***
Отовсюду чувствуется взгляд. Ошарашенный, испуганный, выражающий отвращение… Но это были ещё цветочки, по сравнению со школой: Надень маску обратно, урод!Боже, ты че такой мерзкий-то?!
Съебись-ка, чудище Это было невыносимо больно, знать, что общество тебя не принимает… Ларри нашел Сала рыдающим в углу холла. Он был так… Беспомощен? Словно ребёнок, он плакал, вытирая слёзы рукавами толстовки, точно копируя детские движения. Джонсон сел к другу и приобнял его. На душе было тяжело: «Кто смеет обижать моего Сала?!» Моего? Неважно, сейчас главное не это. — Твою мать… Я чувствую себя ничтожеством, уродом. Захер… — Фишер не мог связно договорить предложение из-за громких всхлипов, сопровождающих нескончаемый поток слёз. —Чувак, не зацикливайся! Твоё лицо, это же не повод мылить веревку, у тебя есть я, наконец! — голубоволосый хотел было что-то сказать, но Ларри перехватил его губы, целуя не так, как тогда, в комнате. Он целовал так нежно и жадно, будто больше никогда не сможет повторить это снова. Подавленное состояние Салли сыграло в этом свою роль. Он совершенно не сопротивлялся, иногда пытаясь ответить. Парень обнимал темноволосого за талию, прижимаясь к торсу, и иногда перекладывая кисти худых рук на его щёки. Казалось, этот момент может продлиться вечность, но их-таки прервал голос: « — Вы чем тут занима… Бля!» Послышались щелчки камер на телефоне.Но это не повод прекращать, ведь так?