Помоги бездомной кошке, чтоб помочь самому себе

— Хорошо смотритесь, — фыркнул Яр, зайдя в комнату и обозрев умилительное нечто на своём диване. Архипов, лёжа на животе, лениво листал учебник по экономике, а Рыжая, с которой накануне наконец сняли гипс, возлежала на его заднице, растянувшись всем телом. Раны и ссадины окончательно зажили, обрезанная во время первого визита к ветеринару шерсть отросла, и в целом кошка теперь выглядела довольно жизнеспособной и более чем симпатичной. Яр никак не мог налюбоваться её зелёными глазищами, длиннющими белыми усами и влажным светло-розовым носом. Смотреть же на то, как с Рыжей взаимодействует Архипов: — кормит, чешет за ухом, гладит, или просто сидит, держа её на коленях, — уже становилось для Ярослава отдельным сортом наркотика. — Ревнуешь? — мягко усмехнулся Лёша, аккуратно оборачиваясь вполоборота таким образом, чтоб не потревожить кошку. — Скорее завидую, — отшутился Яр. — Мне? Или ей? — Скорее ей, хотя, вообще-то, вам обоим. — Присоединяйся, — Архипов приглашающе похлопал раскрытой ладонью по поверхности дивана рядом с собой, стараясь не особо шевелиться при этом. Яр не имел ничего против подобного времяпрепровождения субботним вечером, поэтому моментально воспользовался приглашением и улёгся рядом в ту же позу. Рыжая заинтересованно приоткрыла один глаз, понаблюдала за его передвижениями, лениво зевнула, и, неспешно потягиваясь, перебралась на его поясницу. — Так нечестно, — шутливо надул губы Лёша, впрочем, он быстро перестал дурачиться, принял сидячее положение и покачался из стороны в сторону, хрустя позвоночником. — Собираться пора… — Ну не-е-ет, останься, — жалостливо попросил Яр, притираясь к Архиповскому бедру щекой. Не то, чтобы они проводили вместе мало времени, напротив: — последние две с половиной недели они практически не расставались, — но ему этого категорически не хватало. Яр так безумно влюбился, что готов был быть с Лёшей двадцать четыре на семь, семь дней в неделю. И даже понимая, что это не совсем здоровые пожелания, не мог, — да и не хотел! — ничего с собой поделать. — Не могу. Если я хочу забрать Рыжую к себе, то лучше, чтоб первый день в незнакомом месте она была не одна. Если останемся у тебя до завтра, то в понедельник на учёбе я только и смогу думать о том, как она там одна в незнакомом доме… Светлов понимал, что это правильно. Знал он и то, что забрать кошку себе изначально было в плане Архипова. Он даже осознавал то, что Лёша — объективней — куда лучший хозяин, чем он сам. Но не мог ничего поделать с неукротимым желанием оставить их обоих у себя. — Эй, ну не делай такое несчастное лицо, — Архипов легонько чмокнул Яра в висок и вновь улёгся рядом, теперь уже на спину. — Я, конечно, понимаю, что со мной тебе спится лучше, но… ты немного переигрываешь. Ярослав машинально улыбнулся: шутка про «с тобой лучше спится» родилась в один из вечеров, когда Лёша планировал уехать ночевать домой, а Яр не собирался его отпускать. Тогда они точно так же валялись на разобранном диване, лениво обнимались и приводили друг другу шутливые аргументы «за» и «против» совместных ночёвок. С тех пор Архипов частенько по-доброму стебал его этим, впрочем, сам Светлов не имел ничего против. Возможно, Лёша, сам не подозревая, открыл в Ярославе какие-то новые мазохистские наклонности?.. — Яр… ну что ты, в самом деле? — Нет, всё нормально, — грустно улыбнулся он. — Просто с вами двумя тут так уютно… буду скучать. Архипов нежно перетянул Ярослава на себя таким образом, чтоб тот оказался лежащим у него на груди: — На тебя вот смотришь и никогда в жизни не подумаешь, что ты можешь быть таким! — Каким? — заинтересованно приподнял голову Яр. — Соблазнителем, — усмехнулся Лёша. — Внешне-то — святая невинность. — И не соблазняю я тебя вовсе, — возмутился было Светлов, но тут же замолчал, втянутый в медленный и нежный поцелуй.

