Хорошая жизнь

— Черт бы побрал эту Гарду! — чертыхнулась с лопатой в одной руке и ведром в другой светловолосая девчушка. — Нет бы, как все приличные животные, жрать из кормушки, — подобрав короткие волосы цвета соломы (на ощупь они тоже мало чем от нее отличались) тонким шнурком, чтобы они не мешались при уборке, девушка начала сгребать лопатой весь мусор в одну кучу. Клетка обезьяны всегда была отвратительнее остальных. Повсюду валялась сгнившая кожура фруктов (причем, никто не видел, как эта макака чистит еду своими лапищами), кости недавно съеденных ягнят, подтверждение того, что Гарда ест много и с аппетитом, куча соломы и вечно разлитая вода вперемешку со всем вышеперечисленным. За уборку в обиталище этого чудища всегда платили больше, чем за всех остальных. Но мало кто хотел даже находиться рядом, а убирать эту клетку хотело еще меньше смельчаков. Но Руш решила не отказываться от такой хорошей суммы. В Ремано не так много мест, где можно прилично заработать такой неумехе как она. В свои двадцать четыре года девушка не могла похвастаться женским обаянием, светлым умом или творческой особенностью, поэтому замуж ее не брали, ровно как и на приятную и прибыльную работу, и приходилось искать что-то в низах. Но работать в часто посещаемых тавернах слишком опасно для здоровья; все деньги, которые можно там заработать, в большинстве своем, уйдут на зализывание ран; на улице Красных Фонарей работать не сильно-то и хотелось; грузчиком не берут, ссылаясь на слабые ручонки; помощником продавца на рынке — не доверяют; а обращаться к богатым господам с просьбой — слишком нагло. Так что оставалось не так много вариантов. Надев старые тряпки, что вдоль и поперек были прошиты заплатками, мешковатые, делающие ее похожей на мальчишку, и повязав на лицо кусок ткани, который около недели замачивался в отварах самых разных трав, источающих сильный и приятный запах, блондинка решила: жить можно хорошо только тогда, когда познал все беды людские. А терпеть неприятный запах и таскать ведра с обезъянним дерьмом — не худшее из зол. Очередное ведро наполнилось кучкой не самого приятного, девушка взялась за ручку двумя руками и, раскачиваясь из стороны в сторону, потопала к канализационной яме, куда все эти неприятности и отправлялись. По пути ей встретились мило беседующие о чем-то, скорее всего, повседневном Шамбал Рама и высокий красноволосый мужчина в золотых доспехах. Так как Руш работала преимущественно в низах Колизея, а этот мужчина, судя по всему, чуть ли не в верхах, то видела она его не так часто и особого внимания не уделяла. Девушка слышала, что он является приближенным самой Верховной Жрицы, сильнейшим мечников Рема и отменным любовником, но одно дело слухи, совсем другое — действительность. Барышни, которые об этом трепались, часто любили всё приукрашивать. Имя его Руш не помнила, поэтому в девичьей голове его окрестили как «Господин Помидорка», так как среди всех носителей золотых доспехов его волосы были самые красные. У остальных же были ближе к цвету спелой вишни или вина. А у этого фаналиса точь в точь, как помидор. «Хоть бы не приелось, а то назову его так случайно — на арену с Гардой отправит» А с Шамбалом блондинка не раз контактировала, именно к нему она обращалась в поисках работы, а он, бывало, хвалил ее выдержку (вернее, часто заложенный нос). — А вот и наш бравый воин, — Рама вытянул руку в сторону блондинки, продолжая улыбаться своими пушистыми усами. Девушка осмотрелась по сторонам, еще раз глянула в непонятках на главу гладиаторов и в немом вопросе указала пальцем на себя, изогнув светлые брови. — Это вы мне? — чуть с хрипотцой спросила Руш. В последнее время горло часто побаливало, но денег на лекарства тратить не хотелось и приходилось ходить с еле слышной хрипотой. — Поди сюда, — Шамбал поманил блондинку рукой, девушка поставила злосчастное ведро на каменный пол, медленно подошла к двум мужчинам. — Давненько ты у нас работаешь, жалко мне тебя, больно хилый. — Да мне не трудно, главное — деньги, — блондинка пожала плечами, привычно умолчав, что она, как бы, «она». Тот факт, что ее принимали за парня, давно перестал волновать. Сложилось сие мнение среди большинства как раз-таки из-за Господина Помидорки. Это был один самых знойных дней в Ремано. Года три-четыре назад, когда меня выперли с очередной работы из-за, цитирую, «кривых