2.
16 марта 2018 г. в 00:58
— Передайте Ее Величеству, что я верный слуга.
Натаниэль поклонился куда ниже, чем полагалось — не хотел, чтобы было видно его лицо. Он всегда считал канцлера проницательным человеком, вот и сейчас тот мог бы с легкостью разглядеть насмешку.
Которая никак не полагалась лорду Верлену.
Собственный титул еще царапал, казался не по размеру, будто сюртук с чужого плеча, его бы ушить да подогнать, но Натаниэль не хотел этого делать. Титул принадлежал отцу, а не ему. До сих пор казалось странным думать о себе как о лорде и главе компании Верленов.
— Ее Величество ознакомится с отчетом, как только сможет, — царственно кивнул канцлер Томас Линден.
Видимо, как наконец-то родит наследника — или наследницу. Натаниэль сдержанно кивнул. Как будто императрица раньше занималась делами! Ее больше интересовали платья в стремительно менявшейся моде да сады, которые неизменно чахли близ дворца, слишком много смога от заводов. Делами занимался муж, теперь уже мертвый, сгинувший среди горящего остова дирижабля.
— Еще что-то, лорд Верлен?
Оба глаза канцлера внимательно смотрели на Натаниэля, который знал, на других людей это производит угнетающее впечатление. Не на него. Натаниэль даже помнил, как впервые увидел лорда Линдена, тогда еще не канцлера и долго с любопытством пялился, пока это не стало совсем уж неприличным.
О том, как Томас Линден потерял глаз, ходило много легенд, начиная от стычек с аборигенами где-то в колониях, заканчивая ранением на запрещенной дуэли. Более циничные лорды в курительной комнате после пары бокалов бренди с пренебрежением говорили, что ничего романтического в этом нет, а глаз потерян то ли из-за болезни, то ли врачебной ошибки.
Натаниэлю было плевать на причины. Томас Линден действительно служил в колониях и отличался крутым нравом. И неплохим состоянием банковского счета, так что смог себе позволить заменить потерянный глаз искусственным.
В ярком дворцовом освещении тот переливался цветным стеклом в оправе металла. Ничуть не похожий на настоящий, холодный, безжизненный, казалось, глаз срывает плоть с собеседника и заглядывает в душу.
У Натаниэля он неизменно вызывал любопытство. Тонкая работа. Но ее наверняка можно улучшить, даже добавить кое-что, сделать глаз подвижным… он одернул себя и кивнул.
— Как продвигается расследование, лорд-канцлер?
— Если комиссия что-то узнает, мы сообщим вам, лорд Верлен.
Его вежливо послали, высокомерное «мы», напоминавшее, что сейчас императрица ставит только подпись на бумагах, вряд ли вникая в их содержание. Интересно, после рождения ребенка она так и продолжит? Хотя расследование смерти мужа и крушения дирижабля наверняка под ее пристальным вниманием.
— Благодарю вас, лорд-канцлер.
— Можете быть свободны, лорд Верлен.
Натаниэль кивнул и развернулся: на сегодня аудиенция окончена. Бессмысленное расшаркивание, которое только занимает время и ни к чему не ведет.
Визиты во дворец Натаниэль ненавидел. Долгие ожидания среди роскоши и россыпи огней ради коротких бесед ни о чем. Иногда Натаниэль развлекался тем, что считал количество рожков в люстрах и прикидывал, сколько и каких нужно тесла-генераторов, чтобы заставить всё это исправно работать.
Теперь он шел по пушистым коврам, скрадывающим шаги, по многочисленным коридорам дворца мимо торопящихся слуг и вельмож, пока одна из картин не привлекла его внимание. Золоченая рама, какой-то портрет.
Подойдя поближе, Натаниэль прищурился, чтобы лучше рассмотреть. Мать любила вздыхать, что он испортил зрение, читая допоздна и возясь с мелкими деталями.
Сейчас его привлек вовсе не портрет неизвестного аристократа, разодетого в парадную форму с золотой перевязью. Натаниэль вглядывался в странный механизм, который примостился рядом с фигурой человека во весь рост. Размером с собаку, похожее на бочку, с торчащими наружу шестеренками, что было то ли непрактично, то ли просто внутри скрывалось что-то важное и места для шестеренок под корпусом не хватило. В любом случае, Натаниэль считал это небрежностью.
