Любимый капитан

      Прошло ещё три дня, пока Окумура не сумела полностью восстановить свои силы и официально вернуться к своим обязанностям. Всё это время Хисаги так и не показывался в бараках четвёртого отряда, как ему и приказала его капитан. Мацумото и Кира каждый день звали его пойти и навестить капитана Окумуру вместе с ними, но Хисаги сваливал недостаток времени на дела отряда и отказывался, уверяя их, что зайдёт сам позже. Каждый день он проводил в мучительных попытках заставить себя забыть о том неприятном разговоре. Он вынудил её так разозлиться, и в том, что он теперь так отдалился от неё, виноват он сам. Хисаги понимал это. Весь девятый отряд ходил на посещение в четвёртый отряд к своему любимому капитану, но только не он. Теперь ему нельзя было подходить к ней. Когда он думал об этом, ему становилось тошно от самого себя, и грудь сжимало стальными оковами боли. И, тем не менее, Хисаги просто делал всю требующуюся от него работу, никому не показывая своей тяжести. Он просто продолжал быть ответственным лейтенантом девятого отряда, каким был и всегда.       Вечером, на третий день после своего прибытия, Хисаги возвращался из редакции «Вестника Сейретей», где как обычно на него навалилось много работы, к себе домой. Он шёл через бараки своего отряда, где уже было так безлюдно. А с чего бы тут кому-то быть? Половина членов девятого отряда вечером заступала на свои посты по всему Сейретей, а другая половина спала после своей смены. Поэтому эти сумерки Хисаги наблюдал здесь один.       Но вдруг на его пути появилась невысокая фигура в белом хаори. Это была она.       -Капитан? – удивился Хисаги и остановился.       Окумура Юки уже спокойно стояла на обеих ногах в прежнем состоянии. На её лице вновь не было той родной тёплой улыбки, которую Хисаги так полюбил, но и не было той пугающей злости. Была лишь неочевидная вина. Она просто смотрела на него и молчала. Но Хисаги не мог просто безмолвствовать, даже зная то, что она явно не хочет говорить с ним.       -Вас уже выписали? – спросил он, невольно приподняв уголки губ в улыбке от облегчения. – Как Ваша нога? Не болит?       Но Юки не стала ему отвечать. Вместо этого она внезапно кинулась к нему, уткнулась носом в его грудь, крепко обнявши его торс двумя руками, и тихо и сдавленно заплакала. Хисаги в растерянности не знал, как ему на это реагировать, но он не переставал чувствовать растекающееся по груди пятно от её горячих слёз.       -К-капитан! – перепугался Хисаги и осторожно взял девушку за плечи.       -Прости... Прости меня, Шухей! – выдавила Юки, отчаянно сжимая в кулаках ткань косодэ парня на его спине.       Он успел удивиться тому, что она впервые назвала его по имени, прежде чем испугаться за то, что их так может кто-нибудь, не дай бог, увидеть. Голос капитана дрожал, но сегодня уже не от злости, а от слёзного удушья. Она отчаянно хватала ртом воздух, после старательных попыток сдерживать свой плач.       -Я так много обидных вещей тогда тебе наговорила... Я знаю, ты не подразумевал ничего такого, что я себе навыдумывала. Прости... Просто тот случай с Пустым выбил меня из равновесия, я была сбита с толку своей беспомощностью. Умоляю, прости меня!       Она выглядела сейчас такой беззащитной и прелестной в глазах Хисаги, прижимающаяся к нему и слёзно просящая прощения. Но он совсем не хотел, чтобы она чувствовала что-то подобное, и ему было больно смотреть на её слёзы.       -Глупенькая, – добродушно усмехнулся Хисаги, потрепав девушку по рыжим волосам. – Я даже и не думал держать на Вас обиду. Я виноват: мне не следовало говорить тогда таких необдуманных вещей. Это я должен просить у Вас прощения.       