Свет проклятых звёзд

— И когда темнота пещеры заполнилась угрожающим рыком, мы, не задумываясь, спустили стрелы, — со злостью и энтузиазмом рассказывал эльф, смущённо улыбаясь своей королеве. Артанис стояла неподвижно, неотрывно наблюдая за суетящимися около тяжелораненого кузена знахарями, и одной единственной девушкой, осторожно осматривающей упавшего со скалы Нолдо, который был в сознании, но не мог пошевелиться и постоянно шёпотом повторял: «Я не чувствую ног». — Мой брат проявил чрезвычайную силу воли, — мрачно произнес Айканаро, уставившись на выброшенные окровавленные бинты. — Несмотря на страшные раны, он сам дошёл до лагеря, поддерживаемый собратьями. — Если бы я позволил себе заснуть, — тихо медленно выговорил Ангарато, щурясь и часто моргая, — ты убил бы тех котят. А я уверен, надо попробовать их приручить. — Без матери они передо́хнут! — со злостью выпалил Айканаро, видя, как его брат зажмурился, с усилием сдерживая стоны, когда с плеча сняли пропитавшийся кровью бинт. Раны выглядели жутко. — Моя королева, — снова заговорил смущённо смотревший на Артанис эльф, — мы убили всех взрослых хищников, каких нашли. — Сколько? — сестра короля прямо посмотрела на влюблённого подданного. — Четыре. — Хорошо, — голос Артанис был так же холоден, как ветер, прилетевший с моря на северо-востоке. — А где теперь котята? — Охотники ими занимаются, — с презрением фыркнул Айканаро. — Мерзкие сосунки! Они недолго будут милыми пушистыми комочками. Очень-очень скоро эти умилительные создания превратятся в кровожадных огромных тварей! — Вот тогда, — заплетающимся языком проговорил Ангарато, — и убьём их. А из шкур сошьют тёплую одежду. Пока же… Вцепившись дрожащей рукой в край постели, Нолдо снова зажмурился. — Только ради тебя, брат! — выпалил Айканаро, и в этот момент к знахарям вошла одна из служанок королевы. — Прибыли посланники Второго Дома, — с едва заметным ехидством мило улыбнулась эльфийка. — Прославленный воин Лаурэфиндэ и не менее прославленный менестрель. — Мы не примем никого, кроме Нолофинвэ Финвиона, — гордо выпрямилась Артанис. — Король решил иначе, госпожа, — извиняясь, поклонилась служанка, и королева-сестра прекрасно изобразила, что одобряет действия брата. *** Смотря на статного, прекрасного лицом Глорфиндела, чьи волосы цвета чистого золота переливались в мерцающем свете очага, Финдарато чувствовал зависть. На красавца воина совсем не королевского происхождения всегда засматривались эльфийки, Глорфиндел был отчаянно отважен до безрассудства, и поэтому его слава сияла небесными звёздами. Стоявший рядом с военачальником менестрель терялся на фоне этого ослепляющего блеска. — Король Нолофинвэ, — серьёзно говорил Глорфиндел, — предлагает объединение снова. Вместе мы преодолеем тяготы пути с меньшими потерями. Наши воины помогут твоим, лорд Финдарато. — Король Финдарато, — вздохнул сын Арафинвэ, задумчиво отводя взгляд. — Никогда не понимал, зачем мой дядя так стремился называться королём. Это ведь такое тяжкое бремя! Став владыкой, я оказался обязанным думать обо всех и обо всём. Например, как защитить моих охотников от когтей и зубов хищников. Не в доспехах же им ходить на промысел. Глорфиндел машинально провёл ладонью по руке от плеча до локтя, где ещё не зажили раны, нанесённые умирающим зверем, когда, уверенный, что хищник убит, эльф подошёл и нагнулся к огромной кошке, чтобы вытащить стрелы. Удар лапой был такой силы, что сбил с ног и отбросил Нолдо далеко назад, а тело не спасла даже многослойная тёплая одежда. — На моём счету уже семнадцать хищников, — гордо заявил воин. — Я опытный стрелок. И должен признать, любые, даже кожаные доспехи замедляют движения, а в охоте на кошек необходима максимально возможная скорость и ловкость. И всё же у нас есть наработки, которыми мы готовы поделиться. — В случае моего согласия признать главу Второго Дома Нолдор королём? Финдарато посмотрел на кольцо отца. Зелёный камень завораживал, затягивал в свои тайные глубины. — Мой владыка, — певуче произнёс Аклариквет, внимательно наблюдая за поведением племянника своего короля, — щедр и добросердечен. И понимает грозящую всем нам опасность. — Зачем же дядя послал тебя, певец? — сын Арафинвэ посмотрел на менестреля с наигранным усталым равнодушием. — Он полагает, что два музыканта лучше поймут друг друга? Или ты здесь, чтобы мне не было скучно? Но, знаешь, Аклариквет, среди моих подданных песни о Феанаро не поют. — О чём же вы поёте? — почтительно поинтересовался менестрель. — Разумеется, о любви! — Финдарато раскинул руки, словно для объятий, встал с небольшого, но вычурного трона и подошёл к гостям. — Петь, друг мой, надо о прекрасном. «Петь нужно о любви», — мысленно повторил про себя Аклариквет и покраснел. Менестрель всю жизнь считал жену Феанаро единственной женщиной в своей судьбе с тех самых пор, как однажды увидел Нерданель, со смехом убегающую