Азалия

Разочарование, пренебрежение

Алек добр, привлекателен внешне, имеет лидерские задатки, но критическое отношение к себе всегда портило его отношения с людьми. Им зачастую приходилось спорить с ним по поводу того, что он неплох, в то время как сам парень не принимал комплименты и радовался похвале только от родителей. Свои сильные переживания Лайтвуд старался скрыть от всех, но сестра и брат иногда умудрялись достучаться до него. Алек был внимателен к деталям, но мог сосредоточиться только на одном деле. Поэтому, когда он сидел на паре и увлечённо водил карандашом по странице блокнота, до него не доходило ни одно слово преподавателя. Джейс говорил, что на пары ходить нет смысла. Алек не соглашался с ним, но в душе понимал, что, быть может, тот и прав. Потому что сейчас преподаватель обсуждал с несколькими студентами (в числе которых была Клэри) какие-то картины, а Лайтвуд — такой весь правильный и собранный студент, сидящий на последнем ряду, — кусая губы, рисовал черты лица Магнуса. Ярко выраженные скулы, глаза, обведённые чёрной подводкой, полуулыбка, локоны волос, спадающие на лоб, небольшая, но заметная родинка над бровью. Лайтвуд уделял внимание всему и несколько раз проходился карандашом по каждой линии, стараясь сделать рисунок идеальным. За прошедшую неделю он умудрился увидеть Бейна три раза. Один был намеренным — Алек написал, что хотел бы с ним поговорить, Магнус, несколько часов не отвечая, наконец, откликнулся, и студенты встретились на следующий день в институте. Азиат ждал его у одного из кабинетов, они пообщались несколько минут, и Алек поспешил на пару. Разговор был похож на дружеский: они перебросились фразами о настроении, погоде и учебе. Но Лайтвуду хватило несколько минут на то, чтобы понять — либо он должен отступить, либо наоборот — стать более уверенным в себе и сделать первый шаг, так как Магнус, несмотря на свое нескромное поведение, чего-то ждал и не торопился. Второй раз они пересеклись в коридоре. Как бы банально это не звучало, студенты столкнулись, когда Алек выходил из угла, а Магнус торопился. Но, врезавшись друг в друга, оба забыли о том, куда они шли. Бейн поздоровался и извинился, Лайтвуд неловко почесал затылок и не знал, что сказать. Ситуацию спас звонок, Магнус не успел среагировать, а Алек уже исчез. Третий раз вводил парня в краску, каждый раз, когда он о нём вспоминал. Пару дней назад Лайтвуд переодевался на физкультуру — он не был в восторге от этого предмета, считая, что он незаслуженно является обязательным для человека, учащегося на факультете живописи, но, тем не менее, брюнет следил за собой и посещал каждое занятие. Алек всегда был пунктуальным, поэтому в раздевалке он оказался раньше остальных. Он начал переодеваться за пятнадцать минут до начала занятия, дверь в раздевалку открылась очень медленно, при этом неприятно проскрипев. Лайтвуд не обратил на это внимания — зайти мог любой студент и начать готовиться к физкультуре. Парень стянул толстовку и услышал позади себя, как кто-то возится со шкафчиком. Когда Алек обернулся, ему захотелось рассмеяться. Судьба сталкивала их с Магнусом специально, чтобы они оба, как сейчас, неуверенно поднимали друг на друга взгляды и застывали. Бейну было все равно, будет ли кто-то в раздевалке, ему хотелось лишь быстро переодеться и поспешить домой, так как это была последняя пара, но он не ожидал встретить здесь Алека. Полуголого Алека с шикарным прессом, широкими плечами и соблазнительной дорожкой волос. Одежда Магнуса часто обтягивала все, что можно было, но сейчас Лайтвуд мог разглядеть ещё и привлекательные бицепсы и покрытые капельками пота кубики пресса. Брюнет громко сглотнул и резко отвернулся от азиата. Они молча переоделись и разошлись. Закончив