***

Архипов не выглядел ни рассерженным, ни расстроенным, а лишь немного растерянным. Что, в общем-то, было не так уж и удивительно, если учесть тот факт, что Яр прежде и себе-то боялся признаться в своём желании, что уж говорить о том, чтоб рассказать Лёше? Он и сам не мог сказать, отчего до сих пор молчал: то ли не был уверен в нём, то ли в самом себе, то ли боялся получить какую-то не такую реакцию. Однако то, что Лёша лишь смотрел на Яра огромными удивлёнными глазами и взволнованно переспрашивал, уверен ли он, уже говорило о многом. — Ты серьёзно готов к этому? — снова уточнил Архипов. Яр же, наблюдая такую искреннюю реакцию, думал лишь о том, каким он был идиотом, не решаясь озвучить свои желания раньше. По сути, он хотел этого с самого начала, ещё до того, как стало понятно, что Рыжая в целом здорова и не потребует какого-то особенно сложного обращения или ухода. До того, как они с Лёшей начали встречаться. До того, как Архипов нашёл во дворе израненную кошку. По сути, Яр был готов к этому — и хотел этого! — с самого детства. — Ну, знаешь, — пожал плечами он, — я же с детства мечтал о кошке… — Да, я помню, — улыбнулся Лёша. — Аллергия у папы… — Теперь никаких аллергий нет, — перебил Яр, надеясь, что Архипов не вспомнит о том, что аллергия была ещё и у его бывшего. — Так что, почему бы и нет? Потом, знаешь, я привязался к ней за всё это время. И люблю её. А ты — можешь часто-часто нас навещать. Хоть семь раз в неделю… Он резко захлопнул рот, в глубине души опасаясь, что всё же сказанул лишнего. Они с Архиповым не встречались ещё и трёх недель, и этого срока явно было недостаточно для разговоров о совместном проживании. Яру с головой хватило подобного опыта в прошлых отношениях, и это был не тот опыт, который хотелось бы повторить. Обжёгшись на молоке, он стал дуть на воду… так что теперь нисколько не хотел как-либо торопить события. У них с Лёшей, по сути, даже полноценного секса ещё не было, если не считать таковым совместную дрочку. Яр хотел Архипова до одури, но, в то же время, ему безумно нравилось, что тот тоже никуда не спешит и что их взаимоотношения развиваются медленно и плавно. Ему нравились их прогулки-свидания, наполненные особенно уютными разговорами, и совместные вылазки куда-то, в течение которых максимум, что они могли себе позволить — ненадолго взяться за руки. Нравилось ловить на себе его взгляды и шушукаться между парами в институте. Нравились их совместные вечера, проведённые за бесконечными разговорами ни о чём и обо всём сразу, нежными объятьями и неспешными ленивыми поцелуями, изредка перетекающими в столь же ленивые ласки. Нравилось видеть, что Архипов сдерживается, но никак не давит на Яра. Ему нравилось всё, что с ними происходило на протяжении этих почти трёх недель. Яр чувствовал себя определённо счастливым и боялся лишиться этого ощущения. — Семь раз в неделю? Серьёзно? — Архипов распахнул и без того удивлённые глаза ещё шире. — Разве тебе не надоело, что я постоянно тусуюсь у тебя? — Тебе надоело тут тусоваться? — инстинктивно вскинулся Яр. — Нет, вовсе нет! Я бы с удовольствием остался у тебя вместе с Рыжей… — открыто улыбнулся Лёша, после чего стремительно покраснел. Светлов залюбовался. Он был готов поспорить, что за два с половиной года совместной учёбы впервые видит Архипова таким