Свет проклятых звёзд

Весь мир поглотило пламя. Но это не был тот творящий, сияющий в слиянии с изначальной мелодией духа огонь, создавший Сильмарили. Это было ненасытное, всепожирающее пламя хаоса. — Всё подтвердилось, брат, — говорил словно кто-то другой. И этот другой был воплощением огня ненависти, заполнившего пустоту, образовавшуюся на месте творческого созидания. — Ты хочешь отнять у меня всё. Но этого не будет! Убирайся прочь! Нолофинвэ никогда в жизни ещё не испытывал такого страха, как сейчас, видя в руке Феанаро направленный на него меч и пылающий ненавистью взгляд. Облаченный в ало-золотой доспех, его старший брат был прекрасен в своём грозном величии, больше напоминая Вала, нежели эльфа. Нолофинвэ показалось, что он сейчас потеряет сознание, перед глазами возникла мутная пелена. Собрав последние силы, принц взял побледневшего отца под руку. — Я повторяю своё предложение, — стараясь говорить чётко, словно не замечая разгневанного брата, произнес Нолофинвэ. — Ты же видишь, отец, я прав. Если ты поддержишь Феанаро, понесёшь наказание вместе с ним. — Вон отсюда, подлец! Голос Куруфинвэ оглушил, дыхание пресеклось. Нолофинвэ, уже почти не видя перед собой пути, направился к выходу, дав слабеющей рукой сыновьям знак стоять на месте, ведь Феаноринги стояли не вмешиваясь. Оказавшись на улице, Нолофинвэ надеялся, что всё закончилось, но не тут-то было. Феанаро догнал его у ворот и приставил меч груди. «Это конец… — обречённо подумал Нолофинвэ, из последних сил сохраняя каменное лицо. — Только бы не показать ему, насколько мне страшно…» *** — Остановите их! — крикнул Финвэ, и его верные эльфы бросились на помощь. — А вы что встали? — обернулся король на внуков. — Ваши отцы сейчас друг друга убьют! — Не то чтобы друг друга, — хмыкнул Морифинвэ, а потом сказал громко: — У нас приказ, дедушка-король. Отец сказал ни во что не вмешиваться. Мы не имеем права его ослушаться. — Вы с ума сошли? — взмахнул руками Финвэ, рванув в сторону ворот, но ему преградил путь Турукано: — Король не должен подвергать себя опасности. — Но там мои сыновья! — И наши отцы, — выступил вперёд Майтимо. — Но, если мы вмешаемся, будет хуже, поверь. «Мы упустили момент, когда можно было это предотвратить! — стучало в виски Куруфинвэ-младшего. — Не надо было Кано удерживать Нельо, когда тот хотел пренебречь приказом отца и встать между ним и дядей!» Макалаурэ тоже, казалось, так думал. Он стоял потупившись, хмуря брови. Пытаясь вырваться от державших под руки внуков, Финвэ вдруг заметил, что к щиту Майтимо прикреплен меч, а у Турукано — нет. — Вы… — ахнул он. — Вы это все спланировали?! Я не хочу верить, что Ноло был прав… Нельяфинвэ и Турукано переглянулись, а потом оба посмотрели на Финдекано. — Отец… — открыл рот старший сын Нолофинвэ. — Он хотел как лучше. Нам никому не нужна война. — Я в этом теперь не уверен! — Финвэ вырвался и быстрым шагом направился прочь от зала совета. *** — Смотри, единокровный брат! Это поострей твоего языка. Попытайся ещё раз узурпировать моё место и любовь моего отца, и это, быть может, избавит Нолдор от того, кто жаждет быть господином рабов! — прогремел Феанаро, и клинок, отражая свет священных Древ, ослепил потерявшего ощущение опоры под ногами Нолофинвэ. — Остынь, Огненный Дух, — поигрывая лёгким мечом, рядом с братьями возник золотоволосый высокий эльф в цветах Второго Дома. — Я не сын моему господину, и мне никто не отдавал приказ стоять, как вкопанному. Феанаро осмотрелся. Вокруг уже собралась толпа, состоящая из эльфов разных родов. Разумеется, никто не смел вмешиваться. Пока. Но этот решительный юнец мог спровоцировать взрыв гнева толпы. Меч с режущим слух лязгом вошёл в ножны. — Я сказал — убирайся! — рявкнул Феанаро на брата, и тот, не веря, что все ещё жив, развернулся в сторону ворот. — Спасибо, — тяжело дыша, прошептал Нолофинвэ золотоволосому эльфу. — Хочешь, дочь в жёны отдам? — Мне это без надобности, — поклонился тот, ловко пряча оружие. — Зато у меня есть красивая незамужняя сестра. — Да будет так. *** Пламя ненависти выжигало душу Куруфинвэ, но запас горючего был ещё слишком велик, чтобы стал заметен и ощутим ущерб. Огонь полыхал, поглощая умы и сердца, никого не щадя. Маятник судьбы качнулся от созидания к разрушению, и остановить его было не под силу тем, кто хотел мира, а тот, кто мог повлиять на ход событий, предпочёл молча наблюдать в стороне. Пока.