***
Брюс пришёл ровно в шесть. Он принёс с собой вино. — Брюс. — Приветствуя, Мэй обняла его, чего мужчина не ожидал, но это было приятно. — Я рада, что ты всё равно решил приехать, — сказала она, приглашая его внутрь. — Свинина запекалась целый день. Её пришлось бы съесть в любом случае, даже если бы мне пришлось делать это одной. Брюс посмеялся. — Ну, я здесь и смогу помочь. — Он выставил бутылку на стол. — Пахнет определённо восхитительно. — Ой, спасибо. — Мэй достала из подставки разделочный нож. — С этим мне твоя помощь тоже бы не помешала, если не трудно. Пока Мэй раскладывала по тарелкам сладкий картофель и зелёные бобы, Брюс разделал буженину. Поначалу маневрировать вдвоём в тесной кухне было неловко, но стоило им усесться и разлить вино по бокалам, как это стало больше напоминать ужин со старшей сестрой, а не тёщей. Мэй рассказала пару историй с работы, что, к облегчению Брюса, помогло поддержать беседу. Он даже умудрился в упрощённой форме описать свой текущий проект. Хотя обычно во время совместных ужинов они оба зависели от Питера, оживлявшего беседу, Брюс и Мэй быстро обнаружили, что и сами прекрасно справляются. Конечно же, разговор в итоге сместилась на Питера. — Он позвонил мне за полчаса до твоего прихода, — призналась Мэй. — Извинялся, что не смог прийти. Но, думаю, на самом деле он просил меня быть с тобой помягче. Брюс улыбнулся. — Он слишком сильно переживает. Пока что вы со мной не были строги. По крайней мере, я такого не заметил. — Если бы была, ты бы заметил, — сказала Мэй, наливая себе ещё немного. Брюс себе тоже долил. — Верю, — сказал он. Он не перестал улыбался, но в глазах защипало. — Хотя, сказать честно, не думаю, что вы сможете быть ко мне строже меня самого. — Верю, — эхом повторила Мэй. — И нам бы стоило это изменить. С твоей стороны, я имею в виду, не с моей. Брюс покрутил бокал, наблюдая, как вино накатывает на стенки. Как и с Питером, послушать её, так всё очень просто. А может, всё так и есть. — Могу я сказать честно? — А по-другому мне и не надо, — ответила Мэй. Брюс сделал глоток и отставил бокал, чтобы сдержать желание наполнить его снова. — Одной из причин, почему я решил всё же прийти сегодня, пусть и без Питера, было нежелание оставаться в башне одному. Не в том смысле, что я не рад вашей компании, я… Мэй заставила его замолчать. — Всё нормально, — сказала она. — Я ведь говорила, что мои двери всегда открыты? Так что опустим. — Она тоже допила вино и поставила бокал рядом с брюсовым. — Ты обещал. — Я ещё не говорил Питеру. — Он поморщился. — Я ничего не скрываю, просто это случилось только сегодня. Но… — Пусть и зайдя в рассказе уже так далеко, Брюс задумался, не сменить ли тему — скорее по привычке, а не из-за сложности разговора. — Директор Фьюри попросил меня стать Халком и кое-что покрушить. — Со стороны выглядит как очень странная просьба, — ответила Мэй. — Хотя откуда мне знать. — Это странная просьба, — подтвердил Брюс. — Даже для Фьюри. Меня ещё никто не просил что-то специально разрушить. — Договорив, он тут же понял, что это неправда, и почувствовал мимолётное ощущение прижатого в виску дула. Он покачал головой. — Ладно, на самом деле Капитан Америка пару раз просил. Но там была иная ситуация. Тогда мы сражались с пришельцами — было чёткое разделение. — А теперь не чёткое? С кем он попросил тебя драться? — Он не, это просто… — Брюс немного сполз по стулу. — Это просто вещи. Старые самолёты, старые фургоны. Мусор. Мэй удивлённо посмотрела на него, будто решила, что услышала неверно, отчего Брюс лишь сполз по стулу ещё ниже. Но затем она улыбнулась. — Как ужасно. Брюс вздохнул. — Знаю, — ответил он. — Понимаю, что глупо беспокоиться. — Нет, — сказала Мэй, и хотя она по-прежнему улыбалась, взгляд стал ясным и серьёзным. — Нет, не глупо. Иногда именно простейшие вещи и волнуют нас сильнее всего. — Она подалась ближе, обдумывая дальнейшие слова. — Питер упоминал что-то о тренировках с тобой и Халком. Брюс был более чем уверен, что Питер не просто «упоминал» об их экспериментах, но оценил её, уже ставшую привычной, деликатность. — Он помогал мне тренироваться, — сказал он. — Но прошло уже некоторое время. Я… мне требовался перерыв. Мэй задумчиво кивнула. — Так что это будет первый раз за?.. — Почти четыре недели. Мэй облизала губы: слова она подбирала крайне осторожно, и Брюс задался вопросом, было ли это из-за просьбы Питера. — Ты волнуешься, что что-то пойдёт не так? — спросила она. Брюс задумался. — Нет, — признал он, и его накрыла странная смесь облегчения и смирения. — Не особо. Питер прав: Халк нечто большее, чем я сам допускал. Я не боюсь, что он может потерять контроль из-за такого пустяка, как мусор. А если Питер пойдёт со мной, то шанс того, что что-то пойдёт не так, станет ещё меньше. Мэй хохотнула. — Если. Брюс тоже не сдержал улыбку. — Будто я смогу его удержать. — Тогда, не против, если я спрошу… — В чём проблема? — Брюс уже полдня размышлял, как бы облечь её в слова, и хотя тактичность Мэй определённо помогала, в животе всё равно скрутились тугие узлы, будто он собирался прыгнуть через ущелье. — Это сложно объяснить, но… на протяжении нескольких лет, до моей встречи с Питером, я никогда не помнил, что происходит, когда я… не я. Если потом что и вспоминалось, то лишь отдельными вспышками, причём не вызывающими особого доверия. — Он сделал глубокий вдох. — Теперь всё иначе. Питер мне очень помог с пониманием происходящего со мной, и сейчас дошло до той точки, когда я многое вспоминаю. В некоторых случаях, больше, чем мне бы хотелось. Мэй поморщилась, совсем едва, но достаточно, чтобы Брюс мог догадаться о причине: Питер рассказал ей о Бетти. Он не знал, почему так ясно видит это на её лице, но почувствовал странную радость, что женщина всё поняла, и нет необходимости рассказывать больше. От этого признать остальное стало гораздо проще. — Я решил, что взяв перерыв, смогу со временем избавиться от этих воспоминаний, — продолжил он. — Но они никуда не деваются, как и другой парень. На самом деле, теперь он ощущается ближе, чем когда-либо. Это почти как если бы нам на двоих было