Она чуть отстранилась и вытерла лицо тыльной стороной ладони, а потом подняла глаза и взглянула на Хисаги. Он думал, что никогда не сможет насмотреться в это прекрасное милое лицо, которое сейчас к тому же выглядело просящим утешения. С каждой секундой Хисаги понимал, что устоять ему всё сложней.       -Я... действительно слабая, - с грустью сказала Юки. – Я и вправду ничего без тебя не могу.       -Не говорите так, капитан! – горячо возразил Хисаги.       -Но ведь... Я не то, что не могу защитить свой отряд без тебя... Я вообще без тебя не могу.       Это прозвучало как какое-то признание. Шухей оторопел, не понимая, что она хочет сказать.       -Пока тебя не было здесь три дня, я очень за тебя переживала и перестала думать о чём-либо другом. А следующие три дня были ещё ужасней: ты был в Сейретей, но не был рядом со мной. Я чувствовала такую пустоту! Даже когда ко мне приходили Рангику-сан и остальные, я думала только о том, чем ты сейчас можешь заниматься, и ждала твоего прихода. Но я знала, что после моих слов ты не придёшь, – она говорила это с такой искренностью, словно изливала душу, и сжимала в кулаках ткань чёрного косодэ на груди парня, а после вдруг подняла на него умоляющие глаза и сказала: - Мне с тобой так хорошо и спокойно! Пожалуйста, не уходи, Хисаги-кун!       Теперь он почему-то понял, что может не сдерживаться, поэтому крепко обнял Окумуру, прижал её всем телом к себе и негромко произнёс над её ухом:       -Я никуда не уйду. Я всегда буду со своим любимым капитаном.       Он почувствовал тепло её рук на своей шее и чуть улыбнулся. Девушка обвила его шею руками, уткнувшись носом в плечо Хисаги, чуть приподнялась на носочках и прижалась к нему плотнее. Она словно не хотела, чтобы он выпускал её из своих сильных рук, и тот это чувствовал. И теперь, однажды подержав её в руках, он и сам не хотел её выпускать. Но он понимал, что долго так стоять они не могут: делать это здесь слишком рискованно. Поэтому он хотел куда-нибудь её увести.       -Капитан, если нас здесь вдвоём кто-нибудь увидит, это вызовет много неприятных вопросов, - сказал он, когда отстранился от неё.       -Да, - согласилась Окумура, её голос звучал расстроено. – Но я так соскучилась по тебе и не хочу расставаться. Давай постоим тут ещё немного?       -Не нужно стоять тут, - улыбнулся Хисаги, смахнув с её щеки прядь рыжих волос, - мы можем пойти в мой дом. Он рядом.       И Юки с радостью согласилась. Тогда они вдвоём направились в дом, где жил Хисаги. Он прекрасно знал, на что идёт, ведь уже темнело, а они собираются остаться наедине. Но ничего не было сейчас сильнее его желания просто побыть с этой девушкой.       Когда они пришли, лейтенант закрыл дверь, чтобы никто не смог войти. Дом у Хисаги мало чем отличался от дома, который выделили Окумуре, только комнаты были поменьше. Шухей предложил капитану выпить чаю, и, прежде чем отправился его заваривать, зажёг в комнате торшер и постелил для девушки большой мягкий футон, на котором обычно спал. Она уселась на него и ждала, смотря за окно. Там уже было совсем темно, а на небо поднялась ярко-белая луна.       Хисаги занимался приготовлением чая для них обоих, но всё не переставал думать о том, что он сейчас один с Юки в его доме. Здесь больше никого нет, кроме них. Как же это предательски соблазняло, а мысли об этом заставляли его спину покрываться мурашками в будоражащем волнении. Он знал, что, как бы то ни было, будет держать себя в руках. Но он вряд ли сможет это делать, если Окумура даст ему понять, что позволяет ему немного вольности.       Вдруг Юки встала, подошла к нему и легонько потянула за косодэ. Это выгнало Хисаги из задумчивости и он обернулся.       -Что такое? – спросил он.       Но вместо того, чтобы ответить, она посмотрела на него глазами мокрого котёнка и вдруг снова крепко обняла. Хисаги не понимал, в чём дело, ведь она молчала и ничего не говорила, только отчаянно обнимала его, словно его должны были у неё украсть. Он подумал, что она до сих пор себя винит, и решил утешить:       -Ну ладно, ладно, хватит Вам, капитан. Я здесь, всё хорошо, - улыбнулся растерянный Шухей и снова потрепал её по волосам.       -Хисаги-кун, - она подняла глаза, - не мог бы ты звать меня просто «Юки», когда мы одни?       -Что? По имени? – Хисаги оторопел. – Разве я?.. Вы ведь мой капитан, и я безмерно Вас уважаю. Я не могу обращаться к Вам по имени.       -Но ты же хочешь. Тем более, ты назвал меня «глупенькой» недавно.       Он запнулся и почувствовал каплю стыда. Действительно, он очень хотел бы называть её просто по имени, ведь ему намного спокойнее обнимать Юки, нежели капитана Окумуру. Но она позволяет ему называть её по имени... Неужели это то, о чём он подумал?       -Хорошо. Спасибо за оказанное доверие, кап... Юки, - он улыбнулся и чуть смутился. Вдруг вспомнилось, как приятно было, когда она назвала его по имени сегодня, и Хисаги сказал: - Кстати, ты тоже можешь звать меня по имени. Когда сегодня вместо привычного «Хисаги-кун» ты позвала меня «Шухей», я очень обрадовался.       -Правда? – Юки расцвела. – Тогда я теперь всегда буду звать тебя Шухеем! Это так здорово... Мы теперь словно близкие друзья, а не капитан и лейтенант!       -Не очень-то это хорошо, - с иронией усмехнулся парень, когда вновь повернулся к тумбе и продолжил готовить чай. – Будет лучше, если о таком нашем общении никто не узнает.       -Да, ты прав, - согласилась Юки, улыбаясь.       Хисаги был рад: её улыбка сияла, как и прежде, а глаза были такими живыми и смотрели на него с ещё большей любовью. Словно и не было той жуткой встречи три дня назад. Он готов был поклясться, что такой счастливой он её ещё не видел.       Чай они пили, в основном, в тишине, сидя на просторном футоне на полу. Когда Хисаги почувствовал, что эта тишина слишком смущает его капитана, он начал рассказывать ей о своём недавнем путешествии в мир живых. Юки очень оживилась и стала расспрашивать его о подробностях. Так было намного спокойнее проводить время вместе, тем более, после того как у них выдалось такое весьма близкое общение. Хисаги замечал, что во время их разговора Юки стала вести себя куда смущённей, чем раньше. Нет, она никогда с ним так не общалась. Ему показалось, что сейчас она похожа на школьницу, которая разговаривает с парнем, в которого влюблена. Это умиляло.       Они просидели так около часа, разговаривая о разном. Луна, повисшая на небе за окном, обдавала этих двоих ярким бледным светом, а небо стало иссиня-чёрным, усыпанным мириадами звёзд.       -Уже так поздно... – заметила Юки, всматриваясь в чёрные силуэты деревьев на фоне ночного неба за окном. Повернувшись к своему лейтенанту, она улыбнулась и спросила: - Проводишь меня до дома?       -Да, - как-то быстро и спонтанно ответил Хисаги, а после замялся, обдумал всё сказанное и поправил себя: - То есть... Нет.       Юки с удивлением посмотрела на него. Шухей точно знал, что его сердце не позволяет ему сейчас отпустить её; оно не позволяет ему лишиться возможности побыть с ней ещё немного, стать к ней ближе. И на её удивлённый немой вопрос он ответил коротко:       -Оставайся... если хочешь.       Девушка была удивлена и растеряна несколько первых секунд и не могла отвести взгляда от Хисаги. Но скоро её губы сложились в сдержанно-радостную улыбку, и она произнесла, нарушив тишину:       -Хорошо. Тогда я останусь.       