рисунок, Лайтвуд постарался перестать думать о Бейне и мягко погладил страницу блокнота, на котором тот был изображён. Конечно же, у него были отношения. Первый его парень был в одиннадцатом классе. Они хорошо общались и один раз, вместе делая домашнее задание, поцеловались. Алек не назвал бы это отношениями, они иногда обнимались и чмокались — на десять секунд соприкасались губами и, краснея, отстранялись. А затем началась пора экзаменов, и Алеку стало вообще не до одноклассника. Тот постоянно лез, но в итоге был послан в зад, — Лайтвуд пятьсот раз сказал ему, что экзамены важнее человека, который исчезнет из его жизни вместе со школой уже через месяц. Вторые отношения были на первом курсе. Тони, шатен с голубыми глазами, проявлял к нему внимание, помогал освоиться в университете и добился своего — через три недели Лайтвуд сдался, и они сходили на свидание. Алек не сказал бы, что влюбился, но симпатия определенно была. Плохо было то, что он ощущал, как это переходило в что-то другое. Он был попросту удобен Тони. Всегда под боком, всегда поддержит, всегда ответит на поцелуй, всегда позволит повалить себя на какую-нибудь поверхность, а затем подскочит и скажет, что не готов. Это и было проблемой. Алек не боялся секса, нет, он просто не хотел. Не чувствовал, что готов зайти настолько далеко с этим парнем. Тони не распускал руки, но всегда лез пометить шею, Алек в такие моменты рычал и вырывался, находил любой предлог и уходил. Не хватало, чтобы он ещё и собственностью чей-то стал. Брюнет всегда думал, что засосы означают, что ты принадлежишь этому человеку. Тони он не хотел. Алек понимал, что ещё немного воздержания, и его парень изменит ему. Эта мысль была противной, но и самому секса не хотелось. Поэтому Алек просто отпустил. На все четыре стороны. Он был расстроен, но это быстро прошло. А сейчас… всё было по-другому. Лайтвуд не знал, что делать. Мысли постоянно возвращались к Магнусу, и хотелось узнать, что же тот сделал, что никак не выходил из головы. Алек боялся что-либо предпринимать, но и одновременно его окутывал страх того, что всё закончится, так и не начавшись. Он ложился спать, понимая, что поцелуй с Магнусом значил для него больше, чем все предыдущие поцелуи с другими людьми. Горько было осознавать, что он влюбился. Алек — парень, влюбился в парня и теперь не знал, кто из них должен был сделать первый шаг. Один серьёзный разговор мог решить все проблемы. Просто подойти и спросить. Прозвенел звонок, Алек чертыхнулся, ведь именно на этой перемене он хотел найти Магнуса. Ладони, как назло, вспотели, и у него начался мандраж. Как пацан, ей-богу… Парень знал, в какой аудитории у азиата должна была быть лекция. Но, подождав, пока из кабинета выйдет вся группа, он понял, что мужчины нет. Видимо, прогуливает пары. Впрочем, ничего плохого. Может быть, он вообще заболел… — Алек? — сзади послышался знакомый женский голос, и брюнет обернулся. — Камилла? — Лайтвуд тут же улыбнулся, а девушка, подойдя к нему ближе, приобняла, даже не стараясь подавить ответную улыбку. — Ты уже вернулась? — Да, Манхеттен не смог удержать меня надолго, да и мы с моим женихом хотим устроить свадьбу в Нью-Йорке, — Белкурт осмотрела парня и фыркнула. — Прошёл год, а ты всё такой же. — Ты тоже не изменилась, — Алеку стало немного неловко, так как некоторые студенты оглядывались на них. Это же Камилла Белкурт — её знали все. Обворожительная девушка, чья зачетка так и блистала хорошими оценками, а слухи про её бурные отношения с парнями обсуждали многие. И хоть Камилла и вела себя, как стерва, мало кто знал, что на самом деле она была хорошим человеком. Ну, относительно неплохим. — И…жених? Свадьба? Неожиданно, но, поздравляю тебя! В последний раз, когда мы виделись, ты только