***
К удивлению Ярославы, Реверди согласился помочь в укреплении станции и даже притащил с корабля ящик с газовыми гранатами и отражатель. Казалось, что он не очень доверял тому, как гладко всё выходит в освоении новой планеты. Впрочем, бортовой врач ко всему относился со скептицизмом. Ярослава смотрела, как Эван устанавливает излучатель на лестнице, и не удержалась от ядовитого замечания. — С кем это вы воевать собрались? Кто к нам сунется? Бездельники с Блау? Школьники из леса? Так между нами не только километры чёрного камня, да ещё и энергозащита, сквозь которую не пройдёшь без специальных приборов. — Энергозащита снята, — сказал Эван, возясь с настройками, — Капитан и Рок прошли же пешком границу между фазами, и ничего. Ярослава, внутренне не убеждённая, всё же решилась задать ему вопрос: — Зачем тогда ещё гранаты, когда есть излучатели? — Ты не была в регенерационных залах, а я был — пояснил Реверди, — там только мёртвые, но не повреждённые. И руки и ноги на месте, даже кожа цела. Ты же знаешь какое у них оружие. Или только болевое, как «хлысты», или выводящее из строя без членовредительства, как парализаторы. Парализаторов у нас нет, а хлыст хорош в драке один на один, а против десятка ты уже не выстоишь. А если их будет больше? Эван и Одетт не из простой предосторожности готовились к обороне. Слова капитана о том, что Координатор снял энергозащиту между фазами, явно предупреждали о возможной опасности. Но при всей своей натуре Реверди не хотел пугать биолога, вспоминая недавнюю истерику девушки, в случае чего сама догадается. А не догадается — пусть думают, что он и второй пилот свихнулись или просто чудят. Ярослава этого не думала. Она сделала всё, что от неё требовала Одетт, и стояла у окна, наблюдая за приготовлениями. — Посмотри по краю пустыни, — предложил Эван, стараясь её занять, — может, что и есть нежелательное. Слава, приникнув к окулярам видеосокпа, стала разглядывать пустыню. У горизонта справа показался зелёный смерчик. Он увеличивался, двигаясь прямо на них. — Напророчили, — сазала она. — Что там? — заинтересовалась Одетт. — Облачко. — Синее? — Нет, зелёное. — Тем хуже. Ребята из леса опаснее взрослых из города. А облачко приближалось. Теперь его можно было разглядеть и невооруженным глазом. В окно уже было отчётливо видно, как прямо на станцию надвигался… лес. Именно лес, а не просто зеленый стог сена или туманное облако. Впереди леса наступали плотной высокой щетиной салатовые мхи, как подступы к густым древовидным папоротникам. Открытая взору фаза зеленого солнца шла на сближение с чёрной пустыней. И это сближение должно было произойти где-то совсем близко от станции, даже, может, на её территории. — Если нас захлестнёт лес, то что будет со станцией и кораблём? — спросила биолог, обращаясь к Эвану. Страха она не испытывала. Но ей ответила Одетт: — Понятия не имею. Может, совмещение структур на молекулярном уровне, что неизвестно чем закончится, или же произойдет поглощение. В любом случае станция, а может, и корабль, исчезнут. А тем временем лес уже подступил к станции и остановился. Зелёное пространство выдвинулось конусом, границы которого уходили далеко к горизонту. Теперь метров в десяти от окна поднимались вверх искривлённые стволы папоротников, похожие на диковинные тропические пальмы. Чёрного камня под окном уже не было: его закрывали высоким ковром серо-зелёные мхи. — Странно, — биолог вгляделась в зелень леса. — Что? — Эван оторвался от созерцания толстых кривых стволов. — Лес какой-то… мёртвый. Ни птиц, ни бабочек. Небось, даже муравьёв нет. — Смотри, в кольцо берёт, — заметил Реверди. — Я посмотрю, что с другой стороны, — отозвалась Одетт и пошла к лестнице. Вскоре оттуда послышался её удивлённый голос: — Идите сюда! Смотрите. Эван и Ярослава поспешили к ней. То, что они увидели, было ещё занимательнее. Ни наружной стены станции, ни коридора уже не было. Мхи протянулись до лестничных ступенек, казалось, сделай шаг, и утонешь в серо-зелёной волокнистой трясине. — Они срезали угол, — ахнула Ярослава, оглядывая то, что уцелело от станции, — часть стены коридора слева остались. И срезано неровно, и границы среза расплываются, будто в тумане. Эван чертыхнулся и скрылся в