***
Вместо привычной темноты я увидел свет. Свет и пустота. И она. Фигура, знакомая мне до боли. Снова она. — Привет, Семён… — Привет… — Так интересно было наблюдать за тобой в течении дня. Ты отлично играешь на гитаре! Её голос был радостный, весёлый живой. — Спасибо… Ты смотрела за мной? — Просто было интересно, будешь ли ты следовать моему совету пойти в лагерь, вот я и посмотрела. А вообще… Я довольно часто наблюдаю за тобой. У меня не так уж много своих дел. Неожиданно. Ну ладно. — Могу я спросить… Почему… — Почему ты не узнаешь меня? Верно? — Да… — Ещё немного и узнаешь об этом. Сегодня я задержу тебя, нужно кое-что показать. Конечно, если ты не хочешь… — Нет, я не против. — Отлично. Посмотри на меня… Она взяла меня за руки. Я посмотрел на неё. Вспышка. Всё вокруг стало цвета книжных страниц уже не новой книги. Воспоминания… Только она осталась чёрным пятном внутри этой картины. Мы стоим на балконе, который ведёт во двор. В этом дворе прошло моё детство и не только. Всю жизнь я жил в доме возле этого двора, пока не переехал в Санкт-Петербург. — Помнишь?.. Я снова посмотрел на неё. — Да… Но что это значит? Я опустил взгляд на наши руки. Руки девушки побелели, стали отчётливо видны на фоне всего. Я медленно поднял голову на её лицо. Оно было… Настоящее, живое! Большие светлые голубые глаза, тёмные каштановые волосы хорошо видны на фоне светлой кожи. Тонкие брови под цвет волос, в меру пухлые губы, немного вздёрнутый носик. Она смотрела на меня со скромной детской улыбкой. Я отошёл на шаг назад, чтобы рассмотреть её полностью. Волосы были распущены, доставали до конца спины. Тонкая светлая шея была открыта и хорошо выделялась на фоне волос. Она была худенькая, но в меру. На ней был надет лёгкий полупрозрачный белого цвета сарафан до колен, подчёркивающий фигуру. Внизу сарафана были изображены ромашки. Обуви на ней не было. — Ты… Я сразу узнал её. Моя сестра потерялась много лет назад, с тех пор я никогда её не видел. Это был мой единственный лучший друг помимо родителей за всю жизнь. Сейчас мы стоим на балконе её дома. В том дворе, куда ведёт балкон мы всегда играли вместе. Это был балкон её квартиры, где раньше жила она с родителями. Яна потерялась, когда мне было шесть лет. Ей тогда было пять. В один день она пошла с родителями в магазин и не вернулась. Как я узнал потом, родители Яны оставили дочь, как и обычно, на детской площадке у магазина. Там всегда много народу, в том числе и детей с их родителями, поэтому родители не боялись её там оставлять. Но выйдя из магазина, родители Яну не нашли. Вызывали полицию, было много людей, которые работали над этим. Но её так и не отыскали. Я плакал каждый день и почти не выходил из дома. Плакали все. Для родителей Яны это был большой удар. Долго всё не утихало. Долго шли поиски и разбирательства, но найти девочку так и не удалось. Вскоре всё прекратилось. Наподобие тому, когда заживает большая рана, покрывается коркой, оставляет шрам на всю жизнь прошла и эта история. Всё ходили подавленные, но жизнь возвращалась на свои места. В одну ночь мне приснился сон. Мне снилась она. Она сказала, чтоб я не волновался и жил спокойно, что у неё всё хорошо. Она сказала, что будет ждать меня. — Пообещай, что не забудешь меня никогда… Я хотел спросить её о многом, но смог сказать лишь одно. — Обещаю… И она оставила меня в темноте до утра. Утром я проснулся и побежал в комнату к маме. Она лежала на кровати. Обняв меня со слезами на глазах, она сказала, что всё теперь будет хорошо. Оказалось, ей тоже это приснилось. С тех пор о Яне я не волновался. Моему восторгу, удивлению и радости не было предела. Я обнял Яну и прижал к