Свет проклятых звёзд

— Король Финвэ мёртв! — на разные голоса с разной интонацией прокатилось по толпе. — Что это значит? Кто теперь станет королём? — Конечно же продолжит править Нолофинвэ Справедливый! — Нет! Первый сын Финвэ — Великий Феанаро! Искусный Мастер! Гений! — Войны хотите? — За Феанаро можно и сразиться! А ты пойдешь в бой за своего драгоценного короля? — Вот и пойду! Толпа кричала громче и громче, и уезжающий вслед за отцом Туркафинвэ наслаждался эффектом, произведенным принесёнными им вестями. — Я не отдам корону, — прошептал Нолофинвэ, и его голос дрожал сильнее, чем руки. — Никому не отдам! Она моя! — И на что готов король ради сохранения прав на трон? — как бы равнодушно поинтересовался Майя Эонвэ. Вопрос застал врасплох, и, смаргивая слёзы, Нолофинвэ потерял дар речи. — А почему я должен думать о сохранении прав на трон, если я и так король?! — опомнился он, наконец. — Отец отдал корону мне, чтобы я правил в его отсутствие. Мой народ признаёт… — Уверен? — Эонвэ осмотрел толпу. — Твоё королевское величество. Ты только что произнёс слова, среди которых присутствовало обещание следовать за братом, куда бы он ни повёл. Полагаешь, Феанаро приведёт тебя к трону нолдорана? — Где мои сыновья? — спросил вдруг Нолофинвэ. — Они мне нужны! Финдекано! Турукано! Мои верные эльфы! Приведите моих сыновей! — Чем они тебе помогут, король? — Эонвэ, похоже, издевался. — Не помогут. Я заберу сыновей, и мы уедем во дворец. Женщин привезут мои верные воины. Я должен в спокойной обстановке подумать, что теперь делать. — Король не может бросить подданных в такой час, — продолжал напирать Эонвэ, и Нолофинвэ чувствовал, что начинает паниковать. Крики о том, кто должен стать нолдораном, то усиливались, то стихали, но толпа не думала расходиться. Обстановка накалялась, и сейчас казалось истинным благом то, что Валар запретили приходить с оружием. Айнур поистине провидцы! — Наш король Феанаро! — кричал кто-то особенно громко. — Айя Феанаро! — Мне нужен Аклариквет, — сдавленно произнес Нолофинвэ. На него всё сильнее наваливалось ощущение горы на плечах, которая вот-вот его раздавит. — Я должен увидеть… Тело… — вдруг словно окаменел король. Валар совещались между собой, не замечая эльфов. Создавалось ощущение, что владык вовсе не было в их телах: они стояли неподвижно, отрешённо смотря в пустоту. И только Тулкас и Оромэ выглядели, как обычно. — Расступитесь перед королевой! — послышались звучные голоса, и сквозь толпу, рассекая живую массу, к Нолофинвэ прошла Индис со слугами. — Сын мой! — бросилась обнимать растерянного эльфа мать. — Какое страшное горе обрушилось на нашу семью! Но мы справимся, вместе! Индис, поправив волосы, которые сейчас казались не золотыми, а белесыми, помахала рукой народу. — Эльфы Валинора! — крикнула она. — Тьма пала на нашу землю, и один из Владык предал братьев и сестёр! Но это не конец для нас! Это начало новой жизни, которую мы построим вместе! Нолдор, Ваньяр, Тэлери, великие народы Благословенной Земли! Да не сломит нас мрак! Да укрепит наши сердца, зажжёт в них звёздный свет, и он будет отныне сиять на нашем пути! Нет света ярче горящего сердца! Валар с нами! А мы — с ними! Во веки вечные! Многие эльфы в толпе поддерживали Индис выкриками. Особенно усердствовали девы. Кто-то продолжал славить Феанаро, кто-то протестовал, что женщине не место на троне, и Индис стоит дать слово настоящему королю, но вдова Финвэ не думала уходить. Продолжая, улыбаясь, махать рукой эльфам, она демонстрировала себя народу, давая понять, кто теперь у власти. Нолофинвэ смотрел на мать и не верил своим глазам. Эонвэ, поймав взгляд ошарашенного короля, с милой улыбочкой развел руками. — На всё воля Эру, — крайне благостно произнес Майя. *** — Ты звал меня, мой господин? — склонился перед Нолофинвэ подошедший вместе с сыновьями короля Аклариквет, его под руку вёл один из слуг Турукано. — Прости, что сразу не был рядом. Я повредил ногу, не мог идти. — Но петь тебе это не мешало, — хмыкнул Финдекано. — К великому сожалению. Менестрель прекрасно изображал, что не слышит слов принца. — Есть разговор, — Нолофинвэ отозвал певца в сторону. — Друг мой, пока никто ещё не успел спеть о гибели… — он осекся, дыхание сбилось. — О… Смерти… — Твоего короля-отца. — Ты должен сделать это первым. Король Финвэ был смелее всех нас, и, увидев, что его внуки и остальные эльфы в крепости, объятые ужасом, застыли на месте, испугавшись обрушившейся тьмы… Он… Бросился к воротам Форменоссэ и преградил путь самому Вала Мелькору и жуткой твари, сопровождавшей его! И пал в неравном бою. Аклариквет невольно обернулся на Финдекано, с ужасом думая о том, что после такого придется ходить с охраной. — Кого ты боишься больше, певец, — угрожающе спросил король, — меня, моего сына или презренных изгнанников? Менестрель понимал, что отвечать честно не стоит. Он поклонился и согласно кивнул. — Мой король, — заговорил Аклариквет, не поднимая головы, — у меня больше нет арфы. Она… Где-то потерялась. — Это не проблема, — улыбнулся Нолофинвэ, — найдется новая. И Финдекано об этом позаботится. Песня должна быть написана очень быстро. Сейчас. Здесь. Нельзя упустить момент, чтобы написать историю по-своему.