Мне срочно нужен муж

Чимин влюбился. Понял он это тогда, когда увидел, как Чонгук флиртует со смазливым блондинистым омежкой, который смотрел на альфу влюблённым взглядом, и готов был прямо при всех раздвинуть ноги и умолять выебать его так, чтобы ходить не смог неделю. Чимин смотрел на них, и кипел доселе неизвестным ему чувством. И только потом его озарило, что он ревнует. Сильно ревнует. На него Чонгук не смотрит так. Он вообще почти на него не смотрит. Он не улыбается ему так открыто и тепло, а о смехе вообще и речи не идёт. Он не прикасается к нему ни под каким предлогом. Вообще. Разговаривает только по необходимости и на душевные разговоры тоже рассчитывать не стоит, так как Чонгук, видите ли, очень устал для этого. И это безумно обидно. А Чимину всего этого хочется. Они живут бок о бок уже больше полугода, но ведут себя, как хорошие соседи. Чимин понял, что ему мало этого. Он хочет, чтобы Чонгук смотрел на него, разговаривал с ним, улыбался ему и смеялся вместе с ним. А также обнимал его, целовался с ним и занимался любовью. Чимин очень этого хочет. Он не сразу пришел к этому. Нет. Был длительный период отрицания того, что Чонгук может вызывать у него тёплые чувства и сексуальное желание. Но проанализировав свои чувства, сделал вывод, что, да, он влюбился в своего фиктивного мужа. Аплодисменты неудачнику. Сейчас был уже конец апреля. За это время, в принципе, никаких серьёзных событий в семье Чонов не происходило, кроме одного инцидента. Дети росли и радовали взрослых, взрослые работали и занимались повседневными делами. Чонгук успевал работать и учиться, закрывая на «отлично» в срок сессии. Чимин прошел курсы вождения и получил права. Хоби завёл себе новых друзей в садике и каждый день о них рассказывал. Чонгук часто проводил время с сыном, и Чимин был этому рад. Юнги давно ещё говорил другу, что Чонгук перестал принимать таблетки, и его аромат постоянно теперь чувствуется. Также он говорил, что аромат альфы всегда оставался чистым, и к нему не примешивались запахи чужих омег, что вскоре безумно стало радовать Чимина. Значит, Чонгук ему верен, хоть и не рассчитывает ни на что с его стороны. И когда Чимин понял, что влюбился, он испугался того, что младший именно сейчас найдёт себе омегу, чтобы выплеснуть сексуальное напряжение. Но Чонгуку сейчас было не до этого. Работа и учёба съедали всё свободное время и все силы. А еще судебное разбирательство и пережевывание всего этого прессой добавляли мрачных красок в жизнь. В суд на Чонгука подали из-за Красавчика, а произошло вот что. Чонгук с сыном и Чимином еще несколько раз ездили в конно-спортивный клуб, и каждый раз Красавчик их встречал и провожал. Но, когда они в начале апреля в очередной раз направлялись в клуб, и Красавчик их не встретил, Чонгук разволновался. Никогда такого не было. Когда бы альфа ни собрался в клуб, конь всегда его ждал. Чонгук нажал на газ и стрелой понесся в клуб. Чимину тоже передалось волнение мужа, и он, переглянувшись с Юнги, который в этот раз тоже с ними поехал, взглядом указал на Хоби, и Юнги кивнул, обнимая мальчика. Автомобиль влетел на подъездную аллею и пронесся по ней, поднимая столб пыли. Перед конюшней Чонгук затормозил и выскочил из авто, с беспокойством оглядываясь. Паника и ужас витали в воздухе, отчего у Чимина мурашки пошли по коже. Вокруг стояли бледные конюхи, а некоторые, увидев Чонгука, даже отошли на безопасное расстояние. Чимин вышел следом за мужем, а Юнги с ребёнком остались в машине. — Где Красавчик? — спросил Чонгук конюха, который стоял ближе к нему, но тот отшатнулся от него, умоляя пожалеть его. Паника накрыла альфу с головой. Он направился к конюшне, по пути оглядывая испуганные лица. Вдруг из конюшни раздалось душераздирающее жалобное ржание, полное боли и страха. Чонгук бросился на звук, а Чимин побежал за ним. Лошади в своих загонах волновались и били копытами. Там