***
Снова я оказалась во тьме. Вновь чувствовала омерзительную сырость вокруг, металл, сковывающий мои запястья и заламывающий руки за спиной, ноющую боль в груди. Скорее всего от побоев сломаны рёбра. Откуда я знаю? Потому что запах собственной крови раздаётся повсюду: и на мне, и на полу, и даже на стенах. Он витает в воздухе, вызывая тошноту. Щёки горели от сильных ударов, а шея давно устала держать тяжёлую ношу, как моя безвольно болтающаяся от звонких шлепков голова. Всё тело заламывали судороги от постоянного пребывания в одном положении, да и боль заполнила меня полностью, словно вместо крови по моим венам текла боль. И эти страдания не только заполонили моё тело, но поработили душу. Сердце разрывалось на части, не выдерживая всех страданий, что пришлось пережить. Каждую минуту оно готово было вырваться из груди, лишь бы больше не чувствовать весь ужас. От всего этого мне хотелось разрыдаться и закричать со всей силы, в попытках вытеснить всю боль, ставшую для меня уже чем-то родным. И я бы плакала навзрыд, если бы имела хоть крупицу силы. Но правда такова, что если я поддамся чувствам и заплачу, то просто умру от изнеможения: как физического, так и морального. Шаги. Шаги. Шаги. Скрип. Хлопок. Шаги. Шаги. Шаги. Удар, и грудь разорвалась от переполняющей боли, которая, словно пожар, прожигала меня изнутри настолько, что невозможно было даже открыть рот. — Просто проверил не сдохла ли ты ещё тут. — Голос принадлежал не Ко-куну — явно это кто-то другой. — А ещё ведь живая. Слухай, а чего ты вообще цепляешься за эту жизнь? Что ты будешь делать в этой жизни, а, безглазое отродье? — В плече тут же огнём разжёгся новой поток боли — сильный удар прошёлся по правому плечу, из-за чего, потеряв равновесие, я упала на бок, открыв рот в немом крике. — А? Что молчишь?! — Но даже если бы и хотела, я не смогла ответить — сил не осталось вообще. — Чего молчишь, тварь?! — Спустя мгновение до ушей донёсся угрожающий звук цепей, и мои руки загнулись под немыслимым углом, а боль, яркая, всепоглощающая, всё ещё такая же ужасающая, застлала мой разум, и я не сумела сдержать болезненный стон. — Корова. Мычишь тут. — Пож… — Я попыталась говорить из последних сил, но рот не открывался, словно челюсть вывихнута или сломана. — Что? — Он снова со всей силы дёрнул, но в этот раз переусердствовал, и я жёстко повалилась на другой бок, ударившись головой. В ушах раздался звон от удара, но боль в руках оказалась куда сильнее, и я в тщетных попытках пыталась перевернуться на живот, чтобы хоть как-то её уменьшить. Но звон цепи раздался вновь, и я, повинуясь его воле, проехалась по холодному, влажному камню. — Пожалуйста… — Собрав все силы, сказала я чуть громче. — Пожалуйста… — Сдохнуть хочешь, да? Правильное, разумное и достойное тебя решение. Я бы давно тебя убил. — Боль немного утихомирилось, давая немного времени и сил, и я, не теряя возможности, принялась судорожно втягивать воздух. — И совсем не могу понять, чего это мой приятель Ко с тобой носится, а? Может, нравишься ты ему. — Спустя миг отвратительное тепло его ладони коснулось моего бедра, а после медленно поползло наверх. — Но ты ж мелкая совсем. — Неожиданно наступила тишина. Давящая тишина, от которой ничего хорошего не стоит ждать. И, словно подтверждение моим словам, до ушей вновь донёсся его голос: — Хотя… — Тут же другая ладонь легла на талию, проводя плавную линию, и двинулась наверх. От осознания того, что со мной сейчас вытворяют, внутри разрывался целый мир и желание жить всё стремительнее превращалось в желание умереть. Кто бы мог подумать, что это в стократ хуже всех пыток, что со мной уже вытворили? Сам факт того, что он лапает меня, был настолько ужасен и отвратителен, что я умирала буквально внутри. — Местами уже взрослая девка. — Он сжал мою грудь, и я почувствовала соль на губах. Слёзы. Это были слёзы. Такая беспомощная и обессиленная, единственное, что я могла — это плакать. А вторая рука, в то время пока первая была на груди, вновь коснулась внешней стороны бедра, плавно переходя во внутреннюю. Медленно и бесповоротно он ползла всё ближе… Нет! Нет! Нет! — Не-е-ет! — закричала я уже в реальной жизни, вскочив в кровати, падая на пол и шарахаясь от протянутых ко мне рук. — Нет! Не трогай меня! Не трогай! — Я не сумела сдержать громкого всхлипа и, попытавшись вырваться, ударилась спиной об угол. — Не трогай, пожалуйста. — В тщетных попытках защитить себя я закрылась руками. — Пожалуйста… — Не сдержав ещё одного всхлипа, я опустила голову, скрывая её ладонях, и подняла колени, прикрывая тело. Обжигающие кожу ощущения чужих рук не желали проходить, словно раз за разом меня вновь и вновь кто-то трогает. Так отвратительно и так больно… Боль всё также разрывала душу, и до сих пор чёткое ощущение, что я не у себя в комнате, а там, в темноте, в одиночестве, с неизменным чувством безысходности. — Не трогай меня, прошу… — Эй! Ты что творишь?! — неожиданно в комнате раздался взволнованный голос Неджи. — Услышал, как она кричала во сне, пришёл успокоить, но… — Шикамару явно и сам был взволнован не меньше. — С ней было такое? — Раздались шаги, и спустя пару мгновений голос был уже намного ближе. — В первый раз такое вижу. — Как бы ни старался, но нотки тревоги в голосе Шикамару так и не удалось скрыть. — Это как-то связано с тем месяцем? — Скорее всего. — Это самый логичный вариант. — Никто не знает, что происходило с ней. Она не помнила, но сейчас умоляла не трогать её. — Хината… — Ощутив на своём локте прикосновение чужой руки, я инстинктивно дёрнулась, вжимаясь в стену. Каждое касание отдавалось страшным воспоминанием о тех временах, словно множество маленьких лезвий истязали мою душу. — Не трогай… Прошу, не трогай… — Ублюдки… — сквозь зубы, не сумев сдержать потаённой злости, прошипел Неджи.I часть «Хината Хьюга»: «Нет! Не трогай меня!»
