Научиться жить заново

1/5 Шальные, лихорадочные глаза смотрели на него с небольшой фотографии на книжной полке. Их искры он ощущал даже сейчас в пустой, холодной комнате. Как всегда забыл закрыть перед отъездом балконную дверь. Ночи выдавались морозными, несмотря на конец сентября. Снова брошенный взгляд на рамку отзывается щемящим чувством в груди. Приходится ругаться на самого себя и мучиться в смятении. Что же мужчину больше притягивает в нем? Грубость, надменность, хамство? Или живой огонь, который пышет, когда они вынужденно обмениваются рукопожатиями. Заснуть без коньяка никак не получается. Пробирает озноб до костей, тонкое одеяло совсем не спасает. Тихо встать, на ощупь достать из шкафа бутылку и сделать пару глотков. На шее позвякивает армейский жетон. Сколько он не пытался провалиться в дремоту, подсознание настойчиво рисует его образ. Взять бы сейчас пистолет, спустить курок и больше никогда не видеть эту ухмыляющуюся рожу у себя в голове. Но нет, какой он после офицер российской армии, если все закончится так просто. Не удается сдержать нервный смешок: «Сижу и страдаю, как тургеневская девушка». Лебедев явный интроверт, плохо сходится с людьми, но обладает глубокой внутренней живучестью. Это он начал понимать только сейчас. После смерти жены, уже много лет Валентин не испытывал никаких ярких чувств, кроме волнения за единственную дочь. Однако теперь ее даже не сыщешь в нашей галактике. А вот этот наглец как раз здесь. Даже ближе, чем можно представить. Живет на соседней улице, улыбается и всегда норовит завязать разговор при встрече. Выводит из себя - до дикой трясучки в руках. Мужчина с силой сжимает горлышко и делает еще один большой глоток. «Интересно, а если начистить ему физиономию, легче станет?» — Лебедев знает, что не станет. Здравый смысл скандирует об абсурдности ситуации, а чувства снова рисуют голубую радужку раскосых глаз. Бутылка вдребезги разлетается о дверной косяк, разнося по комнате аромат древесного букета. Зачем он вообще ввязался в подобную авантюру, зачем носил ему передачки в психушку, снабжал лекарствами и вел разговоры? Кого он хотел успокоить - Тему или себя? В итоге, Валентин имел вечерние посиделки на кухне с бывшим парнем Юли, у которого от излишек выпитого алкоголя сносит кукушку. Врачи, конечно, запрещали пить категорически, но разве подобные заявления остановят чертановского гопника? Вот и приходилось в очередной раз заламывать ему руки и приковывать к батарее с кляпом во рту. «Все же пусть лучше будет так, чем он порешит кого-нибудь в подворотне», — к трем ночи агрессия парня сходила на нет и полковник волочил его тело на диван. А через неделю все повторялось как под копирку. То же безумие в расширенных зрачках, тот же страх смирительных рубашек, когда приходилось его скручивать. Лебедев знал, что можно и не оставлять его обездвиженным на холодном полу. Но прижать к себе, чтоб Тема мог почувствовать кожей тепло, а не жесткий кафель, он все никак не решался. Валентин понимал, пацан изрядно натерпелся и не стоит еще вываливать на него свои чувства, в которых сам толком разобраться не может. Цепляется он за этого мальчишку, как за призрачную связь с Юлей, или же просто проникся чувствами к нему? Из размышлений выводит хлопнувшая форточка в гостиной. Руки никак не доходят починить этот чертов засов. С трудом затянув крючок на ставнях, мужчина замечает поблескивание обертки от сигарет на подоконнике. «Вот же засранец, еще и наследил в квартире», — ругается полковник скорее по привычке, нежели от злости, но обертку все-таки выбрасывает в ведро.