Кофе со звездой

Олег удивлял, умилял и смешил меня своим смущением, но в тот момент я даже опешил немного. У него аж глаза забегали. Потом уткнулся взглядом в тарелку и растерянно поковырял вилкой салат: – Это… я сам приготовил. – Охренеть. В смысле всё это? – изумился я. – А ты думал, я только хлеб нарезал? – Да я не… – мне и в голову не могло прийти и то, что он умеет готовить, и то, что будет этим заниматься, чтоб накормить случайного любовника ужином. И вслух я добавил с искренним восхищением: – Блин, круто. – Умею и люблю готовить, – ответил он на мои опять-таки шаблонные мысли, – только за продуктами… самому проблематично, и время не всегда есть. – Классно. И, повторюсь, вкусно обалденно. – Кушайте на здоровье, гости дорогие, – отшутился он, но ему явно понравилась моя похвала. – А в следующий раз я могу купить продуктов и активно пом… мешать процессу готовки. Хочешь? – Очень хочу. Мы смеялись, прикалывались, планировали, что приготовим. И я вдруг задумался, что мы с Олегом естественно и спокойно снова машинально упомянули следующий раз. – А сейчас, кстати, предлагаю прерваться, – я вышел из-за стола и подошёл к Олегу, – а то я наемся, напьюсь и усну на твоей громадине. – Устал? – он поднялся и обнял меня, привычно уже утыкаясь носом мне в шею. – Не, сегодня норм, просто столько вкусного и всё хочется, – я провёл руками по его волосам, мазнул пальцами по шее, – но хочется и другого вкусного. – М-м… да-а, – Олег прижался ко мне сильнее. Предполагая следующие разы, я почему-то не сомневался, что мы с ним опробуем все мало-мальски пригодные поверхности в этой или других конспиративных хатах. Но в тот раз хотелось разложить его на кровати. И мы таки добрались до неё. Я убрал покрывало и отодвинул одеяло на край. Он достал из тумбы подушки, положил их на кровать и включил в комнате неяркий, тёплый свет. Было красиво и романтично, что ли. Но меня опять мазануло ощущением, что он чего-то смущается. Позже я даже сжалился, после очередной его мольбы, и позволил ему вести. И он, дорвавшись, насадился на член и трахал меня собой, наслаждаясь самозабвенно и снова не открывая глаза. Причина его смущения разъяснилась в тот же вечер. Хорошо выпили, болтали, смеялись. В общем, классно сидели. Я сказал, что надо бы повторить и закрепить пройденный материал или начать следующую главу. Уж как пойдёт. Подвинулся ближе к Олегу, убрал прядь волос за ухо, лизнул его, подул и поцеловал нежно. – Я говорил, что ты с-садист? – Олег опустил голову и воткнул вилку в лежащую у него на тарелке солёную помидорину. Я не успел ответить. Помидор брызнул соком. Даже мне на щеку попала капля, а Олегу, судя по всему, досталось в глаз. Неприятно, конечно, но реакция меня поразила. Олег вдруг выругался, прикрыл глаз рукой и нефигово так двинул меня, выбираясь из-за стола. – Больно, что ли? – я попытался его обнять. – Нет! – рявкнул он, отталкивая меня свободной рукой и буквально убежал в ванную. Мне оставалось только недоумевать и ждать, надеясь на вменяемые объяснения, когда он успокоится. Но Олег, выйдя из ванной, прошёл в комнату. Я подождал ещё какое-то время, но потом всё-таки пошёл за ним. Олег сидел на кровати, низко опустив голову. Я присел перед ним. Ничего смертельного я не заметил. Хотя глаза я не видел – Олег не поднимал взгляд. – Не надо, – он дёрнулся нервно и отвернулся. Ну, не надо так не надо. Чего именно, я, правда, понять не мог, но поднялся и сел рядом с ним. Пару минут мы сидели молча. Наконец Олег вздохнул тяжело. – Валер, можно я… – начал он сдавленно, – попрошу тебя… Он замолчал, и я подбодрил: – Конечно можно. – Обещай… мне очень важно, чтобы ты никому не говорил… Олег опять завис и вздохнул