выдано ограниченное количество контроля, и чем больше я отдаю ему, тем меньше остаётся у меня. — Брюс, — мягко обратилась Мэй. — Ты уверен, что не надумываешь? — Может быть. Не знаю. — Мужчина закрыл глаза, вспоминая фото в телефоне Наташи. Было так легко представить себя посреди колодца из камня и песка с металлом в руках. — Не знаю, что произойдёт со мной, если я дам ему больше контроля. Сейчас у меня почти все его воспоминания. Что если в следующий раз, трансформировавшись, я… — Когда Брюс снова открыл глаза, первым, что он увидел, были собственные руки, крепко сцепленные в замок. — Что если вместо воспоминаний постфактум я окажусь прямо там вместе с ним? Мэй откинулась назад, но прежде чем она успела что-либо сказать, Брюс торопливо продолжил: — Так сложно заставить других понять, — сказал он, не расцепляя рук, чтобы они не тряслись. — То, как ярость просто… накрывает, как ураган — как взрыв, истребляя всё на пути. Вы когда-нибудь чувствовали подобную ненависть? Будто воздух стал океаном, и это просто… так тяжело, я… — Брюс покачал головой, пытаясь собраться, пока его совсем не унесло. В груди было уже тесно, и от мысли, что Мэй подвергнется опасности, подкатывала тошнота. Пару минут в комнате стояла тишина. Брюс с трудом расцепил пальцы, чтобы потереть глаза и взять себя в руки, но тут Мэй начала говорить, и это быстро привело его в чувства. — Самую большую злость в своей жизни я испытала одиннадцать лет назад, — сказала Мэй, и хотя сам Брюс ни разу не видел её злой, голос женщины нарисовал перед глазами живую картинку. — После того, как нам сообщили, что Ричард и Мэри, родители Питера, никогда больше не вернутся. Никто не знал, почему они вообще уехали. Бен был так опустошён, а Питер… — Ей пришлось замолчать на мгновение, чтобы собраться. — Но хуже всего стало, когда пришли адвокаты, — продолжила она. — У Ричарда, в связи с работой, была страховка, имелось и наследство. Их дом, счета. Оскорп подал иск, претендуя на имущество, заявляя, что Ричард перед исчезновением саботировал свой проект и исследования. В итоге им многое отдали. А затем пришли из службы опеки. — По мере рассказал Мэй становилась всё напряжённее. — У нас с Беном не было собственных детей. Мы оба много работали, но зарплаты были небольшие. Нам задавали столько вопросов — сомневались, что мы сможем позаботиться о маленьком сироте, учитывая, что обеспечить привычный уровень жизни мы Питеру никогда не сможем. Наш адвокат сказал, что Питера не заберут в систему у единственных кровных родственников, однако само предложение было озвучено. Мэй пристально посмотрела Брюса красными от одиннадцати лет гнева глазами. — И я была в ярости. — Я… — Брюс сглотнул. — Конечно. — В ярости, — повторила она. — Я не могла спать, почти не ела. К счастью, наш адвокат оказался прав. На оформление всех бумаг ушла далеко не одна неделя, и опекунство и деньги, но мы смогли сохранить Питера. — Мэй выпрямилась — взъерошившись подобно маме-птичке. — И затем у меня появилось ощущение правильности, полагаю. Но ещё долгое время я хранила это внутри. Гнев выплескивался наружу по самым глупым поводам, пока наконец Бен, он просто посмотрел на меня. И сказал: «Мэй, всё хорошо. Больше не надо бояться». Сердце Брюса пропустило удар — он мог лишь смотреть на Мэй, пока та продолжала: — И тогда я наконец поняла, — она кивнула своим мыслям, будто снова переживая те события. — Всё это время, когда я так злилась на Ричарда и Оскорп, на адвокатов, всё было потому что я очень боялась, что они заберут у нас этого маленького мальчика. И даже сейчас, когда бы я ни чувствовала злость на жутких преступников в городе — да даже на рассказывающих о них репортеров, — это то же самое. Это мой страх. Злость, она не как радость или печаль — она не случается вот так просто, Брюс. Она всегда исходит из внутренней боли. — Знаю. — Сделав глубокий вдох, Брюс почувствовал это прямо в горле, и сглотнуть накатившее чувство оказалось не так уж легко. — Знаю. — Он горько улыбнулся, глядя на сложенные на коленях руки. — Боли я испытал немало, Мэй. — Может, и он тоже, — сказала она, но Брюс не понял, о ком это, пока женщина не добавила: — Твой Халк. — Это не… Брюс нахмурился было, но быстро понял, что не знает, как ответить. Он порадовался, что заметившая это Мэй продолжила вместо него. — Признаться честно, мне прекрасно известно, что я не вполне понимаю кто ты и что ты, — сказала она, начав убирать со стола. — И уж тем более не могу судить о твоём Халке. Но мне кажется, что ты уже и так там вместе с ним. Брюс дёрнулся, попытавшись сказать нет, но не смог ничего произнести. Он вздохнул. — Возможно, — уступил он. Брюс оттолкнулся от стола. — А если ещё и нет, может, уже пора бы. Брюс помог с посудой. Мэй включила радио, что отвлекло и ненавязчиво заполнило пространство, пока оба не могли придумать, что ещё сказать. Брюс вызвал такси, и уже на выходе Мэй протянула ему магазинный пакет с завёрнутой в фольгу тарелкой. — Остатки, — с улыбкой пояснила она. — Скорее всего ты увидишься с Питером раньше меня, но даже если нет, хоть сам голодным не останешься. — Спасибо, Мэй. — Брюс помялся в дверях и, сделав глубокий вдох, смог посмотреть женщине в лицо. — За вечер… за всё. Я разберусь со всем этим. Мэй улыбнулась. — Уж хотелось бы, — ответила она, снова его обнимая. — Это же моего мальчика ты в это втянул. — Знаю. — Брюс улыбнулся в ответ. — Поверьте мне, знаю.***
