Свет проклятых звёзд

Символизируя начало пути, Глорфиндел, стоявший рядом со своим королём и его верным менестрелем, принцем с супругой, дочерью и воспитанницей, затрубил в рог. Семья владыки разместилась в утеплённых каретах на широких полозьях, заменяемых при необходимости колёсами, везти которые предстояло немногим выжившим во льдах лошадям. Ветер дул равномерно, сильно, но привычно, без ураганных порывов и наносящих сугробы метелей, снег сыпал мелкой крошкой, проложенная эльфами дорога сквозь бескрайнюю ледяную пустыню впереди стала белой. Издалека донеслись ответные сигналы, и Нолдор короля Нолофинвэ тронулись в путь. *** — Ты нечестно играешь, Эльдалотэ! — с нотками ревности в голосе заявила Иттариэль, отбирая у девочки цветные карточки с изображениями растений. — Те, что на зелёном фоне, не могут перекрывать синие! Зато перекрывают красные и сиреневые! Перестань жульничать! — Доченька, — спокойно, но с нажимом произнесла Эленнис, — Эльдалотэ ещё совсем малышка, не будь такой нетерпеливой. — Вечно ты, матушка, её защищаешь! — обиделась Иттариэль. — Играйте вдвоём! А я почитаю. Эльдалотэ насупилась. — Я тоже умею читать! Меня Квеннар научил! — Вот и молодец! — фыркнула дочь Турукано. — Моя мама тобой гордится! — Не ссорьтесь, юные девы, — рассмеялась вдруг Эленнис. — Путь предстоит долгий, и лучше провести его в играх, чем в спорах. Иттариэль уткнулась в книгу со стихами. — Кто придумал эти рисунки? — спросила Эльдалотэ, перебирая игровые карточки с растениями. — Я не знаю, — пожала плечами жена Турукано, с тоской подумав о том, что таких цветов больше никогда не будет, ведь они росли в Валиноре при свете Древ. И кроха Эльдалотэ никогда не видела красоты земли Валар. Бедняжка! — Когда я выйду замуж, — мечтательно заулыбалась девочка, — мой супруг будет дарить мне цветы каждый день! Мама мне обещала, что в Средиземье их очень много. У меня будут огромные сады! Прекрасные! Ароматные! У мамы и сестры были книги, среди страниц которых я находила засушенные цветы. Они так потрясающе пахли! А живые растения должны испускать ароматы намного прекраснее! Ведь правда? Правда? — Конечно, милая, — ответила Эленнис, наблюдая, как её дочь с ревностью во взгляде подняла глаза от книги и тут же снова принялась делать вид, будто читает. — А ты мечтала выйти замуж за принца? — спросила Эльдалотэ, и супруга Турукано кивнула, с трудом сдерживая смех: если бы не подвиг брата, ей и в голову бы не пришло становиться чьей-то женой, ведь драки гораздо интереснее семейной жизни. Только детям знать об этом совсем необязательно. *** В спину Глорфиндела упёрлась арбалетная стрела, и воин замер, пытаясь угадать, кто же над ним пошутил, если не сестра. Судя по ухмылкам шествовавших рядом эльфов, стало ясно: это дева. — Воин без страха и упрёка, — голос Ириссэ прозвучал песней, — вчера ты превзошёл меня в охоте, но сегодня я отыграюсь. — Лучше сразу убей меня, принцесса, — развеселился Глорфиндел, быстро разворачиваясь и выхватывая у Ириссэ оружие. — Соревноваться в чем-либо с Королевой Зимы среди льдов — глупость, на которую не способен даже такой безумец, как я. Дочь Нолофинвэ замерла, услышав титул, данный ей менестрелем отца. Во взгляде промелькнула печаль, обида и сожаление. И стыд. Забрав у воина арбалет, принцесса снова горделиво подняла голову. — До следующей охоты, — усмехнулась эльфийка. — До следующей охоты, Королева Зимы. Лис Глорфиндела смотрел пуговками глаз вслед уходящей в сторону других охотников Ириссэ и фыркал, словно повторяя интонацию хозяина. — Нехорошо смеяться над правящей особой, — в шутку пожурил своего зверька воин, — а над Королевой Зимы тем более. Если не хочешь почувствовать на своей прелестной шкурке арбалетные стрелы. Понял, Питьо? Лис фыркнул и, петляя, побежал вперёд, сойдя с дороги. Сугроб оказался глубоким. Далеко позади залаяли собаки, и эльфы тут же схватились за оружие: кто знает, какие ещё сюрпризы подготовил путь. *** Услышав лай собак, Нолофинвэ встревоженно переглянулся