***
Когда я зашел в «Bier&Fisch», растрепанный Флаке уже сидел за столом в конце бара. — Ну, что у тебя такое жизненно важное? — спросил клавишник. — Вчера, когда я ехал со студии… Договорить я не смог — к нам подошла пышногрудая официантка. Я не смог удержаться от взгляда в её декольте, в отличие от Криса. — Здравствуйте, меня зовут Ивон. Заказывать что-то будете? — спросила она с наигранной улыбкой. — Да, одно светлое пиво, — сказал Флаке. — И виски, — добавил я. Она отошла от нашего столика. — Флаке, вчера, когда я ехал со студии, я сбил беременную женщину. Она и ребёнок выжили, но та женщина сейчас в коме, а ребёнка придется забрать на время мне, — я говорил тихо, чтобы никто не мог подслушать меня. — Почему ты должен забрать ребёнка? Разве тебя не будут судить? — удивился Кристиан. — Я всё уладил. У той женщины нет мужа и родственников. Мать мальчика будет в коме где-то две недели, а мне нужно просто забрать на это время его к себе, и тогда никто не скажет полиции, что я сбил человека. — Так, стоп. Что ты хочешь от меня? — У тебя осталась коляска или детская кроватка? — спросил я. — Ну да, где-то есть ещё. Тебе нужно? — Да. Сегодня. Лоренц хотел что-то сказать, но к нам прямиком направлялась официантка. — Вот ваш заказ, — она поставила алкоголь перед нами и стрельнула глазами сначала на меня, а потом и на Флаке. — Спасибо, — сдержано произнёс он. — Принесите, пожалуйста, счёт, — она кивнула и отошла от нас. — Риха, есть проблема, — сообщил Кристиан. — Ну и какая? — Я, конечно, могу тебе дать и коляску, и кроватку, но сомневаюсь, что ты это всё захочешь ещё Энни расказывать. — Нет, это не подойдёт, — вздохнул я. — Хотя… Я могу сказать ей, что поеду сегодня на студию, и тогда она поедет к своей маме. — О, прекрасно. — Я пойду позвоню Эн. Флаке ушел на улицу. Я всегда удивлялся тому, как он смог прожить со своей женой целых десять лет. Я бы не выдержал такого. Я даже сейчас очень мало общаюсь с Карен и Марикой. Все говорят, что Флаке среди нас самый адекватный, и это правда. Возле постоянно ржущего Ландерса и замкнутого Риделя он кажется самым спокойным. Ха, это его фанаты и журналисты просто не видели пьяным в дрезину, когда я и Олли тащили Лоренца домой. При этом Олли был совсем не молчаливым — наоборот, ругался, как сапожник. — Она сказала, что уже у своей матери, — сообщил Флаке, садясь за стол. — О, это хорошо. — Так что, ты сейчас будешь мебель забирать или потом? — Нет, сейчас, — я выпил залпом виски. Флаке кивнул. Из-за угла показалась официантка с чеком в руках. Как только она подошла к нашему столику, я сразу положил двадцать евро на деревянную поверхность. — Спасибо. Приходите ещё, — очаровательно улыбнулась официантка. Я улыбнулся девушке, и мы с Крисом поднялись. — Ты на машине? — спросил я у Лоренца. — Нет, я на такси приехал. — Ладно, поедем на моей. Я сел за руль, а Флаке — справа от меня. — Тебе Тилль звонил? — спросил он. — Да, но я не брал трубку. Кстати, что он хотел? — Да ему взбрела в голову очередная гениальная идея для песни, и он хотел записать её. Я кивнул. Сейчас мне было не до музыки. Но избежать злости солиста мне не удастся. *** Я закрыл багажник. Мы с Флаке вынесли кроватку и коляску. — Ты уверен, что Энни не узнает об этом? — спросил я у Флаке. — Уверен. Она на чердак не заходила лет пять, поэтому ничего и не заметит. — О’кей. — Ты сейчас в больницу едешь? — Да. — Я с тобой. Только на дорогу смотри, иначе соберешь дома половину Берлина, — хмыкнул клавишник. — Постараюсь.***
— Добрый день, герр Круспе, — поднял на меня взгляд врач, когда я вошел в его кабинет. — Добрый, — пробормотал я. — Вы, наверное, за ребёнком зашли? — спросил тот. — Да. — Но, вы должны понимать, что Юлии на лечение нужны деньги, а больница не может сама оплатить её лечение… Вот чёрт усатый. Мразь. Он с меня будет деньги тянуть до той поры, пока Гренд выйдет из комы. Я удержал в себе свои эмоции и положил на стол деньги. — Пойдёмте, я вас проведу к малышу. Медсестры уже собрали его, — сказал док и засунул четыре купюры по сто долларов в карман белого халата. Я кивнул и поднялся. Когда мы шли по коридору, на меня смотрели, как на бабуина в зоопарке. Медсестры хихикали за спиной, пациентки восторженно шептались. — Вот. Теперь я вас покину, — врач кивнул на дверь с табличкой «Старшая медсестра» и ушел. Я постучал в дверь. Сначала оттуда не было никакого ответа, но я повторил попытку, и из кабинета послышался голос: — Входите! Я открыл дверь, и на меня взглянула молодая рыжеволосая женщина с небольшим свёртком в руках. — Вы меня ждёте? — ухмыльнулся я. — Да, — ответила женщина. — Надеюсь, вы знаете, как ухаживать за ребёнком? — Конечно. Она аккуратно передала мне свёрток. — Всего хорошего вам, — улыбнулась медсестра и села за стол. — До свидания, — кивнул я и закрыл за собой дверь. Я посмотрел на ребёнка. Последний раз я держал такого маленького человечка шесть лет назад. «А ему же только два дня», — пронеслось у меня в голове. — До свидания, — кивнула мне девушка из регистратуры. — Всего доброго, — пробормотал я в ответ и накинул на голову капюшон куртки. Лучше, чтобы меня никто не узнал, иначе новость о том, что Рихард Круспе вышел из больницы с ребёнком на руках будет в Интернете, а тогда об этом узнает Марго. На улице на меня обратило внимание лишь несколько людей. Я подошел к машине и постучал в окно машины. Лоренц открыл его. — Флаке, меняемся местами. Ты — за руль, а я на пасажирское место, — скомандовал я. — Хорошо, — он перелез на водительское сидение. Я быстро заскочил в салон и закрыл окно. — Флаке, сделай услугу, зайди в аптеку и купи всё что нужно, — я протянул ему пятьдесят евро. Лоренц картинно закатил глаза и вышел из машины. Ребёнок у меня на руках начал хныкать. — Тихо, тихо, сейчас приедем домой, — проговорил я малышу. Он успокоился и посмотрел на меня. Глаза у него были голубые, как и у всех маленьких детей. И как мне показалось, он прищурено наблюдал за мной. Так, стоп. Он не может наблюдать за мной, такие маленькие дети очень плохо видят. — Как же тебя назвать? — спросил я не то у мальчика, не то у себя самого. — Может, Пауль? Нет, ещё одного неадеквата этот мир не выдержит. Тогда, что ли, тебя называть в честь себя? Рихард Гренд… Нет, не звучит. Адольф? Да ну нафиг. Карл? Карл Гренд… О, это то, что нужно. Будешь Карлом. Дверь с водительской стороны открылась, и в машину залез Флаке. — Вот, держи, молодой папочка, — он протянул мне бумажный пакет. — Да поехали уже, — я положил пакет на заднее сидение. — Мне ещё как-то нужно сложить кроватку.