себе. Девочка, которой вот уже много лет, казалось, нету больше, повзрослела и сейчас стоит передо мной. — Я ждала тебя… Ждала… Мой лучший друг навеки ждал там, где я ожидал меньше всего. — Я… Я умер, да? Это что, рай? — Нет… Это благодарность за то, что ты выполнил моё обещание. Ты не забыл меня. И шрам в моём сердце, который оставила после своего ухода сестра, она же и затянула. — Тебе пора просыпаться… И да, это не просто сон, Семён. Мы ещё встретимся. Пока… И столько всего хотелось сказать мне в тот момент, но как и в день нашей последней до сих пор встречи, я сказал лишь одно слово. — Пока… И нежная девичья фигура растворилась у меня в руках. Как и всё остальное. Как и я.***
И снова темнота. Я находился как будто в вакууме. Тишина и пустота. Но даже в пустоте можно найти нечто большее. Большее, чем кажется. Я пригляделся в никуда. Это напомнило ощущение, когда закрываешь глаза и всматриваешься в образовавшуюся темноту. С трудом, но я увидел мелькающие картинки. Картинки о Совёнке. их становилось больше и больше. они уменьшались в размере и увеличивались в количестве. Наконец, из них вырисовалось одно единое слово. «Конец.»***
При пробуждении я заметил несколько деталей. Ну, во-первых, не было ни звона будильника, ни клича вожатой. В глаза не светило яркое солнце. Я чувствовал себя полностью отдохнувшим. И сразу я заметил какие-то голоса, поэтому открывать глаза не решил. — И всё-таки я довольна нашей работой! — Да, но если так подумать, нас ждёт ещё больше. Причём… — Семён, я знаю, что ты проснулся! Я нехотя открыл глаза и огляделся. Действительно, в комнате было не светло. — Доброе утро, Сеня! А мы так вот не хотели тебя будить, а ты… — Доброе утро. Алиса и Мику ждали меня в комнате, сидя на моей же кровати. — А вы чего… тут? — Тебя ждём. Ответила Алиса. — Зачем? — У нас сегодня подготовка к концерту. Нам нужно идти репетировать, выступление вечером. — Ясно. — Поэтому одевайся и ждём тебя у столовой. Не дав мне договорить, девочки вышли из комнаты. Я быстро убрал постель и посмотрел в окно. Моросил мелкий дождик. Первый раз вижу в «Совёнке» такую погоду. — Погодка больше на Питер смахивает… Подметил внутренний голос. Верно подметил. В домик заглянула Алиса. — И не забудь дождевик! Крикнула она и и закрыла дверь. Хороший совет, ещё бы мне этот дождевик найти. У них тут вообще есть такое? В шкафу я нашёл несколько цветных дождевиков. Я взял синий и выглянул в окно, которое выходило на небольшое крыльцо домика вожатой. Там стояли Алиса и Мику без каких-либо намёков на зонтик или дождевик. Тогда я решил прихватить ещё парочку накидок и вышел из домика. До столовой мы добрались быстро. На мой вопрос, когда мне идти умываться Алиса ответила примерно так:"На улице умоешься». Я был с ней в чём-то согласен, но решил всё-таки поступить согласно лозунгу «Пионер всегда чист и опрятен!» В столовой было немного народу, голоса пионеров сливались со звуком капель, моросящих в окно. На завтраке не было ничего нового. Овсяная каша, чай, печенье. Всё лучше еды, которую я ел там, у себя. Времени на размышления не было, желания тоже. На крыльце столовой мы с Мику и Алисой разошлись в разные стороны. Я вышел к умывальникам и открыл воду. — ДАЖЕ ДОЖДЬ ТЕПЛЕЕ ЭТОЙ ВОДЫ! Я поднял голову к небу и посмотрел на моросящие капли. Когда дождь попадал мне на лицо, то казалось будто капли горячие. Забота о детях, ледяная вода. Есть всё-таки вещи в этом лагере, без которых можно обойтись. Это было самое быстрое умывание в этом лагере. И вот я уже бегу из домика в музыкальный клуб. Ольги я не видел с самого утра, что довольно странно. Её высочество решило поработать? В это, конечно, верилось мало. Но