Свет проклятых звёзд

Короткий тонкий меч, только что выкованный искусным подгорным мастером, лёг в руки высокого крепкого юноши. Тронув пальцем лезвие, уже вполне взрослый черноволосый эльф обернулся к гному, преподнёсшему дар, и уставился на кузнеца холодными и безжалостными глазами не знающего запретов ребёнка. — Кровь или волос? — задал вопрос Нолдо. — Я должен проверить остроту клинка. — Нельзя унижать друзей, — поучительно произнёс сидящий у камина, выложенного чёрным мрамором, Морифинвэ. Сполохи огня окрасили лицо Феаноринга алым. — Я про себя, — по-прежнему гордо, но гораздо менее высокомерно произнёс юноша, небрежно отбросив прядь со лба, ловко заправив её под алую тесьму, стянувшую волосы в хвост. — Кровь — лучший учитель, — с почти незаметной грустью в голосе сказал король Таргелиона, смотря в огонь камина. — Да я бороды не пожалею, чтобы доказать, что моя сталь самая острая! — вырвал волос наугрим и подбросил. — Руби, юный лорд! Эльф размахнулся, сталь сверкнула серебряной молнией, и под ноги Нолдо упали два коротких волоска, вместо одного длинного. — Ну? — самодовольно скрестил руки на груди мастер. — Что я говорил? Морифинвэ перевёл взгляд от огня на кузнеца. — Как так вышло, — с нажимом задал вопрос Феаноринг, — что трое моих верных пали в вашей войне? Как были ранены другие шестнадцать? — Господин Карантир, — развёл руками наугрим, не понимая, что не так, но на всякий случай сменив тон на извиняющийся, — господин Карантир, это же… ну, война была. Мы напали, они оборонялись. Мы же… это… знали, на что шли. — Я хочу знать обстоятельства, — нолдоран опёрся подбородком на вытянутые пальцы. — Я слушаю, Глаин. — Я знаю не всё, — начал оправдываться наугрим. — Но расскажу, что видел сам. — Я слушаю, — выражение лица таргелионского короля не предвещало ничего хорошего в случае неповиновения. — Сначала всё шло гладко, — начал рассказ подгорный кузнец, краем глаза посматривая в сторону юного вооружённого новым мечом эльфа, — а потом мы спустились уровнем ниже… *** — На нас напали! — в ужасе кричал завёрнутый в грубо обработанную кожу с некрасиво торчащим мехом низкорослый гном, летя выпущенным из катапульты снарядом по коридору, ведущему к жилым пещерам. — Напали! Переростки! Спасайтесь! — Не сей панику, тупая башка! — заорал на собрата вышедший вперёд охотник на ящеров, то и дело оборачиваясь на завизжавших женщин, хватающих детей и пожитки, толкающих друг друга с пути, рванувших спасаться хоть где-нибудь. — Что им от нас надо? — Они сожрут наших детей! — отчаянный выкрик матери с младенцем на руках едва не обрушил свод пещеры. — Они жрут детей! Поэтому такие огромные вырастают! Не отдам моего Мима! — Да кому он нужен?! — рявкнул рядом мужчина и потащил оглушительно рыдающую женщину в сторону реки. — Спасайтесь! — продолжал орать увидевший врагов гном-карлик. — Прячьтесь! — Переростки не встретили сопротивления? На их пути были пещеры рыбаков и каменщиков! — попытался выяснить обстановку охотник, однако не был услышан. — Нас убьют! — вопили со всех сторон. — Ограбят! Съедят наших детей! Заберут богатства! И съедят детей! — Моего Мима!!! Охотник на ящеров, видя всеобщую панику, начал осматриваться. Неужели все эти гномы не понимают, что убежать не успеют? Единственный шанс для женщин и детей спастись могут дать мужчины, если возьмутся за оружие и задержат врагов, сколько смогут. — Ну?! — крикнул охотник. — Кто смелый? Кто защитит наше племя? Кто не забыл от страха, как держать копьё и топор? — Дубину! — подхватил, отталкивая от себя жену и ребёнка, крепкий бородач с кожаной повязкой на бёдрах, увешанной металлическими бляхами. — Моя дубина размозжит черепа этих тварей! — И моя кирка тоже! — взревел заросший чёрными волосами карлик, вылезая из своей землянки, а за ним выбралась слегка седая женщина с двумя огромными тесаками. Один за другим жители пещер взялись за оружие. Молодая мать, уверенная, что