рассталась с Майком, — Алек не мог сказать, что между ним и Камиллой была дружба. Если честно, он даже не помнил, как они познакомились, но два года назад Лайтвуд выручил девушку, и с тех пор у них были доверительные отношения. У Камиллы было множество возлюбленных, и все они, чаще всего, расставались с ней. Или же она бросала их. Поэтому слышать, что у девушки скоро свадьба, было, довольно-таки, удивительно. — Я до сих пор не могу поверить, — Белкурт мечтательно улыбнулась. Алек сделал это в ответ: девушка лучилась счастьем, и он был искренне рад за неё. — Мы ещё не назначили день свадьбы, но планируем её летом. Лайтвуд кивнул. Сейчас был конец осени и он, несомненно, согласился с девушкой — такому торжественному событию требовалась тщательная подготовка. — Но ты уже заранее приглашён, — Камилла мягко погладила его по плечу. — Спасибо. Я действительно рад за тебя…за вас. Кстати, кто он? Новый капитан футбольной команды или тот лаборант, который за тобой бегал три месяца? — Ах, неужели ты думаешь, что у меня настолько плохой вкус? — Девушка сделала обиженное лицо, но вскоре рассмеялась. — Магнуса на таких тюфяков я не променяю. Алек застыл.

***

— Магнус? Магнус Бейн? Его голос дрогнул. Он надеялся, что ему просто послышалось. Ведь в жизни бывают всякие глупые совпадения. — Да. Вы знакомы? Нет. Не послышалось. Показалось. Показалось, что между ними что-то промелькнуло. Что между ним и Магнусом что-то могло быть. — Нет. Просто где-то слышал это имя… Это было не столько больно, сколько обидно. Алек не успел полюбить Магнуса, но успел в него влюбиться. А для Бейна, похоже, это было просто игра. Алек засмеялся. Громко и до слез. У него есть невеста. И всё это время была. И сейчас, единственное, чего Алеку хотелось — это возненавидеть и Магнуса, и Камиллу. Хотя на самом деле они оба были не виноваты в том, что Лайтвуд глуп и наивен. -…познакомились с ним на вечеринке. Боже, мы с ним много раз виделись до этого на деловых вечерах родителей, но в тот день я впервые увидела его другую сторону… Можно ли ненавидеть Белкурт за её длинный язык? Алек не расслышал половину из того, что она сказала, но ему не очень-то и хотелось. Слушать про подробности их интимной жизни не было никакого желания. -…такой зверь в постели. С ним только Майк может сравниться… Лайтвуд сослался на важные дела и рванул вон из института. Лучше убейте. — О, ты уже пришёл? Мне казалось, что у тебя пары… — успела произнести Изабель, когда Алек ворвался в свою квартиру и, игнорируя сестру, заперся в ванной комнате. Брюнет впервые пожалел, что дал девушке ключи от своей квартиры. Он не хотел, чтобы она видела его в нынешнем состоянии. — Алек? Что с тобой? Парень стукнул кулаком по стене. Неужели это так весело? Издеваться над чьими-то чувствами? Да, Магнус не знал, что нравится ему, но он явно заметил это. Это было очевидно! Блядство. Было ощущение, будто его пожевали и выплюнули. — Тебе плохо? Принести таблетку? — волновалась сестра. — Иззи, просто…просто уйди, пожалуйста! — Алек, ты… — Просто оставь меня в покое! Я позвоню тебе завтра, — он упёрся лбом в холодную стену и чертыхнулся, слыша, как Изабель мнётся перед дверью, а затем, цокая каблуками, покидает его квартиру. Не надо было кричать на сестру, но сейчас парень не мог совладать со своими эмоциями. По­чему он чувс­тво­вал та­кую злость? Между ним и Магнусом было всего два поцелуя, которые, по сути, ничего не значили. Алек не должен злиться. Он не имел права сейчас чувствовать себя, будто его предали, ведь так? Брюнет обрызгал себя прохладной водой и сделал глубокий вдох. Надо просто не думать об этом. Пожелать Камилле счастья, ведь она этого заслуживает. Хотя…будет ли она счастлива с человеком, который спокойно целовал другого? Черт!