Чая у них уже не осталось. Опустошённые чашки были убраны в сторону от футона. Слов тоже уже не находилось. Хисаги ощущал, как между ними нарастает какое-то неловкое напряжение. В комнате было так тихо, и только они вдвоём. Но они сидели далековато друг от друга, чтобы Хисаги мог сделать желаемое – хотя бы дотронуться до Юки. Он осторожно поглядывал на неё. Безмерно красивая и милая, она настолько нравилась ему, что находиться с ней наедине и просто сидеть столбом было просто невозможным. И вдруг она неожиданно заговорила, не отводя взгляд от своих коленей:       -Ты такой добрый, Шухей... Такой сильный и надёжный, ответственный и верный. К тому же, ты очень красивый и мужественный. Знаешь... - она смущённо улыбнулась, пряча эту улыбку за волосами, и пальцы её начали беспорядочно сплетаться и расплетаться друг с другом. – Когда я тебя увидела в первый раз, я подумала, что ты никогда не примешь меня как капитана. Но я ошиблась. Ты оказался таким потрясающим мужчиной и верным лейтенантом, который никогда не отказывал мне в помощи, который всегда в трудные минуты подставлял мне своё крепкое плечо. Шухей, я действительно... влюбилась в тебя.       Хисаги чуть вздрогнул, глядя на её смущённое лицо. Его не могло не ошеломить её внезапное признание, но в то же время это вмиг сделало его таким счастливым. Он никогда не испытывал что-то подобное, и сейчас ему хотелось только одного: оказаться ближе к ней. Он не произнёс ни слова, а начал просто пододвигаться к ней ближе, и вскоре оказался сидящим к ней вплотную.       -Шухей?.. – Юки подняла на него глаза.       Хисаги поднял правую руку и начал осторожно убирать её рыжие волосы с лица за ухо, чуть щекоча пальцами кожу.       -Я так рад, - сказал он, наклоняясь всё ниже к её лицу, - что мои чувства оказались взаимными.       Он не мог больше себя останавливать. Хисаги потянулся к её губам и чуть коснулся их своими. Как он и думал: опьянение этим прикосновением пришло слишком быстро, и он, позволив себе стать немного настойчивей, раздвинул губы девушки своим языком и проник в её рот, образовав глубокий и очень страстный поцелуй. Поначалу немного напуганная, она застыла и не шевелилась, но через несколько секунд Шухей уже почувствовал, как она охотно отвечает на его поцелуй. Её правая рука коснулась его левой руки и крепко сжала её, точно боясь отпускать, а потом скользнула вверх по плечу и оказалась на его шее. Хисаги терял голову от этого поцелуя. Он продолжал играть с её языком, но скоро ему стало не хватать воздуха, так же как и ей. Он вынул язык на секунду, а потом вновь всунул, не желая прекращать это. Такую напористость он показывал ей впервые, ведь теперь, когда она в его руках, держать себя в рамках было невыносимо. Готовый потерять голову от этого поцелуя, Хисаги не мог уже держать под контролем и свои руки – его левая рука в какой-то момент поцелуя скользнула на талию девушки под её хаори. И в этот момент она резко отстранилась и начала жадно хватать ртом воздух.       -Подожди немного, Шухей, - пытаясь восстановить дыхание, попросила Юки. Сейчас ей было так тяжело говорить.       -П-прости, - растерянно затараторил Хисаги, подняв руки на уровне груди, чтобы продемонстрировать, что он её больше не тронет. – Я слишком тороплюсь, да? Это как-то само собой получилось, рука сама потянулась, и... Пожалуйста, не сердись.       -Я не сержусь, глупый, - улыбнулась Юки перепуганному лейтенанту, на глубоких вдохах произнося слова. А когда она наконец-то отдышалась, объяснила ему: - Просто... Я раньше никогда не целовалась так долго. Мне не хватило воздуха, вот я и отстранилась. Только и всего.       