***
Она подняла руки к небу и засмеялась. — Смотри, я держу солнце! — Ты не можешь держать солнце — оно очень далеко от нас. Сядь спокойно и подожди ещё немного, а то устанешь раньше времени и уснёшь. Кому тогда я буду показывать созвездия? Она обернулась, глядя на друга с обидой. Он даже не оторвался от своей чёртовой книги. — Ты говоришь как взрослый. Ты такой скучный! — Почему ты тогда со мной дружишь? Девочка театрально вздохнула и резко обернулась. — Потому что нас связали нити судьбы! Где-то в далёком космосе кто-то решил, что нам суждено быть вместе, и даровал нам одинаковые фамилии! Может, мы потерянные брат и сестра! Он поднял голову и посмотрел на неё. Она так прекрасно улыбалась. …мы потерянные… Руки жгло холодом металла. Разве он уже не должен был согреть револьвер теплом своего тела? Хотя, может, в нём уже вовсе не осталось тепла.***
Солнце светило прямо ему на руки. Так жарко, что писать невозможно. И слушать тоже. Лектор что-то бубнил. Наверное, он опять говорил о том, что надо учиться, иначе они никогда никем не станут. Глаза слипались. — Он хочет быть Космонавтом! — парень дёрнулся и обернулся. Девушка стояла, опираясь на парту, и смело смотрела на лектора, слегка улыбаясь. В аудитории повисла минутная тишина. Это… напрягало. Казалось, что все смотрели на него. Почему не на неё? Как будто он сделал что-то плохое. Сделал и не понял, насколько ужасным был его поступок. Почему она всегда лезет туда, куда её не просят? Вздох. — Я думаю, молодой человек сам может ответить на вопрос, леди. А вам лучше сесть на место, — мужчина перелистнул слайд. Девушка хмыкнула, но не села. Она больше не смотрела на учителя — она смотрела на друга. — А я думаю, что его сегодня всё достало, и он вас даже не слушал. Ветер зашелестел листьями за затворённым окном. Мужчина медленно повернулся к студенту. Парню казалось, что взгляд педагога сейчас прожжёт его насквозь. Зачем она это сказала? — Если вы действительно хотите покорять свой космос, — мужчина отчего-то делал ударение на каждом слове, — вам следует заниматься усерднее… сэр. Будто он сам не знает. Будто ему не говорят этого каждый день все, кому не лень. Зачем она вообще поступила вместе с ним, она ведь даже не собирается в космос. Она всегда говорила, что боится высоты. Юноша обернулся и зло посмотрел на подругу. Она улыбалась. Вдох. Воздух обжигает глотку. Отвратительный, очищенный сотни раз. Такой… искусственный и кислый. От него тянуло блевать. Хотя блевать тянуло уже от всего вокруг. Прошла минута или год? Он не знал.***
Пахло кофе и какими-то цветами. Запах цветов он не любил — слишком сладкий, а вот кофе — другое дело. К тому же он сам его заказал. Женщина нервно теребила в руках край шарфа. Сегодня было прохладно. Он поставил чашку на стол и посмотрел на неё. — Ты хотел что-то сказать, — она смотрела на стол, словно вещи интереснее на свете не было. — Ты, кажется, тоже, — он выглядел спокойно, но сердце в груди билось отчего-то очень быстро. — Кто скажет первый? — может, это потому, что он пьёт слишком много кофе?.. Она отпустила шарф. — Ты очень изменился… Стал таким… высоким, — она улыбнулась, но на него не посмотрела. — Тебе понравился подарок? Я долго его выбирала. Ты ведь… все ещё любишь оружие, да?.. Ему хотелось сказать, что намного больше ему понравился другой её подарок. Тот, ночной, до её знакомства с Джеком. Но это было бы очень грубо, поэтому он промолчал. Револьвер был тоже ничего… — Это ведь не то, что ты хотела мне сказать, — он качал ногой в такт музыке, доносившейся с площади. Она вздохнула. — Давай одновременно. — Хорошо. Они помолчали несколько мгновений, словно каждый собирался с мыслями — Я выхожу замуж, — он втянул воздух. Ему хватило мгновения, чтобы изменить свою реплику. — Я улетаю в космос, — она наконец посмотрела на него. Прямо в глаза. — Я знаю, — звучало так, будто она знает, что он хотел сказать что-то совсем другое. Он сделал ещё глоток. Кофе сегодня был каким-то особенно горьким.***
Тогда подарок казался издёвкой, но сегодня… сегодня её подарок казался полезным, необходимым. Она знала: он всегда был старомоден.***