обречённо. Мне словно передавалась часть его волнения. Я почему-то серьёзно сопереживал непонятной ещё пока беде и хотел помочь. – Олег, помогу, чем смогу. А уж не говорить что-то никому… считай, что уже обещал, – заверил я. – Я ношу линзы, – выдохнул Олег. Вид у него был совсем уж убитый. «И всё? Это весь страшный секрет?» – у меня хватило ума не выдать это вслух. Хотя сказал машинально тоже глупость: – Ну, ладно… – Ты никому не скажешь? – Олег повернулся и коснулся лбом моего плеча осторожно, неуверенно. Если до этого я понимал, что не нужно давить и настаивать на помощи, то в тот момент я, точно по щелчку, осознал, что пора переходить к активным действиям. Это для меня подобное могло казаться фигнёй, а в их среде, наверное, были важны несущественные для обычных людей штуки. Я нежно, заботливо обнял его и сказал максимально участливо: – Никому не скажу. Даю слово. Вообще не собираюсь упоминать тебя ни в каком смысле, – добавил, как бы присоединяясь, стараясь показать, точнее, напомнить ему, что конфиденциальность для меня тоже важна, – и наши с тобой встречи больше никого не касаются. Он облегчённо вздохнул, а я додал добродушно: – Элька иногда что-то говорит о тебе, но редко и машинально. Со мной неинтересно. Я творчеством и личной жизнью певцов не интересуюсь. Музыку-то почти никогда не слушаю. Он прижался ко мне сильнее и наконец окончательно расслабился. – Можно я тогда сниму их? Я уже не сдержал усмешки: – Ты у меня разрешения спрашиваешь? Делай как тебе удобно. Он угукнул мне в шею. – Или ты слепой без них? Ничё страшного, до кровати я тебя всегда провожу. Напряжение спало, мы посмеялись. – Я скоро, – сказал Олег, уходя в ванную. – Я на кухне буду, – бросил я ему вслед. Я налил себе воды – что-то сушняк случился – выпил и поржал про себя: «Страсти какие из-за ерунды». Олег вернулся и сел за стол, всё ещё пряча взгляд под опущенными веками и густыми ресницами. В это время я тоже сидел за столом и жевал сыр. И, благо, успел проглотить кусок, когда Олег поднял голову, иначе подавился бы точно. Он смотрел на меня серыми глазами. Скрыть своё охреневшее состояние я не мог, да и не пытался. Олег нервно сглотнул и опять опустил взгляд. – Не-не, это… ух ты. Слушай, а зачем? Тебе же так… лучше. Я мямлил от удивления, но совершенно искренне. Он взглянул на меня неуверенно, вопросительно и улыбнулся, закусив губу. Потому что ответ читался на моём лице. Я смотрел на него восхищённо. Он и так был весьма привлекателен. А серые глаза делали его образ ещё нежнее, чувственнее и беззащитнее, что ли. Олег хотел что-то ответить, но у меня сорвало крышу. Я дёрнулся к нему, мы чуть не завалились на пол вместе со стулом. Секундное возвращение рассудка позволило добраться до спальни. И всё – блаженная эйфория, и – его глаза, которые он больше почти не закрывал. Потом он рассказал, что волосы, брови, ресницы у него тоже крашенные. – Гы, а свой цвет? – Русый, – Олег пожал плечами, – дядя Саша говорил, мол, как мышь. Я не стал уточнять, кто ему этот дядя. Не имел привычки лезть в чужие дела. Захотел бы – сам рассказал. А вот про татуху стало интересно спросить. – Есть, конечно, романтичная история… для публики. В общем, тоже часть образа Олега Бельского, – он почесал висок, потёр глаз забавно и как-то с удовольствием. И всё смотрел, смотрел на меня. От того, что я принимал за стыдливость, не осталось и следа. И выглядел он довольно, расслабленно. Словно скинул последнюю часть брони и наслаждался лёгкостью, не боясь удара в уязвимое место. Перед сном я предложил не будить его. Сказал, что соберусь быстро, кофе с бутером перехвачу и дверь захлопну. – Ни-за-что. Ты мне с прошлого раза утренний минет должен. – Что за