тоже стояли люди, как статуи и за чем-то наблюдали. Раздался свист хлыста, за ним звук удара по коже и после жалобное ржание. Чонгук добежал до стойла Красавчика и в шоке замер от увиденного. Его Красавчик прижимался к стене, всхрапывая и дико вращая глазами, закусывал удилища до крови, а напротив него стоял огромный мускулистый альфа с кнутом в руках, и занёс руку для нового удара. Кнут молниеносно полоснул коня по крупу, оставляя после себя вздувшийся багровый след, добавляясь к другим таким же следам. Красавчик снова всхрапнул от боли и забил копытами, пытаясь слиться со стеной. А потом он жалобно и тихонько заржал, увидев опешившего хозяина. Мощная волна гнева захлестнула Чонгука, и он схватил альфу за занесённую для нового удара руку, с силой вывернул её, отчего альфа взвыл и попытался вырваться, но Чонгук не отпускал его. Он выволок его из стойла и швырнул со всей силы в стену. Хоть Чонгук был в два раза меньше по комплекции противника, им владел такой гнев, что он с легкостью поднял его в воздух. Чонгук схватил кнут и стал охаживать им альфу, который визжал, как свинья, принимая удары. Кожа его мгновенно вздувалась полосами, но Чонгуку было этого недостаточно. Он готов был забить ублюдка до смерти и так бы и сделал, если бы не Чимин. Он подскочил к Чонгуку в тот момент, когда он остановился, чтобы перевести дух, и оттащил его от бессознательного альфы. Чимин встряхнул Чонгука за грудки несколько раз, пытаясь привести его в чувства. Чонгук оттолкнул руки омеги и бросился в стойло к коню, но тот в панике снова забил копытами, громко фыркая, и с испугом смотрел на человека. Чонгук не понял реакцию коня и снова попытался к нему подойти, но его из стойла вытащил Чимин и, прижав к доскам, сказал: — Подожди, Чонгук. Он тебя боится, так как ты сейчас злой. От тебя так и исходят волны гнева, а он это чувствует. Успокойся. Дыши глубже. К нему нельзя в таком состоянии, — Чимин обратил внимание на зрителей, которые даже и не подумали оказать кому-либо помощь и закричал: — А вы какого чёрта тут стоите? Это снова взбесило Чонгука, он стал орать на них и обещал уволить всех к чертям собачьим. Конюхи в страхе зашевелились и стали расходиться. Чонгук, выплеснув агрессию на людей, попытался успокоиться. Чимин в этот момент где-то раздобыл аптечку и направился к стойлу, но перед этим он на всякий случай сделал снимки Красавчика и его ран. Чонгук спокойно заметил, что тут везде висят камеры и всё записано. Он снова глубоко вздохнул и, полностью успокоившись, прошел к Красавчику, который продолжал тяжело дышать, опустив морду к земле. Чонгук медленно подошел к коню и позвал его, на что Красавчик вскинул голову и потянулся к хозяину. Альфа стал гладить его и успокаивать, а тот дрожал и плакал. Чимину было больно видеть, как безмолвный конь плачет. Да, у него вздорный характер и он часто кусал людей, но такого он точно не заслужил. Чимин вытирал свои слёзы, которые мешали ему смотреть, и открыл аптечку, подготавливая всё необходимое к обработке ран. Избитого альфу унесли в другое помещение, а потом к ним в стойло вполз мальчишка-бета, который следил за Красавчиком и забился в угол, поскуливая и всхлипывая. Он тоже был избитый и весь в старых синяках за то, что защищал коня. Это супруги выяснили потом, а сейчас Чимин обильно смочил вату перекисью и стал промывать раны. Шесть длинных кровавых полос пересекали круп, спину и рёбра лошади. Красавчик мелко дрожал, уткнувшись мордой в плечо Чонгуку, а тот гладил его и что-то шептал на ухо. После того, как раны всех потерпевших были обработаны, и Красавчик снова шарил губами по карманам Чимина в поисках гостинцев, Чонгук направился к администрации конно-спортивного клуба. Он метал гром и молнии и добивался наказания изверга. Но тот, очухавшись, сам заявился в кабинет и стал нагло заявлять, что «ничего богатенький выскочка ему не сделает». Этот альфа был сыном