***
Живет свободно только тот, кто находит радость в исполнении своего долга.
•Марк Туллий Цицерон
До клуба доезжаем вполне спокойно, только вот меня начинает сильно волновать такое подозрительное спокойствие со стороны Саши. Только я не могу не заметить, как в её глазах плескается страх. Слишком быстро и глубоко дышит. Снова вспоминаю свои слова и понимаю, что совершил глупость. У бандитов существуют понятия, своего рода правила, по ним, если ручившись за чью-либо жизнь, ты несёшь за этого человека ответственность и не имеешь право самому вредить ему. И только сейчас понимаю, что не смогу её хорошенько выебать. — Почему ты не сделал этого? — раздаётся тихий голосок девушки, в уже заглушенной машине. Несмело заглядывает мне в глаза, я только ухмыляюсь. А в самом деле, зачем я это сделал? Только по-моему зову все шлюхи сбегутся и без всяких слов сделают, что я пожелаю. А в ней нет смысла, обычная наркоманка, которая разводит на деньги. В этом мы с ней похожи, как и в том, что вместе были брошены родителями, побывали в детдоме и знаем, что такое холод, голод и страх за свою шкуру. — Думала так легко покончить с долгами и наконец-то сдохнуть? Ни за что! Я, как и сказал, отдам за тебя все долги, но ты по-прежнему остаёшься должна мне, до конца своих дней.- она внимательно вслушивается в каждое слово. Выхожу из машины, следом и она, обречённо следуя за мной. Чем её накачали? Слишком спокойная, всё делает правильно, не выкручивается. В клубе почти нету народу, только некоторые девочки остались, бармен, и пару уборщиц, и как же без охранников. Ко мне подходит один из них и сообщает, что уже целый час меня ждёт Саша. Снова беру Александру за руку и веду к самому дальнему столику, где и сидел выше указанный. Сажусь напротив него, а рядом сажаю свою спутницу. Тот окидывает её презрительным взглядом, а потом смотрит на меня. — А она чё тут забыла? — недовольно бросает мусорок. — А ты чё-то имеешь против? Или яйца стальные стали? — слишком прихуел мусорок. — Ребята выполнили, вчера ещё, дело и хотели бы получить деньги.- не стал, значит отвечать мне… зассал. — Пускай приходят, получают! — пожимаю плечами, прикуривая сигарету.- И я хотел перетереть на счёт них. Я решил, забрать твоих хомячков себе. Предложу им работку по крупнее, уже за реальные бабки. Пацанчики доказали, что не ссут. — Вадик им и восемнадцати нету, они откажутся, потому что не захотят иметь дело с травой.- правильно делаешь, что ссышь. Ведь, если я заберу их себе, он не сможет с них больше поиметь. — Ну, это уже им решать.- докуриваю сигарету и выкидываю бычок в пепельницу. Молча встаю с дивана и иду на выход, взглядом позвав Сашу к себе, та быстро встала и пошла за мной. Уже ближе к нужной мне комнате с собаками, Саша грохнулась на пол. Подойдя к ней, взял на руки и быстро понёс в комнату, уже там позвонил Жанне. Блять! Чё с ней такое? Чё ей вкололи? Ещё и она ничего не сказала. А если она помрёт? Ебать! Чё за хуйня творится? Через минут сорок приезжает кудрявая шатенка. Сразу появляется желание трахнуть её, ибо слишком развязная походка, слова, движения, и все настолько ленивые. — Чё с ней? — спрашиваю Жанну, когда она проделала какие-то «обряды» над Саней. — Голодный обморок, ей надо поесть. И слишком большие дозы, слишком большие. Если так дело будет продолжаться, то она просто сдохнет. Ей надо лечиться от зависимости, если она появилась.- выносит вердикт медсестричка. Протягиваю ей несколько пятитысячных купюр, которые она берёт и вплотную подходит ко мне. Смотрит в глаза, а потом целует. Я отвечаю, подхватываю её за ягодицы и несу в соседнюю комнату. Уже на кровати срываем друг с друга одежду, и я проникаю в неё, от чего из её похотливого ротика доносится стон.***
Просыпаюсь от резкого запаха, который резко отрезвляет мне мозг и помогает проясниться с мыслями, которые спутались. Поднимаюсь с чего-то мягкого и смотрю на рядом сидящего блондина со своей фирменной улыбочкой. — Хуя ты можешь, два дня спала. Я думал ты уже коньки откинула! Приводи себя в порядок и через час едем в ресторан! — приказным тоном выразился парень и ушёл. Немедля ни секунды, ибо желудок уже сводило, пошла на поиски ванной комнаты. К счастью тут я справилась быстро, как и искупалась, сделала все утренние процедуры и, обмотавшись в полотенце, вышла обратно в комнату, где уже сидел парень, листая что-то в телефоне. — Лучше было бы, если ты пошла бы так. Но не стоит таких жертв. Твоя одежда вот! — он поднял руку с каким-то тёмным барахлом. Подхожу к нему, и забираю одежду, а также стоявшие рядом с ним кожаные коричневые