Вернувшийся к себе в квартиру поздним воскресным вечером Питер ожидал скорую встречу с запахом заварной лапши и сыра, а также очередными тридцатью страницами учебника, которые надо осилить до утренних занятий. Однако обнаружил он Брюса, спящего на диване. Замерев на месте, парень тихо простоял несколько минут, пытаясь осмыслить увиденное и испытывая по очереди тревогу, радость и надежду. На телефон никаких сообщений не приходило, значит, ничего страшного не произошло. В углу негромко работал телевизор. Одежда на Брюсе была в порядке, как и сама комната, так что Питер был в достаточной степени уверен, что тот не вломился сюда в зелёном состоянии, а скорее всего воспользовался запасным ключом, выданным ему несколько дней назад. На самом деле, Питер не думал, что Брюс действительно будет им пользоваться. Питер скинул обувь и поставил рюкзак. На цыпочках подойдя к дивану, он подумал, что было бы очень мило просто пролезть Брюсу под руку и вдвоём проспать завтрашние утренние пары. Однако, всё равно оставалась вероятность, что что-то не так, поэтому парень сел и мягко погладил мужчину по спине. — Эй, Брюс… Тот вздрогнул и потёр глаза. Похоже, он вспомнил, где находится, лишь потянувшись и перекатившись на спину. — Я заснул, — констатировал Брюс. — Ага. — Питер фыркнул. — Однозначно. Что ты здесь делаешь? Брюс задумчиво нахмурился, но несколько мгновений спустя всё же вспомнил. — Я от твоей тёти принёс гостинец. — Он махнул в сторону кухни. — В холодильнике. Питер попытался не выдать лицом своих мыслей. — У вас там всё нормально прошло? — Да, — ответил он, и видя сомнения Питера, хохотнул. — Да, ужин хорошо прошёл. Мэй передаёт привет. — Уверен? Она тебя не прессовала? — Мы прекрасно провели время, — убедительно возразил Брюс. — Я как раз шёл домой и подумал, что стоит занести тебе еды, пока не забыл. — От его сонной тёплой улыбки Питер чуточку смягчился. — И я хотел тебя увидеть. — Хорошо, потому как я помираю с голода. — Питер наклонился, коротко его чмокнув, а затем отправился на кухню. — Представляешь, групповой проект вымотал меня почище супергеройства. — Ещё как, — ответил Брюс. Он потянулся, но садиться и уж тем более вставать с дивана не стал. Питер же пока начал подогревать остатки. — Во время учёбы я групповые проекты ненавидел. Я их и сейчас не слишком люблю, честно сказать. Но в науке один человек много надумать не в состоянии. — Ага… — Питер запустил микроволновку и оглянулся. Брюс выглядел очень задумчивым, и парень слегка занервничал. Уже почти месяц ему казалось, что в компании Брюса он боится вздохнуть лишний раз, лишь бы только не сказать чего-нибудь, что может хотя бы просто намекнуть на их прошлые эксперименты. Однако, со временем это становилось всё труднее, да и не всё он мог вот так замалчивать. — Ну, так, чего хотел Фьюри? Смотрящий в потолок Брюс нахмурился. — Он хотел, чтобы Халк устроил для него демонстрацию. Сердце Питера тяжело бухнуло, и он подошёл чуть ближе. — Демонстрацию чего именно? — Ничего… ужасного. — Брюс поколебался ещё мгновение, после чего обернулся: Питер принял это за намёк и забросил ужин, возвращаясь к дивану. — Он хочет, чтобы я поломал ему кое-какой старый хлам ЩИТа. Говорит, это не тест, но по сути, это может им обернуться. Фьюри хочет увидеть, смогу ли я остаться в здравом уме. Питер сел рядом, соприкоснувшись с Брюсом бедром, и внимательно посмотрел на мужчину. Всего лишь месяц назад Питер бы уже искрился энтузиазмом и излучал ободрение, но теперь он стал умнее — у него получилось сохранить совершенно нейтральное выражение лица, когда он спросил: — И что ты будешь делать? — Я… — Брюс сделал глубокий вдох. — Я пойду туда, — ответил он, а затем кивнул, довольный собственным решением. — Я хочу это сделать. И мне бы хотелось, чтобы ты был рядом. — Да, — сразу же встрепенулся Питер. — Да, конечно, обязательно. Если директор мне разрешит. — Спасибо, — ответил Брюс, но расслабился не до конца, и парень приготовился выслушать любую последующую новость. — Вообще-то… — Брюс протянул руку, чтобы коснуться колена Питера — и тот взял его за руку. — Если ты в эту пятницу всё ещё собираешься в Башню, я хочу трансформироваться для тебя. Прошло немало времени, и мне не хочется, чтобы первый раз Халка «снаружи» после перерыва был перед всеми теми людьми. «Наконец-то». В груди Питера стало тесно от прилившего воодушевления, перемешенного с опасениями, почти такими же сильными, как когда он впервые набрался решимости поговорить с Брюсом о Халке. — Замечательно, — сказал он, а затем, поняв, что его энтузиазм кажется слегка наигранным, добавил: — То есть, да. Я рад, я не… — Он сжал руку Брюса и наклонился к нему. — Сказать честно, я уже начинал думать, что мы отошли к первой точке. Но я не хотел… — Знаю. — Брюс успокаивающе улыбнулся. — И спасибо, что так терпелив со мной. Ты большее, чем я заслуживаю. — Пш-ш, ты же знаешь, как мне не нравится, когда ты такое говоришь. — Прости. — Он легко потянул Питера к себе и после нежного поцелуя указал обратно в сторону кухни. — Иди поешь. Если только не решил всё оставить на завтра. — Не, мне оно и сейчас пригодится. — Питер снова быстро его чмокнул и отодвинулся, собираясь встать. — Я же собираюсь ещё успеть почитать, так что спать пока рано. — Свинина уже начала остывать, так что он заново запустил микроволновку. — Знаешь, если ты так устал, можешь просто остаться на ночь, — предложил Питер. — Почитать я могу и в другой комнате. Брюс наконец поднял себя до сидячего положения. — Нет, я встал. То есть, я останусь на ночь, если не возражаешь. Но не беспокойся обо мне. — Он хохотнул. — Я и в худших условиях спал. Питер в этом не сомневался. По крайней мере Брюс смог продержаться ужин, попересказывав часть их разговоров с Мэй, пока Питер уписывал мясо. Хотя Брюс явно устал, он не спал и поддерживал беседу, дождавшись момента, когда парень достал учебник. Питер не возражал. Он дал Брюсу уложить голову себе на колени и обнаружил, что перебирая волосы Брюса читать как-то легче. Когда с чтением было покончено, Питер не стал заморачиваться с выключением света и просто сполз в более удобную позу, чтобы потом не болела шея. Брюс выглядел таким умиротворённым, что беспокоить его только ради перехода на кровать не хотелось. — Демонстрация, ха, — пробормотал парень. Он мягко погладил Брюса по груди. — Надеюсь, ты согласен, большой парень.***