рук», «вечно спотыкающихся ног» и «глупой башки». Тогда я работала в таверне, которая находилась недалеко от границы города. Глушь та еще, но выбирать не приходится. Месяц был не самым продуктивным. Посетителей было очень мало, мне платили копейки. Поэтому, когда я лишилась места заработка, пришлось сразу же бежать на поиски нового. Решив плюнуть на все эти таверны и бордели, я прямиком направилась в Колизей. В планах было предложить свою кандидатуру в качестве девочки на побегушках (таскать им мечи, доспехи, щиты, еду) или уборщицы. Долго мялась у входа, не зная, к кому подойти, кого попросить. Но, сжав волю в кулак, прошмыгнула внутрь и потопала на самый верх, где, как я думала, должен быть начальник всего этого центра развлечений. — Что ты здесь делаешь? — не успела я пройти и половины, как кто-то схватил меня за шкирку, поднял над землей и повернул так, чтобы мое лицо было прямо напротив лица незнакомца, коим оказался Господин Помидорка. — Я… я ищу работу, отведите меня, пожалуйста, к главному, — пытаясь сымитировать полную решимость в серых глазах (хотя на деле мое нутро вопило от страха), я сжала кулаки и поджала губы. — Хиленький ты для работы здесь, мальчишка, меч хоть держать умеешь? — он принял меня за парня. Принял. Меня. За парня. Я тут же вспыхнула, увидев добродушную насмешку в глазах гладиатора, но нутро подсказывало, что это скорее из-за моей, по его мнению, самонадеянности. Не шутил, правда принял. Оскорбило, очень. Мой хорошенький такой второй было трудно разглядеть за мешковатой одеждой, но возможно! Я уже мысленно окрестила его своим врагом, как он, с все ещё висящей мной на его сильной мускулистой… кхм, вполне такой неплохой руке, пошёл в противоположном направлении. — Принимайте нового работника, — вот так я и встретилась с господином Шамбалом, вот так я и стала мальчуганом, чтоб его. Каждый в Колизее считал меня парнем. Некоторые здоровые мужики, которые часто просили отнести их мечи и доспехи в оружейную за пару медяков (а я и не отказывалась, радовалась любому заработку), пытались затащить меня на улицу Красных Фонарей. Говорили всегда поучительно, мол, парнишка уже в возрасте, но до сих пор не вкусил этот запретный плод и нежность молодых девичьих тел. Чёрт, как представлю, так страшно и противно становится! Вечно отмахивалась, говоря, что у моего сердца уже есть владелица. Меня обзывали хилым романтиком и каблуком и переставали донимать подобными глупостями. Му Алексий, а именно он разговаривал с Шамбалом до появления Руш, тревожился о недавних событиях во дворце. А именно — проблемы со слугами у Корпуса фаналисов. Служители Верховной Жрицы, которых именуют красными львами, всегда вели себя вполне дружелюбно в меру своих возможностей. Но мало кто из людей Ремано, ищущих работу, хотел попасть к ним в качестве прислуги. Девушек и молодых парней (больше никто и не хотел работать прислугой) часто пугал внешний вид исполосованных шрамами фаналисов. То Ро-Ро как-то не так улыбнется, то Маурения, его сестра, заставит с ней играть (а девочка-то обладала немалой силой; в свои семь лет она была сильнее среднестатистического двадцатилетнего парня), Мюрон же часто рычала на любую девушку, осмелившуюся подойти к ее брату, а когда кто-то просил присмотреть за детьми (в возрасте от года до пяти лет), слуги с воплями убегали от маленьких чудовищ. — Это они еще нашего командира в стельку не видели, — как-то отшутилась Разол — девушка с двумя низкими хвостиками, чье лицо посередине пересекал тонкий розовый шрам. Она-то была одной из немногих, кто видел Му и на собраниях аристократов, и на гулянках фаналисов. — Нам нужен такой или такая, чтобы на командира не вешался и не боялся Ро-Ро, — два основных критерия приема на работу. По этим причинам Му и направился к Шамбалу. Среди рабочих Колизея должен быть хоть один отчаявшийся, что сможет управиться с прихотями фаналисов. Рама же, помня, как Руш настаивала, сколько пыталась аргументов привести, почему она может быть полезной, и в итоге согласилась на довольно противную работенку, решил, что лучше этой кандидатуры не будет. А если учитывать, что он считал ее парнем с хорошей выдержкой (читай: вечнозаложенным носом), то так вообще ценный работник. Руш уже около трёх минут хлопала серыми глазами, приподняв в изумлении брови, с полуоткрытым ртом. Ей предложили хорошенькую работенку, и не где-нибудь, а