***

Алек перезвонил Изабель следующим утром, старательно делая вид, что с ним все нормально. Конечно же, сестра не поверила, но он убедил её, что справится со своими проблемами сам. Ему просто нужно было время. Ничего смертельно не произошло. Любовь — это плохо. Чувства только мешают, затуманивают разум и не дают мыслить трезво. Поэтому Алек никогда не собирался влюбляться. Надеялся, что никто не вызовет у него ярких эмоций, заставляющих рычать в подушку от собственной наивности и беспомощности. Лайтвуд даже никогда не делал первый шаг. На него мало кто обращал внимание, поэтому любой парень, который проявлял к нему хоть какие-то эмоции, автоматически получал возможность быть рядом. А сейчас… Окей, возможно, в его голове все же мелькали мысли о любви. Поскольку Алек — творческая натура, он рисовал все, что приходило на ум, и хранил картины и различные рисунки в пустующей комнате, ранее принадлежавшей Джейсу. Одной из его любимых картин была пара влюблённых, сидящая на лавочке в обнимку и наблюдающая за алым закатом и красивыми водами океана. Даже нарисованные люди были счастливее, чем Лайтвуд. У парня от этой мысли вырвался смешок. Любовь — это больно. Какого черта Алек страдает от чувств к человеку, которого знает не больше недели? Которого видел то всего пять раз!

***

— Чувак. Алек открыл глаза и повернул голову к Саймону, севшему к нему за столик. — Выглядишь хреново, — Льюис нахмурился, на что Лайтвуд лишь закатил глаза. — Отстань, — буркнул брюнет, уткнувшись в конспект, делая вид, что пытается его выучить. — Извини, просто у тебя реально, будто что-то произошло. А мы с тобой не чужие люди, все-таки я встречаюсь с твоей сестрой и мне интересно, есть ли у тебя проблемы, в решении которых может пригодиться моя помощь и вообще… — Саймон, — рыкнул Алек, надеясь остановить поток слов изо рта Льюиса. — Я в порядке, и мне не нужна помощь, ясно? — Ясно… Я просто хотел пригласить тебя на свой день рождения. Изабель будет счастлива, если увидит тебя там. Мы с тобой не друзья, но я не так уж и плох, знаешь ли, — сказал Саймон, и Алек улыбнулся. Он сделал глубокий вдох и, наконец, ответил: — Хорошо. Я приду, спасибо за приглашение.

***

У Алека не было в планах напиться. Честно. Он даже не думал об этом, но сегодня его всегда серьезное отношение к учебе было затуманено клубной музыкой и родными, пытающимися узнать причину его тухлого настроения. Саймон со своими друзьями-задротами и Клэри, притащившей Джейса, устроили неплохую вечеринку в клубе. Алек был рад наблюдать счастливую улыбку на лице подвыпившего брата, разговаривающего со своей девушкой. Изабель, сидящая рядом с Саймоном, который с румянцем на щеках шептал ей что-то на ухо, не смогла сдержать хихиканья, и повернув голову, встретилась с мягким взглядом брата, подпирающего подбородок рукой и с интересом наблюдавшим за ними. Лайтвуд и Льюис были довольно-таки странной парой, но Алеку нравилось смотреть на них, потому что он знал, что лучше парня сестре не найти. Да, Саймон был необычным, безумным фанатом «Звёздных Войн» и гитаристом-самоучкой, но все это и делало его тем «Сайем», в которого влюбилась Изабель. Александру стало немного неловко от того, что он сидел один за столиком и наблюдал за влюблёнными парами. Вскоре парень обнаружил себя зависшим на странице Магнуса в социальной сети. На фото кошачьи глаза азиата, прижавшегося к стене, даже сквозь экран, казалось, смеялись над ним. Лайтвуд отталкивал от себя мысли о мужчине, но они все равно возвращались к нему и надолго заседали в голове. — Алек, — парень повернулся к сестре, подсевшей к