Любимый капитан

      Шли дни, и девятый отряд уже привык к своему новому капитану. Окумура Юки стала им всем очень близка. Своей тёплой улыбкой она поднимала членам отряда настрой, а своей красотой украшала девятый отряд. Мужчины здесь не могли на неё наглядеться, а некоторые уже приняли попытки завоевать её внимание, хоть и были уверены, что отчаянно замахнулись на капитана. Эта девушка оказалась очень талантлива и трудолюбива, она со второго же дня взялась за все дела девятого отряда. Хорошие отношения она заимела с одиннадцатым отрядом, включая и их капитана. А также подружилась с лейтенантами Мацумото Рангику, Абараем Ренджи, Кирой Изуру и другими. Среди капитанов нашлись те, кто поддерживал новенькую и отвечал ей открытой дружбой. Такими были Укитаке Дзюуширо, Кьёраку Шунсуй, Унохана Рецу, Камамура Саджин и Хицугая Тоуширо, который старался особо не показывать своей дружелюбности, но относился к Окумуре весьма хорошо. В общем, большинство в Готей-13 радушно приняло нового капитана в свои ряды.       Но был лишь один человек, который невольно проводил с Окумурой все дни с утра и до вечера. Её единственный лейтенант, без которого, наверное, Юки не смогла бы справиться со всей работой в отряде. Хисаги во всём и везде помогал ей. Где бы она ни была, он всегда стоял рядом, ведь так ей было проще. Но в определённый момент он осознал для себя: чем больше он с ней находится, тем сильнее и быстрее... влюбляется в неё. Он понимал, что легко поддаётся её приятной чистой улыбке, взгляду её прекрасных карих глаз, её милой манере общения и сильному духу, благодаря которому она уверено держала гордое имя капитана девятого отряда. Хисаги знал, что должен соблюдать расстояние между ними, но с каждым днём становилось всё труднее следовать этому. Ведь на него с таким трепетом и нежностью каждый день смотрела его прелестный капитан.       Всё было хорошо, пока Хисаги был рядом с Окумурой. Он уже изрядно привык к её частым приступам неуклюжести, после которых нередко носил её на руках в бараки четвёртого отряда с какой-нибудь очередной травмой. Поначалу его это малость раздражало, но вскоре он понял, что эта её неуклюжесть делает её ещё милее. Чувствуя присутствие Хисаги, Юки всегда становилось такой уверенной, что забывала о любых сомнениях. Но скоро должно было случиться так, что в ответственный момент лейтенанта не оказалось рядом с капитаном...       Однажды в Сейретей поступила информация о подозрительной активности Пустых в мире живых. Чтобы разобраться в этом, капитан десятого отряда Хицугая решил отправить туда небольшую группу старших офицеров, возглавляемую его лейтенантом Мацумото. Для этого он попросил у капитана Зараки его третьего офицера Мадараме, а у капитана Окумуры – её лейтенанта Хисаги. Оба капитана дали согласие.       Чувствуя какую-то неуверенность, Хисаги спросил у своего капитана:       -Вы уверены, что я могу сейчас отлучиться? А если Вам вдруг понадобится моя помощь?       -Ты слишком обеспокоен этим, Хисаги-кун, - улыбалась ему в ответ Юки. – Я ведь капитан, забыл? Не может произойти что-то такое, с чем я бы не справилась за твоё недолгое отсутствие.       И эти слова действительно внушили ему немного уверенности и спокойствия. Хисаги корил себя за то, что, ослеплённый её женской красотой, он совсем позабыл о её ранге. Капитан – самый высокий ранг по силе в Готей-13, и за девушку с таким рангом не стоит сильно волноваться. Поэтому после этого Хисаги со спокойным сердцем отлучился из Общества Душ.       Но чрезмерная активность Пустых, как оказалось, пришлась не только на мир живых, но и на Общество Душ. Спустя день, после отбытия группы старших офицеров в мир живых, разведывательные отряды Готей-13 зафиксировали появления группы Пустых в западных районах Руконгая. Туда быстро выслали отряд шинигами для уничтожения. Но в это же время появился один очень большой Пустой прямо вблизи Сейретей, у северных ворот.       Командование операции по уничтожению этого Пустого было возложено на плечи капитана девятого отряда. Обеспокоенная и немного выбитая из равновесия этой неожиданностью капитан Окумура отправилась к северным воротам вместе со своими подчинёнными. Она была уверена, что уничтожение всего лишь одного Пустого не займёт у неё много времени. Однако она ошиблась... Этот Пустой оказался намного сильнее обычных Пустых и сумел нанести значительный урон девятому отряду. И всё же в последний миг он оказался уничтожен занпакто капитана Окумуры.       Большинство членов операции получило ужасные раны. Медики четвёртого отряда тут же прибыли на место и принялись оказывать помощь пострадавшим, среди которых оказалась и сама Окумура. Это было впервые за дни её пребывания в должности капитана, когда улыбчивость на её лице сменили ужас и досада. Ведь никаких других эмоций у неё не вызывал вид своих раненных подчинённых.       