смущённым. И это оказалось совершенно очаровательным зрелищем. — Или забрал бы вас обоих к себе, — потупив взгляд, добавил тот. — Так оставайся тоже… я только за. Яру определённо нравилось то, что Архипову всегда невольно удавалось избавить его от внутреннего мандража, волнения, переживаний и сомнений одной лишь спонтанно сказанной фразой, случайной ободряющей улыбкой или внезапно потупленным взглядом. Так случилось и в этот раз: стоило ему покраснеть и отвести взгляд, как Светлов позабыл все опасения и сомнения и выпалил то самое, секретное, тщательно скрываемое, что так давно хотелось озвучить. — И я знаю, что сейчас очень здорово тороплю события… — Действительно, торопишь, — скорее себе и своим мыслям, чем Ярославу, кивнул Лёша. — Но, знаешь, это не вызывает у меня абсолютно никакого внутреннего протеста… Яр с явным облегчением шумно выдохнул и открыто улыбнулся: за последние несколько минут он в полной мере прочувствовал выражение «будто камень с души свалился». Теперь Светлову стало действительно светло и легко. Роль сыграло не только то, что он наконец решился озвучить потаённые желания, но и конечно же то, что Архипов не воспринял это в штыки. — Просто, чтоб мы оба понимали… — Лёша замялся, подбирая слова. — Мы встречаемся. Мы хотим проводить вместе максимально много времени. Хотим? — Хотим, — с готовностью подтвердил Яр. — Мы готовы обсуждать совместное проживание? — Готовы?.. — Готовы обсуждать? Или прямо сейчас обсуждаем? — продолжил допытываться Архипов. — Я готов… обсуждать сейчас. — Я не готов жить вместе. Сейчас. Пока. Я готов об этом подумать, — пояснил он свою точку зрения. — Я могу приходить к тебе, играть с кошкой, готовить тебе ужин, оставаться у тебя, ночевать с тобой, но я не могу переехать к тебе на постоянку… — Я понял. — Нет, Яр, ты не понял. У меня никогда, подчёркиваю, никогда! Не было хоть сколько-нибудь серьёзных отношений. Ты нравишься мне… очень. Я хочу сделать всё правильно. И мне тревожно от того, что я могу что-то испортить, поторопившись. Согласившись на что-то, к чему на самом деле не готов. Поэтому, пожалуйста, услышь меня. Это не «я не хочу с тобой жить», это «я не умею жить с кем-то, поэтому не хочу спешить с этим». Сама эта мысль мне нравится, но с практической стороны — нужно дойти до этого как-то постепенно. — Я тебя услышал, — Яр выдавил из себя понимающую улыбку. — Звучит как «иди на хуй», — нервно усмехнулся Архипов. — Нет, — Ярослав, немного шокированный архиповской руганью, улыбнулся куда более искренно. — Я не имел этого в виду. Я, правда, услышал тебя… просто надо переварить информацию. — Переваривай. Я могу остаться сегодня… если ты действительно этого хочешь? — А ты? Сам хочешь остаться или просто ищешь способ меня утешить? — А тебя надо утешать? — Какая-то еврейская беседа, одни вопросы и никаких ответов, — всплеснул руками Яр. — Начну с себя. Я хочу чтоб ты остался, если ты сам этого хочешь. И нет, меня не нужно утешать. — Прекрасно, — Лёша преданно заглянул ему в глаза, перед тем, как продолжить: — Я хочу остаться, потому что мне не хочется уезжать. Мне хочется быть с тобой рядом… обнимать тебя… целовать… — Так целуй, — благосклонно разрешил Светлов, раскрывая объятья. Архипов не стал заставлять себя упрашивать и моментально воспользовался разрешением-приглашением.