нему. Брюнетка положила свою голову на его плечо и крепко прижалась. — Ты в порядке? — Она волновалась и желала услышать искренний ответ. Алек не хотел ей врать, а ещё он устал постоянно убегать от этого вопроса и от признания самому себе в том, что… — Нет. Не в порядке, Из. Я…влюбился. Девушка тут же вскинулась, на её лице отразилось счастье, но, когда она увидела абсолютно не радостное выражение на лице брата, то моментально поникла. — Что не так? — Поинтересовалась она. Алек сомневался, стоит ли ему говорить правду. Это его сестра, она поймёт и поддержит. Хотя вряд ли от этого ему станет легче. — Я не уверен, что он чувствует тоже самое. Есть то, что не даёт мне покоя и заставляет отступить. — Но, Алек! Если ты влюблён, то должен бороться! Ты заслуживаешь счастья, — не отступала сестра. Она приобняла парня, надеясь, что её слова взбодрят его. — Я понимаю, Иззи. Но ситуация такая, что я могу только опустить руки, — Брюнет обнял девушку в ответ. — Я не хочу вдаваться в подробности, но он счастлив с другим человеком, понятно? Мои чувства скоро пройдут. — Если бы все было так легко! — Изабель отстранилась и стукнула брата по плечу. — Нельзя просто так сдаваться. Это не так работает. За любовь надо бороться. Алек сдержал желание махнуть на сестру рукой. Она, безусловно, была права, но ей были неизвестны некоторые факты. Зная их, она бы не пыталась так отчаянно заставить его «бороться за своё счастье». Которое сейчас, возможно, нежилось в чужих объятиях. — Так кто он? — Спросила девушка. Лайтвуд откинулся на спинку дивана и покачал головой — нет, не сейчас, лучше хотя бы на вечер перестать об этом думать. Сестра, очевидно, поняла его нежелание продолжать разговор и кивнула. Эрик, самый чудаковатый друг Саймона, к удивлению Алека, смог произнести адекватный тост и расшевелить компанию предложением пойти на танцпол. Изабель с радостью рванула в центр клуба, силками таща за собой именинника. Лайтвуд успел разглядеть, как она стянула со своего парня очки, увлекая его в какой-то необычный танец, состоящий из объятий и покачиваний в ритм музыки, прежде чем парочка растворилась в толпе. Друзья Льюиса с веселыми криками поспешили за ними. Клэри решила остаться за столиком и распробовать парочку коктейлей, которые компания притащила из бара. Джейс, отвернувшись от своей девушки, перевел взгляд на брата. — Алек, — позвал он его. Брюнет неопределенно хмыкнул, как бы спрашивая «Что?». Лайтвуд до сих пор держал в руке смартфон и, почувствовав, как тот нагрелся от непрерывной работы, поднял его, снова начав пролистывать чужую страницу. Палец нажал на кнопку «Фотографии», когда из его ладони резко вырвали телефон. — Эй! — Алек тут же потянулся за гаджетом, но Джейс настойчиво отстранил брата от себя, и, нажав на кнопку блокировки, засунул смартфон в передний карман своей джинсовой куртки. — Ты сидишь весь вечер угрюмый, — пояснил блондин. — Что с тобой происходит? Пока Джейс отвлекся на своего брата, Клэри потянулась к его бокалу и внимательно внюхалась в Лонг-Айленд Айс Ти*, что он пил. Очевидно, запах ей понравился, и, уцепив взглядом среди стопки стаканов и бокалов, стоящих на другом конце стола, такой же коктейль, она взяла его и неуверенно отпила из трубочки. — Ничего, — протянул Алек. Он должен был убрать из своей головы негативные мысли, потому что его настроение, видимо, было заметно всем. Клэри, морщась от высокого градуса, но впечатлившись необычным вкусом, аккуратными глотками пила коктейль и с интересом наблюдала за ними. Когда парень ответил, она нахмурилась, так же как и Джейс, — оба не поверили ему и ждали