с сыном. Аклариквет, наигрывавший на арфе спокойную мелодию без какой-либо эмоциональной окраски, продолжал невозмутимо музицировать, словно ничего не происходило. «Что мне делать? — уже устав бояться за свою жизнь, подумал король. — Как я буду смотреть в глаза собственному народу? Если сейчас снова что-то случится, я…» Мысль оборвалась новым лаем, громче и яростнее прежнего. — Где Третий Дом? — спросил вдруг Турукано со страхом в голосе. — Они выступили в путь? Ангарато… Он уже здоров? Эру… — Что с тобой случилось, сын? — неожиданно раздражённо спросил Нолофинвэ. — Ты ведь был другим. Совсем другим! Ты был защитником! Смелым! — И жестоким, да, отец? — принц посмотрел на короля, словно на чужого, малознакомого эльфа. — Беспринципным. Тщеславным. Я разрушил счастье сестры, не моргнув глазом. Я нечестно выигрывал турниры. Да, отец, я был другим. И теперь стыжусь этого. Не понимаешь? Тебе не знакомо сожаление? Раскаяние? Переосмысление? Аклариквет невозмутимо продолжал играть. — Не время для этого, сын, — отвёл взгляд король, вслушиваясь в звуки, доносящиеся с улицы. — А когда наступит подходящий момент? Что должно случиться, чтобы ты понял, осознал всё, что было сделано? Эльфы не возвращаются, отец! Они уходят и не возвращаются. И ты отправил во тьму сотни! И ещё предстоит… — Турукано! — прервал его Нолофинвэ. — Во тьму нас швырнул Моргот, а Валар не защитили, а потом и вовсе прокляли защищавших и защищавшихся! В итоге Феанаро бросил нас, и мы вынуждены идти через Хэлкараксэ! Ты понимаешь, что сейчас мы должны быть заодно? Что бы ни происходило! *** — Мы должны быть заодно, братец мой любезный, — вздохнула Артанис, поправляя капюшон, чтобы мех не лез в глаза. Прогуливаясь с братом-королём вдоль скалы, ставшей убежищем, эльфийка пыталась объяснить своё резко изменившееся мнение насчёт главы Второго Дома. — Нам придётся объединиться с дядей. — Нет, — неожиданно твёрдо ответил Финдарато. — Он подлец. Королева-сестра посмотрела на снег, простирающийся на бессчётные мили вокруг, на везущих очередную добычу охотников, на выбежавших из укрытия детей, с радостным хохотом нырнувших в сугроб… — Это будет временный союз, Финдарато, — встретившись взглядом с братом, произнесла с нажимом Артанис. — В Средиземье мы расстанемся со всеми подлецами, которые тебе не по душе. — И объединимся с новыми, потому что они будут нравиться моей драгоценной сестре, — вздохнул сын Арафинвэ. Эльфийке хотелось многое сказать брату, но она промолчала. — Всё дело в неправильной песне, — заговорил вдруг Финдарато, — которая поётся здесь. Всюду звучит страх. Мелодия ожидания гибельной опасности рождает противоборствующую ей тему мести и ненависти, вражды. Знаешь, сестра, почему возник разлад в Песне Творения? Один Айну хотел сделать по-своему, потому что не мог иначе, ибо такова его природа, а другие испугались, что дерзость не понравится Эру, и их накажут. Наверно, это страшная кара, которую мы не в силах представить… — Валар рассказывали иначе, — с предупреждением произнесла Артанис. — Увы… — вздохнул Финдарато. — Но теперь поздно сожалеть. Я заговорил о Музыке Творения, потому что много думал о посмертной песне эльфа из войска Финьо. Отправившись в разведку, я с моими верными нашёл тело и, сжигая его на погребальном костре, слышал то, что звучало в последние часы жизни этого Нолдо. Была борьба, но борьба без надежды. Поэтому он проиграл. Артанис, казалось, не слушала брата, наблюдая за детьми, бросающимися друг в друга снегом и любуясь, как он блестит искорками, когда разлетается в воздухе белой пылью. — Из моих уст, сестрица, будет звучать только правильная песня доброго пути, — мечтательно и решительно заявил король, снова копируя интонацию мудреца, — и музыка приведёт нас к счастью. Я, возможно, не справлюсь один, и мне нужна будет помощь, но знай, сестрица, я никогда не объединюсь с теми, кто оскверняет священную суть Изначальной Песни ради собственной корысти. Клянусь тебе. И пусть меня услышат все силы Арды.