6 апреля 2018 г. в 16:22
Войдя в дом, я по привычке закрыла дверь и, переобувшись, подошла к лестнице, прислушиваясь. Внутри были нужные мне парни: недавно я нашла кое-что интересное в списках, и у меня появились кое-какие подозрения касательно жителей деревни. И они были мне нужны как раз для опровержения этих самых доказательств, либо, наоборот, подтверждения.
— Ниса. — В тапочках мне было не очень комфорта, потому, сбросив их с ног, я направилась в гостиную. Только услыхав своё имя, Ниса тут же громко затопала где-то на втором этаже, отчётливо цокая когтями по деревянному полу, и, миновав лестничный пролёт, кинулась ко мне, излучая счастье и радость. — Соскучилась? Сейчас решим кое-какие дела и пойдем гулять, да? Ты ж моя хорошая. — Отвлёкшись от Нисы и её попыток меня полностью облизать, я крикнула в сторону комнаты: — Неджи-сан, Шикамару-кун, есть разговор!
Оставив Нису ненадолго одну, я ушла в кухню. Мне дико хотелось пить, точнее меня всё время мучила жажда из-за сухого климата деревни. Налив себе стакан холодного зелёного чая, я вернулась в гостиную и, проверив с помощью глаз на наличие посторонних, кроме двоих шиноби, которые не особо спешили спускаться вниз, положила фотографию на пол.
— Йо, — поприветствовал Шикамару, первый появившийся в гостиной. — Ты сегодня рано.
Обычно я и правда приходила много позже, прогуливаясь, словно тень, по улицам спящей деревни, пока меня саму не станет клонить в сон, но сегодня было исключение, ведь мне стоило показать им кое-что интересное. После стольких дней кошмаров я заметила, что когда засыпаю уставшей, можно сказать обессиленной, то мне вообще ничего не снится. Потому каждый я стараюсь нагрузить себя по максимуму, чтобы ночью просто лечь на кровать без сил и уснуть в мгновение.
— Это важно, — сказала я, указав пальцем на фотографию зелёноволосой девушки с ярким и добрым взглядом. — Очень важно.
— Ты её знаешь? — Неджи-сан только спустился и встал рядом с Шикамару, рассматривая девушку на фото. — Кто она?
— Куноичи из деревни Скрытого Водопада, — ответил Шикамару-кун. — Фуу, так ведь?
— Да. Ещё она джинчурики. — Переглянувшись с друг другом, парни сели на пол и внимательно всматривались в фотографию незнакомой им доселе девушки. — Семихвостый Чоумея. Это вполне может быть поводом нападения на деревню Акацуки. — Случайно наткнувшись на это фото, мне показалось, что я её когда-то видела, потому отложила фотографию в сторону. Лишь спустя время я вспомнила, кто она такая.
— Как ты нашла её заявку? Ты ведь другим занимаешься, — удивлённо спросил Шикамару. Но его должно было волновать не то, что я нашла эту фотографию, а что вообще раскрыла им секретную информацию, которую получила на одном из своих последних заданий. У меня был тяжёлый выбор, что делать дальше, когда я вспомнила её: деревни скрывают не просто личности своих джинчуриков, а и их самих. Правда Наруто является исключением: его скрыть невероятно сложно, потому мы следим, чтобы информация о нём оставалась внутри Конохи.
— Я действую согласно приказу Хокаге, — коротко ответила я, взяв фотографию девушки в руки. — Просто знаю об этом и всё. Шикамару-кун, кому известны списки участников деревень в экзамене? — Я не могла спросить об этом Темари-сан, иначе бы она что-нибудь заподозрила.