***

— Как так вышло, что мы миллион раз обсудили мои прошлые отношения, и ни разу — твои? — Обязательно обсудим… когда на пороге нарисуется кто-то из моих бывших, — пробормотал Лёша куда-то Яру в шею. — Нет, я серьёзно! Архипов, ты можешь быть серьёзен?! Светлов нехотя выпутался из его объятий, повернулся лицом к лицу и испытующе заглянул в изрядно погрустневшие глаза. Он думал над этим и прошлым вечером, и прошлой ночью, и весь сегодняшний день. Думал, но никак не решался озвучить свои вопросы. Это значило показать свои сомнения и страхи, и это было… тяжело. Тяжело, но необходимо, как воздух. Яр видел по реакции Архипова, что ему тоже непросто. Но в глубине души понимал, что если они не обсудят данный вопрос сейчас, в самом начале, то это либо будет постоянно всплывать в его сознании, либо они с Лёшей и вовсе не смогут двигаться в своих отношениях дальше определённой точки. — Если ты сейчас скажешь, что тебе пора уезжать, я… тебя ударю, — сурово предупредил он. — Мне, действительно, пора собираться. До электрички меньше часа, — виновато улыбнулся Архипов. — И, на самом деле, нам нечего обсуждать… по теме моих бывших отношений, я имею в виду. — Давай, скажи мне, что ты девственник, — саркастично фыркнул Яр. — А с каких пор девственности лишаются непременно в отношениях? — закатил глаза Лёша. — У меня был секс ради секса, извини, что я такой… — он почесал в затылке, но так и не подобрал подходящего слова, и в итоге просто пожал плечами: — Такой. Я ни с кем не встречался, ни с кем не ходил на свидания, ни с кем вместе не жил. — Значит, я первый? — Ты первый, с кем я хожу за ручку в парке, с кем смотрю в обнимку фильмы, с кем сплю вместе в одежде… — последнюю фразу он буквально прошептал Яру в ухо, предварительно проведя кончиком носа по скуле, отчего у того волосы на затылке встали дыбом. — Зараза, — закусив губу, прошептал в ответ Яр. — Но… мы говорим честно? — Угу… — И абсолютно открыто? — Да, блин, говори! — Но ты не первый, в кого я влюбляюсь, — шёпотом сознался Архипов и отстранился, внимательно всматриваясь в лицо Ярослава. Слышать это было больно. Это было вполне ожидаемо и весьма предсказуемо, если задуматься, но Яр задумываться не хотел. Он уже и правды никакой не хотел, если эта правда была подобна удару под дых. Оказавшийся абсолютно неготовым к Лёшиным откровениям, он моментально пожалел и о своём настойчивом интересе к данной теме, и о своём желании говорить — и слышать! — правду и только правду. — Помнишь, я говорил о проблемах с учениками в московской школе? Яр сосредоточенно кивнул, силясь вспомнить подробности того разговора: кажется, это было в первый вечер, когда они только нашли Рыжую. Архипов тогда рассказывал, как оказался в Лихославле и что-то о том, что в прошлой школе у него не задалось дружбы с одноклассниками… — В девятом классе я обнаружил, что меня очень тянет к одному парню… мы были с ним знакомы и нормально общались… и я решил, что не случится ничего страшного, если рассказать ему о… своей влюблённости… — Это оказалось не взаимно? — понимающе уточнил Яр. Он прекрасно мог представить подобную ситуацию — с ним самим подобное случилось в десятом классе. Тогда это не вылилось ни в какие серьёзные проблемы, но теперь, спустя несколько лет, Яр понимал, что ему исключительно повезло. Над ним не смеялись, его не гнобили… его даже родители приняли, хоть и не желали вдаваться в подробности. — Я говорил с ним где-то в конце октября… через пару недель об этом разговоре узнали все: одноклассники, учителя, родители, родители одноклассников. Остаток учебного года прошёл для меня как в аду. Подготовка к экзаменам, визиты к школьному