Свет проклятых звёзд

Ладони сомкнулись, пальцы сплелись. Телесный контакт для единения разума не требовался, но разделить ощущения помогал. Глаза в глаза, и чувства переплетаются, предвидение Майэ проникает в сердце эльфа. Мелиан и Тингол принимают решение. Саэрос поджал губы. Когда-то давно он завидовал своему королю, ведь его супруга — изначальное творение Эру, часть Великого Замысла, но теперь… Что осталось от дерзкого, смелого и язвительного в своём беспощадном остроумии эльфа? Поначалу женитьба не казалась разрушительной для его души, и вплоть до гибели в страшной войне близкого друга и союзника Эльвэ Денетора, ничто не предвещало потери Тинголом личности. Но когда Эгладор, опасный, но чарующий, будоражащий кровь, стал безопасным сонным Дориатом, правитель словно заледенел изнутри. Это и стало причиной его разлада с братом, в итоге закончившегося позорным изгнанием Эола. Эти мысли отравляли жизнь советнику короля, Саэрос даже хотел всё бросить и уйти. Амбиции не позволяли покорно подчиняться рабу Айну. — Эльфы рождены свободными, — сказали губы Мелиан, но чьи это слова: её или Тингола, понять было невозможно. — Но свобода опасна. Однако сейчас есть необходимость подвергнуть себя ей. Ты, Саэрос, станешь нашими глазами за пределами защищённого королевства. «Нашими… Нашими!» Мелиан снова посмотрела в глаза супруга. Совет проходил одновременно с пышным пиром, чтобы привыкший к спокойной сонной жизни народ не начал задавать вопросы. Пусть пьют вино, поют песни, кружатся в танце. И ничего не знают. — Да, — кивнул Тингол, — нашими. Ты поедешь в сопровождении Маблунга и его лучших воинов на север. Прибыли наши братья, ушедшие в западные земли столетия назад. Возьми с собой Даэрона, ведь ничто не объединяет сердца и умы лучше, чем музыка. Видишь, как вокруг Даэрона собираются эльфы? Какие счастливые у них лица! Они поют его песни, танцуют и радуются. Пока играет музыка менестреля, все друг друга любят. Королева и король снова взялись за руки. Зная, что его мысли легко могут прочитать в любой момент, Саэрос гнал от себя злобу и рвущиеся на волю слова о том, что владыкам пора поставить брачное ложе посередине залы. — Собирайся в путь! — приказал владыка Тингол. — Сила Айнур защитит ваше посольство. *** — Это всё из-за меня… Слёзы катились по покрытым бархатистым пушком щекам Лутиэн, в глазах дрожало отчаяние. — Прости, прошу тебя! Руки принцессы гладили лоб эльфа, касались стянутой бинтами груди, проскальзывали по примотанной к палке ноге. Ощущения были настолько приятными, что… Белег в ужасе натянул одеяло. Не приведи Эру, принцесса увидит его реакцию на прикосновения! — Со мной всё хорошо, госпожа, — фальшиво улыбнулся воин, видя, что одеяло слишком тонкое и не может скрыть его желаний. Белег попробовал сложить ткань складками. — Нет, не хорошо! — Лутиэн прикоснулась мокрой от слёз щекой к щеке эльфа, и тот почувствовал, как тело становится невесомым. Упавшая стена сгоревшего дома едва не раздавила воину грудную клетку и практически оторвала ногу. Целебная вода Дориата быстро срастила мягкие ткани, но костям ещё требовалось время для восстановления. Ходить самостоятельно Белег пока не мог. — Если бы не я, — прошептала Лутиэн, — ты пошёл бы с Маблунгом и Саэросом во внешний мир, не прячась. Ты смог бы послужить добру! Прошу, позволь мне исцелить тебя! Открой для моих слёз своё сердце. Белег поправил одеяло. — Посмотри в мои глаза, воин. Эльф повиновался и… Перед ним распахнулись звёздные бездны. Это Врата Ночи, откуда-то узнал Белег. За ними всё и ничего. Там пустота. Но именно там берет начало истинная любовь. Путь сердца уходит за пределы мира, теряется в бездне, рассеивается бессчетными искрами и тает, оставляя лишь память о себе… Белег открыл глаза и обнаружил себя лежащим в постели в своем доме. Вроде бы все по-прежнему: потолок из деревянных балок, украшенный искусными резчиками, кое-где цветная роспись… И почти сотня луков с колчанами, всех размеров и форм, развешенная по стенам. Он дома. Да, Белег и был здесь. Но… Теперь всё изменилось до неузнаваемости, словно эльф отсутствовал целую вечность. И рядом Лутиэн. Улыбается. — Попробуй встать, — её тёплые лёгкие ладони коснулись бинтов на ноге и, конечно, кожи. По телу побежали мурашки. Тонкие руки принцессы размотали полоски ткани, погладили багровые шрамы в тех местах, где обломки кости вышли наружу. Боли не было ни в рёбрах, ни в бедре. Белег осторожно поднялся и понял, что… Нет, не то, что он теперь может снова ходить и дышать полной грудью, и даже, скорее всего, в состоянии присоединиться к Маблунгу. Совсем не это. Эльф понял, что больше никогда не посмотрит ни на одну деву. В его сердце раскрылись врата в звёздную бездну, бесконечно огромную, страшную и манящую, где нет числа сияющим искрам, кружащимся в изначальной тьме, но… В этой неизмеримой пропасти есть место только для одной Звезды.