Свет проклятых звёзд

Оторвавшись от нескончаемых свитков, заваливших стол, король-наместник отложил перо и подошёл к окну. Среди играющих оттенками золота брызг причудливого фонтана песня его старшего сына казалась странно таинственной, заставляла сердце биться быстрее, словно от сильного волнения. Было в этой простой на первый взгляд мелодии что-то особенное, берущее за душу. Может, потому что Финдекано сейчас пел для жены? Кто любит, тот любим, Кто светел, тот и свят. Пускай ведёт звезда тебя Дорогой в дивный сад… Нарнис слушала с грустной улыбкой. — Майти не нравится эта песня, — почему-то вдруг вспомнил Финдекано. — Когда-то давно, ещё юнцом, я спел ему её. И он сказал, что я пою то, что никому не интересно. — Мнение сына мятежника не обязательно учитывать принцу Нолдор, — не поднимая глаз, произнесла нежным голосом Нарнис. Её слова больно ранили Финдекано и заставили в очередной раз всерьёз обеспокоиться слышавшего разговор Нолофинвэ. Король всё больше восхищался невесткой, но Нарнис пугала его. В душе росло чувство опасности, порождаемое чем-то тайным, скрытым в холодных серых глазах прелестной эльфийки. И если раньше можно было в нужный момент напомнить, что Нарнис не подарила наследника супругу, то теперь подобное обвинение стало выглядеть слишком предвзятым: жена Турукано тоже родила дочь. Нолофинвэ отвернулся от пытающегося извиняться перед женой ни за что старшего сына и задумался о младшем. Турукано, изначально любивший тренировки с мечом, однажды бросил оружие к ногам отца, заявив, что не обнажит сталь ни при каких условиях, потому что осознал, насколько ценна жизнь. Разумеется, Лаурэфиндэ поспешил предложить себя в качестве замены Турукано во главе армии Второго Дома, наравне с Финдекано, и Нолофинвэ не стал противиться. Молодой эльф, порой слишком горячий, своей отчаянной храбростью мог служить примером для подражания остальным воинам. Полезное качество. Особенно, если срок изгнания Феанаро действительно подходит к концу. *** Это было безумием, но безумием необходимым. Бешеная скачка сквозь лес, как тогда. Но в одиночестве. Конь летит через поля. И никого рядом. Это снова побег. Только на этот раз не вдвоем. Где-то очень глубоко в измученной душе пряталось понимание — все бесполезно, но надежда не давала успокоиться и жить дальше. А значит, она должна умереть, и есть лишь один способ избавиться от иллюзий. *** — Прошу тебя, не говори так больше, — вздохнул Финдекано, проходя под руку с супругой вдоль цветущей аллеи. — Мне начинает казаться, что ты в чём-то винишь меня, но я не сделал ничего, за что мне пришлось бы просить прощения! — Хорошо, Финьо, мой любезный супруг, — в голосе Нарнис звенел колючий холод. — Что я должен делать?! — с отчаянием выкрикнул Финдекано, и вдруг послышалось ржание коней, стук копыт и громкие голоса. Туркафинвэ, гордо восседая на белом скакуне, с кривой насмешкой глядел на окруживших его вооруженных луками всадников Второго Дома. — Подожди меня здесь, — Финдекано оставил жену и поспешил к незваному гостю. — Тьелко! Ты… — Загони своих псов в будки, — приказным тоном выпалил ухмыляющийся Феаноринг, и лишь глаза выдавали его истинное состояние. — Я приехал не на псарню. Мне нужно увидеть Ириссэ. — Но тебе нельзя покидать Форменоссэ! — Правда? И что мне за это будет? Зови мою женщину. — Вопиющая наглость! — возмутился один из воинов. — Позволь, господин Финдекано, я пристрелю этого подлеца! — Вперёд! — распахнул на груди алую рубашку со звездой Туркафинвэ. — Нет! Прекратите это безумие! — закричал Финдекано. — Скажите Ириссэ, что к ней гость. Нолофинвэ наблюдал за происходящим из окна и решил не вмешиваться. Ему было интересно, чем закончится сюжет о любви, разбившейся о скалы вражды Домов, и, как он ожидал, всё получилось скучно: Ириссэ не вышла, и Туркафинвэ пришлось уехать ни с чем. — Жаль, — вздохнул Нолофинвэ, — я думал, моя дочь смелее. *** Свет Древ слился воедино. Кто-то любил это время, кто-то не замечал. Сияние Телпериона и Лаурелин наполняло каждый миг жизни эльфов Амана, было привычным и обыкновенным явлением. И никто не мог даже представить, что это однажды закончится.