Свет проклятых звёзд

«Ловко же ты замкнул всё на себя! Не думал, что мой сын будет столь искусен во лжи и интригах против отца!» «Я вычеркну из валинорских летописей этот брак, несмотря на ребёнка! Поверь, даже полубрату придётся переписать его хроники!» «Думаешь оставить меня не у дел, когда Нолофинвэ перехватит власть, и управлять им, дёргая за ниточки через постель дочери?! Чем я заслужил твоё предательство? Чем Нарнис такое заслужила?! Отвечай! Перечисли пункты обвинения, раз взял роль судьи!» «Ты спелся с худшим из моих полубратьев, зная, как я к нему отношусь!» «Мои сыновья, твои братья, убивают друг друга, пока ты плетёшь зловонные сети интриг!» «Думал, никто не поймёт, что скрывается за якобы благими целями?!» «Ты должен отстаивать честь семьи, а не топить наш Дом в грязи! Ты рушишь всё, что создаю я! Зачем? Отвечай! Это зависть? Или желание возвыситься хотя бы так, коль не можешь честным трудом?» «Эру наказал меня таким сыном, как ты!» «Ты предал моё доверие!» «Позор предателю рода!» «Позор!» И ещё великое множество фраз, разящих отравленными стрелами сердца и обвинителя, и обвиняемого. Феанаро снова и снова прокручивал в голове самый неприятный в жизни разговор. Было сказано слишком многое, но и молчать сын короля Финвэ не мог, хотя допускал, что в чём-то перегнул палку и был несправедлив. Куруфинвэ понимал — наследник не похож на него не только внешне, они совершенно по-разному смотрят на жизнь. Возможно, отец и сын могли бы дополнять друг друга, но их отношения всегда больше походили на взаимодействие хозяина-тирана и верного из-за страха и слабости слуги. Да, пока Нельяфинвэ был маленьким, пока верил в безусловное превосходство родителя, это получалось и приносило плоды, но потом Финвэ Третий вырос. А хуже всего было то, что Феанаро не видел и среди остальных сыновей единомышленников. Да, они все подчинялись главе Дома, исправно выполняли его приказы, но сердце чувствовало: если вдруг возникнет по-настоящему серьёзная проблема, Феаноринги постараются остаться в стороне, не бросаясь самоотверженно помогать отцу. Гораздо вероятнее, семеро наследников станут защищать друг друга, в том числе, от родителя. Это понимание злило перводомовского лидера, но он не знал, как изменить ситуацию. Увы, предать может кто угодно. Только Сильмарили будут верны вечно. Однако, как бы то ни было, напряжение, витающее в подсвеченном Древами воздухе Амана, возрастало, грозясь достигнуть взрывоопасной отметки. Возникла необходимость демонстрации силы, и это должна быть сокрушающая мощь, которая напугает и заставит уважать её носителя. — Валар не предупредили мою семью о тварях из Сумеречных земель, — хищно скалился Феанаро, спускаясь в тайную подземную кузницу по длинной, утопающей во мраке лестнице с факелом в руке. — Значит, угрозы нет. Или владыки Арды завидуют моим творениям, надеются, что меня сожрёт какое-нибудь чудовище, и они смогут забрать Сильмарили себе. Я же видел, как они смотрели на мои творения! Они боятся, что эльфы смогут прожить без «хозяев», станут свободными. Боятся оказаться бесполезными и слабыми рядом с теми, кто был им милыми игрушками? Если я смог создать что-то, столь же важное и великое, как творения Валар, это сможет изменить весь ход истории Арды! Эльфы сами станут властителями своей земли! Огонь в горне запылал ярко, горячо. На фоне чёрных стен заплясали алые искры, и Феанаро снова вспомнил старшего сына, его прощальный взгляд: Нельяфинвэ смотрел с пониманием и усталостью. Серые глаза, обычно живые, горящие на всегда неподвижном лице, стали пустыми и холодными. «Да, отец», — равнодушно согласившись со всем сказанным Феанаро, его старший наследник покинул дом. «Нельяфинвэ ушёл, — с болью в сердце думал Куруфинвэ, — но он все ещё Нолдо Первого Дома и по-прежнему мой сын. Ему тоже положено сделанное мной оружие». Разложив на столе, над которым висел яркий светильник, огромные листы бумаги, Феанаро стал прикидывать размеры будущих изделий. Никто и никогда в Амане ещё не ковал боевых клинков, и Куруфинвэ неоткуда было взять знания о правильных габаритах и развесовке. Пришлось всё придумывать самому. Решив сделать сначала несколько пробных экземпляров, чтобы, подстраивая их под себя, понять, как правильно, Феанаро принялся за работу. Его не покидала мысль о том, что если есть орудие для нанесения ударов, нужно нечто, способное защищать уязвимую плоть. Но что может спасти от удара остро заточенным металлом? Только металл. Подвижный словно чешуя. И прочный как панцирь. Чешуя. И панцирь. Грозно и красиво. В боевую сталь тоже можно вдохнуть магию, и тогда она станет непобедимой! Надо только всё правильно рассчитать, но это лишь вопрос времени. Первый Дом ещё напомнит о себе, и Аман содрогнётся.