Освети темноту

— Юри, мне жарко! Под пальцами хрустит песок, нагретый лучами палящего солнца. Юри оглядывается по сторонам — толпы людей воодушевлённо о чём-то галдят и не дают проходу, от излишнего внимания становится дурно. Нацуки сама притащила её на пляж и теперь жалуется на неудобства, хотя жаловаться тут нужно не ей. — Подожди немного, мы скоро придём, — она старается держать себя в руках, но дрожащие пальцы при покупке билета с головой её выдают. Нацуки упирает руки в бока, недовольно глядя на девушку. Чего ещё стоило ожидать от Юри? Её голова вечно забита всякими книгами, высокоинтеллектуальными словечками, духовной поэзией и прочим неинтересным. То-то она сама — манга, кексы, одним словом — счастливая жизнь! Но меры всё-таки предпринять нужно, иначе Юри забьётся в панической атаке, а этого нельзя было допустить. Нацуки вспомнила, как бережно гладила её по волосам этой ночью, небрежно сшитым платком вытирая дорожки слёз. От жуткой картинки сердце забилось больно-больно, заставив зажмуриться и схватить Юри за свободную руку. — Не бойся! В конце концов, кто они все такие, чтобы ты на них свои нервы тратила? Просто вспомни о том, что рядом с тобой стою я, и я намного важнее всяких там дураков! Девушка смеётся, слушая на одном дыхании выпаленные фразы. От звонкого голоса и правда становится легче, позволяя вдохнуть свежий воздух полной грудью и опустить пригоршню монет, с благодарностью выхватывая билеты из морщинистых рук. Нацуки смеётся в ответ. Для неё был забавен и обольстителен тот факт, что Юри наконец приняла её всерьёз, прислушавшись к словам. Пусть она и выглядит как ребёнок, но душой — взрослая леди. И эта сама взрослая леди сейчас лениво повисла на чужой руке, надув щёчки и губы под тяжёлые вздохи её обладательницы. — Нацуки, может, ты хочешь пойти сама? Я-я имею ввиду, не опираясь на меня так сильно… Нет, если хочешь, ты можешь… — Заткнись! — резко прерывает её она и тут же отводит взгляд, недовольная своим тоном. — Я вправе делать то, что захочу. В конце концов, я устала и мне тяжело идти. И вообще, ты должна мне потакать, потому что любишь меня. Юри совсем-совсем не злится. Ей даже на малую долю приятно, потому что она знает — иначе своё отношение Нацуки выразить не может. А в таком случае, следует радоваться хотя бы тому, что с уст этой маленькой чертовки слетело слово «любишь». Да, Юри её любит и, если честно, сама не знает, как такое могло произойти. Когда они оставались наедине, Нацуки всегда была крайне нежна, если дать ей для этого повод и не стеснять особенно сильно. Она любит готовить сюрпризы в виде сладких кексов на завтрак, засыпать на коленях и бережно обрабатывать болючие шрамы на руках. Юри каждый раз улыбается, глядя на поразительную хрупкость и ту суровую уверенность, которая ярко контрастирует на её фоне. Нацуки с её качествами и недостатками была живой, настоящей, её хотелось тискать и прижимать к груди, даруя ту любовь, которой ей очень недоставало в кругу семьи. Да её бывших сожителей и семьёй-то сложно назвать… Так, просто люди, причинившие боль. Розовые глазёнки вовсю изучают Юри, отчего-то вошедшую в лёгкий транс. Когда девушка приходит в себя, она первым делом вздрагивает, поняв, что Нацуки заметила её состояние. Щёки покрываются алой краской, на что бестия только улыбается, лениво накрутив на палец тёмную прядь волос. — Пойдём скорее, — отмахивается Юри и практически бежит к берегу, нервно оглядываясь по сторонам. Успокаивает её только сердцебиение Нацуки, которое она может слышать даже сквозь такое расстояние. Когда обе девушки