После нескольких лет хождения по идеальным облицованным коридорам корабля так странно и непривычно было чувствовать траву и гравий под ногами. Он постоял секунд десять, а потом начал перекатываться с пятки на носок, словно сгорающий от нетерпения ребёнок. Где-то над головой, в свежей весенней листве, пели птицы. Он так давно не слышал их песен. Хорошо, что их вернули на Землю весной — он очень любил весну. Вздох. Он поднял голову. Она смотрела на него, стоя в конце дорожки, у самого поворота. Смотрела так удивлённо, словно увидела призрака. Хотя, может для неё все так и было. — Мам, почему мы остановились? Между ними было шагов двадцать. Он сделал шаг — она сделала шаг назад. Совсем недавно их разделяли световые года, но почему-то тогда она казалось ему ближе, чем сейчас. Он сделал ещё шаг. Она стояла на месте. Он выдохнул и подошёл, улыбаясь. Птицы сорвались с ветвей и повинуясь своему странному инстинкту полетели куда-то. Может, к своим гнёздам? Она вдруг засмеялась. — Ты мне не написал, что возвращаешься! Как ты мог? — Ты не писала мне. Я думал, мы… не общаемся, — ему почему-то хотелось сказать «расстаёмся», хотя они никогда не были парой. — Не хотел тебе мешать. Муж, семья и всё та… — Мы развелись, — она улыбалась, но как-то неправильно. Не так, как обычно. Она, кажется, давно перестала быть той энергичной и весёлой девушкой с короткой стрижкой, готовой за себя постоять. Во всяком случае, волосы у неё отросли довольно сильно. — Вот как, — он посмотрел на ребёнка. На вид ему было года три. — Кажется, я даже знаю, почему, — он умолк на секунду, а затем продолжил: — Ты вроде не слишком долго встречалась с ним до свадьбы. Тебя не удивило, что он так быстро сделал предложение? Она усмехнулась. — Не люблю, когда мужчины тянут кота за… хвост, — на этот раз усмехнулся он. — Что ж, может, тогда поговорим в более приятном месте? Не хочешь выпить кофе? Она смотрела на него очень внимательно. Как будто размышляла, скажет ли он то, что хотел сказать несколько лет назад в том кафе. Хотя, может, так казалось только ему, и на самом деле она думала совсем о другом. — Хочешь в кафе, солнышко? — она повернулась к ребёнку. — Да… — Тогда пойдём, — она взяла мужчину под руку, — только я не люблю кофе, ты забыл? Так что ты, как истинный джентльмен, должен купить мне коктейль. Звучало так, будто они идут в бар. Он почему-то вспомнил свой единственный поход в бар — они тогда пришли с найденными в тот же день спутниками, а в итоге весь вечер болтали друг с другом. А потом вместе поехали домой… Он никогда не думал о том, что стало с их «компаньонами»… Что-то сдавливало грудь, отчего дышать становилось всё тяжелее. Голова гудела, как после пьянки. А ведь он не пил лет…тридцать? Пик Пик Пик Пик***
— Но ты же сказал, что улетаешь только в следующем месяце, — голос в трубке звучал не злобно. Обиженно. Будто он говорил с ребёнком. — Это же не от меня зависит. Видимо, они решили всё перенести. Может, неведомые космические существа сказали, что им срочно нужна еда, — он не умел шутить, но она почему-то всё равно засмеялась. Как-то грустно засмеялась. — Хорошо, но ты же заедешь домой. Хотя зачем я спрашиваю, конечно, заедешь. Ты же не оставишь ребёнка на улице… — она секунду помолчала. — Не оставишь же? Он засмеялся. А потом, чтобы она не волновалась, как бы невзначай сказал: — Солнышко, нам нужно ехать домой. Мальчик поднял голову и посмотрел на него очень внимательно. У него были мамины глаза. — Почему? Мы же собирались «гулять весь день», — мужчина вздохнул и провёл рукой по волосам. — Знаю, но строгие взрослые дяди сказали, что мне пора в холодный и страшный космос, чтобы бороться с космическими тварями, угрожающими человечеству, — на том конце провода засмеялись. Он и забыл, что так и не повесил трубку. — Я вообще-то не маленький, — было странно слышать это от пятилетнего ребёнка, но мужчина промолчал. Только улыбнулся. — Хорошо, тогда я просто скажу, что мне пора на работу. Поехали домой. Мальчик что-то пробурчал про то, что он никогда не станет космонавтом. А мужчина подумал, что это очень даже хорошо: космос — довольно опасное место. Как же всё достало. И это чёртово пиканье. Им, кажется, можно людей пытать. Кто вообще решил, что реакторы должны пикать. Пик Пик Пик***
— Лео, помаши папе ручкой, не будь врединой. Вы ещё очень долго не увидитесь.***
Металл жёг руку не хуже огня. Пик Пик***
— Пока-пока, космонавт. Мы будем скучать, — она улыбалась, поправляя ему шарф. — Я даже знаю, что скажу, когда ты вернёшься обратно. — Я надеюсь, это будет не «мы разводимся», — она засмеялась. Как тогда, в детстве. На том холме под миллиардом звёзд. — Нет, глупый! Сердце вдруг перестало так бешено колотиться. Будто его тело осознало, что он принял решение. Осознало ещё до того, как он сам это понял. Пик Вдох Выстрел Это будет: Добро пожаловать домой, космонавт.