всё возможно. По дороге до домика я встретил Славю. Она была чем-то очень занята, поэтому, поздоровавшись, пробежала мимо меня. В музыкальном клубе меня уже ожидали девочки. — План репетиции такой: сначала мы просто разогреваемся, потом начинаем играть композиции для концерта, а затем идём на сцену и пробуем играть там! Мику чётко расписала наш день до часиков 2. Расписание еды на сегодня не действует, можно пообедать в любое время. Мы приступили к репетиции. Играя на гитаре, я будто снова испытывал ощущения юности. Больше эмоций. Если подумать, в моей жизни закончились краски, причём достаточно давно. Но точно ли это так? Может, я сам загнал себя в угол? Задумавшись, я сидел и смотрел в пол. — Ты чего? Репетиция в муз. клубе окончена. Мику пошла в кладовую за аппаратурой. Мимо нас пионеры таскали всё необходимое на сцену. — Ничего, просто. Алиса в это, конечно, не поверила. — Выкладывай. Сказала она настойчивым голосом. — Просто… За последние дни было так много эмоций и впечатлений. А сейчас остался лишь дождь… Подготовка к концерту, к прощанию… Алиса молча смотрела на меня. В её глазах не было ни тени усмешки или бывшей надменности. Она как будто понимала меня. Хотя, почему. Просто понимала. — Я не хочу… Уезжать… Как будто для себя сказал я. И тут же опомнился. — А, да, прости, что гружу тебя. — Да нет, ничего. Ничего… Мы репетировали на сцене. Я вспоминал наши выступления юности. Мику носилась туда-сюда, но во время композиции играла как ни в чём не бывало. Её волнение можно было понять. Отрепетировав своё, мы с Алисой пошли на обед. — Мику, может, пойдёшь с нами? Они пока и без тебя справятся. — Нет, нет, я тут это, ну, того, ну, помогу, ну, вы поняли. Мику была не в состоянии сформулировать предложение. Хотя… Она по жизни не в состоянии это сделать. Это было её как бы особенностью. Среди всей этой суеты я чувствовал себя немного одиноко. И тогда я подумал, что откуда-то сейчас за мной смотрит человек, ставший мне самым лучшим другом. -… — Семён? — А, да, что? Алиса прервала ход моих мыслей. Мы стояли у дверей столовой. — Ох и странный же ты, Семен. Она говорила с какой-то необычной ноткой в голосе. Ноткой грусти… Возможно. — Оставлю тебя одного. Нужно кое-что сделать. Она зашла в столовую. Я пошёл за ней и сел за столик у окна. Народу мало, всего несколько человек. Я не видел, куда направилась Алиса. Вскоре я услышал рядом с собой шаги. -… -… — И долго мне тут стоять, ожидая Вашего внимания? Это была Виола. — Ну что, присаживайтесь. — Сегодня после концерта. У медпункта. Жду тебя, пионер. Не забудь. — Да как такое забудешь… Виола улыбнулась и посмотрела в окно. — Концерт под дождём… Хорошо, что последний день, и здоровье пионеров перестанет быть моей проблемой. — Так вот ты какая, медсестра! Мы посмеялись. — Мне пора. — Мне тоже. Целовать не буду, народу много. — Я обиделся! — Обойдёшься. И мы разошлись с улыбками на лицах и хорошим настроением. Я вышел из столовой. — Семён! Какие люди! На крыльце сидела Ольга Дмитриевна. — Давно не видел вас, Ольга Дмитриевна. — Будешь скучать по лагерю? — Да… — Я рада. Это значит, мы хорошо постарались в этой смене. Больше она ничего не говорила. Я чувствовал страх. Всё вокруг прощается со мной.