в самом дворце! «Неужто, кто-то там наверху смиловался и решил, что хватит с меня этой отвратительной работы?» — думала блондинка, все еще тыча пальцем себе в грудь, надеясь, что все это не сон. — Вы это сейчас мне? — уже в третий раз она это спрашивает. Му нахмурил брови, не сердито, скорее устало, тяжело вздохнул и приподнял над полом за шкирку Руш, которая особого сопротивления и не оказывала. Затем он резко развернулся с девушкой в руке, и сердце блондинки чуть не выпрыгнуло из груди. Сзади «Господина Помидора» стояли его подчиненные. Они корчили страшные рожицы, их лица, на которых остались отпечатки боёв, были обезображены оскалом мощных челюстей, среди ряда зубов которых виднелись довольно длинные острые клыки. То ли шок от предложения работы еще не прошел, то ли страх был настолько сильным, что Руш не проронила ни одного маленького визга, только выпучила глаза, а ее брови, казалось, скоро вылетят за предела лба прямо на макушку. — Хы, даже не пикнул, — бородатый фаналис, левая щека которого была настолько разодрана, что виднелись белые крепкие зубы, довольно похлопал блондинку по голове большой ладонью. «Мне кажется, или там моя душа полетела?» — Да и на командира не вешался, — радостно пропела Разол, — берём, командир. — Оставляю его на вас, — бедная тушка Руш опустилась на пол, а девушка смогла спокойно выдохнуть и переварить увиденное. «Своеобразная проверка? Я чуть не умерла от страха. В этих коридорах и так не светло, еще их страшные морды! Но, если подумать, это будет куда лучше, чем подчищать за той макакой. Но эти их страшные морды!» — Идем, малявка, — скомандовал высокий бородатый фаналис, с чьего лица так и не слазила эта чертова ухмылка. «Так, соберись, веник (за тряпку я себя не считаю)! Об этом я даже и не мечтала. Это ж надо, к самым сильным людям в Реме на служение. Это же какие монеты мне платить будут! Они, наверняка, не такие скупердяи, как хозяева таверн, золотыми давать будут!» — Меня зовут Разол, — представилась девушка, стараясь мило улыбаться, — а этот здоровяк — Ро-ро. — Руш, — чуть кивнула блондинка, стараясь идти на уровне красноволосых. Выйдя за ворота Колизея, троица направилась в сторону дворца. По пути Разол рассказывала о том, как повезло Руш, что она будет служить у самого лучшего командира на свете — Му Алексия. «Так вот, как его зовут.» Какие там все смелые, сильные, какие у них бывают пьянки, в которых может поучаствовать и Руш. С радостью говорила о еще совсем юных фаналисах, о ворчливой старушке — Изи, которая часто за юным поколением приглядывает, но тоже иногда участвует в тренировочных боях, дабы показать молодняку, как сражаться надо. О противных горничных королевской семьи и о до тошноты изнеженных девицах, что подбивали клинья к их командиру. — Ты, главное, сильно не пугайся, особенно Ро-Ро, он еще страшнее, чем кажется на первый взгляд, — все с тем же милым выражением лица проговорила Разол. Руш от этих слов замерла на месте, среди огромной толпы центрального рынка, когда они находились уже у ворот дворца. «Страшнее Гарды нет никого, но, почему-то, когда она сказала об этом с таким беззаботным выражением лица, захотелось тут же собрать свои пожитки и сбежать. Но сейчас стоит подумать о другом. Нужно ли говорить, что я, как бы, девушка? Или меня предложили в качестве мальчика на побегушках?» — Что-то ты медленно ходишь, — бородатый фаналис подошел к блондинке, что все еще стояла посреди дороги, потупив взгляд и сминая края своей футболки, взял ее за шкирку и потопал быстрее. — Отпустите меня, у меня свои ноги есть! Нечего носить меня, как мешок с мусором, — поразмышляв еще немного, девушка все же решила, что, раз уж все слуги от них поразбежались, то с ней будут обращаться чуть более снисходительнее, но потом до нее дошло, что терпеть ее наглость-то никто не будет. Тут же она вспомнила продолговатые клыки и мощные челюсти, что, наверняка, могут сырое мясо разрывать на мелкие кусочки, и тут же побледнела, позеленела и пожелтела. — Мешки с мусором я сразу в яму кидаю, не таскаюсь с ними, — чуть задумчиво пробурчал Ро-Ро. — Тебя тоже во дворец так закинуть? — а эта мысль, видимо, его позабавила настолько, что радостный оскал расплылся на лице. «У него даже виды оскалов есть!» — Н-не надо, — чуть заикаясь, испуганно пролепетала Руш. Вот теперь она была уверена, что церемониться с ней не