Он коснулся пальцами портрета, кажется, масляные краски. Лорда Верлена так захватила мысль, что это может быть за механизм, что он не заметил, как рядом с ним остановились.
— Если продолжишь лапать дворцовые картины, тебя сочтут сумасшедшим.
Вздрогнув, Натаниэль посмотрел на говорившего.
— Подкрадываться — это очень дурные манеры, лорд Делмар.
Сейчас он не походил на того человека, который в крови заявился ночью в поместье Верленов. В парадной одежде, с прицепленными к поясу начищенными ножнами, аккуратный и собранный — благородный отпрыск древнего семейства. Только руку явно старался не тревожить.
— Думал, сегодня ты отлежишься дома, Дел. Что потянуло во дворец?
— Поручение отца, он передал канцлеру какие-то бумаги. Было бы неловко отказываться из-за ночных приключений.
О которых отец, конечно же, не в курсе и лучше ему и не знать. Делмар пожал плечами:
— Иметь доступ к лечебным настойкам иногда полезно.
Натаниэль ничего не сказал, но нахмурился: он знал, есть много бодрящих снадобий, которые и мертвого поднимут, главное, когда их действие закончится, оказаться где-нибудь поближе к кровати, потому что срубит надолго. В империи они не были запрещены, но и не поощрялись, продаваясь далеко не в каждой аптеке. У Карденов, держащих городские лечебницы, конечно же, доступ был.
— Что ты рассматривал? — Делмар кивнул на картину. — Подозреваю, не маршала Холдера.
— Механизм. Не могу понять, что это.
— Он лечебный.
— Что? — Натаниэль никогда о таком не слышал.
— Лет десять-пятнадцать назад использовались в лечебницах и некоторыми аристократами. У них внутри полный набор, эта машинка ездит за тобой или по этажу, всегда под рукой. Маршал Холдер отличался слабым здоровьем после колоний.
— О…
Делмар посмотрел на Натаниэля и хмыкнул:
— Знаю, о чем ты думаешь. Да, в больницах такие остались. Могу потом показать.
— Было бы здорово.
— Ты закончил во дворце? Выпьешь со мной?
— Конечно.
Натаниэль был рад вынырнуть из бесконечных дворцовых коридоров, из роскоши и гудящих ламп в грязный городской воздух. На улице было оживленно: в сумерках темными силуэтами сновали пешеходы, проносились многочисленные экипажи, а где-то вдалеке слышался грохот вагончиков, идущих по рельсам. Общественных линий здесь не было, это наверняка имперская, по которой во дворец поступают припасы.
Они сели в экипаж Верлена, и Натаниэль видел, как в полумраке Делмар поморщился от боли и невольно коснулся плеча.
— Дай посмотрю, — вздохнул Натаниэль.
Он задернул шторки на окнах, зажег маленькую газовую лампу, которая имелась под сиденьем любого экипажа. Повесил ее на специальный крючок над окном. Делмар уже успел снять сюртук и рубашку. Повязка намокла от крови, и Натаниэль нахмурился. Достал из-под сидения небольшой ящик.
— У тебя что, всегда с собой первая помощь? — вскинул брови Делмар.
— В последнее время.
Делмар воздержался от вопросов, и Натаниэль порадовался, что не придется ничего объяснять. После крушения дирижабля и визитов на завод он стал мнительным, но делиться этим не хотелось.
Аккуратно размотал бинт:
— Надо перевязать. Ничего страшного. — Помолчал. — Зря с утра сбежал. Джесс спрашивала о тебе.
— Я пока не готов с ней говорить.
— Ей стоило тебе написать.
— Она мне ничего не должна, — резко ответил Делмар. — Уж поверь, я прекрасно знаю, как заключаются браки. Наши родители решили, так будет лучше. А потом ваш отец погиб. Мы с Джесс толком не успели поговорить. Если… если она против, ты как глава семьи можешь разорвать помолвку.
— Не волнуйся, я не буду делать ничего такого, чего не захочет Джесс. Но она не против.
— Сомневаюсь.
— Дел, вы знакомы с детства! Ты ей всегда нравился.
— Но я не Тео.
— Тео был детским увлечением, это давно в прошлом. А в настоящем тебе лучше поговорить с ней.
Вмешиваться Натаниэль в любом случае не хотел. Его меньше всего беспокоила сейчас свадьба, и он искренне считал, это дело сестры и Делмара. Лезть и разбираться он не желал. Только не в этом.