нового совладельца конного клуба и владельцем такого же клуба в другом городе, а так же имел какие-то связи с местной мафией. Поэтому он считал, что ему всё позволено и вел себя так нагло. Он неделю назад решил усмирить и объездить строптивого коня, совсем забыв о том, что у него есть хозяин, и он не имеет права даже трогать его, не то, что объезжать. Бить хлыстом он его стал после того, как Красавчик укусил альфу за левое предплечье. За кнут взялся после того, как конь его скинул с себя, опозорив перед всеми, еще и лягнул сильно, после чего альфа всю эту неделю ходить не мог. А как встал, сразу направился мстить коню. Чонгук написал заявление в полицию, а через пару дней ему предъявили иск на огромную сумму и требования публичных извинений за «беспричинное нанесение тяжких телесных повреждений, а также душевных ран». Такой наглости Чонгук не ожидал. Неизвестно, на что рассчитывал альфа, когда это всё затеял: на минутную славу в прессе или на реальную выплату компенсации. Сложно отследить логику больного человека, считающего, что его кто-то прикроет. Вот только самой мафии до альфы не было дела. Тщательно спланированная операция полицейских привела к тому, что преступники были привлечены к уголовной ответственности за свою деятельность, и им не было никакого дела до садиста. Адвокаты семьи Чон мгновенно разбили доказательства обвинения. Врач, который выдал ему справку о том, что у него были тяжкие телесные повреждения, лишился практики, так как была проведена медицинская экспертиза, которая выявила у альфы легкие телесные повреждения, не угрожающие его здоровью и жизни. Врач, который выдал справку о душевной и психической травме в связи с избиением, был отстранен от практики на год, так как сразу признался в том, что его ввели в заблуждение, умело сымитировав расстройство, и факт принятия взятки не был доказан. Видеоматериалы и показания свидетелей также не были в пользу альфы. Его запуганные и подкупленные свидетели быстро раскололись и изменили показания. Так же в ходе следствия было выяснено, что альфа издевался над лошадьми в своём личном клубе, обращаясь с ними неоправданно жестоко. Принимая всё это во внимание, иск был отклонен и был принят встречный иск Чонгука, который требовал наказать альфу за жестокое обращение с животными. Садист получил пять лет заключения и пожизненный запрет на работу с какими-либо животными. Также была конфискована его конюшня, и его отцу пришлось продать свою половину в конно-спортивном клубе Сеула. Чонгук подал еще один иск на конно-спортивный клуб, в котором позволяли издеваться над его конем и не сообщили ему об этом. Иск был удовлетворен и клуб выплатил Чонгуку огромную компенсацию, поплатившись за свою халатность репутацией клуба. Администрация была уволена и конюхи, молчавшие обо всём, тоже. Чонгук купил ферму за городом, где обустроил всё для своих коней и перевёз их туда. Мальчишка-бета умолял взять его с собой, так как не хотел расставаться с Красавчиком. Чонгук согласился взять его, и мальчик с ещё тремя работниками конюшни переехали на новое место работы. Чимин всё это время поддерживал Чонгука и ходил вместе с ним на все заседания, а также был главным свидетелем по делу. Когда был вынесен первый вердикт в пользу Чонгука, Чимин от радости обнял его и поцеловал в щеку. Чонгук оттолкнул омегу и стал разговаривать с отцом о дальнейших действиях, а Чимину было обидно аж до слёз. Неужели он так ему неприятен, что даже обнять не может? Если бы Чимин посмотрел на Чонгука, то увидел бы, как щеки того порозовели и как он смущенно пытается не смотреть в сторону поникшего омеги, и как незаметно для всех прикрылся перекинутым через руку пиджаком. Его тело мгновенно отозвалось на близость старшего, чем и вызвало такую реакцию альфы. Но Чимин ничего этого не видел, погрузившись в пучину обиды и отчаяния. А потом был тот омега, к которому Чимин ревновал.