Это происшествие остановило угрозу Сейретей. Все Пустые, проникшие в Общество Душ, были уничтожены за один день, и всё обошлось без значительных потерь. А скоро поступила информация, что в мире живых также прекратилась активность Пустых, и что группа отправленных туда шинигами возвращается в Общество Душ.       Как только Хисаги, Мацумото и Мадараме оказались в Сейретей, их встретил капитан Хицугая. Мацумото отчиталась перед ним о ситуации в мире живых, и Тоуширо похвалил этих троих за отлично проделанную работу. Он рассказал им и о произошедшем инциденте в их отсутствие, а в конце с тяжестью сообщил Хисаги о том, что его капитан получила серьёзную травму и со вчерашнего дня лежит в лазарете четвёртого отряда. В этот момент от ужаса Хисаги потерял дар речи. Сию секунду он сорвался с места и бросился по улице в сторону бараков четвёртого отряда.       Как же далеко было до штаба четвёртого отряда! Эти нескончаемые улицы словно пытали его сердце, что сейчас наливалось тяжким свинцом от невероятного волнения. Хисаги бежал так быстро, насколько мог, не обращал внимания на приветствующих его шинигами, расталкивая мешающихся на дороге офицеров. Он даже проигнорировал поздоровавшегося с ним капитана Комамуру, который, между прочим, был очень хорошим другом Хисаги. Его сейчас не волновало ничего, только состояние любимого капитана. Его опасения сбылись – вот, о чём он думал, стремительно несясь через весь Сейретей.       Когда Хисаги добежал до бараков четвёртого отряда, он ворвался туда, сломя голову, и кинулся искать Юки. Он не слышал пытающихся усмирить его членов четвёртого отряда и отчаянно кричал:       -Где она? Дайте мне её увидеть! Пожалуйста, дайте увидеть моего капитана!       Только навалившиеся на него всем скопом члены четвёртого отряда смогли наконец задержать Хисаги до появления здесь их капитана. Унохана Рецу, как и обычно, была на вид спокойна и мила, но её подчинённые точно знали, что она зла на Хисаги за шум в лазарете.       -Зачем же так кричать, лейтенант Хисаги? – спрашивала женщина-капитан. – Вы мешаете отдыхать моим пациентам.       -Капитан Унохана! – Хисаги выкарабкался из-под горстки худышей из четвёртого отряда и взглянул обеспокоенными глазами на женщину. – Что с ней? Что с моим капитаном? Она в порядке?       -Для начала выйдем из этого корпуса. Идёмте же, лейтенант Хисаги. Капитан Окумура лежит не здесь. Следуйте за мной.       Она развернулась и медленно направилась к раскрытым дверям. Хисаги поторопился за ней. Унохана повела его по пристройкам четвёртого отряда куда-то вглубь их двора, дальше от главного штаба. Хисаги понял, что Юки лежит в отдельном бараке, где обычно лечат капитанов.       -Её жизни ничего не угрожает, - утверждала Унохана со смиренным и безмятежным лицом. – Повреждение пришлось на её правую лодыжку, она была вывихнута. Мы оказали капитану Окумуре необходимую помощь, но она какое-то время не сможет вставать на правую ногу. Поэтому, я считаю, она должна остаться здесь до полного выздоровления.       Хисаги слушал её и с каждым словом винил себя всё больше. По его мнению, вина за произошедшее, без всяких сомнений, лежит лишь на нём. Сердце так больно сжималось от острых покалываний. Но радовало хотя бы то, что травмы действительно оказались неопасными для жизни.       Они пришли. Унохана отодвинула дверь барака и отошла в сторону. Там, внутри комнаты, на больничном футоне под одеялом сидела Окумура Юки, одетая в простой белый халат, в которых здесь ходили все пациенты. Она с мрачной задумчивостью смотрела куда-то в пол, но, услыхав пришедших, она устало обернулась. Глаза её уже не были настолько живыми и яркими, какими были перед тем, как Хисаги покинул Сейретей несколько дней назад. Но, взглянув на него, она заметно приободрилась:       -Хисаги... кун? – вымолвила она.       Тот тут же бросился к ней. Унохана сказала, что он ни в коем случае не должен навредить раненной, и что она оставит их одних. После этого капитан четвёртого отряда скрылась за дверью, чуть прикрыв её. Её шаги понемногу стихли вдалеке.       -Ты вернулся... Я так рада! – тихим голосом сказала Юки и приподняла губы в улыбке, но Хисаги показалось, что она делает это с большим усилием.       -Капитан, Ваша нога! Мне всё рассказали, - он заговорил быстро и сбивчиво, так как до сих пор переживал за Окумуру, ощупывал её плечи и лицо, словно с ними тоже должно было что-то случиться. – Как же так вышло?       -Я просто была немного неосторожна.       