Свет проклятых звёзд

«Мы все ждём сказок, — думал Финвэ, опустив кисть, — живём сказками, надеемся на то, что всё будет, как в сказке, но только забываем, что сказки бывают разные, и хороший конец наступает не сразу и не для всех. Сначала ты сам Главный Герой, сталкиваешься с Врагами, побеждаешь или тебя спасают, женишься на Главной Героине, и наступает счастье. А потом вдруг начинается сказка с твоим же участием, но только меняются главные действующие лица. И вот уже ты оказываешься лишь ступенькой в бесконечной лестнице успеха нового лидера. Бывший главный герой. Теперь лишь средство возвышения кого-то другого». Кисть легла на стол, и бывший король отошёл от незаконченной картины. Почему-то Финвэ казалось, что нет смысла продолжать доделывать фон в нижней части холста, создавать объемные блики на волосах и вообще что-либо ещё делать с этим портретом. Может, выбросить его? Или замазать слоем краски и нарисовать что-то другое? С улицы донеслись голоса, которые становились всё громче, а света было почему-то меньше. И чем темнее становилось, тем сильнее кричали. Слова смешивались в неразборчивую кашу, понять что-либо было практически невозможно. Финвэ расслышал лишь слово «тьма!», которое повторяли чаще и испуганнее. Не понимая, что происходит, бывший король выбежал в коридор, но ему преградили путь эльфы, изо всех сил изображающие смелость. — Не выходи из покоев, государь, — сказал один из них, практически заталкивая Финвэ обратно в двери. И в этот момент стало совершенно темно. Глаза эльфов способны видеть при свете звёзд не хуже, чем если вокруг горит тысяча свечей, но в здании звёзд не было. Крики с улицы доносились громче и беспорядочнее, кто-то пытался командовать, выстроить на всякий случай оборону, кто-то спорил, что надо прятаться, кто-то рвался в Тирион узнать, что произошло. Время стало тянуться невыносимо медленно. Финвэ закрыл окна, чтобы не слушать крики, зажёг свечи и стал ходить туда-сюда вдоль стола. «Где Феанаро? — крутились мысли. — Как он? Как Нолофинвэ? Арафинвэ? Что с внуками? Как они там… В лесу… Где мой Тьелпе? Храни их, великая Варда!» Вдруг крики стало слышно даже сквозь плотно закрытые окна и двери. И это были уже не просто крики, а вопли ужаса. Из щелей в рамах и из-под двери в покои начал просачиваться чёрный дым, клубясь, заполняя помещение. Запаха гари не было, и Финвэ, не понимая, что происходит, в ужасе заметался по комнате, стараясь спастись от жуткого мрака. Из коридора послышались леденящие душу вопли и вдруг мгновенно стихли. Дверь неторопливо открылась, клубы чёрного дыма расступились. *** Наблюдая за испуганными эльфами Северной Крепости, ещё мгновение назад строившими из себя отважных героев, Мелькор отдал приказ Унголиант. «Я не замараю руки в крови, — думал Вала, — вы не подставите меня, братья и сестры. Мы все будем виновны одинаково, передавая приказы по цепочке». Все смельчаки, встававшие на пути, падали под ударами жала паучихи, выпивавшей из эльфов свет и жизнь. Её много раз пытались пронзить мечами и застрелить из луков, но любое оружие будто истаивало в ненасытном чреве чёрной громадины. Унголиант пожирала всё, и это восхищало её создателя. Мрак полностью поглотил все вокруг, лишив эльфов даже их волшебного зрения, и расступался лишь перед Вала. Последние два живых препятствия на пути к цели были преодолены, и Мелькор, осторожно ступая, перешагнул порог покоев бывшего короля. Финвэ, судорожно пытаясь отыскать хоть какое-то оружие, сам не понимая зачем, стал бросать в Мелькора и Унголиант всем, что попадалось под руку, и паучиха с удовольствием поглощала то, что долетало до нее. Когда бросать стало нечего, Финвэ вжался в стену, дрожа всем телом. — Ничего личного, — сказал Вала Мелькор, оставаясь у дверей, — хотя… Нет, кое-что личное есть. Твой сын оскорбил меня. Поэтому ты умрёшь мучительно, чтобы по твоему застывшему лицу Феанаро Куруфинвэ понял, как тебе было больно. Слова застряли в горле, Финвэ ничего не смог произнести, задыхаясь от ужаса, когда увидел, как на него бросилась Унголиант. Одним сокрушительным ударом повалив эльфа на пол, паучиха нависла над ним и вонзила жало в нижнюю часть живота, медленно продвигаясь выше, нанизывая мечущееся в агонии тело словно на копьё. — Не спеши, — покачал головой Мелькор, — пусть умирает долго. У нас полно времени. Финвэ, прижатый к полу лапами Унголиант, давился криками, инстинктивно вырываясь, пытаясь освободиться от пронзившего по всей длине торса жала, которое очень медленно вытягивало из него жизнь. — Не дай ему потерять сознание перед смертью, — поучительно сказал Мелькор. — Думаю, пора ударить в сердце. Жало рванулось вверх, и Финвэ замер. Вала проверил, всё ли получилось, как задумано, и, удовлетворённый результатом, отправился в сокровищницу.