Не в силах сдерживать накатившее смущение, подкрепляемое учащённым сердцебиением, Юки налилась румянцем и попыталась скрыть это за нелепым смешком. Это было слишком. Слишком мило. Хисаги просто не мог не улыбаться этому, совершенно забыв о том, кем приходится эта девушка ему в первую очередь. Яркий пролитый на футон свет луны и томительный ночной полумрак заставляли их обоих сегодня забыть о рангах, о Готей-13... обо всём на свете.       -Но теперь, - вдруг сказала Юки и неуверенно потянулась к своему лейтенанту, надеясь вновь сократить расстояние между ними до минимума, - мне достаточно воздуха, и мы можем продолжить.       Её губы чуть приоткрылись и вытянулись. Так соблазнительно... Шухей знал, что ещё никогда и ничто не могло его так соблазнить и заставить потерять рассудок. Однако даже в такой ситуации он умел вовремя остужать голову. Потому неожиданно для девушки он приостановил её, взяв за плечи, и сказал едва убедительным голосом:       -Подожди. Это может оказаться слишком безрассудным. Если мы продолжим, я... я уже вряд ли смогу держать себя в руках. – Эти слова давались ему с большим трудом, так как сердце уже начинало выплясывать чечётку в груди от нахлынувшего чувства, и Хисаги чувствовал, что ещё пара минут под её томным взглядом, и он пропадёт. – Любое прикосновение сейчас либо с твоей, либо с моей стороны будет очень опрометчивым. Я... не железный, Юки. Я сейчас очень много чувствую. В том числе и то, что... боюсь сделать что-то неправильно.       -Что ты можешь сделать неправильно? – спросила Юки, медленно поднимаясь на коленях перед Хисаги. – Неправильно меня поцеловать? Неправильно обнять? – она чуть приподняла подолы своего косодэ и перекинула левую ногу через колени парня. Так она оказалась сидящей на нём. – Я просто хочу твоего тепла, Шухей.       Здесь Хисаги уже ничего не мог сделать. Её ноги оголились до колен, большая грудь, чуть прикрытая краями косодэ, оказалась прямо напротив глаз лейтенанта девятого отряда, а тонкие и длинные пальчики капитана скользнули по его шее к ушам и начали нежно путаться в его чёрных волосах. Уже было слишком поздно пытаться предотвратить очевидное. Слишком поздно, чтобы упираться в звания и ранги, прикрываясь законами и правилами. Хисаги не мог думать о каких-то правилах, когда в его руки сама просится эта прекрасная и милая его сердцу девушка.       -То есть, - сказал он, подняв глаза на ту, что теперь с таким трепетом и любовью смотрела на него сверху, - ты позволяешь мне?..       -Если хочешь, - едва слышным голосом произнесла Юки, ухмыльнувшись, - я могу приказать тебе, как твой капитан, чтобы ты не так смущался. Приказы ты всегда выполняешь безропотно и твёрдо.       Эти слова, на удивление, не заставили Хисаги смутиться или разозлиться. Наоборот, теперь ему стало намного спокойнее, а уверенность пришла как-то сама собой от осознания того, что этими словами она развязала ему руки.       -Вот уж нет, - сказал он с улыбкой. – Чтобы любить тебя, мне приказы не нужны, - и, запустив обе руки под капитанский хаори Юки, он взял её за талию и придвинул ближе к себе.       В свете луны её счастливая улыбка, что застыла перед его глазами, сейчас напоминала ему ту, что он увидел впервые, когда встретил её. От неё разило той же теплотой и доверием. Но теперь Хисаги показалось, что эту улыбку дополняет немое признание в любви. Юки наклонилась ниже, крепко обняла любимого лейтенанта за шею, и их губы снова сплелись в поцелуе.       Никто этой ночью не искал Хисаги. Никто этой ночью, к счастью, не искал капитана Окумуру. Никто не знал о том, что эта на первый взгляд самая заурядная ночь, каких в жизни не мало, подарила сегодня этим двоим раз и навсегда оставшиеся в их сердцах минуты редкого счастья.