наглая ложь? – деланно возмутился я. – Чистая правда. Ты забыл просто. А наглость второе счастье, – это офигевшее создание высунуло язык. – А первое? Олег почесал подбородок, провёл большим пальцем по губе. Изобразил глубокую задумчивость и предположил: – Минет перед сном? – Ах-ха. Этот должок я за тобой запишу. – Я могу прямо сейчас расплатиться. – От ты чудо ненасытное. Мы отлично выспались и утром с удовольствием вместе помылись в душе. Сполоснулись, правда, быстро, а вот на взаимное удовольствие времени не жалели и списали шуточные долги. До следующего раза. Он случился только через две недели. Не пересекались из-за общей занятости. У Олега были корпоративы перед праздниками, а у меня беготня из-за бо́льшего количества заказов и матери помогали. В день встречи я ждал, когда освободится Олег. Успел заехать к тётке, перекусить, помыться и даже покимарить немного. Продукты, как обещал, тоже купил. Но из-за ограниченного времени договорились с Олегом, что возьму еды быстрого приготовления. Он смотрел на меня своими серыми голодными глазами. А когда я скинул обувь и куртку, ещё и губы облизал. И я сдался. Трахнул его прямо в прихожей, развернув лицом к зеркальному шкафу. Эта зараза подготовился даже. Во всех смыслах. Я хотел отойти и достать из рюкзака презерватив, но он указал вниз на свои спущенные к этому времени до щиколоток штаны: – В кармане. Было потрясающе кайфово трахать его сзади и видеть эти сумасшедшие глаза. У меня, конечно, были жадные до секса любовники, но Олег, безусловно, стал одним из лучших. Он умело использовал свои проницательность и харизму. Несомненно, он мог соблазнить любого. Причём со мной для него не было особой выгоды или расчёта. Наблюдая и находя важные точки, он не давил, не использовал. Он дарил себя. Отдаваясь процессу самозабвенно и щедро. В нём гармонично сочетались и страсть, и нежность. Его единственным желанием и выгодой являлась та самая конфиденциальность, что полностью совпадало и с моими желаниями. Для меня это было не требованием, а ещё одним плюсом. Потому что я сам не желал огласки своей ориентации. И очень быстро Олег стал первым в списке тех, кому я звонил, собираясь в Москву. Естественно, он мог не всегда. А порой его самого не было в городе. Но я даже через километры слышал его желание встретиться со мной. Иногда он выкраивал пару часов, иногда с сожалением говорил, что смог бы не в тот день, когда я приеду, а на следующий, например. И я платил ему сторицей. Если мог, переносил или сдвигал поездки, а когда у него образовывалось что-то вроде выходного, я приезжал целенаправленно к нему. Затаривался продуктами, а он готовил какую-нибудь вкусность. Я честно пытался помогать. Но случалось намеренно мешал или отвлекал. Кухню, как я и предполагал, мы не раз использовали не по назначению, но к не меньшему взаимному удовольствию. Элька, разумеется, практично использовала меня и, расставшись с Олегом, я всё-таки заезжал по каким-нибудь её поручениям. Так что удобно было всем. Олег рассказал, что действительно жил в этой квартире. Не официально, естественно, и оформлена она была на надёжного человека, как он выразился. Его статус звезды имел как положительные, так и отрицательные стороны. Олег признавался, что уставал порой психологически от переизбытка внимания, нередко чрезмерно пристального. И эта квартира для него являлась своего рода убежищем. – Перезагрузка, что ли, – сказал он, – и отдых от работы и… образа. Элька говорила про Олега, что он относился к категории «понаехали». Парадоксально, что покорив, как говорится, Москву, добившись внимания, известности, он, как и я, хотел иногда становиться невидимым. И огромная Москва давала такую возможность.