ботиночки на каблучке. И так же быстро, как и подошла иду в ванную. И только там понимаю, что нижнего белья нету и приходится снова выходить. Вадик пошло улыбается. Меня снова охватывает страх, только от его улыбки. Сложно описать словами, что сейчас происходит во мне, подходящее на бурю. Медленно подхожу к нему, и выжидающе стою. Из-за своей спины, он достаёт нижнее чёрное кружевное бельё. Я протягиваю руку, что бы взять, но тут меня резко хватают за запястье. Бандит поднимается в плотную, уже бросив бельё на диван, и целует меня в губы. Но через несколько минут отрывается и произносит прямо мне в губы. — - Если не ответишь, то поедешь без него. И после слов сразу продолжает поцелуй. Через несколько секунд отвечаю ему. И всё-таки целуется он потрясно. Однако всё равно боюсь его, больше смерти. Он кладёт свои руки мне на ягодицы и слабо сжимает их. Разрываю поцелуй, ибо это дело добром не кончится. Беру злосчастное бельё и иду в ванную. Уже там быстро натягивают на себя всё и гляжу на своё отражение в зеркале. Худые ноги обтянуты чёрными джинсами, штанины слишком длинные, поэтому делаю тонкие подвороты. Такого же цвета майка с белой надписью и непонятным мне рисунком. Сверху лёгкая ветровка, точнее даже кофточка с ¾ рукавами, цвета хаки и немного прикрывающая зад. Лаковые ботиночки идеально подошли на мой размер, даже большеватые. Как он угадал с размерами? Расчёсываю немного вьющиеся волосы и выхожу. Живот начинает болеть ещё сильней, а голова будто медленно всплывает. Молча следую за парнем, который шёл на выход, к машине. Так же молча и доезжаем до ресторана. Стоп! Он что, не пошутил? Серьёзно? Ресторан? В таком виде? Нет, хоть он и последний человек с которым я вообще виделась бы, но неправильно идти в ресторан в таком виде. Бросаю взгляд на него, светлые джинсы, на подобии брюк, к низу немного зауженные, коричневые замшевые туфли, но чем-то напоминают кроссовки, чёрная майка и такого же цвета, как и джинсы, лёгкая ветровка с капюшоном, но тоже очень лёгкая. Но он ничего не говорить, а перечить ему — дороже выйдет. Поэтому молча следую за ним. Почему я таскаюсь за ним, как собачка? Что мне мешает снова убежать? Если каждое мгновение рядом с ним, меня сковывает страх и дикая паника. Заходим в ресторан, бандит сам всё заказывает, мы молча обедаем. Я, покушав, решаюсь посмотреть на обстановку и людей. Все одеты в дорогие вещи, платья, костюмы, друг другу улыбаются фальшивыми улыбками. Вадик молчит, даже как-то скучновато, но всё же сердце бешено колотится. Бандит расплачивается, оставляя хорошие чаевые, делает последний глоток виски и идём на выход. Когда мы выходили, к нам на встречу шла пара, состоящая из длинноволосой шатенки и высокого кавалера, оба средних лет, но одеты элегантно, в платье и костюм. С женщиной пересекаемся взглядами, она кажется мне знакомой. И никто из нас не спешит отвести взгляд. Мы выходим на улицу и уже прошли больше половины пути до машины, как я слышу стук каблуков и мягкое прикосновение к моему запястью. Останавливаюсь, чтобы высказать своё недовольство, и повернувшись, решаю промолчать. Эта женщина со слезами на глазах смотрела на меня. Вадик подошёл ко мне, и тут поспешил появиться и ухажёр смутно знакомой женщины. Возможно я бы вспомнила, если.ы не амнезия, которая стёрла мне первые десять лет жизни, а точнее, я помню всё, но вот лица все, будто стёрлись. — Александра…- произносит она. — Ты кто? — прямо задаю вопрос. — Александра, ты не помнишь меня? Это я! Твоя мама.- её слова режут по сердцу, словно это лезвие. — Нет, ведь у меня её нет! — пытаюсь отдёрнуть руку и краем глаза замечаю, как Вадик напрягся и смотрит на мужчину. — Саша, прости! Я была плохой матерью, часто кричала на тебя, не занималась тобой, била, закрывала… — А ещё обменяла на водку.- ненавижу эту женщину. — Прости меня, Саша. Я дурой была. Я изменилась, давай начнём всё сначала? Я искала тебя три года…- она начинает лить слёзы, но даже не трогает… — Три года? Очнись, я не появлялась в Питере шесть лет.- щёлкаю перед её носом пальцами. — Саша, думаю нам пора! — Вадик уводит меня, поб крики матери. Мы садимся в машину и уезжаем. Почему он так напряжён? Зачем мама мне это всё говорила? Для чего сыпать соль на рану? Плачу от безвыходности, и плевать, что рядом Вадик. — Этот хуесос, что рядом с твоей мамашей был, твой отец? — нервно спрашивает блондин. — Нет! — отрицательно качаю головой. — А кто тогда? — Никто. Любовник её.- не смею произнести это слово, совсем простое на вид. — Успокойся, блять! Ничего не случилось.- крикнул бандит и прибавил скорость.