более развернутого ответа. Заметив на себе их взгляды, Алек пожал плечами. Что он должен был сказать? Конечно, можно было все рассказать, и Клэри он доверял, зная, что она никому не выболтает, но просто не хотелось в очередной раз «переживать» эту историю. — Честно, я не хочу об этом говорить, — Фейрчайлд подавилась, глотнув слишком много, и брюнет тут же протянул ей салфетку, лежащую рядом. Рыжеволосая благодарно кивнула. Джейс все так же сосредоточенно вглядывался в лицо брата, даже не заметив конфуз, произошедший с возлюбленной. — Серьезно, Джейс, все в порядке. Я всего лишь волнуюсь из-за выставки на следующей неделе. Он подал заявку на участие, так же как и Клэри. Мистер Элдетри одобрил рвение обоих и попросил занести картины до следующего вторника. Оставалось два дня, но Лайтвуд ещё не выбрал то, что принесет. — Ты еще не определился? — Удивилась девушка. Брюнет знал, что её «Ночные огни Нью-Йорка» и «Янтари георгинов» уже лежали на кафедре. Он согласно кивнул, и брат, наконец, перестал напряженно рассматривать его лицо. — Между какими ты разрываешься? — Спросил блондин. Его поза стала более расслабленной. Конечно, он понял, что Алек увел разговор в другую сторону, но, видимо, был в порядке с этим. — Элдетри нравится «Морской берег» и «Серебро океана», но я лично хочу, чтобы одной из картин был портрет. Алек и Клэри обучались вместе на факультете живописи. Оба очень хорошо рисовали, но если девушка всецело посвящала себя пейзажам, то парень часто уделял внимание рисованию портретов. Его любимым был «Жёлтые гвоздики», который он создал на первом курсе. Мисс Пенхаллоу предложила нарисовать либо цветы, либо портрет одного из однокурсников. Алек ни с кем не общался, поэтому изначально сделал набросок букета желтых гвоздик. Уже после он понял, что его работа выглядит неполной, и решил добавить в неё красок. Клэри, никогда не лезущая вперед остальных, показалась ему отличной моделью для рисунка. На портрете студентка стояла в профиль и прижимала к себе букет цветов, сплетенных вместе при помощи ленты, которая была такого же цвета, что и волосы девушки. Портрет выглядел очень необычно из-за ярких красок, но до сих пор являлся одной из любимых картин, что Алек когда-либо создавал. Лучшими друзьями после этого Фейрчалд и Лайтвуд не стали, но зато начали общаться чаще. Благодаря картине Джейс и Клэри познакомились. Когда он впервые увидел портрет в квартире брата, то завис на несколько секунд. Алек до сих пор смеялся с того, как блондин упрашивал познакомить его с девушкой, потому что «пожалуйста, Алек, она нереально красивая, ну что тебе стоит, а» звучало забавно из уст будущего юриста. Картина была хорошо оценена преподавателями, но Мисс Пенхаллоу посоветовала ему изучить значения цветов. Сначала не поняв о чем она, парень прочитал, что изображённые им цветы означали, и после этого создал отдельную тетрадь для записывания значений. Обида, разочарование, недовольство, пренебрежение. По-моему, как никогда актуально. — Хочу отправить «Жёлтые гвоздики», — уверенно сказал он. Джейс тут же согласно промычал, допивая свой коктейль и поднимая вверх большой палец. У блондина фото картины было на главном экране телефона, а селфи самой Клэри — на заставке. — Она, действительно, невероятно красивая, — согласилась девушка, заправляя прядь за ухо. — Не хочешь второй выбрать «Серебро океана»? Я до сих пор в шоке от того, как четко отражены изгибы луны в прозрачных волнах, — рыжеволосая наизусть помнила каждый узор картины, та до сих пор вызывала у неё восторг. — Так и сделаю, — Алек пожал плечами. На душе стало