будут. Девушка уже приготовилась, что почувствует ветер в ушах, легкость в теле, а затем — незабываемые ощущения костей в смятку, но ничего этого не произошло. Её тело выскользнуло из руки фаналиса и со шлепком стоп о землю приземлилось. — Братик Ро-Ро! — к троице подбежала невысока девочка, лет семи. Красноволосая, как и большая часть находившехся в этой части дворца людей, в белом коротком платье с ремешком на поясе и узором в виде листьев на подоле. Она держала в руках странную игрушку с длинными ушами. Когда эта девчушка и еще около пяти-восьми таких малышей запрыгнули на двухметрового внушающего только лишь страх Ро-ро, Руш улыбнулась своим мыслям и тому, как мило со стороны это выглядело. «Если так ладит с детьми, значит, не такой уж и страшный. Теперь хоть немного можно расслабиться и не дергаться.» — Это большая часть наших малявок, — пояснила спутница Руш, — раз уж командир сказал, что оставляет тебя на нас, то мы должны тебе здесь все показать? Хм-м-м, — Разол задумчиво почесала подбородок, — раз уж ты парень, то пусть Ро-Ро показывает тебе здесь всё! Ткнула пальцем в оккупированного детьми бородача убежала куда-то в сторону спален, отчего здоровяк тяжело вздохнул — Идем, Подсолнух, если хочешь, то тоже можешь запрыгнуть на меня, — сказал, а после громко рассмеялся Ро-Ро. Пропустив мимо ушей странное прозвище, от такого предложения Руш невольно покраснела, потом вспомнила, кем она притворяется, сделала вид, что щурится от солнца. — Нет уж, спасибо. Дворец был разделен на несколько секций. На Корпус фаналисов была отведена специально большая территория. Все комнаты располагались на первом этаже. Вообще, все, что было территорией лично фаналисов, располагалось на первом этаже. Это было задумано в целях экономии стройматериалов. Во время пьянок, драк, играх малышей и, уж тем более, во время плотских утех красные львы слишком… забывались. Часто в порыве эмоций могли снести одну-две колонны, сделать хорошую такую дырень в полу или в стене; специально для них у лучших мебельщиков был заказан самый прочный широкий длинный деревянный стол, который переживает пиры фаналисов и по сей день. Кухня на весь замок была одна, довольно большая, и находилась она чуть ли не в самом центре, чтобы из каждой секции было удобно туда попасть, также там имелся черный выход в город, которым часто пользовались грузчики и прислуга, живущая вне стен дворца. Рядом располагалась кладовая с продуктами и погреб с сырым мясом. Там всегда можно найти еду или помочь прислуге накрыть стол. В каждой личной комнате фаналиса располагалась ванна, которую наполняли горничные еще до прихода красноголовых с тренировок и убирали там, когда те уходили на ужин. — Слушай, Подсолнух, ты хоть что-нибудь запомнил? — снимая одного ребенка за другим, устало спросил Ро-Ро. — Все, что нужно, — кивнула девушка, хотя запомнила она только место, где она может обратиться за помощью к кемерарию*, чтобы тот знал о новоприбывшей. — Кстати, господин Ро-Ро… — Не-а, — тут же была прервана нахмуренным взглядом с тем же странным сумасшествием в глазах, — никаких господ среди нас нет. Так звать можешь только нашего командира. — Дядька Ро? Могу я вас так называть? — А ты смелый, разрешаю, — казалось, что страшная улыбка никогда не сходит с лица бородатого фаналиса. На то, как назвало его Руш, он хитро прищурил глаза, в предвкушении чего-то явно веселого. — Если на стол вам накрывают, ванну набирают, прибираются уже назначенные люди, то что я должен делать? Все сразу? — Ты не горничная. Чистить доспехи, затачивать мечи, складывать все оружие на место после тренировок — твоя основная задача. Иногда можешь предлагать свою помощь остальной прислуге, но вряд ли ты сможешь хорошо начистить доспехи тридцати воинов за пару часов. Тренировки проводятся два раза в день. Перед завтраком пробежка, на нее все приходят в обычной одежде, но за два часа до обеда, в полдень, и за два до ужина, ближе к пяти, проходит тренировочный процесс. В перерывах между… между, — замялась Мюрон, которая подошла к Ро-Ро и Руш, когда те были у входа на тренировочную площадку. — Черт! Просто запомни: после каждой нашей драки все намываешь и аккуратно складываешь! Выходные в субботу и воскресенье, возражения есть? — тут же вспыхнула Алексий. Эта ее привычка подражать аристократии не могла нормально ужиться с вспыльчивым нравом и умением