Свет проклятых звёзд

Вокруг было пламя, поднимающееся всё выше, кольцо огня сужалось и обжигало, но… Холодом. Алые языки потянулись к лицу, однако прикосновения напоминали ледяной ветер. Финдекано отпрянул, наткнулся на что-то, обернулся. Это ледяная глыба. Нет. Это… Скульптура изо льда. Плачущая. Их много, они вокруг, поднимаются прямо из земли под ногами, а впереди мгла. И дом. Сколько раз Финдекано видел его во сне? Он уже знает, что будет, если войти, знает, кто там, и что придется брать арфу Макалаурэ, потому что нет своей… Сколько раз он пробовал не заходить, но все равно почему-то оказывался внутри этого страшного дома. — Финьо! Любимый… Сон рассеялся мучительно, словно пришлось выныривать из патоки, но голос Нарнис мог вернуть, наверно, даже из бездны, где нет никакого иного спасения. — Финьо… Нежные осторожные руки прикоснулись к щекам, приподняли голову, и зрение, наконец, сфокусировалось. Финдекано вдруг подумал, что выглядит ужасно, и показываться жене в таком виде нельзя, но… Поздно. Она уже всё увидела. — Оставьте нас! — сказала кому-то Нарнис, послышались удаляющиеся шаги. Финдекано только сейчас понял, что заснул, сидя под окном, прислонившись к стене. Когда он в последний раз переодевался и причесывался? Позор… — Финьо, — губы Нарнис задрожали, кончик носа стал розовым. — Расскажи мне, что случилось. Вместо ответа Финдекано сгрёб жену в охапку, уткнулся ей в плечо и стал гладить волосы, шепча её имя. — Ты поплывешь со мной в Средиземье? — спросил, словно запыхавшись, Финьо. Он целовал ухо и щёку жены, прижимаясь всё сильнее. — Конечно, — не задумываясь, ответила Нарнис, и именно это заставило Финдекано тяжело вздохнуть. Он словно обмяк, стал неподвижен. — Ты это просто так сказала, — обречённо произнес старший сын Нолофинвэ, отстраняясь и прикладывая ладонь по лбу. — Хочешь меня утешить. И врёшь. Как и отец, как мой брат, как… Все. Я устал от лжи, Нарнис. От любой. И от той, что ради личной выгоды, и для общего блага, и во спасение, и сказанной из жалости или страха… Не хочу больше её слышать. Финдекано перевёл дыхание, покачал головой. — Меня не надо утешать, я не собираюсь ничего с собой делать. Я просто жду корабли. И всё. Дождусь и уплыву. — Но пока ты здесь. — Нарнис, — Финдекано посмотрел ей в глаза впервые за весь разговор. — Если ты когда-нибудь меня любила, хоть одно мгновение, то ради этого краткого мига… Не лги мне. Лучше совсем ничего не говори. А я не спрошу. — Финьо, — Нарнис не отвела взгляд, — со мной пришёл посланник короля Ольвэ. Он и его отряд ищут принца Айриольвэ. Его должны были освободить, обменять на Вольвиона. Но… Он исчез. — Неудивительно, — усмехнулся Финдекано, — у Тэлери страсть к переодеванию. Принц Айриольвэ кем-то притворился и сбежал. А теперь сидит, трясётся от страха. — Но тебе же всё равно нечем заняться, — улыбнулась Нарнис. — Почему бы не помочь? — Потому что я ненавижу Тэлери, — глаза сына Нолофинвэ загорелись. — Это трусливые слизняки, презренные и жалкие. И никто, даже ты, не заставит меня им помогать. Я убивал их, Нарнис, и сделал бы это снова. С превеликим удовольствием. Я тебя пугаю? — Финдекано усмехнулся. — Не знаю и знать не хочу, что говорит мой отец и его лизоблюды, но я сам был здесь, я сам видел, как принц Вольвион кого-то нарядил в свои доспехи и заставил вызвать на поединок Феанаро, чтобы выиграть время и сбежать. У этого паренька не было шансов, понимаешь? Вот она, суть всех Тэлери. Пусть сами ищут своего трусливого собрата. Нарнис задумалась. Взяв в руки ладонь мужа, она просто гладила ее, ничего не говоря, и это устраивало обоих.