***

Чимин лежал в постели ночью и разглядывал спящего Чонгука при включённом свете ночника. Его грудь затапливали нежность и тепло, когда он смотрел на мужа. Ему хотелось прикоснуться к нему, провести пальцами по его чертам, целовать красивые губы и смотреть в карие глаза. Ну почему он так холоден к нему? Чимин грустно вздохнул и выключил ночник. Долго он ещё лежал без сна, слушая ровное дыхание мужа, а потом и сам уснул. Он не знал, что утром Чонгук его также разглядывал и тоже мечтал поцеловать и прикоснуться, только вот он дал обещание не трогать его. А Чонгук обещания всегда выполняет. Чимин захандрил, и ходил всё время грустный, даже Хоби не мог его развеселить. Была уже середина мая, когда четыре омеги семьи Чон сидели в беседке, пили ароматный чай, обсуждали новости и просто разговаривали. Чимин попросил Юнги сходить с ним через пару дней в салон, на что тот, смущаясь и краснея щеками, сказал, что у него совсем скоро начнется течка, и он проведёт её с Седжином. Омеги сразу восторженно закричали, чем ещё больше смутили Юнги, и тот спрятал пылающие щеки в ладонях. Это будет уже вторая течка, которую Юнги проведёт с Седжином. Альфа нравился Чимину, и тот радовался тому, что Юнги светится от счастья, стоит только вспомнить об альфе. Порадовавшись за хёна и кинув еще несколько незлобных шуток, Чимин снова погрузился в размышления. А потом спросил: — Джин-хён, вы меня хотели осветлить в прошлый раз. Подскажете, какой цвет мне больше подойдёт? Чистый блонд я и сам не хочу, что-нибудь с рыжиной, может? — Конечно, тебе золотистый блонд или пшеничный цвет очень пойдет, — кивнул Сокджин. — Но к чему вдруг такое желание? В прошлый раз ты руками и ногами от меня отбивался, а сейчас сам заговорил. — Просто захотелось что-то поменять в себе, — потупив взор, сказал Чимин. — Чонгуку нравятся блондины, — заметил Хёну. Все посмотрели на Чимина, отчего тот стал медленно заливаться краской. — Чиминни, ты для Чонгука хочешь это сделать? — Джин тепло улыбнулся омеге и погладил его руку. — Давно пора, милый. Живёте в одной комнате, а ведёте себя, как чужие. Может, и детки бы уже были, будь вы поактивней. Омеги рассмеялись, когда Чимин ещё больше покраснел, хотя казалось уже больше некуда. Чимин прошел обследование, и врачи сказали, что он полностью здоров, а для возобновления течек ему нужен истинный, но Чимин наотрез отказался от этой мысли. Он не хочет Хичоля видеть и слышать, а спать с ним тем более. От одной мысли об этом его выворачивает наизнанку и паника с отвращением накрывают с головой. Он бросил его в самый сложный для Чимина период и сейчас он ему не нужен. К тому же он думал, что ему может помочь Чонгук, так как у него такой же аромат, как и у его истинного. Может он его второй истинный? Хотя вряд ли. Это в каждой второй дораме такое, а в жизни известны всего несколько случаев, когда у одного омеги было два истинных. Ну и пусть Чонгук не его истинный, зато он его супруг и Чимин решил соблазнить СВОЕГО мужа. Чимину понравился результат трудов парикмахера. Теперь он был блондином с пшеничным оттенком. Для первого появления перед мужем омега слегка, но эффектно подкрасил глаза и губы, а также надел свободную рубашку белого цвета в голубую полоску и светлые джинсы. Чонгук опаздывал на ужин и Чимин успел расстроиться, что не получилось, так, как он задумал. А потом Чонгук всё же появился дома и сел за стол, даже не посмотрев на мужа, и Чимин уже готов был расплакаться. Но ободряющая улыбка Джина придала ему уверенности, и он обратился к альфе: — Чонгук, я бы хотел с тобой посоветоваться. Хоби хочет себе пони, и я хотел узнать у тебя, не рано ли ему иметь своего? Чонгук поднял глаза на мужа и пораженно замер. Он даже не слышал, что ему говорил омега. Боже, что же он творит? Он и так был красив, без макияжа и с естественным цветом волос, а сейчас он потрясающе красив! Ему безумно идёт этот цвет, и он великолепен. Чонгуку и так сложно