решать конфликты, да и вообще выражать свои чувства, лишь кулаками. «Она мне не нравится.» — была первая мысль блондинки на подошедшую Мюрон. Фаналис была чуть выше Руш в своем привычном доспехе со сложенными на груди руками, она открыто светила и без того выделяющимися формами. «Определенно точно не нравится, — когда взгляд Руш опустился на грудь Алексий, ей захотелось убежать в кладовую и расплакаться. — Её-то с парнем никогда не спутают.» — Что? У нас новенький? — радостно подбежал Якут — молодой фаналис, ростом чуть ниже Му, с присущей всем красноголовым мускулистым телосложением и волосами, торчащими в разные стороны на макушке и аккуратно лежавшими на плечах чуть ниже уровня ключиц. Он имел привычку подражать во всем Му и часто говорил, что точно так же, как и командир, может заиметь связи и уважение среди аристократии. — Пф-ф, да он, как и все, быстро сдуется, через неделю его запах уже выветрится, — Аскар, мальчишка лет десяти, важно раскинувшись на скамье в компании парней постарше, сурово просверлил взглядом Руш, которой казалось, что у этого мальчонки мышцы рук развиты лучше, чем все ее вместе взятые. — А по-моему, он милый, давай сыграем в прятки как-нибудь? — Маурения, младшая сестра Ро-Ро, уже принюхивалась к незнакомцу, предвкушая, как будет по запаху быстро находить его и не отпускать до самого вечера. От этого жеста девочки, Руш подошла поближе к компании девушек, что втроем сидели у стен небольшой кладовой, где и складывался весь боевой инвентарь. Блондинке казалось, что от них исходила более менее дружелюбная аура. — Откормить бы его, девки наши, вон, и то воинственней выглядят, — женщина мило улыбнулась, надеясь, что хоть сейчас сможет позаботиться истонно-старческой любовью о ком-то, представляя, как у бедной Руш выпирают косточки и как нужно будет ее откармливать и гонять с остальным на тренировках. На ней не было того яркого тяжелого доспеха, ее виски уже заметно тронула седина, но возраст был, по ее словам, не такой уж и большой. Женщину все называли так по-домашнему — бабуля Изи. — Лишь бы глазки командиру не строил. — Да-а, наш командир — самый лучший. — А если начнет, то мы это тут же закончим. «Э-э-эм, но я, как бы, парень, — промелькнуло в голове блондинки на слова юных воительниц, которые часто сражались в Колизее: Баар — стройная девушки с копной красных волос, собранных в высокий конский хвост, во время сражений забивала врагов сильными ногами; Райя — коротковолосая барышня с весьма внушительным телосложением, которое могло сравнится с мужчинами, находящихся сейчас здесь, брала победу грубой силой и мощными атаками; и Джана — девушка низкого роста с двумя косичками, которая имела привычку выматывать противников и одним ударом срубать их головы массивным мечом. Они расположились недалеко от окна, рассматривая слугу с ног до головы, будто что-то подозревая, — нет, это мне уже мерещится.» — Не нужен мне ваш Му, — тихо буркнула Руш, переводя взгляд на лысого парня, что сейчас во всю поедал мясо. Имя его — Рас. — И правильно. Ты, главное, спорить с пьяным командиром не вздумай, если до праздника доживешь, — усмехнулся мужчина лет тридцати пяти с шрамом на левом слепом глазу, чьи волосы до плеч были затянуты назад ободком, носил имя Галли и полностью ему соответствовал — ценнее мастера на все руки не было больше во всем дворце. Несмотря на внушающий внешний вид, который создавал впечатление лишь бравого воина, он был одним из тех, кто ремонтировал дворец после пиров красных львов. Его напарниками были Дан — юноша, чьи волосы были гладко зализаны на левую сторону, и Заир — молодой фаналис, имевший заурядную прическу: гладковыбритая голова по бокам и ровно торчащая дорожка волос по середине. — И ночью под окнами не шарься, у Ро-Ро есть привычка из окна в кусты ходить, — парниша с короткими волосами, собранными сзади в маленький колючий хвост, помахал ладонью перед лицом, словно отмахиваясь от неприятного запаха. — Эй, всего один раз было! — Но зато как, тот швейцар чуть копыта не откинул. — А нечего в комнату бабули Изи по ночам заглядывать, она спать голышом любит. Я как-то заглянул… — лоб бородатого фаналиса покрылся испариной, челюсти сжались, казалось, до скрипа, а глаза словно заблестели от ужасных воспоминаний. — Он и на тебя поглазел, и на бабулю Изи, — и рассмеялся Заид злобно и заливисто. «О, боги, куда я попала?»