***
Я уже две недели недосыпаю, постепенно привыкая к роли малолетнего папаши. Преподавателей уже не удивлял пушистый комок, который сопровождал меня повсюду и не любил надолго оставаться без «папочки». Сидя за завтраком в Большом Зале, я привычно придерживала лежащего на коленях потяжелевшего детёныша, и, одновременно подкладывая себе нарезанный бекон, поглощала вкусную овсянку. Мелкий, обхватив всеми лапками свою бутылочку, увлечённо сосал смесь, облокотившись спиной на мой живот. Ко мне летела знакомая сипуха от родителей, а в её лапах был зажат красный конверт. Странно, что на этот раз? Вроде ничего не натворила, даже наказание по полной отработала у Филча. — Громовещатель. Что ты натворил? — Стал папашей, — хихикнула я, забирая пустую бутылочку у мелкого. Тот, учуяв запах бекона, ухватил мой указательный палец, подтянул его передними лапами и принялся облизывать, грызть дёснами. Когти выпускать он опасался, получив один раз щелбан по лапам и куцым ушам. — Светозар, — погрозила мелкому, он тут же перестал мусолить мой палец и виновато прижал лапки к пузику. Глаза у него пока ещё не открылись, что не мешало ему косолапо топать мне навстречу, ориентируясь на голос, и бесстрашно шипеть на огромного флегматичного волкодава лесничего. Хагрид в котёнке души не чаял. Я сдружилась с загонщиками из нашей команды. Преподаватели в свою очередь отмечали заметные успехи в учёбе. Мне очень хотелось напроситься к Снеггу на дополнительные занятия по зельеварению и потренироваться в невербальных заклинаниях. Но пока времени на это катастрофически не хватало. Да и ученики с других факультетов относились ко мне более терпимо, нежели к остальным слизеринцам. Разве может заботливый пацан, недосыпающий ради благополучия найдёныша, быть тёмным, злым и жестоким магом? — Открывай… А то вспыхнет! Я вскрыла конверт, оттуда раздался усиленный магией мужской голос: — Твоё поведение недопустимо для семьи Монтегю! Ты умудрился впутаться в тёмную историю и держишь у себя хищника, будто домашнего зверька! Мы с матерью немедленно выезжаем в школу! Испуганный громким рыком Светозар свернулся калачиком, спрятав мордочку в складках мантии. — Херня! Я мелкого никому не собираюсь отдавать только потому, что отец чего-то там боится. — Этот малыш может стать причиной международного скандала, — мудро заметил семикурсник, задумчиво нахмурившись. — Я видел каких-то странно одетых типов в холле, когда шёл завтракать. Их встречал лично Дамблдор. Мы посмотрели в сторону преподавательского стола. Директор был как всегда невозмутим. Люциан почесал затылок: — Ты думаешь, что твой отец винит тебя в этом? — С его точки зрения нужно жить, ни во что не вмешиваясь. И не компрометировать наш Род лишними телодвижениями. — Знаешь, в последнее время ты здорово изменился, — протянул сидящий напротив Майлз. — Неудивительно, что гриффиндорцы к тебе в друзья набиваются, особенно девчонки. — Да они на Светозара запали, — хмыкнула я в ответ, поглаживая круговыми движениями животик притихшего вампуса, тот тихонько заурчал. — Ловелас хвостатый, ещё глаза не открыл, а уже девочек клеит. Друзья засмеялись над моей шуткой. Девушкам нравится, когда мужчина проявляет заботу о ком-то слабом и беззащитном, особенно если он пушистый и милый. Мне кажется, это что-то вроде инстинктивного индикатора пригодности мужика к будущему отцовству. Вот и заглядываются на нашу парочку симпатичные девчушки. С урока зельеварения меня вызвали к директору. Снегг велел мне переписать с доски домашнее задание и отпустил, посоветовав держать