враги пришли съесть её младенца Мима, вдруг остановилась, посмотрела на сына, поцеловала в лоб и сунула ребёнка в руки юной девушке, подтолкнув бежать быстрее, а сама вернулась в жилище из шкур, взяла кочергу. И в этот момент из тьмы полетели стрелы. *** Осторожно поднявшись на вершину холма у реки, где располагались входы в пещеры, Нолдо из Таргелиона с четырьмя собратьями и дюжиной ногродских наугрим огляделись. Смотря из-под капюшона маскировочного плаща на выбирающихся из щелей между камнями карликов, Ньярвэ скосил глаза на подгорного соратника. — Посмотрим, сколько их, — тихо сказал гном, — и нападём сзади. Перебьём недоделков Великого Махала! — Хочешь их ограбить и истребить? — спокойно осведомился эльф. — На нашей земле нет места этим гадам, — процедил сквозь зубы ногродский боец. — И сокровища им не нужны: они их использовать не умеют. Перебьём, скинем трупы в Нарог, пусть река их унесёт подальше. Ньярвэ посмотрел на беглецов. Вряд ли они смогут оказать сопротивление, и от этого стало ещё неприятнее. Вспомнилось, что в Валиноре не приходилось осознавать таких ужасных вещей, как сейчас здесь, на холме у Нарога: необходимо убить всех взрослых, потому что выжившие могут мстить, и детей надо лишить жизни, так как без опеки они медленно мучительно погибнут. Лучше уж сразу… Нолдо видел, как вдалеке за восточным склоном пытаются скрыться в лесу ещё несколько дюжин беглецов, а наугрим, не такие зоркие, как эльфы, не видят их. Незаметно сделав знак своим, давая понять, чтобы молчали об увиденном, Ньярвэ перевёл взгляд на карликов, которых засекли воины из Ногрода. — Нападаем! — скомандовал эльф, и отряд ринулся вниз с холма. *** Трое гномов-карликов, сопровождавших беженцев, шли позади, прислушиваясь, нет ли погони, но вдруг шум борьбы, крики ужаса и плач донеслись снаружи, из казавшегося спасительным леса. Посмотрев в щели между камнями на побоище, защитники поняли — сражаться с врагами бессмысленно, шансов выжить нет. — Я знаю, что сделать, — зло проговорил мужчина в шкуре ящера. — Я всю жизнь охотился и умею превратить дичь в охотника. За мной, братья! *** Когда стрелять по разбегающимся среди деревьев карликам стало бессмысленно, отряд Ногрода взялся за мечи и топоры, однако, даже наугрим, решительно настроенным перебить неудачные творения Великого Махала, оружие почему-то казалось непривычно тяжёлым и неудобным. Новые и новые маленькие тела падали на землю, заливая её кровью, такой же красной, как у эльфов и наугрим, и нападавшие старались избегать встречаться взглядом друг с другом. Вдруг до стороны нарогских пещер донёсся жуткий хриплый свистящий вой и топот, под ногами начали подрагивать камни. Обернувшись, Ньярвэ увидел несущихся ящеров, отдалённо напоминающих игуан, только на гораздо более длинных ногах. Эльфы схватились за луки, наугрим бросились добивать убегавших карликов. Чудовища, размером с телёнка, неслись, ломая кусты и молодые деревца, словно чем-то сильно перепуганные, и не замечали впивающихся в тела стрел. — Уходим! — крикнул Ньярвэ, пытаясь отбежать с пути несущихся тварей, но вдруг мощный удар хвостом в грудь отшвырнул Нолдо на сломанное деревце, торчащее колом из земли. Кольчуга гномьей работы выдержала, а позвоночник — нет. *** — Господин Ньярвэ погиб от рук злобных коротышек, — вздохнул Глаин, — они набросились на него, словно злобные волчата, многих он убил — доблестный воитель! — но и сам пал от сотен нанесённых ран. Нолдоран Карантир покачал головой, давая понять, что рассказ необходимо продолжать. *** Бой в пещере был недолгим. Из нападавших не погиб ни один воин, а павших карликов считать не стали. Наскоро перевязав раны, ногродский отряд отправился искать спрятанные в жилищах сокровища. Трое пленных коротышек послушно рисовали планы подземных коридоров, отмечая, где видели искры на стенах и золотые полоски под ногами. — Им нельзя верить, — вполголоса сказал воин-Нолдо