— Темари, Казекаге и мне, — ответил он. — Ну, видимо, и тебе. Когда ты успела попасть в кабинет приёмной комиссии?
— Темари-сан сегодня днём попросила помочь её разобрать новые прибывшие заявки. Ну я и разбирала. — Очень внимательно разбирала.
— Ты выкрала карточку?
— Одолжила на время. — Подняв голову, я встретилась с поражённым взглядом старшего брата. — Получается никто, кроме меня, не видел её личную карту. — Наткнувшись на эту карту, я отложила её в сторону, а потом вообще спрятала, потому Темари не имеет понятия обо всём. Она просто не знает об этом. — Шикамару-кун, с этим можно что-то сделать? Надо её спрятать. Имя, деревню, что угодно, лишь бы знающий человек её не узнал.
— А незнающий не заметил, — проговорил Неджи. — Хината-сама, это разумно. Если мы так поступим, то спасем и её, и деревню от возможного нападения. Правда я всё же не уверен, что правила экзамена это позволят.
— Но это надо как-то сделать. Тем более Фуу не одна, с ней двое сопровождающих. — Я вытащила ещё две фотокарточки и положила рядом с ней. — Про них мне ничего неизвестно, а незаметно узнать о них у меня не получится. — И вообще сомневаюсь, что получится.
— Этого уже достаточно. — Было заметно, что Шикамару о чём-то задумался. — Ты хорошо справилась, Хината, и приняла верное решение. Завтра при первой возможности я заменю её заявку. — Шикамару-кун сложил фотографии в стопку и взял в руки. — На первом этапе принесём свои извинения за недостоверную информацию. Это всё, что ты хотела обсудить? Или ещё что разнюхала в резиденции?
— Темари-сан и Канкуро-сан ведут себя немного подозрительно. — С прибытия в деревню Песка я была в резиденции всего один раз, когда разговаривала с Казекаге, но за сегодня провела там достаточно времени, помогая Темари, чтобы увидеть всё со стороны. Поначалу ничего особенного я не замечала, но вот под конец мне, можно сказать, посчастливилось увидеть, как Темари и Канкуро кричали на АНБУ из их деревни и, только заметив меня, тут же прекратили спор. Но всё же я кое-что расслышала из их разговора. — Нам что-то не договаривают. Неджи-сан. — Я внимательно посмотрела на старшего брата. — В ту ночь ты сказал мне настоящую причину своего приезда? — Я удивилась его молчанию, потому что вопрос был лишь фикцией, ибо не сомневалась в словах брата. — Клану что-то известно? Что именно? Ты здесь не по указанию старейшин. Это Хокаге?
— Неджи, — Шикамару вяло взглянул на него, — говори.
— Есть подозрения. — Было заметно, что он не хотел говорить об этом, но всё же начал. — Что на Казекаге готовится покушение.
— Как ты узнал об этом?
— Месяц назад, когда ловили шпиона возле границы с деревней Скрытого Песка. Прежде, чем умереть, — Неджи прикрыл глаза, — он сказал, что сочтены дни Казекаге. Никто информацию всерьёз не воспринял: во-первых, для чего ему говорить нам об этом буквально? Во-вторых, потому что предпосылок не было. Потому информацию включили в протокол и засекретили. Но пару недель назад моя миссия проходила здесь в течении двух дней. И в первый же день я обнаружил группу шиноби, сновавших вокруг дома Казекаге, а следующей ночью пару подслушивающих устройств. Цунаде-сама не знает об этом, а приезд Ханаби-сама я использовал как предлог.
— Если это будет переворот, то это явно дела Суны. Но если выставят как нападение, то виновниками могут сделать кого-угодно, — тихо заговорил Шикамару-кун, стуча пальцами по колену. — Самый подходящий вариант — Коноха.
— Враг, переодетый другом, ударил ножом в спину, — договорила я очевидное. — Что-то нашёл?
— Немного. Они стали лучше скрываться, но поведение личной охраны Казекаге слишком настороженное для обычного экзамена.
— Стоит ли нам поговорить с Темари-сан? Или оставить всё как есть?
— Второй вариант, — обдумав, сказал Шикамару. — Мы всё равно будем в деревне, так что в случае чего поможем нашим союзникам или же подтвердим невиновность нашей деревни. Хокаге сообщать не будем. Письмом такое не передашь, а покидать деревню слишком рискованно — время, потраченное на путь, для нас роскошь. — И задумавшись ещё о чём-то, спустя время он продолжил: — Деревню без приказа свыше никто не покидает, действуем осмотрительно и буквально ходим на носочках. Меньше шума, меньше внимания.
— Что с девушкой?
— Займусь ею с утра. — Шикамару снова зевнул. — Я спать.
— Мы ввязываемся в опасную игру, — недовольно ответил Неджи. Отчасти я была с ним согласна, но у нас нет другого выхода. Просто бездействовать и делать вид, что нам ничего не известно, слишком низко для нас, как для шиноби деревни союзника.
— Мы просто свидетели. Никуда мы не ввязываемся, Неджи-сан. — Я взглянула на брата. Он через некоторое время выдохнул:
— Как скажете, Хината-сама.