Убрав грязный бинт, Натаниэль быстро обработал рану и взял чистый.
— Можно крепче, — прокомментировал Делмар.
Натаниэль кивнул: он боялся сделать больно, слишком непривычный к человеческой плоти, такой хрупкой и податливой по сравнению с металлом и деревом.
— Я был сегодня на заводе, — сказал он. — До визита во дворец.
— И как там?
— Неспокойно. Может, это и простые работяги, но им рассказали, что акции Верленов упали.
— Насколько всё серьезно? — нахмурился Делмар.
— До разорения далеко, но я бы предпочел, чтобы обходилось без забастовок. Они не понимают, что этим только замедляют производство и получение прибыли.
— Ты всё еще не веришь, что это чей-то план?
Натаниэль пожал плечами.
Делмар ощутимо вздрогнул, и Натаниэль торопливо ослабил повязку:
— Извини.
— За что? Я благодарен, что вчера ты не выгнал меня.
— С чего бы? — искренне удивился Натаниэль. — Истекать кровью на улице? Ты бы не добрался до дома.
— Добрался, но тогда вряд ли сегодня встал с постели.
— Ты еще не рассказал подробностей.
Натаниэль понимал, почему Делмар не захотел говорить о деталях, пока рядом была Джессамина. Он и сам не знал, насколько сейчас доверял сестре. У них всегда были теплые отношения, Натаниэль никогда бы не дал кому-то обидеть сестру… но ее побег был будто удар под дых.
И он не был уверен, что сейчас уже восстановил дыхание.
Делмар молчал так долго, что Натаниэль думал, он не ответит. Убрал ящик и наблюдал за другом, неторопливо надевающим рубашку.
— Я не знаю, Нейт, — честно сказал Делмар. Он застегивал пуговицы и не поднимал голову, так что волосы падали на лицо, скрывая его. — Если честно, мне бы пригодилась помощь. Но я не хочу втягивать. Особенно сейчас, когда у тебя хватает проблем.
Их действительно было немало. С компанией, с заводом, с бесконечным расследованием, с возвращением Джесс… но именно поэтому Натаниэль хотел отвлечься.
— Я с тобой.
Делмар посмотрел на него, удивленный то ли словами, то ли их резкостью. Но явно не был убежденным:
— Мне нужно кое-что рядом с зараженными районами. Но я все-таки не уверен…
— Либо пошли туда вместе, либо высади меня у курильни.
Лицо Делмара стало жестким, он сжал в руках сюртук.
— Хорошо, Нейт. Но учти, я-то штопать людей не умею.
— Только расскажи детали. Лезть в чумной район просто так я не намерен.
Только когда Натаниэль произнес это, он понял, что полез бы. Если это хоть на секунду, на краткий миг вернет ему ощущение полной жизни, свободного дыхания вместо чувства стиснутой грудной клетки.
В последнее время даже механизмы не помогали отвлечься. Вернуться к чему-то твердому и незыблемому, что не пыталось ускользнуть сквозь пальцы летучим газом.
Делмар посмотрел на него внимательно, так проницательно, что иногда Натаниэлю казалось, тот может читать мысли.
— Хорошо, Нейт, — повторил Делмар. — Я думаю, чума появилась не просто так, и к этому приложила руку моя дрожайшая мачеха.
— Зачем это леди Флорин?
— Потому что она мерзкая паучиха. И ненавидит меня.
Это не было новостью. Натаниэль отлично знал, что любезная и учтивая на публике леди Флорин на самом деле достаточно жестока. Ее первый муж умер при весьма странных обстоятельствах, зато оставил ей в наследство несколько военных заводов, что сделало леди Флорин не только самой влиятельной, но и одной из самых богатых женщин империи.
Как родная тётя императрицы, она и той нашептывала «правильные» мысли. Пока был жив крон-принц, он был достаточно разумен, императрица слушала его, но сейчас… леди Флорин вполне могла устроить тот взрыв, чтобы убрать и принца, и выкупить компанию Верленов за бесценок.
Не то чтобы Натаниэль не думал об этом. Но ему казалось странным, зачем этой женщине столько власти.
Когда она повторно вышла замуж, многие удивились, что ее выбор пал на Малкольма Кардена. Древний род, но далеко не самый богатый и уж точно не влиятельный. Даром что им принадлежали городские лечебницы.
