог даже не заметила, как с разговора с капитаном перешла на собственные мысли, так и не отпустив главу экипажа, утягивая его за собой к выходу из оранжереи. Наконец Уолкер поняла, что слишком задумалась. Она резко осеклась, замолкая и отпуская руку Лео. — Простите мне мою вольность, просто задумалась и сболтнула лишнего! — тут же попыталась оправдаться она, стараясь натянуть на лицо неловкую улыбку. И хотя улыбаться не было ни настроя, ни повода, Яра всё же выдавила из себя довольно светлую улыбку. Она всегда умела скрывать за улыбкой всё и пользовалась этим, чтобы не казаться слабой или не волновать тех, кто рядом. И только глаза её выдавали. В них смешались тревога, страх, боль, печаль, но где-то в глубине всё ещё различимо поблёскивала детская надежда в лучшее. Не успели они выйти из оранжереи, как Слава снова дёрнулась. Её внимание привлекла дорожка пепла, тянущаяся от дверей в глубь коридора. Она снова напряглась, хмуря брови и припоминая, что, когда они с капитаном заходили, этого ещё не было. Девушка перевела насторожённый взгляд на Лео и, поёжившись, медленно двинулась по «дорожке» пепла… Чем дальше Яра шла, тем хуже было предчувствие. Слишком уж знакомым был коридорчик. По мере того, как они продвигались дальше, девушка ускоряла шаг и к моменту, когда полоса пепла кончилась, она почти бежала. Как и поняла биолог, дорожка привела к её же каюте. Яра скрипнула зубами и посмотрела на дверь. На белой панели был неаккуратно нарисован цветочек пеплом. У Уолкер будто что-то внутри оборвалось. Она невидяще смотрела на этот рисунок, а всё её внутреннее самообладание окончательно полетело к чёрту. На глаза снова навернулись слёзы. Она даже не пыталась думать, кто это мог сделать, в голову лез только один человек. — Прибью… — с каким-то отчаянием прошипела девушка и буквально сорвалась с места, убегая в глубь коридоров и совершенно забывая, что где-то рядом ещё и капитан. Слава остановилась у одной из кают, нагло врываясь в помещение и выхватывая взглядом фигуру мужчины. — Реверди! — то ли со злобой, то ли с безысходностью взвыла она, подскакивая к врачу и хватая за грудки. — Какого чёрта ты это сделал?! — глядя в лицо Эвана заплаканными сапфировыми глазами, в которых плескались боль вперемешку с злостью и непониманием, прорычала биолог, сильнее сжимая ткань его костюма тонкими пальцами. — Леди, — протянул Эван, аккуратно разжимая тонкие пальчики на своём костюме и неискренно-сочувствующие улыбаясь. — О чём вы? Вам плохо? Так медотсек дальше. А прерывать сон уставшего медика ой как не благое дело. Не стыдно? Он действительно собирался спать, когда в комнату буквально влетела девушка. О, она видела его художества. Это было видно по искривившемуся лицу и почти пролитым слезам. Он мысленно усмехнулся. Признаваться он не собирался. — Реверди!!! — не то проскулила, не то прорычала Ярослава, готовая вцепиться в лицо мужчины. — Я тебя придушу своими руками сейчас! — чувствуя, как по щекам скатываются слёзы, прошипела она, вырывая ладони из рук врача и едва ли не вцепляясь ему в горло. — Я знаю, что это ты сделал! Решил добить меня?! Может, и оранжерею ты поджёг?! — уже откровенно переходя в истерику и залепляя Эвану пощёчину со всех сил, какие только были. Слава кинулась на врача, протягивая руки к его шее и глядя в его лицо ледяным взглядом, полным боли и отчаяния. Она и так была подавлена донельзя после того, как её мир сгорел, а тут ещё… Больше некому было это нарисовать! Вся боль, обида, отчаяние, гнев — всё, что уже успело скопиться. Сейчас девушка готова была выплеснуть эмоции на Реверди, который довёл её своей выходкой окончательно, срывая все попытки взять себя в руки. Лео опешил, глядя на цветок, нарисованный пеплом