Её улыбка была всё такой же милой, но слегка больной. От беспорядочных необдуманных прикосновений Хисаги она начинала смущаться, о чём ему сообщил румянец на её щеках. Отчего-то Хисаги вдруг стало так тепло на душе, когда он посмотрел в её лицо и увидел в нём тот трепет, с которым его капитан всегда смотрела на него. Захотелось её обнять. Желание крепко обнять её надавило на него со всех сторон, но парень отчаянно держал себя в руках.       Он перевёл взгляд на её ноги и чуть приподнял в том месте одеяло, чтобы взглянуть на рану. Правая нога девушки была перемотана бинтом в области щиколотки.       -Болит? – спросил Хисаги.       -Уже нет, - помотала головой Юки. – Капитан Унохана позаботилась о моей ране, и сейчас нога уже не болит. Только если не наступать, - она беспечно улыбнулась.       -Остальные члены отряда?..       -Они... – Окумура вмиг сделалась такой мрачной. – Большинство получило раны, но, к счастью, никто не погиб.       -Это всё моя вина! – Хисаги вдруг резко уткнулся лбом в ладонь и больно свёл брови к переносице. В его лице Окумура сейчас увидела столько сожаления и горечи.       -Что? Почему ты взваливаешь это на себя? Тебя ведь даже не было здесь.       -Вот именно, что не было! Если бы я не отправился в мир живых на то задание, а остался бы здесь с Вами, Вам бы сейчас не пришлось лежать здесь с перевязанной ногой. Нашему отряду... не пришлось бы сейчас нести такой урон.       Он с болью сжимал кулаки и поджимал губы. Капитан Окумура смотрела на него с непониманием и удивлением, когда на несколько секунд вдруг повисла напряжённая давящая пауза.       -Простите меня, капитан! – резко выдал он после и уткнулся лбом в пол. – Я... подвёл Вас. Но я обещаю всё исправить! Пожалуйста, доверьтесь мне, как и прежде! Такого больше никогда не повторится, теперь я всегда буду в Сейретей, чтобы защитить свой отряд и своего капитана!       Его сердце разрывалось от чувства вины, заставляя его выкрикивать все эти жаркие слова. Они заставили удивление на лице Юки смениться ошарашенным негодованием, и она вдруг опустила голову и сжала в кулаках край своего одеяла. Чёрная тень нависла над её глазами, и она негромко сказала:       -Хисаги-кун, о чём ты говоришь? – её голос задрожал, и Шухей поднял голову. - Ты хочешь сказать... что я ни на что не способна без тебя? Хочешь сказать, что я слабая?!       С последними словами она подняла на него озлобленные глаза и одарила его взглядом, острее любого ножа. Это была первая отрицательная эмоция, которую он видел на её лице: эти глаза никогда не смотрели на него с таким гневом и недоверием. Но Хисаги не понимал, за что она злится на него.       -К-капитан... – он опешил. – Я совсем не имел в виду что-то подобное...       -Ты сказал, что, если бы ты был здесь вчера, никто бы не пострадал. По-твоему, я не в состоянии сама защитить своих людей?! Ты думаешь, что я не могу справиться с обязанностями капитана без тебя?! Так ты думаешь обо мне, Хисаги?!       -Нет, я...       -Ты всего лишь лейтенант! Не смей говорить мне, что я слаба как капитан и не могу защитить своих людей!       Она совсем не давала ему говорить. Её поглотили злость и раздражённость, выливающиеся в яростные крики дрожащим гневным голосом. Хисаги не мог пошевелиться. Он был настолько застигнут врасплох этим её приступом гнева, что и не знал, как ему успокоить и переубедить капитана. Он чувствовал какое-то невидимое удушье от тех слов, что она кричала с таким гневом и болью в голосе.       Окумура отвернулась от него и сказала с отвращением, но уже более спокойно:       -Оставь меня. Уходи. И не приходи сюда!       Только сейчас, почувствовав эту ужасную свинцовую боль в груди, Хисаги понял, что его слова действительно могли заставить её думать так. Он так не хотел сейчас оставлять её, хотел извиниться за то, что заставил её думать о таких неприятных вещах, хотел побыть с ней ещё немного, успокоить, утешить. Ведь он так соскучился по ней за три дня. Но, прекрасно понимая, что теперь ни видеть, ни слышать Окумура его не хочет, он просто тихо поднялся и покорно направился к выходу. Но перед порогом остановился и, не оборачиваясь, всё же заговорил:       -Я действительно не думаю о Вас как о слабом капитане. Для меня Вы... самый лучший капитан. Самый дорогой капитан. Самый прекрасный капитан. И я очень дорожу Вашим доверием. Я бы никогда не позволил себе назвать Вас слабой, и никогда бы не позволил назвать Вас так кому-то ещё. Я возьму дела отряда на себя, пока Вы не вернётесь к работе. Поправляйтесь.       И после Юки услышала щелчок закрывшейся двери и неспешно отдаляющиеся шаги. Всё стихло, как шум в комнате, так и гнев в сердце капитана девятого отряда. Она не повернула головы, только схватилась за лицо и издала сдавленный тихий всхлип, закусив нижнюю губу. Ведь здесь всё ещё остался его приятный запах.