раскладывают шезлонги и опускаются на плотную ткань, к ним неожиданно приходит успокоение. Их не волнуют даже визги детей прямо над ухом, шум воды и шелест ветерка перекрывают всё остальное. Нацуки больше не переживает из-за высокой температуры, ей становится всё равно, душу терзает предвкушение скорого погружения в прохладную воду. Юри прихватила с собой надувной мяч, раскрашенный яркими цветами, так что они смогут поиграть и повеселиться. Стоит только сбросить верхнюю одежду и остаться в одних купальниках, как к Юри уже лезет какой-то мужичок, явно выпивший, да к тому же полный извращенец. Нацуки это нервирует, но она ждёт, чем же закончатся события. — Ну нихухусе буфера, — под звучную икоту волосатые руки тянутся к гладкому телу, — малышка, у меня тут вот короче хата есть, прям рядом, ты загребай с собой сестричку и пойдёмте попрыгаем. Я-то против групповушки ничего не имею, жена к подружкам свалила, у нас до вечера время есть. Ну так чё? А? А? Мужик давит лыбу, девушки едва заметно морщатся от дичайшего запаха перегара. Юри, как и ожидалось, в панике отходит назад, постоянно спотыкаясь. Если бы не руки Нацуки, она бы уже давно встретилась лицом с песком и всеми его обитателями, но, видимо, не судьба. — Слушай сюда, ты, селёдка недоделанная, — в «игру» включается представительница более смелого характера, поняв, что от подруги многого ждать не стоит, — если ты сейчас же не оставишь в покое меня и мою девушку, я размажу твоё лицо вон о тот камень. Ты понял меня? Нацу выглядит настолько мило и по детски серьёзно, что незнакомец не сдерживает яростного смеха. Он хватается огромными ладошками за свой живот, падая на лопатки, а девушка, в свою очередь, едва сдерживает слёзы. Подумать только: она не может защитить человека, которого любит, так к чему это всё было? Разве её чувства искренны после такого провала? Юри замечает перемену в родном лице. Ярость охватывает её тело, делая характер абсолютно неконтролируемым, и уже через какую-то долю секунды алкоголик хватается за задницу, с криком убегая вдаль. Она отвесила ему смачный пинок, и уж теперь-то он точно осознает своё место в пирамиде. — Не переживай, — тёплые пальцы опускаются на плечи Нацуки, отчего последняя тихо всхлипывает и поднимает взгляд, сощурив глаза. Наверное, думает, что её снова защищают, как какую-то там слабую девчонку. Да и пусть защищают, главное, что это делает Юри, которая сейчас должна получить свою порцию неловких объятий. Грудь мягкая настолько, что Нацуки звучно хихикает и, отстраняясь, мацает её. — Т-ты что делаешь?! Следующим действом был бросок девичьего тела в воду, отчего та вдохнула побольше воздуха и утянула наглую возлюбленную за собой. Не растерявшись, Юри брызгает водой прямо в лицо Нацуки, отражает нападение и эпично уходит под воду, теряясь среди крохотных рыбок и взбалмошного песка. Но и первая сдаваться не собирается, её зоркий глаз всё равно находит виновницу, а цепкие пальцы вырывают водоросли и кидают прямо на длинные волосы! Битва не утихает: Юри хватает Нацу за талию и утягивает за собой, будто бы упиваясь беспомощными криками о помощи, а после так же быстро выныривает, наблюдая за тем, как подруга откашливается водой. — Не переборщила? — тихо спрашивает Юри, с заботой её приобняв. Она отрицательно мотает головой, едва сдерживая смех, и опирается всем своим весом на чужое тело, наслаждаясь прикосновениями со спины. Как, всё-таки, прекрасно, когда есть, кого обнимать, не обращая внимания на взгляды других. Как, всё-таки, прекрасно, когда Юри есть у Нацуки, а Нацуки есть у Юри.