своему командиру. — Пока шестеро наших залечивают раны, я хочу проверить коридоры, отмеченные тупиками. — Не стóит, Сильямо, — задумчиво произнёс главный в отряде эльф, — Ноэгит Нибин слишком напуганы, чтобы врать. Они не похожи на героев. — Наугрим говорят, карлики коварны, — настаивал воин. — Хорошо, — согласился командир. — Проверь. Взяв несколько кусков кожи со схемами коридоров, Нолдо пошёл мимо озера по зачеркнутой на карте дороге. И рухнул в глубокую расщелину, когда под ногами вдруг провалилась земля. *** — Герой Сильямо пал из-за коварства проклятых коротышек! — зло сообщил Глаин, ударив кулаком по столу. — Они отметили золотую жилу там, где под тонким слоем почвы пустóты! Проклятые коротышки! *** — Слишком накладно искать всех Ноэгит Нибин, — собрав совет в самой красивой захваченной пещере, начал говорить старший брат Глаина, командовавший армией Ногрода, — мы уже потратили уйму времени на слежку! Я предлагаю вплотную заняться поиском сокровищ, добычей богатств недр, но хорошенько охранять рабочих, кладовые и обозы. Начнём вывозить ценное в Ногрод без промедления! А когда месторождения истощатся, уйдём. Строить здесь город я бы стал только за очень большую оплату: сами видите — везде пустоты, которые только в очень дождливые и снежные годы заполняются водой, а в остальное время опасны; ящеры обитают по соседству, да ещё и карлики хотят вернуться, будут досаждать. Если здесь селиться, придётся крепость возводить, искусственно заполнив пустоты, укрепив своды, изолировав хищников. Вот скажите, нам оно надо? — У нас в планах не было здесь обосновываться, — согласился другой командир. — А вы, эльфы, что скажете? — Сомневаюсь, что кто-нибудь из Нолдор пожелает жить под землёй, не видя неба, — сказал занявший место погибшего Ньярвэ воин. — Мы поможем вам, как договаривались, а потом вернёмся в Таргелион. — А что с Ромбаро? — спросил Глаин, помня об эльфе, которого затянуло в водоворот и унесло течением во время попытки построить мост через подземную реку. — Мы выловили тело, — сказал его родич, — за лигу к югу. Кто поедет в Ногрод в ближайшее время, сообщите в Таргелион о случившемся. *** — Карлики похитили Ромбаро спящим, задушили и бросили в реку, — скорбно сообщил Глаин, вздохнув. — Гадкое племя! Морифинвэ криво ухмыльнулся, наблюдая за реакцией сына, следя за его готовностью верить каждому сказанному слову, не проверяя. — Я оказал твоему народу помощь, — медленно проговорил Феаноринг, снова смотря в огонь, — и мне пришли известия о смерти моих верных. Я не могу это так оставить, Глаин, ты же понимаешь, поэтому требую трёх мастеров-наугрим в вечное служение мне лично и ещё шестнадцать воинов на время, пока раненые не вернутся домой здоровыми. Полагаю, это справедливо. — Я должен обговорить это… — взвешивая все «за» и «против», задумался гном, — с королём Азагхалом! — С Азагхалом? — Морифинвэ отвёл взгляд от пламени. — Вы признали его королём? И давно? Или это сделал лично ты и прямо сейчас? Юный Нолдо рассмеялся, поигрывая мечом. Сквозь неплотно закрытые тяжёлые бордовые шторы с чёрно-серебристой вышивкой пробилось полуденное солнце, зеркально отполированное лезвие засверкало огнём. — Нет, — хохоча, словно над шуткой, сказал Глаин, — это общее решение, только пока не принятое окончательно. У Ногрода и Белегоста слишком много разногласий. — Во избежание разногласий ещё и со мной, хранителем вашего торгового пути, — с едва заметной насмешкой произнёс Карнистир, — предлагаю выполнить мои условия. Я ведь справедлив и милостив. Со мной приятно иметь дело. Шутка была смешной, однако даже юный сын нолдорана не улыбнулся. Проводив глазами почтительно откланявшегося ногродского мастера, Морифинвэ вздохнул и налил себе странно пахнущего вина. — Азагхал, — словно пережёвывая имя гномьего короля, проговорил владыка Таргелиона, — с ним ещё предстоит договориться. Но, чувствует моё сердце, это будет непросто.