себя в руках. В кабинете директора стояли, облачённые в национальную одежду, несколько индейцев. Все обернулись ко мне. Один из чероки постарше подошёл и словно заглянул мудрыми бездонными глазами мне в душу. Положив тяжёлую руку мне на плечо, он неожиданно светло улыбнулся. — У тебя сердце воина. Священный зверь выбрал тебя. Теперь вы неразрывно связаны, и то, что ты нашел его, было предначертано. Вижу, ты неплохо позаботился о нём. — Стараюсь, — невольно улыбнулась я, почувствовав вековую мудрость, исходящую от крепкого индейца. — Вы нашли его маму? — Она устроила логово где-то в лесу, который вы зовете Запретным. Может, родила ещё детёнышей. Обычно вампус приносит трёх котят. — Надеюсь, вы поймаете того гада, что выбросил котёнка на улицу умирать. — Мы выследим его, — пообещал мужчина помоложе, едва заметно нахмурившись. Тут Светозар высунул мордочку из люльки, принюхался и зашипел на незнакомца. Индейцы рассмеялись. — Храбрый. Это он тебя защищает, — пояснил вождь, сидя перед котёнком на корточках. — Какое имя ты ему дал? — Светозар*. — Многим оно кажется зловещим, свет всегда пугает непосвящённых, — завершил разговор пожилой индеец, сложив руки на груди и слегка склонив голову. — Ступай, Грэхем, — кивком отпустил меня Дамблдор, — нам с дорогими гостями нужно обсудить ещё многое. Ах да, твои родители ждут тебя в Большом Зале. Как оказалось, родители парня, тело которого я заняла, ожидали меня в холле. Ребята уже сели обедать: за прикрытыми двустворчатыми дверьми звучал гул голосов и раздавался звон столовых приборов. — Грэхем, во что ты ввязался? — с места в карьер начал отец. — Дамблдор сообщил нам, будто ты вмешался в международный скандал! Мы уважаемая семья! — Мы беспокоились за тебя. Это правда, что ты спас от падения девочку во время матча по квиддичу? — Да, мам, любой поступил бы так. Мы же не враги, это всего лишь игра. — Грэхем, что за причина, по которой ты влез в сомнительное дело? — Котёнок вампуса, я подобрал его, когда он погибал, выброшенный на улицу, — едва сдерживаясь, произнесла я. Светозар тихо лежал, притворяясь спящим, но я видела, как крутятся его короткие ушки, улавливая каждый звук. — Надеюсь, тебе выплатят премию, когда ты вернёшь племени спасенного детёныша. — Мне разрешили оставить мелкого, я выращу его. — Вампус не домашний котёнок! — воскликнул отец. — Да что с тобой такое? Прежний Грэхем никогда не бросился бы спасать от падения какую-то грязнокровку! Не подобрал бы неизвестного зверя на улице! И не влез бы в дела чужого народа! Немедленно собирайся, я переведу тебя в другую школу! Хогвартс на тебя дурно влияет! — Если, по-твоему, позволить погибнуть или покалечиться невинному человеку, дать умереть беззащитному существу — означает быть Монтегю, то я не желаю больше быть твоим сыном! — Грэхем, одумайся, — умоляюще прошептала мать, прижав изящную ладошку к полным губам. Её шепот словно ножом по сердцу резанул, напоминая мне мою собственную маму и наш последний с ней разговор. После ухода из дома в своей прошлой жизни родителей я больше не видела. Их могилы остались пустыми, тел не нашли. — Одумайся, это не твоя война, — тихая мольба и отчаяние в глазах, — не уходи. Здесь безопасно, для всех нас. — Я не могу иначе. Кто же, если не мы? Как я могу пройти мимо, когда на моих глазах грабят и убивают? Пусть я проиграю, но игнорирование ничуть не лучше самого зла! — Только попробуй выйти за порог и можешь не возвращаться! — злился папа. Потому что он боялся за меня, за жизнь своих внуков. Я видела это в его взгляде, словно