Так что же будет? Я решил пойти в домик и собрать все вещи, кроме одежды, в которой уеду завтра. На счёт прощальной дискотеки даже беспокоиться не стоит, она ведь после концерта. Тем более, не будет там того, с кем я хотел бы станцевать. Пять часов вечера. Скоро концерт. Я… Волнуюсь? Да, определённо. — Семён. В домик вошла Алиса. — Нам пора? — Нет, но скоро пойдём. Я… По другому поводу… Немного. Я посмотрел на Алису с вопросом в глазах. Она вздохнула. — Спасибо тебе за эту смену. С тобой она была… Более весёлой, чем обычно. Я здесь не в первый раз. Надеюсь, я не причиняла тебе много проблем… Извини, если что. Я удивлённо посмотрел на неё. В её глазах появились слёзы. Секунду мы смотрели друг на друга. Она резко обняла меня. У меня тряслись руки. — Ты… Приедешь в следующей смене? Этот вопрос застал меня врасплох. Что мне ответить? Что я из другого времени? Я не хочу, чтобы она плакала. Особенно из-за меня. Я скажу то, что она захочет услышать. — Мы ещё увидимся. Обещаю. Спасибо и тебе. Ещё с минуту мы стояли так. Мы пришли к муз. клубу. Мику сказала подходить к сцене. — Народ собирается. Повсюду были украшения, светящиеся в темноте., которой пока ещё не было. Носились люди, настраивали аппаратуру. Меня переполняли смешанные эмоции. Грусть, отчаяние, страх перед неизвестностью. Радость видеть всё это сейчас. Ко мне неожиданно подкрались сзади. — Удачного выступления, пионэр. Виола улыбнулась мне. Она была в халате даже сейчас. Чудная. Мику забрала нас с Алисой за кулисы. — Так, все всё помнят? — Да, капитан ультрамариноволосая! — Так точно, сэр азиатка! Мику сделала обиженное личико, но рассмеялась. Концерт должен был скоро начаться. — Начинается! — Мику такая красивая! — Эй, отдай орешки! — Дайте пройти, пожалуйста. Но вскоре шум среди зрителей исчез. Все ждали выхода ведущего. Заиграла музыка. Мику выходит на сцену. — Добрый вечер всем! Сегодня мы собрались здесь для провода последнего дня нашей смены! Вы увидите номера, подготовленные нашими вожатыми и юными пионерами! И первый номер… Мику объявила номер. Зрители зааплодировали. Мы сейчас ещё не выходили. Маленькие пионеры пели и танцевали. Наконец, очередь дошла и до старших отрядов. Мику объявила нас. Мы выходим на сцену с гитарами. Помимо нас собрали ещё несколько человек с другими инструментами. …Мы начинаем играть. Дождь льёт сильнее, чем до этого. Он даже попадает на сцену. А мы играем. И тут…я понял. Я понял нашу игру, её смысл и эмоции. Я вложил в эту игру все свои эмоции, отчаяние и неизвестность. Эта игра стала словно криком души. Я мельком глянул на Алису. Она играла так же, как я. По её лицу стекали слёзы. О чём она думает сейчас? Каковы её мысли? Понятно лишь одно — ей грустно и радостно. В наших песнях были грустные ноты расставания, весёлые моменты лагеря. Всё то, что пережила эта смена, в которую я попал поздно и внезапно. Мы старались передать эти чувства, эмоции. И эти чувства испытывал с нами дождь. Пионеры сидели в дождевиках и с зонтами, кто-то вообще без всего. В моменте молчания гитары я посмотрел на толпу пионеров. Они сидели и завороженно смотрели на нас. Все разговоры прекратились, остались взгляды, зачарованные взгляды. Я смотрел на знакомых мне людей. Ольга Дмитриевна, еле сдерживающая эмоции, Славя и Лена, Толик… И где-то за рядами я увидел фигуру Юли и Виолы, Михаила, даже Яну… Там, рядом с ними, были незнакомые люди, которые будут ждать меня вечером. И снова мелодия гитары… Да, я запомню этот день. Возможно, навсегда. Все закончили играть. Мы с Алисой посмотрели на толпу. Люди хлопали нам. Они смотрели на нас другими глазами. И тогда мы поняли, что все те чувства, что мы испытываем, передались пионерам. Мы спустились со сцены. Концерт продолжился. — Это было чудесно! — Вы… Отлично сыграли! Славя и Лена встретили нас в первом ряду пионеров. Теперь мы могли отдыхать со спокойной душой. Концерт близился к завершению. Наконец, Мику торжественно произносила строчки какого-то стиха про лагерь, смену и прочее. Пионеры волновались, ожидая последних танцев. Королевская ночь или последняя дискотека перенесли на час