в слишком откровенном платье на свидание, специально поддразнивая багровеющего от злости отца, оторвавшегося от работы в кузнице Вала Ауле, потому что в очередной раз ему «друзья сказали о неподобающем поведении дочери». Болезненная, высасывающая силы из души безответная любовь лишала воли и смысла жизни, и, если бы не музыка, Аклариквет не смог бы справиться с мукой. Это состояние за долгие столетия стало настолько привычным, что менестрель уже не представлял, как можно существовать иначе. Но, видимо, судьба решила пошутить, зачем-то заставив дочь короля Нолофинвэ заинтересоваться «купленным» певцом. Конечно, со стороны принцессы это было даже не влечение, а пробуждённое инстинктом охотницы желание добить жертву, выпив её кровь, разорвав и разбросав ошмётки плоти, а клочками шерсти утеплив своё логово. Аклариквет это прекрасно понимал, и совершенно не представлял, что ему делать. «Петь надо о любви». Да, именно это сказала Ириссэ, когда… Аклариквет покраснел сильнее. Принцесса произнесла эти слова, смеясь, потому что шутка удалась на славу. Послав слуг за менестрелем отца, передав, что дело срочное, Ириссэ заставила Аклариквета прийти к ней… Когда принимала ванну. Посередине вырубленной в скале комнаты стояла огромная лохань, и в ней плескалась дочь короля и ее служанка. Руки юной рыжеволосой эльфийки ласкали тело Ириссэ, заставляя его напрягаться и томно выгибаться, девушки, ничуть не стесняясь мужчины, продолжали игру. — Наверно, мне следует зайти позже, — выдавил слова менестрель, делая шаг назад. — Пожалуй, да, — с наслаждением простонала дочь Нолофинвэ, нежась в теплой воде, облаках пара и горячих объятиях, — если не хочешь присоединиться. — Тебе не хватает моих ласк, госпожа? — наигранно испугалась рыжеволосая служанка, сделав под водой руками что-то особенное, от чего Ириссэ ахнула и закусила губу. Аклариквет с усилием поклонился, собираясь уходить, и услышал вслед: «Вернёшься с переговоров, спой мне о том, что видел сегодня. Но помни, петь надо о любви». *** Опомниться менестреля заставили слишком громко сказанные слова. Глорфиндел вскипел: — Мы сами решим, о чём и о ком петь! Я что-то не слышу песен в твоём лагере, Финдарато, сын Арафинвэ! — Жалоб ты не слышишь тоже, — вновь вернулся на трон король. — Не потому ли, — продолжал напирать военачальник, — что народ лжёт своему правителю? Мечтаешь и дальше быть Королём Фальшивых Улыбок?! «Потрясающий титул!» — мысленно восхитился Аклариквет, но вида не подал. Владыка Артафиндэ на миг выдал изумление, но быстро взял себя в руки. — Ты просишь объединения, воин, — прищурился Финдарато, — объединения короля счастливого народа с главой Вечно Второго Дома. Ты не веришь в успех своего дела, потому что умеешь решать вопросы лишь при помощи оружия из металла и дерева. А что, если я соглашусь? И, знаешь, каким будет моё условие заключения равноправного союза двух сторон? Лишение тебя всех почестей и званий. — Хорошо, — расхохотался Глорфиндел, — тогда я немедленно отзываю всех Нолдор короля Нолофинвэ с вашей границы на севере. Уверен, вечно отстающий Дом прекрасно справится с любой угрозой, будь то мороз, затяжные снежные бури или свирепые хищники! Аклариквет заметил, что угроза оказалась действительно страшной, и Финдарато, снова очень быстро взяв себя в руки, встал и обратился к присутствовавшим на совете подданным: — Вы это слышали? Вы слышали, какая недопустимая жестокость прозвучала в речах посланника моего дяди?! Это неописуемо! Неслыханно! Где моя драгоценная сестра? Она должна тоже услышать речи этого безумца! — Леди Артанис проведывает раненых охотников, — спокойно пояснил старший из советников. — Моя сестра добра, в отличие от него, — махнул рукой в сторону Глорфиндела Финдарато, направляясь к выходу из зала-пещеры. — Пусть все, кто находятся поблизости, зайдут сюда и выслушают того, кого мой обезумевший от жажды мести дядя счёл достойным говорить со мной! Глорфиндел и Аклариквет переглянулись, советники сына Арафинвэ тоже. — Ты же король, господин Инголдо, — взял слово менестрель, очень красноречивым взглядом заставляя военачальника помолчать. — По крайней мере, так себя именуешь. — Меня короновал отец! — вдруг сник Финдарато. — Но ты принял корону, — настаивал певец, — поэтому теперь ты король для тех, кто готов это признать. Ты говоришь о равноправном союзе. Я предложу моему королю возможность временного соглашения: объединимся на время перехода через Хэлкараксэ. — И кто же станет королём объединённого народа? — не унимался Финдарато, обводя колючим язвительным взглядом подданных и гостей. — Мы рассмотрим вероятность временного равноправного союза, — с нажимом произнёс Глорфиндел, желая поскорее уйти. — Вы и рассматривайте, — мило улыбнулся сын Арафинвэ, — а я займусь более важными и срочными делами. И в следующий раз, когда дядя решит обмолвиться со мной словом, пусть приходит сам.