Делмар всегда мешал леди Флорин. Старший сын Малкольма, он был его наследником, а по законам империи, мог бы наследовать и военные заводы леди Флорин, если Малкольм написал об этом в завещании.
В обход Калассы, дочери леди Флорин от первого брака.
— При чем здесь чума? — всё еще не понимал Натаниэль.
— Возможно, ее изучали в одной из наших лечебниц. В лаборатории, точнее.
Натаниэль плохо разбирался в медицине и тонкостях исследований, но сопоставить картину мог.
— Ты считаешь, кто-то выпустил вашу чуму? Чтобы подставить?
— Возможно. Мне нужно осмотреть дома рядом с зараженными кварталами. Тогда я смогу сказать точно. Без этого идти к отцу нет смысла, он обожает Флорин.
— Зачем ей подставлять вас?
— Потому что это было мое исследование.
Вот теперь картина виделась Натаниэлю куда четче. Делмар никогда не интересовался наукой, но всегда искренне считал, что, если изучать болезни, можно будет их предотвращать. Он всегда ругался по этому поводу с отцом, который не одобрял его действий. Лорд Малкольм Карден полагал, лаборатории вообще не нужны, и уж точно не пристало наследнику самому лезть в подобные дела.
Но если выяснится, что чума действительно была разработана там, это вызовет не только гнев лорда Кардена. Это отдаст Делмара под суд.
А заодно устранит любые препятствия для Калассы, дочери Флорин.
— Почему раньше не сказал? — разозлился Натаниэль. — И полез один.
— Ты был слишком занят в борделе.
— Это курильня.
Делмар только хмыкнул, но промолчал. Он был отлично осведомлен, что это, и Натаниэль смутно припоминал, что пару дней назад действительно приходили какие-то письма от Делмара с просьбой встретиться по делу. Кажется, Натаниэль отправил ответ, чтобы тот заехал в поместье. Или только подумал об этом?
— Извини, — вздохнул Натаниэль. — У меня действительно в последнее время голова кругом. Что конкретно ты предлагаешь?
С наступлением темноты столица не замирала. На подернутом смогом небе почти не было видно звезд, а улицы хоть и освещались газовыми фонарями, но так слабо, что их огонь утопал в тумане.
К излому ночи жизнь скапливалась на отдельных улицах, которые никогда не спали. Да отбрасывала электрические разряды высокая тесла-башня на окраине города. Закрытые кварталы погружались во тьму, густую, непролазную. Там не зажигали фонарей, не слышалось смеха и наверняка они на многих оказывали бы угнетающее впечатление, если б хоть кому из горожан позволили приблизиться.
Имперские воины надежно охраняли границы, и Натаниэль поразился, что не рядовые солдаты, а гвардия, судя по форме. Да еще с боевыми механизмами: они вышагивали вслед за патрульными, неловко перебирая металлическими ногами. Натаниэль не мог толком рассмотреть, но не сомневался, что орудия у них в полной готовности.
Он бросил быстрый взгляд на Делмара рядом. Но тот был сосредоточен на улице. Большую часть лица скрывал респиратор, брови были нахмурены.
Он жестами показал, куда двигаться, и Натаниэль подчинился. Влезать в зараженный квартал Делмар и правда не предлагал, ему нужен был один из домов рядом, сейчас пустующий. Натаниэль понятия не имел, что там можно отыскать, но другу доверял.
Вряд ли они сейчас походили на изящные тени и двигались так уж бесшумно, но Делмар двинулся сильно кругом, чтобы не попасться на глаза патрулям. Но когда он указал на окно, Натаниэль только округлил глаза: серьезно? Через окно?
Делмар уже лихо забирался по какому-то наваленному мусору, и Натаниэлю ничего не оставалось кроме как последовать за ним. Дышать в респираторе было трудно, лезть — неудобно, и мысленно Натаниэль проклинал всё на свете, начиная от чумы, заканчивая тусклым светом фонарей.
Но понял, что всё это было ерундой, когда услышал окрик, а вслед за ним шипение автоматона.
Пальцы уже ухватились за оконный косяк, когда Натаниэль увидел мелькнувшего Делмара: тот схватил друга и почти втащил внутрь. Они оба свалились на пол, когда за спиной прозвучал высокий звук, который обычно предшествовал выстрелам, и раздался треск дерева.
