***
Они остановились в двадцати метрах от города, как раз там, где отблески голубого солнца ложились плотнее и гуще. — Здесь и расстанемся, — сказал капитан. — Если к утру вы не явитесь, мы с Ярославой выезжаем на вездеходе, — Одетт явно нервничала. — Не надо паники. — Просто мне не нравится ваша затея. Почему вы не взяли вездеход? Это в любом случае не только машина, но и средство защиты. — Я верю Учителю, — ответил Лео. — Он сам предложил нам всё осмотреть и сделать выводы. — Тогда пусть первым идёт Рок, — продолжала гнуть свою линию Дюпон. — Ты не имеешь права рисковать жизнью. — Согласен, — сказал Драгоций. — Мы и так уже перешли границу, — улыбнулся Лео, указывая на яркие голубые блики на антрацитово-чёрном песке пустыни. — И все живы. — Это пока живы. — Одетт, мы слишком много пережили, все мы, и поэтому ты волнуешься. Всё в порядке. Возвращайся на станцию. Поддержи Ярославу. Ты сейчас ей очень нужна. — Я не прощаюсь. «Вездеход мы правильно не взяли, — подумал Лео, — за доверие надо платить доверием». Он ещё раз оглядел раскинувшийся перед ними город, вблизи выглядевший как нагромождение геометрических фигур, сочетаний и форм. Пребывание на Пыли оборачивалось безнадёжным кроссвордом. Вопросы множились, а ответов до сих пор не было. Какой строй на Пыли? Абсолютизм? Мозг — король, а Координатор — правящая машина? Или диктатура? Тогда чья? Анархия? Это было похоже, но государственный порядок всё же присутствовал. Только не в Блау, а где-то со стороны. Да и на Блау все подчинялись законам, пусть и довольно глупым. Ничего не подходило. Может, всё же диктатура на телепатической основе? Мозг силой своей мысли отдаёт приказ, а Координатор обеспечивает порядок? Вопросы, вопросы. Здесь одна или две цивилизации? И равноправны ли они? Ведь атлеты о существовании низкорослых людей с голубой коже походу ничего не знали. А те, напротив, имели представление о своих соседях, если вспомнить, как они переносили тела в регенерационные залы. Расставшись с Одетт, капитан и Драгоций шагали молча, не отрывая глаз от неправдоподобного города. Он поднимался ввысь, но не этажами, скорее это были разные уровни. И их было много. Чувство неопределённости возникало от того, что контуры местами были размыты — от быстрого движения или по другой причине. Скорее, это напоминало даже не город, а внутренности огромного механизма, назначение которого было непонятно. Домов, этажей и окон в нашем понимании не было. Иногда по уровням то тут, то там пробегали беззвучные белые молнии и исчезали, чтобы вспыхнуть в другом месте, и всё это было обвито разноцветными лентами. Ощущение сюрреализма складывалось вдобавок из-за того, что некоторые геометрические фигуры не были стабильны и изменяли свой цвет и форму. Когда они подошли ближе, то ленты, которыми был опоясан город, оказались эскалаторами, но некоторые двигались под совершенно невозможными углами. Люди на лентах были такими же, каких видел капитан, когда его и Эвана забирали с площади. Поражал голубой цвет их кожи, у некоторых бледнее, у некоторых ярче, как у белых людей, но разных оттенков. Они были похожи на североамериканских индейцев, только небольшого роста и не краснокожих. Они не общались ни словесно, ни телепатически — Лео и Рок не слышали ни одной мысли. Может, работа не требовала общения, а может, во времени работы это было не нужно. — А как мы с ними разговаривать будем? — неожиданно спросил Рок. Капитан вздрогнул. Они думали об одном и том же. Неужели всё-таки это были роботы? Они подошли к эскалатору, полукругом идущему по краю чёрной пустыни. Ровная лента напоминала беговую дорожку. — Ну вот и улица, — усмехнулся капитан, ступая на движущуюся ленту. Рок последовал за ним. Стоять было трудно, «улица» норовила убежать из-под ног. Их понесло прямо в центр архитектурной безвкусицы. Эскалаторная дорожка поравнялась с плоскостью, неподвижно висевшей без каких-либо опор, и капитан, оттолкнувшись, прыгнул