Пожалуй, эту неделю можно было назвать самой длинной в жизни Питера. Он пытался не думать о приближающейся пятнице, без конца повторяя себе, что уже много раз сталкивался с Халком, и сейчас ничего не изменилось, но слишком уж многое стояло на кону. Питер не мог перестать вспоминать зернистую запись из лаборатории и Халка, проснувшегося среди ночи из-за кошмаров. Одно время казалось, что лучше просто не трогать эту тему, но у Питера скопилось столько всего, что хотелось сказать или сделать. У него, наконец-то, будет второй шанс, и к нему стоило как следует подготовиться, чтобы не спустить всё в унитаз. Вечером, едва закончив работу, Питер сразу же отправился на этаж Брюса. Тот уже подготовился: мебель была отодвинута к стенам, а штатив, используемый ими для мониторинга сессий с Халком, уже стоял в ожидании камеры. На полу даже было расстелено стёганное одеяло с кровати Брюса. Сам же мужчина, одетый лишь в свободные спортивные штаны и майку, раскладывал транквилизаторы по обычным местам. Питер поставил свои вещи у стены, захватив с собой только камеру, и направился к штативу. — Пожалуйста, скажи мне, что ты и в лаборатории сегодня был так одет, — подразнил он, пристраивая камеру. — Питер. — Брюс положил последний шприц и сделал большой глоток из бутылки с водой. — Спасибо, что пришёл. Тот хохотнул. — Говоришь, будто и не я торчу здесь постоянно, — сказал он, закрепляя камеру на месте. Включив её, он начал проверять, как она записывает, но тут Брюс взял его за локоть и развернул к себе. Сердце парня пропустило удар, а Брюс вдруг обнял его, ошарашив крепким поцелуем. — Прости, — сказал Брюс, но всё равно поцеловал Питера ещё раз. Питер засмеялся ему в губы: он всё никак не мог привыкнуть, что теперь тот проявляет инициативу. — Не, всё хорошо, — ответил он, расслабляясь в руках мужчины. — Всё очень хорошо. Вместе, шаг за шагом, они переместились в центр комнаты. Брюс, похоже, совершенно не торопился перейти к цели их встречи, так что Питер не давил, наслаждаясь каждым долгим поцелуем, подаренным Брюсом. С последней их ночи вместе прошло не так много времени, но Брюс прижимался так тесно, что по Питеру всё равно пробегали мурашки. Он тихо выдохнул, когда под рубашку пробрались тёплые пальцы. — Питер, — сказал Брюс, легко проводя ногтями по его спине. — Я хочу тебя кое о чём попросить. Питер подтверждающе помычал Брюсу в макушку. — Что угодно. — Если не захочешь — ничего страшного, — продолжил Брюс, чуть покачнувшись при переносе веса с ноги на ногу. — Я понимаю, насколько всё сложно… — Брюс. — Питер скользнул пальцами мужчине на затылок и чуть отстранился, чтобы посмотреть ему в лицо. — Просто скажи. Даже после этого Брюс ответил не сразу. От неуверенности он крепко сжал зубы, но глаза ярко блестели. — Помнишь, ты как-то сказал, что, возможно, Халку просто нужно больше хороших воспоминаний? — осторожно начал он, будто бы повторяя отрепетированное. — Ты был прав. И ты по прежнему прав. — Он облизал губы. — Я бы хотел попросить тебя с ним переспать. Питер почувствовал, как одеревенело тело. Он не знал что отобразилось, и отобразилось ли, на его лице, но в голове образовалась звенящая пустота, и он с трудом понял, что Брюс сказал дальше: — Я понимаю, что о многом прошу. После того, что произошло в прошлый раз, не говоря уже о том… что ты видел. Но я думал об этом снова и снова, и я уверен, что именно этого он на самом деле и хочет. — Он опустил взгляд, поморщившись. — Мне придётся начать к нему прислушиваться, рано или поздно. И ты однажды уже говорил, что… — Хорошо, — сказал Питер, но в лёгких было так мало воздуха, что это получилось выдохнутой скороговоркой. — Я согласен. Брюс внимательно посмотрел ему в глаза. — Уверен? — А ты уверен? — Питер заставил себя сделать глубокий вдох. — В смысле, я не боюсь — я знаю, что он мне не навредит, но… — Он поднял руки, погладив Брюса по груди. — Мы как-то обсуждали, что он не совсем… ты. — Он достаточно близок, — ответил Брюс, но затем нахмурился. — Если только тебя это не беспокоит. — Нет, я… — Питер, не сдержавшись, засмеялся от того чувства неловкости, что накрыло их обоих. — Меня всё устраивает, если тебя устраивает. Тебя всё устраивает? — Думаю, да. — Брюс и сам посмеялся, качая головой. — Это так странно. Прости. — Не то слово. — Но Питер должен был признать, что это и возбуждало тоже. Сердце уже начало колотиться, набирая скорость от каждого едва уловимого касания тела Брюса или его рук на талии. — Но между нами всегда все было ненормально, верно? Брюс признал его правоту поцелуем. — На этот раз я запомню, — прошептал он. — Каждое мгновение. Так что не получится, что я проснусь и начну ревновать, хорошо? Обещаю. В конечном счёте… это всё ещё я. — Да. — Питер кивнул. — Да, ты прав. Давай сделаем. — Да, хорошо. — Да. Испытывая нерешительность, они оба постояли на месте, слегка покачиваясь, после чего опять рассмеялись. Наконец Питер разрушил напряжение поцелуем: ему всё равно нравилось целоваться с Брюсом, плюс это было таким же хорошим способом начать, как и любой другой. Брюс с удовольствием ему ответил. На некоторое время они позволили себе потеряться в знакомом ощущении. Руки у мужчины вспотели, но рубашку с Питера он снял без дрожи, как и десятки раз прежде. Только после того, как Питер сделал то же и для него, Брюс почувствовал изменения — плечи напряглись, и он сглотнул. Когда Питер снова поцеловал его, губы Брюса были горячее, а кожа под лёгкими касаниями стала грубее. Питер тоже сглотнул. Сердце застучало в ушах, и он подумал: «Вправду ли я смогу это сделать?». Но когда Брюс попытался скованно отстраниться, его руки среагировали сами: он притянул Брюса назад, целуя лоб, щёки и шепча: — Всё хорошо. Всё хорошо. Отпусти себя. Я рядом. Брюс издал тихий протестующий звук, но затем опустил руки, чтобы снять штаны. Стоило от них избавиться, как всё произошло моментально — мышцы налились, кости вытянулись, кожа потемнела и позеленела. Питер был вынужден отшагнуть, но всё равно держался как можно ближе, касаясь и целуя лицо партнёра, пока перед ним не предстал Халк. Халк длинно выдохнул. Питер, несмотря на то, что уже много раз видел трансформацию, всё равно приходил в трепет от подавляющих размеров и самого ощущения присутствия. Парень был уверен, что так будет и впредь. — Питер, — сказал Халк. Он облизал губы, опускаясь на корточки, чтобы хоть немного нивелировать разницу в росте. Мурашки на массивных предплечьях смотрелись даже вроде как очаровательно. — Очередь Халка. — Да, — ответил парень, но тут же рассмеялся, почувствовав