комнате. Оттуда он появился уже с излучателем. Он был спокоен, но казалось, что в глазах прыгали весёлые чёртики. В три прыжка он очутился внизу и молнией полоснул по мхам, подступившим к внутренней стене коридора. Сверкающая коса мгновенно уничтожила всю толщу мхов, спалив её как зажигалка бумагу. Реверди шёл по коридору, вернее, по тому, что раньше было коридором, и, не выпуская из рук излучателя, продолжал косить. Через десять минут между ним и лесом не было ни клочка мха, кроме небольшого островка под лестницей, который он почему-то не тронул. — А это ты для чего оставил? — поинтересовалась Одетт. Они с Ярославой наблюдали за «покосом», стоя на верхней площадке лестницы. — Это если придётся швырнуть кого-нибудь вниз, чтобы обойтись без членовредительства, как у них положено, — пояснил он. — А то я их лечить не собираюсь. — А косил зачем? — спросила Ярослава. — Чтоб не подползли, — ухмыльнулся Эван. — По рассказам Одетт и Рока, эти школьники и не на такое способны. От них можно ожидать чего угодно. Но ничто не нарушало тревожного спокойствия леса. Никто не подполз и не показался из-за обступивших станцию древовидных гигантов. Только слева был просвет — там тянулись лохматые кустарники и травяные плеши, а за ними поднималась к солнцу эвкалиптовая стена. Но, хотя ничто не предвещало беды, Эвана что-то беспокоило. — Дай-ка парочку гранат, — сказал он, обращаясь к Ярославе. — Я здесь побуду. Если подойдут — газовый заслон поставлю. Не прорвутся. На тебе видеоскоп. Как увидишь что — сигналь. Сколько времени пришлось просидеть у видеоскопа, девушки, сменяющие друг друга, не знали, только в конце концов по травяной плешине за ветвистыми стеблями хвощей мелькнуло несколько перебегавших цепочкой фигур. Их было легко заметить: голые, меднокожие, в одних плавках, они отчётливо прочеркнули отдающую в синеву зелень леса. — Идут! — громко крикнула Одетт, дежурившая у прибора. — Много? — отозвался Реверди. — Взгляни сам. Отбить успеем. Эван подошёл, когда меднокожие вынырнули на длинную открытую поляну между пятиметровыми веерами папоротников. Они то поднимались во весь рост, присматриваясь к обстановке, то перебегали на четвереньках, как обезьяны, скрываясь в ломких высоких хвощах. Их было немного, не больше двух десятков, но и двадцати здоровых парней, к тому же чем-то вооружённых, было многовато для защитников станции. — С чего начнём? — спросила Одетт. Они с Ярославой ожидали решения Реверди. — С гранат, конечно, — пожал плечами тот. — Я бы их излучателем в две минуты срезал и поштучно и оптом, но увы… дети всё-таки. Они втроём вышли на лестничную площадку. Островок мха под ней, не выжженный врачом, серый, высушенный сверху, зеленовато-рыжий и мокрый внизу, у жирной земли, торчал одиноко и неприветливо. «Синие» и «голубые», смешавшись в стаю, недоуменно и осторожно обошли его, не понимая, что случилось со мхами, от которых остались только рыжий пепел и пыль. — Они нас не видят, — шепнула Одетт. — Тем лучше, — усмехнулся Эван и одну за другой швырнул две гранаты. Двухметровая дымовая колбаса, чёрная как выползшая из болотного ила анаконда, вздувалась и вытягивалась, обволакивая папоротники и хвощи. Тяжелый смрад подымался кверху — от него подташнивало и ломило виски. «Что они туда напихали, — поморщился Эван, — воняет, как в мертвецкой летом». Меднокожих уже не было видно: они или плутали, задыхаясь от дыма и рвоты, или успели выскочить и скрыться в кустарнике. Ни один из них пока ещё не прорвался к лестнице. — Может, сбежали? — предположила Ярослава, вглядываясь в чёрный жирный дым. — Едва ли. Подойди к окну, посмотри. Видеоскоп не требовался. Из-под нависшего над хвощами и лесом окна было видно, как аборигены в плавках огибали дымовую колбасу, рассчитывая проскочить там, где дым редел и рассеивался. — Обходят! — воскликнула девушка. — Швыряйте ещё гранаты слева и справа. Снова клейкое чёрное варево легло между нападающими и крепостью. Реверди добавил ещё две. Теперь «смог» подымался уже рядом с лестницей, надвигаясь на площадку. Прикрывая глаза и рот платком, давясь от мерзкого дыхания «смога», Эван, Одетт и Ярослава отступили в комнату, захлопнув дверь. — Вернёмся, когда эта пакость рассеется, — сказал Эван, — может, и