из-за погодных условий. Дождь прекратился, но так, как он шёл, подготовка к дискотеке началась с нуля. — Спасибо всем вам за этот концерт! Пусть этот день запомнится вам, как что-то хорошее! Ждём всех на вечерней дискотеке! Пионеры начали расходиться, готовиться к дискотеке. Я уже собирался незаметно удалиться, но ко мне подошла Алиса. — А у меня есть сюрприз. Сказала она, будто что-то замышляя. — И что же это? — А ты приходи сегодня ко мне в домик во время дискотеки и узнаешь. А так это секрет… — Прости, у меня дела. У Алисы на лице промелькнуло презрительное и несколько огорчённое выражение лица. — Куда же ты так спешишь? — Не терпится пойти и пригласить на танец дерево из леса. Видишь, красивое какое! Алиса недоумевающе посмотрела на меня. — Ты чего это…? — Прости, деревце ждёт! С этими словами я поспешил удалиться в медпункт. Мы с Виолеттой молча шли по лесу. — Здесь. Мы спустились в уже знакомое мне помещение. Это было место моей первой встречи с Михаилом. Место, где всё было слишком странным. Мы прошли в дверь, замаскированную в стене и попали в комнату такого же типа, но более тёплую, а главное, с накрытым посреди комнаты столом и диваном с креслами по бокам. В комнате находились Юля, Миша, Яна (в виде голограммы), светловолосый парень в светло-красной рубашке, брюнет в синей рубашке и очках и мы с Виолеттой. — Добро пожаловать! Все заулыбались, кто-то взорвал хлопушку (откуда?). — Присаживайся. Пригласил меня за стол незнакомый мне брюнет. Я присел. Рядом со мной села и Виолетта. — Ребята, вы не представились. Брюнет пожал мне руку. — Александр. Светловолосый парень повернул голову в другую сторону от меня. — Сергей. Проговорил он красивым голосом подростка. Виолетта поднялась со стула и ударила по щеке Сергея. — Что ты делаешь, неадекватная женщина?! Он посмотрел на неё со взглядом, полным ненависти. Я заметил, что его глаза имеют красный цвет. — Выскочка. Холодным голосом произнесла Виола. Не лучшие у них отношения. — Кто бы говорил. — Тебе уже 19, а ведёшь себя как подросток. — Два года я провёл в этом чёртовом лагере с ненужными мне людьми типа тебя. Два проклятых года. Тебе ещё повезло, что я с катушек не слетел как Семён, у которого теперь нет даже имени своего, он просто Пионер. Все за столом заволновались, посмотрели на меня. Я сидел с ужасом на лице. — Серёж, успокойся. Не нужно такого говорить, осторожнее со словами. Но его было уже не остановить. — Безымянное создание, сошедшее с ума! В нём есть лишь лицо и тело человека! Его личности нет! А может, из-за таких, как ты?! Все повскакивали с мест. Они пытались унять вспыхнувшего от злости блондина. Виола пыталась выглядеть равнодушной, но в глазах читался страх. — Из-за равнодушных людей, которые не понимают тебя. Из-за людей, которые пытаются, но делают только хуже. В один момент мы пропадём, пытаясь выжить. И нам даже не будет жаль друг друга, ведь всё, что мы делаем это пытаемся вырваться. Хотя могли бы просто проводить время вместе. Что-то менять. Менять по-другому. Сказал он голосом намного тише и спокойней. Голосом, в котором не было надменности. Была лишь безысходность и тихое отчаяние. Всех шокировало данное заявление. Я понял, что сейчас услышал крик человеческой души. Я понял, что должен что-то на это ответить. — Ты не прав. Мы ведь пытаемся… Начала Виолетта. — Да нет, он прав. Мы меняем всё вместе, делаем тщетные попытки. Хотим спасти, даже не понимая, что это не в наших силах. — Спасибо, я пойду. Пробурчал Серёжа и вышел из-за стола. Я проследил за тем, куда он направился, а затем приступил к еде как и все остальные. <tabВ ходе трапезы я узнал, что Александр самый новенький здесь(не