Бесцветные очерки

Впервые я долго не мог понять, что писать первым в своём отзыве. Мне словно как Наоко, трудно было найти не то, что нужные слова, но и нужные мысли. Я всё же поймал парочку мыслей за хвост, и смог их выразить вот в такой, как видите, форме или в таком виде. В Норвежском лесе, нет какого-либо затянутого сюжета. Нет подробного описания японской природы. Те, кто рассчитывает детально познакомиться с Японией с помощью этой книги, будут разочарованы. Меня не интересовала природа, сюжет, стиль писания… Абсолютно не интересовало. Просто потому, что персонажи у Харуки затмевали собой всё. Норвежский лес читается легко. Я чуть ли не проглатывал книгу кусками. Не буду расписывать художественные приёмы писателя. Они к слову и не чувствуются, а точнее, и не ощущается словно. Харуки пишет очень легко. Настолько легко, что и не замечаешь, как ты прочёл пятую главу. Легко и просто. Невольно складывалось ощущение, что когда он писал, то писал безостановочно, без перерыва. Писал на одном дыхании. Лишь изредка знаменитому японцу приходилось отвлекаться от напряжённой работы. Отвлекаться по надобности. Попить, поесть… Несмотря на это герои романа получились очень сложными и интересными. Несмотря на всю простоту текста, его лаконичности и точности, напряжение не спадает, а вопросы ничуть не убавляются. Именно взаимоотношения, поведения разных, я бы сказал, полярных к друг другу персонажей, Вас и интересуют. Вас не волнует какой год за окном. Время важным является только в первой главе. Всё остальное – далеко. Вас не волнуют значимые исторические события, что происходили в послевоенной Японии. А ведь события эти очень важны для истории Японии. И всё же все они кажутся мелкими на фоне той трагедии, что разыгрывается медленно в романе Харуки Мураками. С первой главы задан грустный тон. С первых строк я почувствовал грусть 37 – летнего Тоору. Только первая глава читалась неспешно. И по сути её нельзя читать быстро. Она маленькая, эта первая глава. Но очень важна. Я люблю яркость. Люблю яркое не только потому, что оно запоминается в памяти, в моём мозгу. Люблю контраст. Яркое кино, яркие цвета… В Норвежском лесу становится всё серым. Яркость постепенно утрачивается. Представьте себе, что вы смотрите обычный канал. Цветной канал. Но потом краски начинают тускнеть и теперь экран показывает чёрно - белое кино. Проблема не в телевизоре, поверьте, и не в том, что там есть какие - то технические неполадки. Вовсе нет. Так было задумано. Вот что - то схожее испытал я. Человек, любящий краски, смотрит на тусклый мир и… не замечает этого. Жизнь даже одного человека остаётся интересной, даже если она кажется беспросветной. Конечно, я заметил не сразу, что весь мир начинает как - то исчезать, и я теперь читаю только о Ватанабэ. О том, что он кушает, о чём мыслит, что делает… Во время чтения как - то не задаёшься такими вопросами. Удивляет не то, что я продолжил смотреть канал чёрно - белым, нет. Удивляет то, что не смотря на это, все герои романа отчётливо видны, понятны, и они не теряются на фоне главного героя. Хацуми, Наоко, Нагасава, Мидори, Рэйко… Их поступки хоть порой и кажутся даже абсурдными, но верными. Персонажи Харуки живут собственной жизнью. Конечно, лучше у японца получилось отразить мир женщин, чем мужчин. Сложилось ощущение, что они более полноценные, чем мужчины, что окружали Ватанабэ. Не знаю с чем это связано, но к примеру я верю в то, что девушка способна часами гулять по городу одна и не посмотреть назад. Верно использовал автор и музыку. Конечно Битлз – главная скрипка. Звучат The Beatles практически на протяжении всего романа. Да и сама книга названа благодаря песне ливерпульских музыкантов. Norwegian wood. Есть в героях Харуки Мураками что - то светлое. Он очень точно в каждом из героев это подметил. От рыбака, что накормил Ватанабэ, до больного отца Мидори. Причём мы видим это светлое не то чтобы сами, а с помощью двадцатилетнего юноши, который несмотря на всю боль, что перенёс, смог сохранить то светлое, что было в нём, и делится этим с родными и близкими. Присутствует и секс в романе. Но это как раз-таки нужно. Помогает оценить, насколько любовь важна, а кто порой ей прикрывается как раз-таки, ради секса, не думая о большем и о желаниях партнёра. Секс прекрасен. И смерть тоже. Её много, этой смерти. Она словно окружает героя, постоянно напоминая о себе. Но… Ватанабэ-то японец. А у японцев своё представление о смерти. Это мы привыкли, европейцы, оплакивать умерших. В Японии лишь сочувственно улыбаются и сдерживают боль в себе, ведь смерть всего лишь часть жизни. Её там не боятся. Её просто покорно ждут. Хочется ещё кое - что отметить. Наоко поступила очень… "по - скотски", конечно. Верно то, что она страдала и свои тараканы не давали ей покоя. Любила главного героя, но… я думаю, она стала ощущать себя дурно не только потому, что болела, но и потому что лгала близкому человеку. Довольно долго. Не важно, понял ли раньше это Тоору, позже… Видимо сгнила, как яблоко, а когда поняла, что нет смысла жить без Кизуки, покончила с собой. Говорят, Харуки Мураками более европеец, чем японец. Да многое, собственно, про него говорят. Но у меня про этого писателя сложилось своё мнение. И оно такое же наверное простое, как и текст Норвежского леса. Харуки Мураками космополит. И ещё. Как прочитаете «Норвежский лес», снова прочтите ту самую первую главу. Всё также неспешно. Это так. Для большего эффекта.