нехватку воздуха. — Но я даже не знаю, с чего начать. Похоже, что Халк знал. Он снова облизал губы и потянулся вниз, сгибая ладонь вокруг спины Питера. Парень сперва напрягся — иначе не получилось, ведь инстинкты напоминали, что любое небрежное движение Халка переломит его напополам, — но тот был невероятно осторожен. Широкие подушечки пальцев, массирующие спину, просто не могли бы быть ещё заботливее и нежнее. Когда большой палец слегка толкнул его в живот, Питер подался ближе, наслаждаясь давлением и побуждая продолжить движение вниз. — Халк хороший, — сказал тот, и его глубокий голос был более хриплым, чем обычно. Широкое лицо дрогнуло, пока он подбирал нужные слова. — Хороший для Питера. — Знаю. — Питер поёжился, позволяя себе перенести вес, чтобы более полно отдаться поддержке Халка. — Я тебе доверяю. Халк благодарно засиял и воспринял это как разрешение продолжать. Он добавил вторую руку, и на одно мгновение Питер оказался полностью укрыт в широких ладонях. Медленные поглаживания грубой кожи Халка были практически невыносимо тёплыми. Питер держался как мог, но сердце уже лихорадочно колотилось — Халк был осторожен, но всё равно его сила ошеломляла, и как бы парень ни восхищался ей, удержать мозги в кучке было сложно. «С тобой всё в порядке, — сказал он себе, даже глаза закрыв. Ему стало интересно, как они выглядят со стороны. — Как любопытный ребёнок, мацающий игрушку», — подумал он — и засмеялся. Но Халк притянул его ближе, шире раздвинув ему ноги, и смешно больше не было. Каждый скользящий по нему палец был таким невозможно крепким, таким невозможно нежным, а когда Халк тыльной стороной ладони погладил ему живот, костяшки создали такую идеальную ямку. Питер, не сдержавшись, подал бёдрами. Халк на мгновение остановился, а затем настойчиво прижал два пальца к пояснице Питера. Тот подчинился: он потёрся, сперва неуверенно, о руку Халка, и был вынужден признать — ощущения потрясающие. Опасения, удерживавшие его возбуждение в рамках, начали отходить на задний план, особо быстро, когда Питер ухватился за халковы пальцы, давая себе хотя бы иллюзию контроля. Он потёрся между костяшками и застонал от того, как быстро и уверенно налился под рабочими брюками член. «Этого ли я хотел? — подумал Питер, позволяя руке Халка на своей спине постепенно ускорить ритм. — Вся эта сила, сосредоточенная на мне одном… Заслужил ли я вообще такое?» — Он слизал соль с губ и засмеялся. — Охренеть, Халк, — сказал он, тяжело дыша. — Давай снимем брюки, и тогда я смогу трахать твои пальцы прямо вот так. — Да, — немедленно отозвался Халк, и его ладони чуть сжались, отчего фрикции стали лишь ещё интереснее. — Да, Питер. — Он немного передвинулся, стараясь приблизиться, нависая над Питером. — Да. Питер заставил себя остановиться, но потянувшись к брюкам, понял, что руки трясутся. Могучее дыхание шевелило волосы, и Питер не знал, то ли у него сейчас лучший момент в жизни, то ли он вот-вот выскочит за дверь. Всего было просто так много, и когда опустившийся взгляд наткнулся на огромный член, наливающийся цветом и твердостью на фоне таких огромных бёдер… — Халк. — Питер, сделав несколько вдохов, пихнул руки Халка. — Ляг для меня. Халк неуверенно зарычал, но Питер быстро заставил его замолчать несколькими короткими поцелуями — они получились странными, ведь губы Халка были почти с его собственное лицо. — Я не собираюсь тебя убаюкивать, — сказал он. — Обещаю. Пожалуйста, просто… ляг для меня. Халк заворчал и потёр пах Питера, будто пытался уговорить его продолжить как и было, но парень покачал головой и попросил опять: — Пожалуйста. Вздохнув, Халк подчинился. Стоило ему улечься на спину, как Питер скинул оставшуюся одежду и забрался ему на живот. Всё был совсем иначе: смотреть Халку в лицо сверху вниз, чувствовать, как при каждом вдохе огромное тело под ним поднимается и опускается. Будто бы он поверг чудовище, — сравнение, недалёкое от истины — и наслаждался заслуженной победой. Но в то же время, Халк ведь и был чудовищем. Это кружило голову. Питер сел, охваченный мелкой дрожью от лихорадочного ощущения, когда член нечаянно прошёлся по слишком горячей коже Халка. — Я устрою тебе просто потрясающие воспоминания, — сказал он. — Да. — Халк тяжело дышал, а его щёки потемнели, налившись румянцем. — Да, пожалуйста, Питер. Тот поёрзал, прикусив губу. — О, чувак, ты не можешь просить так. Для меня это уже слишком. — Пожалуйста, — повторил Халк, хотя это больше походило на требование, а не просьбу, отчего становилось только хуже. Он чуть подкинул бёдра, ткнувшись в задницу Питера. — Питер, да, пожалуйста, пожалуйста. Питер зашипел сквозь зубы. Когда он чуть приподнялся, Халк просунул палец ему между половинок. Палец был толстым и сильным, и мягко потёр вперёд-назад, а Питер подумал: «Спорю, я смог бы его принять». От этой мысли закружилась голова, но он мудро оставил её при себе. Парень пока не был уверен, насколько близко воспримет Халк любое его предложение. — Полегче, — пробормотал Питер ради блага их обоих, когда наклонился вперёд. — Легче. Он прижался к груди Халка длинным мокрым поцелуем: раскинувшиеся под губами мышцы были настолько хорошо вылепленными, что Питер не мог не восхищаться. Ничто в мире не скрывало в себе столько силы, сколько они. Питер с удовольствием поцеловал каждый кусочек кожи, до которой дотянулся, наслаждаясь тем, как перехватывает дыхание Халка. Но лишь когда он жадно накрыл правый сосок, это стало по-настоящему интересно: Халк под ним выгнулся, откинув голову назад и взволнованно зарычав. Питер был так доволен подобной реакцией, что буквально завибрировал, готовый кончить вот прямо сейчас. «Не припомню, чтобы Брюс в этом месте был таким чувствительным, — подумал он, дразняще кружа языком. — Я просто не замечал, или же это только у Халка?» В голове мелькнула мысль, что стоило бы задуматься об этом факте, как об очередном свидетельстве различия Брюса и Халка, но тревога не успела задержаться, ведь Халк под ним чуть ли не мурлыкал. Продолжая сосать и покусывать, Питер протянул руку через широкую грудь и игриво щипнул второй сосок. Халк зарычал сквозь