психологу, издёвки одноклассников и учителей, развод родителей, — это был самый ужасный год в моей жизни, — Архипов невесело улыбнулся. — Извини… — Ты не виноват, что это случилось, — мягко качнул головой он. — Когда я переехал в Лихославль, стал жить с бабушкой и учиться в новой для себя школе, я старался особо не сходиться с людьми. Да и в институте придерживался той же тактики. Честно говоря, было страшно, что может повториться что-то подобное. Предпочитал общаться в интернете. Иногда ходил по клубам, заводил ни к чему не обязывающие знакомства. Я бы не хотел тебе об этом рассказывать, если честно. — Прости, что поднял эту тему, — виновато потупился Яр. Теперь ему было в разы больнее, но уже не за себя — за Лёшу. Он не понимал, как так могло выйти, что этот добрый и отзывчивый человек заслужил подобные испытания. И как он, после всего произошедшего, умудрился остаться добрым, отзывчивым и по-настоящему светлым внутри, в душе? — Ты имеешь право знать о том, что было со мной до. Просто не хочу, чтоб ты разочаровался во мне. Боюсь, — исправился он. — Боюсь, что разочаруешься. — Как в тебе можно разочароваться? — абсолютно искренне удивился Ярослав. — Ты совершенно замечательный. И я тоже влюблялся раньше и вообще… я не ангел, ни разу. — Хорошо. Значит, буду надеяться, что моя влюблённость в тебя будет более удачной… — Она уже более удачная — она же взаимная, — улыбнулся Яр, заметив, что Архипова немного отпустило, и тот расслабился. — Что ж… надеюсь, после моего рассказа ты не передумал жить со мной? А то я опять благополучно опоздал на электричку. — Всё к лучшему!..

***

Архипов заснул довольно быстро, а вот Яру казалось, что он не сможет сомкнуть глаз до самого утра. Прошедший вечер так стремительно превратился из романтичных посиделок в откровенную исповедь о наболевшем, что он никак не мог переварить полученную информацию. Свои чувства к Лёше он тоже не мог переварить в полной мере: — в такую кашу они смешались, что и не разобраться без пол-литра. И восхищение его стойкостью, и сочувствие, и щемящая жалость, и пламенная влюблённость… и всё это, добротно приправленное восторгом от архиповской откровенности. Светлов чувствовал себя бесконечно виноватым за то, что поднял данный вопрос. Он видел, как тяжело Лёше было озвучивать свои воспоминания и связанные с ними переживания. И, хотя в итоге они всё же умудрились свести болезненную тему на нет, а перед тем, как лечь спать, даже переключились на шуточки, осадок всё равно остался. Для себя Ярослав твёрдо решил, что больше в архиповское прошлое не полезет. По крайней мере — без особого приглашения. Архипов как-то особенно тяжело вздохнул во сне и перевернулся, окончательно зажав Яра между собой и стеной и по-хозяйски закинув на него ногу. Темнота не позволяла рассмотреть выражение его лица, но воображение Светлова отчётливо вырисовывало тени под глазами и напряжённую морщинку между густых бровей, появившуюся там этим вечером. Яр приподнялся на локте, всматриваясь в лицо своего парня, но увидел лишь общие очертания. — Сладких снов, — прошептал он на грани слышимости, на что Архипов предсказуемо не отреагировал. И всё же Ярославу стало капельку легче от произнесённого почти вслух пожелания. Самыми кончиками пальцев он нежно погладил Лёшу по колючей щеке, после чего улёгся обратно на кровать и устроился поудобнее, уткнувшись носом в архиповскую шею. Уже закрывая глаза, он услышал, как Рыжая запрыгнула на постель и замурчала где-то под боком Архипова. В этот момент Яр поймал себя на мысли, что у них троих всё непременно будет хорошо. Ведь судьба никого не сталкивает вместе без особой на то причины.