на неё. Дорожка тут же спружинила и ушла вверх, а плоскость с капитаном ушла вниз. Року ничего не оставалось, кроме как последовать за капитаном, только прыгать ему уже пришлось с двухметровой высоты, чтобы не потерять Лео в дебрях этой живой взбесившейся геометрии. — А если бы я не прыгнул? — спросил Рок — Пришлось бы тебя за ногу стащить. — Не успел бы. — Со временем научимся. И капитан, не предупреждая, снова перемахнул на поравнявшуюся с ними дорожку другого цвета. Она тут же провалилась под ним вниз, и Року пришлось вытаскивать Лео из движущейся глубины. — Точно придётся учиться, — подтвердил капитан, взобравшись на плоскость. Уже не совершая попыток прыгать на «улицы», они огляделись. Сверху свисали диски, похожие на антенны-тарелки, а внизу всё сливалось в цветовом хаосе, но в этой игре цвета была какая-то своя закономерность. То и дело в ней проступали знакомые предметы разной формы. Они то вытягивались, то съеживались, то сливались с соседними, то тонули в ярких вспышках, но в общей картине можно было угадать то знакомую рубашку-шнуровку, то очертания бокала или чаши. И при всем этом сложном процессе начисто отсутствовал звук. Даже люди в голубой одежде, похожей на униформу, скользившие на лентах по диагоналям и спиралям, тоже двигались совершенно бесшумно. Какая техника управляет этой бессмыслицей и каков уровень науки на этой планете? — Кажется, я начал понимать, — медленно сказал Драгоций, — сейчас попробую объяснить. Мы видим синтезатор. Эти диски — уловители желаний. Из синего или зелёного мира. А вот дальше всё оформляется согласно мыслеформе. Люди только контролируют процесс и следят, чтобы материализованные предметы отправлялись по адресу. Всё изготовляется из несвязанных молекул, из которых можно создать и органические, и неорганические структуры. Только не знаю, зачем столько цвета. Разве что автоматика реагирует на него. Капитан с сомнением покачал головой. — Никогда не думал, что в вас, Рок, живет поэтическая натура, но ваша гипотеза мне нравится. — Я хочу проверить её, — Драгоций сделал несколько шагов вперёд, вглядываясь в цветную мешанину, не замечая, что и так стоит на краю плоскости. Дорожка провалилась вместе с ним. Рок не удержался на ногах, но тут же вскочил. — Держись! — крикнул капитан, протягивая руку. Но подхватить не успел. Дорожка успела уйти вперёд метра на два. Капитан побежал вдоль плоскости, намереваясь догнать техника, но лента вдруг вильнула влево и исчезла за углом уровня. Не раздумывая, капитан прыгнул вниз на ползущую ленту, но она спружинила и отбросила его на край другой плоскости. Он подумал, что это та же самая, и приготовился уже повторить попытку, но остановился. Хоть всё вокруг и было по-прежнему перемешано, но «пейзаж» был другой. Сообразив это, Лео снова прыгнул на стремительно пробегающую улицу, и она снова спружинила, но капитан удержался, упав на четвереньки. Да и дорожка была уже другой: шире и темнее предыдущей, почти цвета осенних листьев. Прежняя бело-розовая исчезла, а вместе с ней пропал и Рок.33. Падение в никуда
13 октября 2018 г. в 18:51
На импровизированных похоронах присутствовали все члены экипажа.
Когда тело лингвиста, уложенное на пластиковую платформу, исчезло во вспышке плазменного взрыва из бортового орудия корабля, капитан повернулся к удручённо молчащей команде.
— Теперь мы просто обязаны разобраться с тем, что здесь происходит. Чтобы смерть Еллы не была напрасной, — сказал он.
Фраза показалась ему слишком банальной, но других слов Лео подобрать не смог.
— Нас ждёт голубой город. После того как мы встретились с представителями другой расы на этой планете, о которых Учитель даже не упомянул, и после общения с Координатором что-то подсказывает мне, что все ответы мы получим именно там.
Ещё одной загадкой оставался Каин, но он бесследно пропал. На этот вопрос тоже предстояло найти ответ, но посвящать других в проблемы, касающиеся только его, Лео не собирался.