Надо было уходить и как можно быстрее.
Делмар ориентировался куда лучше. Схватив Натаниэля, он потащил его вперед. Ободранные руки саднили, но шипение с улицы подстегивало, и они устремились вперед сквозь темные коридоры, где пахло пылью.
Глаза от нее слезились, дышать стало еще сложнее, респиратор мешал, но снять его Натаниэль не решался. Он вообще не понимал уже, где они находятся, в том же доме или следующем… когда внезапно пол ушел из-под ног, и вместе с Делмаром они провалились куда-то в темноту.
Натаниэль больно ударился спиной и локтем, дыхание перехватило, но он быстро сориентировался. От пыли отчаянно захотелось чихать и, наплевав на всё, Натаниэль поднял респиратор, пытаясь откашляться. Он протер глаза рукавом рубашки и огляделся. В темноте невозможно было толком что-то разглядеть, только сквозь окна пробивался мутный свет, позволявший разглядеть смутные очертания комнаты.
Делмар лежал рядом и не шевелился. Верхняя половина его лица, не скрытая респиратором, бледным пятном выделялась на полу.
— Черт, — пробормотал Натаниэль и стянул респиратор с лица друга. — Дел? Дел, давай же!
Закашлявшись, Делмар наконец-то открыл глаза и сел, выругавшись, когда по привычке оперся на раненую руку.
Огляделся и негромко сказал:
— Кажется, мы в соседнем доме.
— Уже в зараженном квартале?
— Нет, туда так просто не попасть. И я бы ни за что не потащил тебя в чумной дом.
— Тогда самое время рассказать, что ты хочешь найти среди этой рухляди. И зачем тебе я.
— Чтобы вовремя меня вытащить.
— Откуда?
— Из магии.
Натаниэль нахмурился. Он не очень-то верил в россказни о магии, которой обладают те, в ком течет частица Древней крови. Предпочитал то, что можно увидеть и потрогать, да и с Делмаром был знаком с детства, но что-то не замечал у того особых способностей.
— Я редко показываю, — смутился Делмар. — Ты знаешь, магия не одобряется. Но я могу… не знаю, это что-то вроде того, как посмотреть окрестности. Я знаю ощущение от той болезни, что была в лаборатории. Если здесь она, я пойму. Но как увидишь, что я погружаюсь слишком глубоко, вытащи меня.
Натаниэль кивнул, хотя не очень понимал, о чем говорит Делмар. Тот поднялся на ноги и сделал несколько глубоких вдохов, прикрыв глаза. Респиратор он не торопился на место возвращать. И медленно развел руки в стороны.
Ничего не происходило, и Натаниэль уселся, привалившись спиной к стене. Бегло осмотрел ладони: если на правой просто была содрана кожа, то левая оказалась повреждена больше, она отчаянно саднила и кровила.
Натаниэль повернул руку, рассматривая сильно содранную кожу и думая, чем бы перевязать в этой грязи, когда внезапно понял, что в комнате стало светлее. Он вскинул голову и с удивлением увидел, что руки Делмара как будто тихонько сияют.
Поднявшись, Натаниэль пригляделся: это не обман зрения, действительно мягкий свет. Приблизив собственные пальцы, Натаниэль не стал касаться друга, но свет не грел, вообще не давал никаких ощущений, кроме легкого покалывания.
Делмар стоял молча, с закрытыми глазами, но вот Натаниэль заметил, что его подбородок опустился, почти упал на грудь. Прислушавшись, Натаниэль уловил дыхание, глубокое. Положил руку на грудь Делмара и почувствовал сердцебиение — слишком медленное.
— Давай-ка обратно, — пробормотал Натаниэль и потряс друга за плечи.
Тот не реагировал, и Натаниэль попробовал сильнее, пока Делмар не открыл глаза. Он выдохнул, вцепившись в Натаниэля, посмотрел на него:
— Это она, та чума.
— Плохо.
— Сейчас опасно возвращаться, туда посты наверняка согнали.
— Подождем пару часов или до утра, — Натаниэль уселся в кучу мусора. — Успокоятся, тогда и выберемся.
Ему хотелось показать ту уверенность, которой он вовсе не ощущал. Но по крайней мере, сейчас он действительно чувствовал себя до безумия живым.
Только рука болела всё сильнее, и кровь никак не останавливалась.