зубы. Его массивное тело зашевелилось, а когда Питер глянул назад, то и сам не сдержал стон, увидев, как Халк подтянул ноги и развёл колени. Продолжая одной рукой гладить Питера по заднице и бёдрам, второй рукой он скользнул вниз по своему поджавшемуся животу, чтобы взяться за член. Питер был в состоянии лишь поражённо смотреть, как Халк начал себе отдрачивать. Несмотря на парочку весьма ярких фантазий, которые он проигрывал в воображении на протяжении несколько месяцев, с того самого случая в Башне, Питер даже не осмеливался представить, как выглядит удовлетворяющий себя Халк. Парень постарался не отвлекаться, поскольку, судя по всему, Халка устраивало нынешнее его положение, но собственный член Питера от представшего действа стал каменно твёрдым, и Питеру было просто необходимо поучаствовать. Парень в последний раз мокро поцеловал Халка в грудь и развернулся. Огромное тело под ним было горячим и тяжело вздымалось, причём от блеска пота картинка становилась ещё соблазнительнее. Питер, сползая вниз по животу Халка, мял каждую мышцу, до которой мог дотянуться. — Легче, — повторил он снова, касаясь запястья Халка. — Не торопись. — Он улыбнулся ему через плечо. — Дай-ка я помогу тебе с этим. Халк мощно фыркнул от раздражения, отчего щёки заметно раздулись, но повиновался. Он перестал двигать кулаком и вместо этого потянулся ниже, лаская столь же впечатляющую мошонку. Питеру с его места были немного видны напряжённые сухожилия на предплечье, бывшие в его представлении, — насколько вообще на это сейчас хватало мыслей, — настоящими произведениями искусства. Тем не менее, здесь присутствовали и другие части тела, даже более достойные внимания. — Питер, — настойчиво сказал Халк. Большим пальцем он поддержал свой член снизу, направив его к Питеру под более удобным углом. — Питер, пожалуйста. Пожалуйста… — Охренеть… — Питер сглотнул, но действовать начал без колебаний. Устроившись на изгибе бедра, он упёрся пяткой в ногу напротив для большей устойчивости, и, наконец, протянул руку вперёд. Первое скользящее прикосновение к нижней стороне члена Халка, показало всю необходимость приготовлений: Халк невольно дёрнулся, и Питер свалился бы, не прилипни на инстинктах. — Воа, — сказал он, посмеиваясь, а затем повторил касание, проводя открытой ладонью вверх к налившейся головке Халка. — А ты чувствительный. Низкий рык Халка звучал почти угрожающе, но это это лишь ещё больше восхитило Питера. Неспешно исследуя, он обхватил огромный орган обеими ладонями. От основания до кончика он проследовал за каждой веной и складкой кожи — он хотел, чтобы Халк прочувствовал каждый дюйм своего чудесного тела. Халк от такого внимания содрогнулся и со стоном тяжело задышал — Питер никогда от него подобного не слышал. Когда парень сжал основание головки обеими ладонями, Халк мокро зашипел, а член в руках дёрнулся будто уже дошёл до пика, но Питер успокаивающе проговорил: — Ещё рано, — после чего подлез поближе, тяжело дыша и чувствуя лёгкое головокружение. Чтобы убрать с дороги мешающую руку Халка потребовались некоторые уговоры, но затем он сразу же смог упереться стопой в разведённые бёдра и фактически усесться на его член. Обхватив орган ногами и почувствовав, как он, твёрдый, прижимается кожа к коже, Питер едва не потерялся в ощущениях. Подстёгиваемый халковским полным удовольствия порыкиванием, он гладил и сжимал, тёрся об него животом, собственной болезненной эрекцией. Уверившись, что Халк не скинет его снова, он даже наклонился, чтобы добавить и рот. Не то чтобы Питер смог много принять — Халк был просто напросто слишком большим, — но он лизал и сосал, заставляя того поскуливать. Когда он прошёлся языком по щели, он мог бы поклясться, что Халк ругнулся. «Это безумие. — Питер застонал от собственной же смелости, толкаясь членом в его член и чувствуя ответные движения. — Но всё это настолько огромно. — Он причмокнул губами и не сдержал смех. — Не просто огромно — важно. Это важно для него. — Он опустил руки ниже и сжал Халка всем своим телом, насколько получилось. — Боже, надеюсь, Брюс вспомнит, как хорошо ему было». Пальцы на ногах Халка поджались, а вдохи стали более рваными. Питер ощущал близость его рук, нерешительно нависших сверху: лишь кончики пальцев периодически касались спины Питера. «Это важно, — снова повторил он себе и поймал большой палец Халка. — Ему это нужно.» Питер подвёл руку Халка к своему боку. — Легче, — сказал он, хотя не был уверен, что его услышат. — Я доверяю тебе, Халк. Я тебе доверяю. В ответ Халк застонал. Сперва он попытался отдёрнуть руку, но Питер ещё раз крепко его сжал, и, судя по всему, Халк просто уже не смог удержаться от прикосновения. Он начал со спины, массируя его поясницу. Затем стал поглаживать бёдра пальцами. Когда он мягко обхватил одним грудь Питера, тот лишь на мгновение дёрнулся, но головы не потерял. Даже когда тело Халка начало действовать само, толкаясь в живот Питера, его руки оставались бережными. Он укутал Питера в тепле и силе ранее никогда не испытанным Питером образом, и это вызывало восторг, пьянило. Это было слишком, чтобы продолжаться долго. Питер держался сколько мог — тёрся, сжимал и работал ртом, — но казалось, будто пот испаряется прямо с кожи, а внутренности сжимаются в узел. Когда Халк подкинул бёдра в последний раз, Питер едва успел отклониться, чтобы не получить струю в лицо. Чувствовать, как Халк пульсирует у него между ног, слышать как он стонет от наслаждения, было слишком. Питер рухнул в широкие ладони Халка и кончил, вздрагивая в освобождении, пока не почувствовал себя полностью опустошенным и до предела уставшим. Сперва Халк его отпустил: широкие ладони нависли сверху чашечкой, будто он не представлял, что с ними делать; и только отдышавшись парень понял — почему. — Всё хорошо, — сказал Питер, притягивая их обратно. Он шлёпнулся на спину, вытягиваясь у Халка на груди, чтобы лучше чувствовать мелкую дрожь удовольствия, всё ещё пробегающую по грубой коже. — Иди сюда. — Он натянул на себя большие ладони, будто те были одеялом, и выдохнул: — Вот так. — Питер… — Халк и сам ещё тяжело дышал, напрягая