Свет проклятых звёзд

— А потом он дал мне меч, — задумчиво сказал Туркафинвэ, обнажая клинок и рассматривая идеально отполированное лезвие. В стали, как в зеркале, отразилось любимое лицо. — Это было… Странно. Феаноринг замолчал. Ириссэ, лишь для вида набрасывая на плечи алый со звёздами плащ Тьелко, оставила грудь открытой. Обняв возлюбленного сзади, принцесса запустила руки ему под рубашку, лаская упругое гибкое тело, проводя пальцами по каждому изгибу рельефных мышц. Туркафинвэ поймал её руку и сдавил, поднося к губам, прижимая к щеке. — Мы не можем прятаться вечно, — прошептал Феанарион, — но я не вижу другого выхода для нас. — Его нет, — равнодушно отозвалась Ириссэ, — живи здесь и сейчас, люби меня и не думай о будущем. И пусть всё катится в бездну к Намо. — Мой отец дал мне меч, — сильнее сжимая ладонь любимой, чуть громче сказал Тьелкормо, — чтобы я обнажил его против тех, кто мне дорог. Он сказал, что Валар сделали нас рабами, что утаили от Народа Звёзд грядущее пробуждение Младших Детей Эру, что это как-то связано с нашей свободой, что Валар нам не друзья. Ириссэ, — Туркафинвэ обернулся к ней, и в голубых глазах отразилось отчаяние, — я не могу говорить за всех Нолдор, но… Вала Оромэ мне друг. На остальных мне плевать, пусть что хотят делают. Но без Оромэ я не смогу. Он мне даже больше чем родня, Ириссэ. Он часть моей души, большая её часть! Ты же понимаешь меня, Ириссэ? Дочь Нолофинвэ кивнула. Она знала, как сильно некоторые эльфы привязываются сердцем к Валар, хотя сама никогда не испытывала подобного. Да, Владыка-Охотник казался принцессе интересным, проводить время в его компании было гораздо лучше, чем дома, но дружба с Айнур не могла заменить душевную и не только близость с эльфами. — Мой меч, — вздохнул Туркафинвэ, — заточен ради войны с твоей семьёй. Отец говорит, вы первые начали всё это, но мне плевать, Ириссэ. Наши дома всегда были странной роднёй, не любившей друг друга. Майти пытался что-то исправить… А я упустил шанс. Это я должен был скрепить Первый и Второй Дома узами брака с тобой. А я… — Я не хочу замуж, Тьелко, я не буду женой и матерью, неужели я непонятно говорила? — Ириссэ достала из походной сумки флягу с вином и, кивнув, протянула. Туркафинвэ отрицательно покачал головой. — Мать вечно твердит, что моя слишком близкая дружба с тобой и Курво вредит моему честному имени, что ошибку, допущенную с Финьо, повторять нельзя! Мать уверена, что ни один эльф, благосклонный к моему отцу, не захочет жениться на мне. Можно подумать, моё мнение никого не интересует! Феанарион помрачнел ещё больше, голубые глаза в обрамлении белоснежных ресниц посмотрели на любимую с мольбой и страхом разлуки. — Когда отец дал мне меч, — сказал беловолосый эльф, — я не хотел его брать. Отец дал мне оружие предательства всего, что мне дорого. — Значит, на то воля Рока, — пожала плечами Ириссэ. — Отложи оружие. Позволь мне успокоить тебя. А потом ты сам встретишься с Вала Оромэ, всё обсудишь с ним. Валар мудры и справедливы, они знают больше нас. — Твоя правда. Туркафинвэ сгрёб Ириссэ и повалил на мягкую лесную траву, давя спиной эльфийки алые сочные ягоды. Властными, уверенными напоказ движениями, Феаноринг прижал возлюбленную к земле, со страстью лаская бархатистое тело. Ириссэ впилась губами в шею Тьелко и вдруг, ахнув, отстранилась. — Вот они где, — указал мечом в сторону беглецов высокий эльф со свежей раной, пересекающей поперек лоб. Его синий со звездами плащ зацепился за куст, и воин с раздражением дёрнул ткань на себя. Ещё один эльф, широкоплечий и статный, тоже обнажил клинок и приставил его к горлу Туркафинвэ. — Позови господина Турукано, — сказал Нолдо напарнику с рассеченным лбом. — Я не дам подонку уйти. Одевайся, госпожа Ириссэ, вам теперь ничто не угрожает. А негодяя мы накажем. — Не смейте! — властно сказала принцесса. — Я пойду с вами, но господина Туркафинвэ Феанариона не трогайте. — Он нам не господин. Сделаем, как скажет ваш брат. Тьелко, скосив глаза на упирающийся в горло меч, молчал. Он не чувствовал ни страха, ни злости. Ничего. Сын Феанаро Куруфинвэ просто не знал, что делать, и судорожно соображал, как быть. — Оставьте его, — послышался голос Турукано, — мы уходим, Ириссэ. Мои верные воины, запомните — здесь не было этого эльфа. Сестра гуляла одна. Она просто поссорилась с отцом. Бывает. Идём, сестрёнка. Зашуршали кусты, звякнули убираемые в ножны мечи, а потом наступила тишина. Туркафинвэ остался один. Ириссэ забыла свою сумку, а в ней, Феаноринг знал, есть фляга с вином. Хорошее средство от трясущихся рук.