держать себя в руках рядом с ним, а сейчас это будет настоящей пыткой. Жить рядом с таким красивым омегой, лежать с ним в одной постели и не иметь возможности прикоснуться к нему. Сложно такое выдерживать. Зачем он перекрасился? Неужели специально для него? А как он смотрит своими потрясающими глазами! Чонгук с трудом сглотнул образовавшийся ком в горле и отвёл глаза от мужа. Чимин видел, какое смятение вызвал у альфы, и переглянулся с Джином и Юнги. Тишину нарушил Намджун: — Я считаю, что рано мальчику иметь своего пони. В восемь лет будет самое то, а сейчас еще рано, — он ожидал протеста от Чонгука, но тот согласно кивнул, проговорив, что отец прав, а потом извинился и вышел из-за стола. Вечером Чимин крутился постоянно рядом с Чонгуком, проверяя его выдержку своим идеальным телом, которое обтягивала шелковая пижама, вместо обычных штанов и белой свободной футболки. Когда они чистили зубы вместе, впервые, кстати, за всё совместное проживание, Чимин постоянно прижимался к Чонгуку плечом и смотрел на него в зеркало. Когда Чимин потянулся через него за полотенцем, прижимаясь к нему своей грудью и шикарными бёдрами, Чонгук почувствовал, что моментально возбудился. Он нагнулся над раковиной, пряча свой стояк, чтобы омега его не увидел и с трудом дождался, пока тот уйдет. Закрыв за ним дверь на замок, он запустил руку в штаны и стал гладить возбужденный член, доводя себя до разрядки. И в течение последующей недели Чонгук не раз ещё дрочил в ванной, возбуждаясь от близости омеги. А Чимин, как будто, специально изводил альфу. Ходил перед ним полуголый, приходил в гардеробную переодеваться, когда там был Чонгук. Смотрел на него томным взглядом и часто облизывал губы. Душился любимым одеколоном альфы, но ему больше нравился одеколон омеги, который он использовал всегда. К счастью у него хватило смелости сказать это Чимину, и тот перестал выливать на себя литры одеколона, который ему самому не нравился. Говорил с ним нежным голосом и с придыханием, отчего у Чонгука мурашки по телу бежали. И многое другое, чего раньше омега не делал, и что сейчас значительно усложняло жизнь альфе. Последняя неделя мая началась с ещё одного неприятного инцидента. Намджун устроил званый ужин для потенциальных партнеров по бизнесу и среди гостей был красивый и статный альфа с потрясающим свежим запахом, который сразу же положил глаз на Чимина, и не сводил этих самых глаз с него на протяжении всего ужина. Но Чимин, ослепленный своей любовью к мужу, не сводил своих ясных глаз с него, и поэтому не видел опасность. Альфа подкараулил Чимина, когда тот направился к сыну, затащил его в одну из комнат на втором этаже и стал целовать. Омега в панике забился в его руках, крича и зовя на помощь, но альфа пытался закрыть ему рот поцелуем. Чонгук, который шел следом за Чимином, оторвал альфу от мужа и ударил чужака кулаком в лицо, пряча омегу за спиной. — Ты в своём уме?! Как ты смеешь в моём доме приставать к моему мужу? — Я не чувствую, что он принадлежит тебе. Вы не пахнете друг другом и метки у него нет, а значит он свободен, — альфа был спокоен и уверен в себе. Он был, как лев, готовый к атаке в любой момент. Сильный и грациозный. Только его уверенность моментально испарилась, когда в комнату вошел Намджун и грозно сказал: — Прошу покинуть мой дом. Я не торгую омегами из своей семьи и не потерплю насилия над ними. Наш договор аннулирован. Всего хорошего. Альфа выскочил из дома несостоявшегося партнёра. Из-за похоти он потерял договор, к которому стремился три года. Сам виноват. Чимин, который всё это время стоял за спиной Чонгука, вцепившись в его одежду по бокам, вздохнул и уткнулся в спину лбом, а потом обнял альфу и прижался к нему всем телом, судорожно вздыхая. Чонгук подумал, что омега плачет, поэтому развернулся в его руках, обнимая его, и поглаживал по волосам. Чимин млел в руках альфы и хотел, чтобы этот момент никогда не заканчивался, но в комнату