руки, чтобы удерживать их на весу. Постепенно, он успокоился. Чувствуя одобрение Питера, он даже с осторожной нежностью потёр его большим пальцем по груди. — Питеру хорошо? — Да. — Довольный Питер перевернулся на бок, чтобы поцеловать Халка в грудь. — Ты действительно нечто, ты знаешь? — Он задрал голову, пытаясь заглянуть Халку в лицо, но из его положения это не удалось, так что с усталым кряхтением он наконец сел. — Ты же это знаешь, — повторил он, — верно? Халк, глядя на него, моргнул. Казалось, какое-то мгновение он боролся с собой, но затем улыбнулся — той самой кривоватой полуулыбкой, которую Питер так часто видел на гораздо меньшем лице. — Халк действительно нечто. Питер засмеялся и подполз вперёд, чтобы поцеловать Халка в подбородок. Подложив под голову скрещенные руки, парень устроился на ключицах Халка. Казалось, весь мир поднимается и опускается под ним, и что-то толкнулось у него в груди. Питер облизал губы. — Знаешь, — тихо сказал он, — признаться честно, я абсолютно точно знаю, что не понимаю, как именно это работает. Что ты такое, как ты и Брюс существуете вместе… — Он облокотился на локти. — Но для меня это, вроде как, не важно. Потому что я люблю вас обоих. Просто, ну, по-разному. Ты понимаешь? Халк пристально воззрился на него в ответ. Было в этот момент в его глазах что-то глубокое и уязвимое, и хотя он даже не попытался ответить словами, Питер понял. Халк накрыл Питера обеими руками будто в молитве. — Я понимаю, что по отношению к тебе это не всегда честно, — продолжил Питер, — но тебя же это устраивает, верно? В смысле, сейчас между нами всеми всё сложилось не так уж и плохо. Ты и Брюс и я. У нас… получается. Правда же? Мы сможем заставить всё работать? Халк сглотнул и сделал глубокий вдох, но снова даже не попытался заговорить. Он просто кивнул, — а затем снова, — и прижал Питера крепче. Тот хотел сказать что-нибудь ещё, но тоже не нашёл слов, так что опять поцеловал Халка и устроился у него на груди. Его распирало от эмоций и с лица не сходила улыбка.***
Брюс проснулся на диване, укрытый простынёй. Это уже начинало казаться таким же нормальным, как и пробуждение в кровати. Он сел. На столике рядом стоял стакан с водой, но Питера мужчина заметил не сразу: тот, одетый в футболку и боксёры, свисал вниз головой, очищая что-то с потолка. Брюс потёр глаза. — Питер? Питер изогнулся и, нервно улыбнувшись, легко приземлился на пол. — Привет. — Он отбросил тряпку на диванные подушки, сложенные кучкой у стены. — Ну? Сколько ты… Брюс встал, игнорируя простынь, и притянул парня к себе. — Всё, — ответил он, обнимая Питера. — Я помню всё.***
Брюс стоял наверху и осматривал карьер. Тот оказался глубже, чем представлялось по фото, — с крутыми иссечёнными стенами. Как и было обещано, на дне выстроили разную технику ЩИТа, которая в свете раннего утра смотрелась пыльно и как-то угрюмо. Брюс прищурился, попытавшись представить, что это инопланетные корабли, забитые иномирными захватчиками, но затем встряхнул головой. Это был просто мусор, хлам, который ему надо покрошить и выбросить. Рука Питера скользнула ему в ладонь, и Брюс сжал её ответ, проведя большим пальцем по резиновой линии. — Я в порядке, — на автомате сказал мужчина. — Это просто вещи. Просто тренировка. — Он с улыбкой посмотрел на Питера. — Прямо как мы уже сами делали. Питер улыбнулся в ответ. — Я буду смотреть, — сказал он. Паркер был не единственным зрителем. Брюс оглянулся — сзади выстроились Фьюри с сопровождением. Мария, Наташа, Стив и Клинт — все пришли посмотреть. Они были одеты в повседневную одежду в контраст с полудюжиной солдат, которым Фьюри позволил увязаться следом. Брюс бы, пожалуй, даже решил, что они предпринимают попытки «не давить» на него. Когда-то давно он посчитал бы это неискренним ободрением, но сейчас вдруг понял, что ему всё равно. Когда Стив ему улыбнулся, он даже улыбнулся в ответ. — Какие-нибудь пожелания? — спросил у них Брюс. — Завяжи дуло танка в крендель, — ответила Наташа. — В пуделя, — сказал Клинт. Фьюри скрестил руки. — Просто оставайся сфокусированным, — сказал он. — Делай, зачем пришёл. «Но ведь это же не проверка, верно?» — с усмешкой подумал Брюс. Он снова развернулся к карьеру и, прежде чем отпустить, слегка пожал руку Питера. — Ладно, начали. — Он снял рубашку и ботинки, и парень их забрал. — Скоро вернусь. — Удачи, — сказал Питер и отошёл. Брюс сделал глубокий вдох, задержав воздух внутри. «Просто вещи, — повторил он себе. — Просто работа, которую надо сделать. — Он подошёл ближе к краю, отпуская себя с каждым шагом. Он чувствовал, как в венах нарастает давление, как грохочет в его груди, и не сопротивлялся этому. К моменту, когда пальцы ног уже свисали с края, глаза застила чернота, и он их закрыл, будто это могло как-то помочь. — Ладно, большой парень. — Ветер толкнул его в спину, помогая сбросить себя вниз. — Твой выход». Падение было долгим. Стены карьера размылись до безликого серого цвета, а дно казалось усыпанным иззубренными чёрными формами, словно кучами угля. Халк приземлился на четвереньки, продавив своим весом камень. Мир вокруг него вошёл в фокус. Он не стал терять ни секунды. Первыми пошли джеты. Кулак через каждое лобовое, уничтожая оснащение и сминая кабины. Крылья отрываются с лёгкостью, будто у стрекоз. Турбины двигателей становятся кастетами, а хвостовые выступы разделочными ножами. Всё крушить. Всё на кусочки, как разваливающиеся замки из лего. Это так легко, зарываться руками в нутро каждой раненной машины, раздирать их на части. Ломать, рвать, топтать. Разрывать на клочки. Они здесь для него. Повеселись, сказали ему. Они правда думают, что это весело? Сгорать изнутри от постоянного неодобрения и сожалений длиною в жизнь? Когда всё время осуждают и обвиняют за само существование, а стоит глотнуть свободы, как снова начинаются обвинения? Они не знают. Халк подхватил джет рукой, сминая его вместе с другим, и почувствовал соблазн швырнуть получившимся комком в сторону Фьюри. Может быть, тогда-то он поймёт, как весело жить чьим-то монстром. Но нет, нет, Питер там наверху. Питеру это не понравится. Дальше танки. С