немой крик боли и отчаяния. Читала в его глазах нежелание отпускать единственного ребёнка на войну. Но им придётся это сделать. — Я не вернусь, — хлопнув дверью, я ушла. Потому что не могла иначе. — Если ты уйдешь, я лишу тебя наследства! — Мне плевать, заработаю. Я не собираюсь прогибаться под тебя. Когда меня не устраивают правила, я их просто ломаю об колено! — поддавшись внезапному порыву, я выхватила палочку прежнего Монтегю и со всей дури сломала о бедро. Раздался сухой хруст, нечто вырвалось из моей груди и одновременно из сердцевины сломанной пополам палочки. В неясном видении померещилось лицо слизеринца. «Свободен… спасибо», — выдохнул он, устремляясь вверх. Теперь я — это я, и больше никто иной. — Кажется, вам придётся купить новую палочку, мистер Монтегю, — проницательно заметил Дамблдор, глядя на меня поверх очков-половинок. Он стоял на лестнице, ведущей наверх. Из Большого зала выглядывали взволнованные ученики, привлечённые нашей перепалкой, поскольку акустика в холле была отличной. — Ты мне больше не сын! Можешь не возвращаться! — Я не вернусь, — твердо сказала я. Прикусив губу, я смотрела, как они уходят. Слёзы матери ранят куда как больнее, чем целая сотня пуль снайпера.***
Я попыталась уломать взрослых позволить мне пойти с ними на поиски мамы-вампуса. Но, поскольку я теперь беспалочковая, да ещё являюсь несовершеннолетним волшебником, мне ответили решительным отказом. Меня мучило смутное нехорошее предчувствие. Вампус — кошка степная, не лесная, кто знает, как она поведёт себя в незнакомой местности. Оставлю мелкого Хагриду и пойду за поисковым отрядом, к которому присоединилась парочка мракоборцев. — Хагрид, а ты куда это? — изумилась я, заметив вооружённого лесничего, запиравшего свой дом. Его верный волкодав нетерпеливо скулил. Потрепав подошедшего пса по голове, я приподняла бровь. — Так меня, значится, проводником попросили побыть при отряде ихнем. Эти индейцы, конечно, следопыты хорошие, да я этот лес знаю, как свои пять пальцев. Да мало ли чего может им встретиться. — Например, акромантулы? — хмыкнула я. Лесничий смешался. — Ну, да, а я договориться могу. Всё, иди, не следует видеть им тебя здесь. М-да, пришлось сделать вид, будто я направляюсь к замку. Светозар тихонько попискивал, напомнив о том, что его, в общем-то, нужно покормить. Крадучись, я метнулась к границе леса. Выбрав полянку, я уселась на землю, вытащила бутылочку с молоком и дала её требовательно пищавшему котёнку. Отряд мракоборцев во главе с Хагридом двигался по лесу довольно шумно. А вот индейцев мне разглядеть не удалось. Ведомая каким-то чутьём, я скользила по сумеречному подлеску, придерживая переноску-люльку с котёнком на груди. Мой путь отличался от маршрута наших магов. Тени становились всё гуще. «Ха, лес Фангорн гораздо мрачнее был в том фильме», — такими мыслишками подбадривая свою перетрусившую личность, я кралась, скрывалась в тенях и старалась производить как можно меньше шума. Впереди показалась фигура человека, она заносила палочку над чем-то копошащимся в траве. Сняв люльку, я положила задремавшего Светозара среди корней дерева. Завершить своё дело мужчина не успел, сбитый мною с ног. Помогли многочисленные упорные тренировки по квиддичу. Покатившись по палой листве, он вскинул палочку и направил на меня. — Мальчишка! Ты не понимаешь, что творишь! — насмешливо прокаркал худощавый тип, вскакивая на ноги. — Вы выкрали редкое существо, беременную кошку вампуса, и пытались убить её детенышей! По-моему, это вы не понимаете, что творите. — Я выбросил