считая меня). Саня прибыл сюда, когда зашёл далеко в лес. Он застрял здесь, когда пересёк впервые границу между лагерями. - Произошёл сбой, я увидел отражение леса прямо передо мной. Я подумал, что это выход отсюда. Я вошёл туда и пришёл в лагерь, где все называют меня Семёном. Было странно и непривычно. Я нашёл настоящего Семёна. Он сказал, что я псих и пошёл на свидание к Лене. Ну, а дальше я перемещался, пока не нашёл Юлю, а затем вас. Михаил попал сюда, как и многие, через автобус. Просто уснул и очнулся в Икарусе. Но вот вместо Слави, как обычно происходит, нашла его Ульяна. И общался он с жителями лагеря в своей привычной манере — с игривой ноткой в голосе, не робко. В лесу он встретил Юлю, попавшую в ловушку-яму и с раненой ногой. Михаил был первым и единственным человеком, которому Юля доверилась с первого раза, а не напала. Это при том, что он выглядел как обычные пионеры в этих местах. И именно он встретил её в лесу, а не она. А как же наша встреча? В случае со мной Юля просто не скрывалась. — Когда я нашёл её, она посмотрела на меня робко, но не толкнула. Я даже не выдал своего удивления из-за ушей и хвоста. Со временем она просто сама рассказала мне об этом. Я думаю, она расскажет и сейчас. Юля начала рассказывать. Она застала этот лагерь, когда здесь был обычный пионерлагерь с разными вожатыми, детьми и лесом. Здесь была зима, лето, весна и осень. В лесу обитали разные животные, которые очень скоро ушли. Ушла её мать с остальными четырьмя котятами. Да, она была обычной кошкой. Спустя год после их ухода Юля как обычно обходила окрестности, когда наткнулась на базу в старом лагере. — У них было много странного оборудования, которое просто не должно было существовать в том времени. Они проводили эксперимент. Та смена была последней из «живых». Они взяли пионерок, немного изменили их и хотели делать копии. У них был специальный голограммный объект, с помощью которого они могли создать копию человека. Этот объект сейчас у нас. Круг, из которого Семён наблюдал выход к нам Миши. Я сидела и наблюдала. Они запустили этот круг, появился яркий голубой свет, который резал глаза. Я прыгнула туда и… Я напугала всех. Они с ужасом смотрели на меня, животное, страдающее от неведомой боли. Ничего такого я не испытывала. Мой мозг стал наполовину человеческим. Моя фигура стала человеческой. Но уши и хвост остались. И часть мозга у меня думает по-кошачьи. А всё потому, что я одна такая. Мои копии бы были людьми. Из-за окраса на мне сразу появилось моё платье и волосы. Это совершенно не входило в планы людей. Зато вскоре они восторженно объявили, что машина работает. Они наблюдали за мной, а потом… Я стала не нужна. Они захотели убить меня. Я вырвалась, побежала. Первое место, куда я прибежала, стал медпункт. Виолетта выслушала меня. Мы и дальше были вместе. В тот день… Лагерь стал таким. Если бы я только знала об этом, я бы ни за что… Ни за что не убежала. Я бы боролась. Перегрызла бы провода, даже с риском умереть от напряжения. Я бы расцарапала им лица, не допустила бы этого… Теперь люди пропадают. Я понял, что у Юли я могу узнать то, что так долго меня волнует. — Но зачем это сделали? Как в лагерях появляются люди? — Я расскажу тебе. Потом. — Я тоже… Потом. Произнесла голограмма Яны. Решив для себя, что на сегодня с едой и алкоголем достаточно, я поблагодарил ребят за ужин и встал из-за стола. Всё равно мы проводим вечер вместе, так что ещё увидимся. я направился туда, куда пошёл Серёжа. Он действительно ещё подросток, так как здесь время останавливается. Проход, по которому он шёл, был не таким, как в шахтах. Скорее длинный тоннель со светом в конце. Я выполз из тоннеля (да, выполз, ведь тоннель был тщательно скрыт кустами и ветками) и вышел туда, где мы с Виолой провели несколько вечеров. Обрыв. Такое душевное место… Не удивительно, что самые грустные разговоры проходят здесь. Серёжа сидел на таком расстоянии, чтобы вытянуть ноги на земле. он смотрел вдаль. Я почти ничего о нём не знаю. Но хочу узнать так же, как и остальных. — О чём думаешь? Он вздрогнул, потому что не заметил моего прихода. — Да так. Снова высокомерный тон. Не думаю, что ему нравится так разговаривать. В своём положении он вряд ли задумывается над этим. — Как прошёл вечер? Задал он мне вопрос. Так даже легче. Я сел рядом с ним. — Отлично. Узнал ребят получше, они рассказали мне о своём попадании сюда. — Хочешь услышать мою историю? — Да. Он вздохнул и нахмурился. — Меня буквально вытащила сюда судьба. Никто не знает об этом, но… Я был в тяжёлой депрессии из-за смерти матери. Я прожигал дни лёжа и глядя в потолок. Ничего не имело смысла. Лишь отойдя немного от горя, я смог пойти за продуктами в магазин. Была зима. Очень скользко. Я подскользнулся, упав на спину и ударившись головой. Из-за боли я не смог сразу встать. Потом пришли они… Компания подвыпивших людей. Они начали издеваться надо мной, давить на живот и грудь, бить по голове. Спрашивали меня что-то, но я не слышал. Я почти потерял сознание. Видел лишь расплывчатый свет от фонаря и какие-то силуэты. Их бесило моё молчание, а я не мог ответить. Кто-то вырубил меня ногой по лицу. Я очнулся на остановке. Плохо перенёс перемещение сюда, поэтому упал в обморок, разбив нос. Я чувствовал себя ужасно. Славя нашла меня в луже крови и рвоты. Все в лагере сторонились меня. Я стал изгоем и решил утонуть. Меня спас Миша, за что я ему не всегда благодарен. — О, Боже… Это… Ужасно. — Да, но, как бы то ни было, сейчас мне лучше, чем тогда. Я даже немного счастлив. Но… Я боюсь… — Чего? — Я боюсь…просыпаться. Что будет, когда я выберусь отсюда? Может, меня ждут муки? Страдания… Ведь это всё пропадёт. Я так понимал его. — Я отлично понимаю тебя. Я боюсь завтрашнего дня… После этого мы молча сидели и смотрели на небо. Затем Сергей ушёл. Я услышал шаги за спиной. — Сидишь? — Да… Виолетта села рядом со мной. — Не жалко, что пропустишь танцы? — Нет. Там меня никто не ждёт. — Ты не прав. Ты — главный герой здесь. Тебя ждут все. — Обойдутся. На дискотеке заиграла медленная мелодия. — Знаешь, раз уж мы всё равно одни… Я поднялся с земли и протянул Виолетте руку. — Позвольте пригласить вас на танец… Она взяла мою руку и поднялась, оставив халат на земле и распустив волосы. — Чувствую себя молодой пионеркой. Она улыбнулась. — Это же хорошо? — Да, если не учитывать то, что я медсестра и должна быть сейчас на дискотеке, чтобы следить за пионерами вместе с Ольгой. — И ты когда-нибудь так делала? — Нет. Она рассмеялась и положила голову мне на плечо. Мы кружились в танце под звёздами, наслаждаясь чередой медленных мелодий. — Обычно здесь танцует кое-кто другой. — Кто? — Не догадываешься? Я бросил взгляд на тоннель и лес. И действительно, между деревьев кружились два силуэта. Юля и Миша. — Из них вышла отличная пара… Приметила Виола. В темноте сверкнули жёлтым глаза Юли, означая, что они тоже смотрят на нас сейчас. Мы помахали им, они нам. Вот бы так было всегда… Я обнял Виолетту крепче и поцеловал. Зарылся в её волосы рукой и наслаждался этим чудесным моментом. Была уже ночь, когда мы прощались друг с другом, не зная, что будет дальше. Виолетта проводила меня из леса и обняла крепко-крепко. — Где бы ты ни был завтра, я буду с тобой. И мы поцеловались как тогда, в лесу. — Давай не пойдём в завтрашний день… Сумел сказать я на прощание.