Свет проклятых звёзд

«Валинор — земля, где сбываются мечты!» — всегда с восхищением говорила мама своим драгоценным близняшкам, но что такого плохого происходило в Средиземье, не рассказывала. Никогда не объясняла, почему. И мечта действительно сбылась: Элеммиро с раннего детства хотел петь для Валар. Для Манвэ. Чтобы сам великий Владыка Арды слушал скромного менестреля, чтобы улыбался ему и говорил приятные слова о его таланте. Это величайшая похвала, какая только возможна! Ради этого, думал когда-то Элеммиро, и стоит жить и творить. Дорогу на Таникветиль, проходящую через леса, сильно расширили и оградили, выровняли обочины которые должны служить местом сбора брёвен. Менестрель смотрел на занятых тяжёлой работой эльфов и вдруг увидел, как из утопающей во мраке чащи на сделанных наскоро носилках вынесли полностью закрытые окровавленными плащами тела. Из коротких фраз, брошенных эльфами друг другу, Элеммиро понял: дерево упало не так, как рассчитывали и раздавило троих Нолдор насмерть, ещё четверо ранены, двое из них тяжело. Менестрель печально опустил голову. Не так… Совсем не так он представлял себе сбывшуюся мечту. Путь к ней не должен пролегать во тьме, среди мёртвого леса, трупов собратьев и… В полном одиночестве. — Одумайся, сестрёнка, — мысленно умолял Элеммиро, — вернись! Но ответ каждый раз был один и тот же. *** Глаза смотрели на смерть, а сердце помнило жизнь. Руки касались сухостоя, но кожа привычно ощущала мягкость. В ушах звенела тишина, но в душе лилась песня, забыть которую невозможно. Здесь был высокий берег, песчаный и пологий. И узкая быстрая река — Багряная Лента. Если пройти немного через лес, откроется вид на озеро Эстель. Его свет погас, целебные свойства пропали, но память о них никто отнять не вправе. Никто! Элеммирэ шла, не останавливаясь — она знала, что ищет. Была эльфийка здесь лишь однажды, в бесконечно долгий цикл сияния Древ. И прекрасный, несмотря ни на что. Влюбленные были вместе. Несмотря ни на что. Они целовались и отдавались чувствам без остатка. Несмотря ни на что. И были счастливы. И пусть Макалаурэ должен был вернуться в крепость, ставшую для него тюрьмой, как можно скорее, ведь брат не мог прикрывать его бесконечно, влюбленные сердца бились в унисон, и им этого хватало. А потом Элеммирэ пела: Всё возвратится, я снова поверю В мир нереального сна… Где героем был ты. — Действительно, нереальный сон! — рассмеялся Макалаурэ, лёжа на траве обнаженным, нежась и потягиваясь. — Из меня никудышный герой. Но… Любовник, вроде, неплохой, да, милая? Элеммирэ, купаясь в реке прямо в лёгком платье, рассмеялась. Она была счастлива. И планировала месть. Как менестрель может отомстить обидчику? Только музыкой и стихами. Именно в тот день, когда Макалаурэ смог надолго сбежать к ней из своего изгнания, Элеммирэ написала песню, желая Манвэ Сулимо быть повешенным на сосне. А заодно и наместнику Нолофинвэ. И… Всем, кто хотел зла роду Феанаро Куруфинвэ. Умывшись прохладной искрящейся водой, Элеммирэ увидела, что её возлюбленный оделся. Зачем? Ему… Уже пора? — Я хочу показать тебе одно место, — заговорщически улыбался Макалаурэ. — Возможно, когда-нибудь мы придём сюда и останемся навек. Выжимая платье, Элеммирэ, смеясь, выбежала на берег… Сколько времени прошло с тех пор? Сколько жизней прожито? Тогда был свет, а сейчас девушка шла сквозь тьму, слёзы катились по щекам. Вот он, крошечный домик из отесанных брёвен, простой, наскоро построенный, но… Такой милый, такой уютный! Из него не хочется уходить. Элеммирэ села на ступенях, стала гладить перила. Она помнила, как… …Макалаурэ поставил на крыльцо арфу, и струны заиграли сами. Менестрель запел чарующую мелодию. Она была… Прекрасна. Элеммирэ почему-то казалось, что музыка звучит не для неё. Но… Нет! Конечно же, для неё! Для кого же ещё? "Мы будем жить с тобой В маленькой хижине На берегу очень дикой реки… На берегу очень дикой реки, На берегу этой тихой реки, В дебрях чужих, у священной воды, В тёплых лесах безымянной реки…" Тогда была любовь. Теперь одиночество. И боль, становящаяся невыносимой. Но память… Память никто не сможет отнять. Никогда.