немного легче, так как последние дни он, проходя мимо своей комнаты-мастерской, всегда зависал, пытаясь определиться с тем, что послать на выставку. — С этим разобрались. В следующую пятницу ты свободен? — Спросил Джейс, и брюнет мысленно чертыхнулся, сразу понимая, к чему он ведет. — Родители скучают. — Мы виделись две недели назад, — пробурчал Лайтвуд. Ему всегда казалось, что он был прекрасным, чуть ли не образцовым сыном, пока не настала пора поступления в институт. Родители шоком отреагировали на новость о том, что старший ребенок не собирается следовать их стопам. Из будущего юриста он моментально превратился в плохо зарабатываемого художника, что, несказанно, расстроило Роберта и Маризу. Алек ничего не мог поделать с этим — рисование было его жизнью, отражением чувств, возможностью высказаться. Ещё в школе он начал рисовать на заказ и да, это были копейки, но это устраивало парня. Он привык жить в достатке, но ему хотелось зарабатывать самому. Благо, Джейс, решивший отклониться от первоначального плана устроиться работать в ресторан пианистом, поступил на юриспруденцию, и родители купили ему и Алеку квартиру. Потом, конечно, брат переехал к Клэри, что жила очень близко к Маризе и Роберту, из-за чего парочке приходилось постоянно посещать семейные ужины, но главным было то, что родители свыклись с желаниями своих детей и не противостояли им. Изабель в гостиной Алека устроила свое собственное рабочее место — достала где-то пару манекенов, постоянно за бешеные деньги покупала ткань и притаскивала новый материал в его квартиру, заполнила стол своей швейной машиной. Брат был не против, ведь, таким образом, они проводили больше времени вместе, так как девушка зачастую оставалась допоздна, ночевала у него, а утром брат и сестра вместе уезжали в институт. В разговоре с родителями ещё иногда проскальзывало «а, если бы ты тогда пошел на юриста», но в целом они свыклись с выбором сына. Хуже было то, что теперь они активно начали интересоваться его личной жизнью. Каждый раз, когда темой беседы становились возможные отношения, парень будто наяву слышал гул сирен, а в голове звучало: «Паника! Спасайся!». И да, убеждённый гей, уже несколько лет являющийся совершеннолетним, зарабатывавшим на жизнь самостоятельно студентом, до сих пор боялся рассказать о своей ориентации. — Они ждут тебя на ужин. Вернее, всех нас, но Иззи уже успела отмазаться, — продолжил Джейс. — Как она это делает, понятия не имею… — Опять будут ворчать о том, как мало я зарабатываю, — грустно вздохнул Алек, принимая протянутый братом Ржавый гвоздь**. — Да не думай об этом, — посоветовал ему блондин, и Клэри кивнула, соглашаясь с его словами. — Ты всегда вёл себя как лидер, ты же сам говорил, что хотел бы в будущем открыть свою художественную школу или что-то в этом духе… — Хотел. И до сих пор хочу, но они все равно считают это глупостью, — Алек сделал глоток коктейля, — И верни мне телефон. Джейс недовольно цокнул языком и все же отдал ему гаджет. — О, возвращаются, — Клэри улыбнулась, видя, как оставшаяся часть компании пробирается через людей к их столику. Разблокировав телефон, Лайтвуд увидел вкладку с фотографиями чужой страницы. И, конечно же, на трети фотографий Бейн был не один. Где-то Камилла обнимала его и мило улыбалась в камеру, где-то они танцевали или просто прижимались друг к другу. — Блять, — сматерился себе под нос парень. К чертям все это. — С днем рождения! — В очередной раз прозвучало чье-то поздравление, и брюнет отключил телефон, присоединяясь к друзьям. Вскоре он смог расслабиться, и мысли, наконец, перестали его мучить.