на двери каюты, и потом бросился за девушкой. Он почему-то не сомневался, куда направилась Слава. Но по узким коридорам бежать было крайне неудобно. Капитан почти сразу вместе с девушкой добежал до каюты Эвана, но не успел остановить биолога, когда она бросилась на врача. Обхватив её за талию, он потянул Ярославу, но даже при этом она никак не хотела отпускать врача, вцепившись в него, как мангуст в кобру. Раздался звук оплеухи. — Ярослава, — пытаясь казаться спокойным, начал Лео, — Ярослава. Отпустите Реверди. Отпустите! Я п-прошу! — наконец ему удалось оторвать повисшую на враче девушку. — Реверди. Это ваши козни? Зачем вы это сделали? — он не решался отпускать вырывающегося биолога. — Что у вас на голове? Вы что, с ума сошли? Снимите сейчас же! Я вам ещё три часа назад об этом сказал, — он негодующе посмотрел на выглядящего совершенно невозмутимым Эвана. Казалось, что всё происходящее его просто забавляет. — Что у меня на голове, спросите у вашего «биолога», — он усмехнулся на последнем слове и потер горло. — Я всё ещё не понимаю, о чем вы, — врач вскинул подбородок, выразительно выгнув бровь. — И я не понял, какого чёрта вы ворвались в мою каюту без разрешения. Я же сказал, меня не беспокоить! Нужны лекарства — валите в медотсек, — он смерил их презрительным взглядом. — Но, как я посмотрю, вы не пострадали. Так что мне не ясна причина вашего милостивого визита. Он дошёл до стола, облокачиваясь на него и смерив парочку удивлённым взглядом. И чего капитан в неё вцепился? Он бы и сам справился, если б не валился с ног от усталости. Впрочем, чтоб справиться со слабой девушкой, хватило и этого бы. — Ну, слушаю вас. Или покиньте помещение. — Я тебя убью! — взвыла Слава, стараясь вырваться их хватки капитана. Она брыкалась, надеясь, что мужчина устанет и отпустит её, хотя и сама уже устала. Но злость и боль заставляли продолжать вырываться. — Гадюка мерзостная, я тебе горло разорву! Заткнись!!! — мотая головой, кричала девушка, захлёбываясь слезами. — Отпусти меня! Я его задушу! — на грани мольбы проскулила Яра, стараясь разжать руки капитана. Её с головой накрыло отчаянием, она и правда уже ничего перед собой не видела и действительно была готова придушить Реверди собственноручно. — Это ты мне так отомстил?! Терпеть тебя не могу!!! — со злостью прокричала девушка, наконец оставаясь совсем без сил. Она с болью посмотрела в лицо Реверди. — За что ты так… — прошептала она, обессиленно повиснув в руках капитана. В другое время Лео устроил бы нагоняй этому самодовольному ублюдку, но он опасался, что, как только разожмёт руки, девушка кинется снова. Поэтому, не выпуская её из рук, он сделал несколько шагов назад, сверкнув на врача глазами. Подождав, когда дверь в каюту врача закроется, он повернулся, и только тогда отпустил Славу. — Потрудитесь объяснить, — потребовал он, обращаясь к девушке, — почему про это безобразие на голове Реверди я должен спрашивать у вас? — спросил он. Когда Лео наконец отпустил Уолкер, она незамедлительно прильнула к стене и сползла по ней на пол, прижимая к себе колени и утыкаясь в них. Хрупкие плечи вздрагивали от беззвучных рыданий. — О-он… — она всхлипнула, пытаясь выдавить из себя слова, но из-за рыданий это выходило плохо. Честно говоря, ей уже было плевать, что будет дальше, и уж сейчас ей было совсем не до того, чтобы следить за своими словами и мыслями. Она пыталась сдерживаться. Из последних сил взяла себя в руки… А это издевательство от Реверди… Добило. — П-проиграл… Мн-не в карт-ты… — через раз всхлипывая и запинаясь на каждом слове, выдавила из себя Яра, окончательно впадая в отчаяние и затихая. Она вздрагивала всем телом, сжимаясь в комочек и лишь изредка нарушая тишину всхлипами…