Дорога домой. Наконец-то. Я уже задолбался сидеть в студии из-за того, что Тилль решил новый альбом записать. И он ещё меня упрекает сольным проектом «Emigrate»! Как будто сам восемь лет после «Liebe ist für alle da» просто сидел и с Фрицем нянчился. Да ещё и Пауль скандал мне устроил. Какого фига он не может попасть в ритм песни? Ритм-гитарист хренов. Я никак не мог подстроиться под его игру, а Пауль ещё и возмущался. Вот я и рассказал ему, что почём.
В то время, как я, Тилль и Пауль чуть ли не грызли друг другу глотки, Олли и Флаке спокойно за всем наблюдали, а Дум не обращал ни на кого внимания и просто играл на барабанах. Всё как всегда.
Лучше не буду больше напоминать себе об этом. Если мы не выпустим в этом году новый альбом, то у меня есть подозрение, что фанаты нам просто поотрывают яй… Ладно, молчу. Если что, у нас есть фронтмен Тилль, значит, хозяйство будут отрывать ему, а не мне. А в крайнем случае выпустим к этим тиграм Флаке — он у нас воспитанный и хороший мальчик, бить его точно не будут — всей женской части наших фанов хочется не переспать с Флаке (как со мной, Тиллем или Думом), а просто откормить его хорошо мамиными котлетами.
Зазвонил телефон. Это была Кира.
— Алло, пап, привет, — протараторила в трубку дочь.
— Привет, Кира.
— Пап, ты не забыл, что сегодня должен заехать за мной?
— Нет, не переживай, не забыл, — улыбнулся я.
— Хорошо, папуль, до встречи.
— Пока.
Я посмотрел направо через тонированое стекло. Сейчас только два часа дня, и людей почти не было, только несколько офисных менеджеров в галстуках и костюмах куда-то спешили. Я никогда таким не завидовал. Лучше быть рокером, чем вот такой офисной крысой. Лучше стоять с гитарой на сцене и слушать оглушающий рёв Тилля и фанатов, чем сидеть в скучном офисе, зарывшись по уши в бумаги. Лучше быть свободным, а не зависеть от курса доллара или настроения начальника.
Я немного приоткрыл окно и достал из кармана сигареты. Сильно я не мог открыть его, ведь мою машину и так некоторые узнавали, а если бы ещё и из окна показалась моё лицо, то фанатки просто запрыгивали бы в середину. Да, самолюбия мне хватает, но ведь это же правда. Когда я на прошлом концерте просто подмигнул одной девушке, то та чуть в обморок не упала и начала орать: «Heirate mich, Richard! Heirate mich!».
Я тихо под нос начал себе напевать «Rainbow». Всё-таки я чертовски хорош во всём: и в музыке, и в вождении…
— Смотри, куда едешь, идиот! — послышался грубый мужской голос: я только что чуть не врезался в какого-то мужика.
— Еду, куда хочу, — ответил я и выглянул через окно, выпустив клубы серого дыма.
— Придурок. Купят права и ездят тут… — пробормотал тот.
Я ехал машинально, не обращая ни на что внимания. Сейчас автомобилей было немного, как и пешеходов. Нажал на газ, но уже через секунду вжал педаль тормоза чуть ли не в пол — я сбил человека. Хотя я всегда решительный и наглый, но сейчас я просто смотрел прямо и не мог пошевелиться. Чёрт, возможно я убил этого человека!
Вокруг моей машины собралось несколько людей, и какая-то женщина уже набирала скорую помощь. Она вдруг оторвала глаза от телефона и постучала в лобовое стекло. Этот звук вывел меня из транса. Я быстро открыл дверь и выскочил из автомобиля.
— Мужчина, вы в своем уме?! Вы видите куда… Ой, герр Круспе… — как только она узнала меня, то перестала выливать на меня свою гневную тираду.
Я подошел к телу возле моего капота. Это была женщина. К тому же беременная. Что я натворил?! Я присел возле нее и пощупал пульс — она жива. Из-за угла показалась скорая помощь. Теперь нужно думать, что делать…
***
Я сидел в кабинете врача. Лучше мне уладить это всё прямо сейчас, чтобы дело не дошло до суда, ведь в машине нет никаких поломок, и меня наверняка посадят. Всё, прощай свободная жизнь, здравствуй небо в клеточку. А если в тюрьме ещё будут скинхеды — то вообще прощай
жизнь.
— Герр Круспе, ситуация критическая. Юлия Гренд, которую вы сбили, сейчас в коме. Она была беременной, но ребёнок выжил, мы сделали кесарево сечение.
— К чему вы ведёте? — спросил я. Что-то слишком этот док затягивает. Если взятку хочет, то так бы сразу и сказал.
— Так вот, у этой женщины нет родственников и мужа. А ребёнка мы не сможем долго держать в больнице.
— Вы хотите, чтобы я забрал его? — спросил я. Но что я буду делать с малым, я же подгузник последний раз брал в руки сто лет назад!
— Да. В принципе, если вы оплатите лечение и заберёте на какое-то время малыша к себе, то, я думаю, вы сможете избежать криминальной ответственности.
— На какое время?
— Кома у Юлии не глубокая, выйдет она где-то через две недели.
— Хорошо, я согласен.
— Но это не бесплатно.
Вот крыса, всё-таки денег хочет. Сначала в голове появилась идея продемонстрировать доку маникюр на среднем пальце, но всё же я удержался от этого соблазна — достал двести евро и положил на стол.
— Через два-три дня зайдёте к нам и заберёте ребёнка, — сообщил врач.
— Вы хоть мне скажите, это мальчик или девочка? — спросил я.
— Мальчик.
— А зовут как?
— Как назовете.
Круто. Я опять папочка. В пятьдесят лет.
— Сейчас можете идти домой — мы позаботимся и о ребёнке, и о Юлии.
Я кивнул. Чёрт, ну я и вляпался, конечно. Вышел на улицу и запрыгнул в машину. Меня никто не должен увидеть. Ага, понадеялся — ко мне уже бежала медсестра с телефоном, ручкой и блокнотом. Я по-быстрому сфоткался с ней и подписал блокнот. Сейчас нужно подумать, что мне завтра делать с младенцем.
***
Я сел в машину. Сейчас было бы неплохо доехать до дома, никого не сбив. На телефоне, который остался в машине, было три пропущенных от Марго. Она с Максим была во Флориде. Чёрт, что она от меня хочет?!
— Алло!
— Привет, милый.
— Привет, ты по какому-то делу или просто так?
— Нет, по делу. Я подумала, что мы с Максим можем приехать к тебе, если ты не занят.
Нет. Только не это. Ещё не хватало, чтобы Марго мне истерику устроила.
— Извини, но я сейчас очень занят. Мы новый альбом записываем, у меня совсем нет времени.
— Хорошо, Рих, тогда мы ещё месяц здесь побудем.
— О’кей. Пока.
— Пока.
Это однозначно чудо. Главное, чтобы она не решила мне сделать «сюрприз».