***

— Тв… мать, — прохрипел Алек, проснувшись от падения с дивана. — Что ты делаешь?! — Взревел он, оборачиваясь к брату, что очнулся одновременно вместе с ним, когда услышал грохот. — Я спихнул тебя что ли? — Удивился Джейс, подскочив, и тут же ойкнул, когда ощутил адскую боль в шее. — Блин, почему мы вообще уснули на диване, — он недовольно потер затылок и присел, тут же протягивая брату руку, чтобы помочь встать. — Отстань, — Алек стукнул его по ладони и самостоятельно поднялся с пола, присаживаясь рядом. — Что вчера было? Почему ты вообще тут? — Он снова ударил брата, так как бедро, которым он приземлился на ковер, болело. — Очевидно выпили больше, чем требовалось, — блондин протер глаза и похлопал себя по карманам, нащупав в одном телефон. — Тьфу, это твой, — он тут же бросил его брату и принялся искать свой. Алек взял смартфон и поплелся на кухню, чтобы найти аспирин и заварить кофе. — Клэ-эри, — Джейс обнаружил свой гаджет на полу под кофейным столиком и быстро набрал свою девушку. — А…как дела? Брюнет фыркнул. Брат встречался с Фейрчайлд на протяжении двух лет, они жили вместе, но он до сих пор чувствовал себя некомфортно в некоторые моменты во время разговора с ней. Кто изобрел аспирин? Эта хрень слишком громко растворялась в воде. — Ага, ага, — девушка что-то ответила, и Джейс, обреченно вздохнув, включил громкую связь. — А ты помнишь, что вчера было? — Идиот, я не напилась, конечно же помню, — пробурчала рыжеволосая. — Алек тоже ничего не помнит? — Спросила она, и парень угукнул. Студентка тяжело вздохнула. Лайтвуд в этот момент вернулся в гостиную и поставил на стол два стакана с лекарством. — Мы разошлись где-то в два часа ночи. Алек был чем-то расстроен, и ты сказал, что поедешь с ним. Дальше вы уже сами. Брюнет хмыкнул и осушил стакан, наконец, обращая внимание на свой телефон, пока брат продолжал разговаривать с Клэри. — Блять! Последним сообщением было «Что случилось?» от Магнуса. Что случилось-что случилось. Пиздец случился. Джейс удивленно взглянул на него и сказал своей девушке, что перезвонит. — Ты чего? Лайтвуд проигнорировал его и открыл переписку с Бейном. Азиат, видимо, совсем недавно проснулся и прямо сейчас был онлайн, ожидая ответа. Алек: «Пшл ты нахуй» «Тварь» «Ненвижу тебя» Магнус: «?» «Ты нормальный?» «Что случилось?» — Твою мать, зачем ты отдал мне телефон! — Заорал Алек. — Чего? — Джейс непонимающе уставился на брата. — Ты сам мне сказал! Черт, и что делать? Извиниться? Да обойдется. Злость на Бейна никуда не ушла, а наоборот — возросла, и смс выражали настоящее отношение к азиату, но… Все равно, его не так воспитывали. Нельзя писать такое человеку, даже если ты испытываешь к нему неприязнь. К тому же, Магнус понятия не имел, что Алек теперь знал о нем с Камиллой. Хотя, не то чтобы это его оправдывало… Вообще, Лайтвуд не был уверен в том, что испытывал. Когда он познакомился с Бейном, то проникся к тому симпатией. Магнус показался ему хорошим, забавным, угостил его коктейлем, довез до дома и не имел каких-либо плохих намерений. Все положительные эмоции были перекрыты злостью от выяснения о будущей свадьбе с Белкурт. Алек бы спокойно отреагировал на эту новость, пострадал бы недолго от не взаимной симпатии, но… В том-то и дело, что Магнус неоднократно проявлял к нему интерес и даже сам поцеловал его. А это уже считалось изменой, и было отвратительно по отношению к Камилле. Нет, все же теперь он был уверен. Он испытывал разочарование.