им к тому времени эта игра надоест. — Они, кажется, нечувствительны к запаху, должно быть, невосприимчивы, — выразила своё предположение Одетт. — По-моему, одного рвало, — усомнился Эван. «Игроки» действительно не собирались снимать осаду, показывая завидные настойчивость и терпение. Покрутив видеоскоп, Ярослава обнаружила великовозрастных «детей» по всему фронту дымовой завесы. По опыту прежних столкновений нападающие знали, что в конце концов дым рассеется и подступы к станции будут свободны. Реверди открыл ящик с гранатами, заглянул в него и присвистнул. — С таким запасом мы и до ночи продержимся, а к ночи все миражи погаснут, — заметил он. — А что, если они попробуют прорваться сквозь дым? — предположила Одетт. — Должно быть, они уже убедились в его безвредности. Может, сразу отражателем шарахнуть? Не отвечая, Эван снова вышел на лестничную площадку. Конечно, можно было бы швырнуть ещё парочку-другую гранат. Процесс затяжной и не очень надёжный. Кажется, Одетт была права. Слева дым начал оседать, и прорыва, вероятно, следовало ждать отсюда. Эван перевёл пасть отражателя и провёл рукой по кнопкам. — Ты присядь, — сказала сзади Одетт, — и не подпускай слишком близко, а то ещё достанут парализатором. Аборигены в плавках, должно быть, уже освоившиеся с запахом, теперь просочились сквозь чёрную толщу дыма и, топча рыжие лоскуты сожженных мхов, приближались нестройной группой. Одетт попробовала пересчитать их вслух, но Эван сердито одёрнул её: — Молчи! Важна не численность, а дистанция. Теперь между ними и нападавшими было не более десяти метров. — Девять… восемь… семь… шесть… — шепотом считал Эван. При счете «четыре» нажал спусковую кнопку отражателя. Вихревой воздушный поток, как порыв урагана, сразу отбросил нападавших на добрый десяток метров, вернее, расшвырял их, как кегли, кого куда. Одни застряли в кустарнике, другие в не сожжённых мхах, вероятно, изумлённые, не понимающие, может, даже напуганные, и уж во всяком случае сразу утратившие боевой пыл. — Давай справа! Теперь отсюда прорвались, — шепнула Одетт. Эван перевёл пасть отражателя в противоположную сторону, подождал, отсчитывая одними губами метры, пока дистанция не сократилась до минимума, и отшвырнул вторую колонну нападавших. Этих было больше, и эффект воздушной волны был ещё разительнее: даже разглядеть было нельзя, куда их отбросил удар. — Не слишком ли? — подала голос Ярослава. — Так и костей не соберёшь. — Соберут, — легкомысленно отмахнулся Эван. — Кругом подстилка, мхи да хвощи. А кто не встанет, пойдёт в подземный конвейер. — На другое смотри, — вдруг сказала Одетт. — Что опять? — Лес отступает.36. Лес атакует
19 января 2019 г. в 17:25
Расставшись с друзьями, Ярослава и Одетт молча пошли домой. Говорить не хотелось. Казалось, уже был опыт раздельных странствий, привычно, синхронно, убедительно, а сердце при расставании всё равно щемило. Особенно сегодня: слишком уж реален был этот внезапно выросший перед станцией город, сделанный как будто из цветного стекла. Как будто сказочный великан собрал кучу битых бутылок в несколько этажей. А в общем даже не сказка, а чёрт знает что.
— Исчез, — сказала Слава.
— Кто исчез? — не поняла Одетт.
— Город исчез, — Ярослава обернулась назад и указала на по прежнему безмолвный и пустынный до горизонта знакомый пейзаж.
Одетт отвернулась. Больше она не оборачивалась до самой станции. Пройдя по коридору до столовой, остановилась и спросила скорее себя, чем биолога:
— Что делать будем?
— Ты по должности старшая, ты и командуй, — огрызнулась Слава.
— Уборка закончена, обедать рано. Зови Реверди, вспомним пословицу: мой дом — моя крепость.
— Ты в своём уме? И к тому же я не хочу звать эту язву.
— Я уточню задачу. Оборудуем бойницы, проверим оружие, расставим посты. В столовой оборудуем центральный пункт, тут же будет склад оружия.
— Эван на это не подпишется. Да и я сама ничего не понимаю.
— Вспомни, что случилось с лингвистом. И не надо всё сваливать на её галлюцинации. Не всё тут так просто. Поэтому слушайте и выполняйте, товарищ младший член экипажа.
— Ты серьёзно считаешь, что нам может что-то угрожать на территории станции? — пыталась возразить Ярослава. Перспектива звать желчного врача её явно не прельщала.