этого недоноска! Он бы всё равно не выжил! — Он выжил. Я нашёл и выходил его. А вас ждёт Азкабан, в лучшем случае. — И что ты мне сделаешь? Где твоя палочка? — Чтобы победить вас, мне палочка не понадобится, — зловеще пообещала я, скидывая на землю мантию. — Авада Кедавра! Я нырнула за ствол дерева, уклоняясь от смертельного удара. Тьфу, бля, он совсем поехал, авадами кидаться? Или проникся моим подростковым пафосом? Подобрав с земли ветку, я выскочила из своего укрытия, увернувшись от красного луча. Крутанув ветку, вырвала из его рук палочку и от души заехала локтем в нос, усилив удар прыжком и сцепив кулаки у груди наподобие молота. Он согнулся пополам, я добавила коленом в живот, подсекла импровизированным боевым посохом под коленки. Мужик хрипло засмеялся, лёжа на боку и зажимая пальцами окровавленный нос. — Где ты так драться научился, парень? — Улица и не такому учит, — я ударила по его кисти веткой, заметив, как он тянется к палочке, что лежала в траве. Он заорал, прижав пострадавшую руку к груди. Кажется, одну лучевую косточку ему я всё же сломала. — И что? Убьёшь меня? И как ты будешь с этим дальше жить? — Нет, не я убью, — произнесла, вертя чужую палочку в руке. Я заметила неподалёку стоявший контейнер, рядом с которым два светленьких комочка жались друг к другу в попытке согреться. Мной овладела убийственная ярость: — Она убьёт, — я направила палочку на замок, контейнер открылся, и из его нутра выпрыгнула донельзя разозлённая пума. Мать, тигрица, у которой отняли детёнышей. Она принюхалась ко мне, учуяла запах Светозара и, грозно зарычав, обернулась к поспешно удиравшему человеку. — Никогда не злите мать, защищающую своих детей, — хмыкнула я, заслышав крик агонии мерзавца. Видимо, этот тип забыл, что вампус — самое быстроногое существо. Детеныши были истощены, но живы. Подобрав малышей, я направилась к Светозару, ориентируясь по его требовательному писку, поскольку на лес уже опустились сумерки позднего вечера. Чёрт, а палочка в руке-то у меня на что? — Люмос. Светозарик! Ты куда пополз? — окликнула я малыша, выползшего из тёплой люльки. Он очень обрадовался своим сестрёнкам и братикам, но они слабо отреагировали. Неужели тот гад не давал им кормиться материнским молоком досыта? И как он вообще смог совладать с вампусом? Рядом шумно вздохнули. Вампус посмотрела на меня грустными карими глазами. Теперь мне стала понятна причина, по которой тому типу удалось её одолеть: она была сильно истощена, отдавая детёнышам всё молоко, когда стремилась спасти их от голодной смерти. Сейчас она лежала на боку, тяжело дыша, очевидно, этот бросок оказался для неё весьма нелёгким. Я положила к ней под бок малышей, чтобы они не замёрзли на холодной земле, и пошла искать люльку с сумкой. Порошковой смеси в захваченном пакете было мало, но вполне достаточно, чтобы поддержать в малышах жизнь. Покормив оживившихся котят, я осторожно погладила по голове большую кошку. Она устало приоткрыла глаза, глядя на меня с неизъяснимой печалью, тоской и благодарностью, словно прощалась. Я отвинтила колпачок от фляги с водой, поднесла к её морде сложенные ладони: — Попей, ну же, попей, — она лакнула пару раз и устало опустила голову на траву. Я вскинула трофейную палочку, запуская в небо сноп красных искр. Накрыв мантией вампуса, я грела её своим теплом, с тревогой прислушиваясь к мерному биению сердца и дыханию огромной, божественно красивой кошки. Первыми нас нашли следопыты. Четыре детёныша свернулись клубочком под боком спящей вампуса, делясь друг с другом своим теплом.