танками сложнее. У танков крепкие стенки, тяжёлые гусеницы. Халк взял один за дуло и тряхнул, с брызгами металла отрывая башню от корпуса. Раздираемый металл издал похожий на крик звук, и Халк закричал в ответ, потому что мог. Теперь, когда вещи кричали, он мог кричать в ответ. Он раскрыл танк как раковину, нырнув рукой вглубь, к двигателю. Халк вырвал его сердце и раздавил в ладони. Скользкое масло на пальцах казалось кровью. Убей чудовище, подумал он. Пусть больше не кричит. Теперь можно кричать в ответ. Ещё танки. Ещё джеты. Уничтожать их, использовать. Ненавидеть каждый из них. Халк зубами перекусил гусеницы, спустив их с колёс, он вылил всё из баков на камни. Они слишком много выпили, подумалось ему, и он их опустошил. Но даже пустые они всё равно ненавидели его, поэтому Халк ненавидел их в ответ, и рвал их, кусок за куском. Турбина была последней. Она была больше него, намного больше, но Халка это не испугало. Он не мог себе позволить бояться — некогда бояться. Страх делает людей хилыми, а он больше не хилый. Он может кричать в ответ, он может драться в ответ, он должен драться в ответ. «Халк сильный, — подумал он, погружая кулаки в нависающую добычу. — Халк сильный. Сильный. Будь сильнее. — Он запрыгнул на самый верх и забыл обо всём кроме своей ненависти, вкладывая её в каждый удар. Он крушил железо и сталь, и титан. Он крушил пластины, задвижки и лопасти. — Будь сильнее, — думал он оставляя пять идеальных отпечатков костяшек в самой сердцевине. — Будь сильнее, — думал он, крича и ревя. — Будь сильнее, ты, хилое насекомое, ты, бесполезный ребёнок, ты, мелкое трусливое чудовище. Почему ты не можешь быть сильнее? — Он крушил и крушил, и всё вокруг разлеталось на кусочки, но разницы вообще ни черта не было. — Почему ты не можешь быть сильнее? Будь сильнее, будь…» Что-то прилипло Халку на спину. Он едва ли обратил внимание. Враг всё ещё оставался перед ним, растерзанный, но можно было сделать больше — он сделал недостаточно. Он не мог сделать достаточно. Но тут что-то коснулось загривка, и совершенно не думая, Халк сделал вдох. Его руки подрагивали, подхваченные собственной огромной инерцией, но он обуздал их, заставил опуститься ко дну карьера. Он помнил голос возле уха в прошлом, и тот вдруг проявился в настоящем: именно такой негромкий и не слишком настойчивый, как и было нужно. — Халк. Халк, это я. Ты можешь остановиться, прямо сейчас. Халк остановился. Дыхание тяжело вырывалось сквозь сжатые зубы, а мышцы корчились на костях, но он остановился. Вес на спине заставил сфокусироваться, и сделав ещё один глубокий вдох, Халк оглядел причинённый ущерб. Каждая единица транспорта была полностью уничтожена. С турбиной можно было поработать ещё, и Халк с удовольствием бы продолжил, но Питер говорил, что это делать не обязательно. Он может остановиться. Халк провел рукой по лицу, убирая пот с глаз. — Питер. — Да. — Парень хлопнул по плечу и спрыгнул вниз, вставая перед ним. Он посмотрел вверх на Халка со слегка настороженной жизнерадостностью. — Здорово ты поработал. Халк снова оглянулся. Он много всего поломал. — Правда? — Да, правда. — Питер чуть наклонил голову. — Ты в порядке? Халк переступил с ноги на ногу. Затем снова глянул на турбину — ладони чесались, — и он неудовлетворённо заворчал. Будь сильнее. Но затем Халк встряхнул головой. Он помнил пришельцев и мутантов, и несущийся грузовик. Он помнил Питера в своих ладонях и умостившегося на груди. — Халк сильный, — сказал он. — Ещё какой, — ответил сияющий Питер. — Пойдём скажем это директору Фьюри. Халк подсадил Питера себе на плечо, но пред уходом прихватил с собой кривое танковое дуло. Когда Халк перебрался через край карьера, все отодвинулись на несколько шагов. Спустив Питера, он обратил внимание на металлическую трубу в своих руках. Практически без усилий он согнул его в букву М и уронил её к ногам Фьюри. Все смотрели. — Халк прошёл, — буркнул он. Фьюри опустил взгляд на металл, а затем снова посмотрел вверх. На его лице появился намёк на улыбку, возможно, чуть извиняющуюся. — Да. Пожалуй, соглашусь. — Халк прошёл, — повторил тот снова. — Халк дерётся. Больше без проверок. Директор отодвинулся, так что Халк повернулся к остальным, наморщившись от готовности встретить напряжение и насмешку, но когда Стив первый приблизился, в его лице не было ни колебаний, ни угрозы. — Хорошо потрудились, — сказал Стив и пожал Питеру руку. — Вы оба. Нат сказала, вы вложили в это много сил. — Это да, — радостно ответил Питер. Он погладил Халка по предплечью. — И мы продолжим в том же духе. Верно? Халк моргнул, посмотрев на него, но тут подошли и остальные. Клинт ему отсалютовал, а Наташа дала пять. Мария сказала что-то про униформу. Возможно, некоторая затянувшаяся неловкость и присутствовала, но когда Халк присел на корточки, они посмотрели ему прямо в глаза и не отшатнулись. — Тони, — сказал Халк, наморщив нос. — Мы покажем ему в следующий раз, — тут же отозвался Питер, взъерошив Халку волосы. — Он тоже захочет посмотреть на тебя в деле. Халк кивнул. Когда все начали обмениваться шуточками о Тони, он даже кривовато улыбнулся. Несколько солдат Фьюри рискнули приблизиться, и Халк позволил им потыкать себе в бицепс. Двое сделали селфи. И всё это время сияющий улыбкой Питер оставался рядом, будто защищая, но без навязчивости. Он ни разу не дрогнул. Халку совершенно не надо было концентрироваться, чтобы сказать: — Питер сильный. Парень посмотрел на него с удивлением и неуверенно хохотнул. — Не такой сильный, как ты. — Нет. — Халк подался ближе, ему было важно, чтобы Питер понял. — Питер сильный. Тот снова засмеялся, но Халк продолжил смотреть, и слова, похоже, наконец достигли цели. Улыбка Питера стала теплее, и он крепко сжал большой палец Халка. — Спасибо. Халк улыбнулся в ответ, а затем закрыл глаза. Он позволил волнам прокатиться по телу, пока не почувствовал знакомое давление у горла, постепенно захватывающее его уставшее тело. «Будь сильнее, Брюс, — подумал он, сдаваясь напору. «Будь сильным, как Питер». И пока Беннер брал над ним верх, ему показалось, что он услышал ответ. «Я буду». The End