вошел обеспокоенный Джин и стал кудахтать над «бедняжкой Чимином». Чимина вырвали из объятий альфы и потащили пить мятный чай, чтобы успокоиться, отчего омега только разозлился. Но выплескивать свое раздражение на старшего Чимин не собирался. Поэтому душил своё раздражение в себе, пил мятный чай, выслушивал взволнованные речи Джина и ждал, когда же можно будет вернуться в комнату к мужу. Но момент был упущен. Чонгук, дождавшись прихода омеги, пожелал ему спокойной ночи и, отвернувшись, сделал вид, что спит. Чимину стало обидно. Он надолго застрял в ванной, смывая макияж, который расплылся из-за слёз. Успокоившись, он прошел к своей стороне кровати и забрался под одеяло, впервые за последнее время поворачиваясь к мужу спиной. Он думал, что Чонгук, и правда, спит, поэтому не сдержался и снова заплакал. Чонгук слушал всхлипы омеги, вцепившись рукой в простынь и не знал, что ему делать. Вскоре Чимин затих, погрузившись в сон, а Чонгук думал о том, что любой может почувствовать то, что они с мужем не близки и омега не пахнет своим альфой. Только вот альфа боялся взять своего омегу, ведь обещал не трогать его. Через два дня после того происшествия Чимин сделал "ошибку", которая и направила их отношения в нужное русло. Когда они улеглись спать, Чимин долго лежал лицом к Чонгуку и при неярком свете ночника снова его разглядывал. Чонгук лежал на спине, повернув лицо в сторону омеги, что давало тому хороший обзор. Удостоверившись, что альфа спит, Чимин поднялся на четвереньки и пополз к нему. Он сел перед ним на колени и рассматривал его вблизи. Потом легонько провёл пальчиками по щеке, линиям скул и подбородка, по губам, ключицам. А потом нагнулся и поцеловал легонько в губы. И если бы он положил руку на грудь альфы, то почувствовал бы, как у того бешено бьётся сердце. Одному Богу известно, как Чонгук смог выдержать ласковые поглаживания омеги с поцелуем и не выдать себя. Он с облегчением вздохнул, когда муж вернулся на свою половину и счастливый заснул. Только вот Чонгуку после такого не спалось ещё долго. Что он творит? Выдержка и самообладание у Чонгука заканчивается, и кто знает, когда он не выдержит и набросится на омегу, который так явно себя предлагает. После этого Чимин понял, что совершил ошибку, так как его теперь магнитом тянуло к Чонгуку, и ему безумно хотелось снова к нему прикоснуться и поцеловать. Только вот Чонгук теперь шарахался от него, убегая с самого раннего утра по делам, а ночью кутаясь с головой в одеяло. Что ж так не везёт, а? Так прошли ещё два дня и Чимин грыз себя и настраивался на разговор, так как не мог уже терпеть всего этого. Сейчас Чонгук полусидел в постели, опираясь на подушки, и что-то печатал в ноутбуке, который лежал у него на коленях. Чимин вертелся рядом, постоянно прожигая мужа взглядом. Ну почему он такой? Почему он никак не реагирует на него? Чимин сидел в кресле напротив кровати, и задумчиво втирал в кожу рук увлажняющий крем. Он сегодня снова работал с Джином в оранжерее и использовал латексные перчатки для рук, а после них у него всегда сушило кожу. Чимин набрал новую порцию крема и втирал его в другую руку, задумавшись о Чонгуке, и не заметил, как тот завис, глядя на него. Но стоило Чимину грустно вздохнуть и пошевелиться, как Чонгук тут же пугливо отвёл взгляд и снова уставился в экран. Омега свесил руки с подлокотников и стал ждать пока крем впитается в кожу. Ну, вот опять, он не смотрит на него. Что ж такое? Как будто он специально игнорирует омегу и делает упорно вид, что его не замечает. Ух, ты! А если это правда? Эта мысль заставила Чимина выпрямить спину, и он снова уставился на Чонгука, закусив нижнюю губу. Младший упорно делал вид, что работает. Даже когда он повёл затекшими плечами и стал массировать шею, вращая одновременно головой, он упорно отворачивался от омеги. Чимин встал так, чтобы боковым зрением видеть Чонгука, и потянулся руками и всем телом вверх, сексуально выгибаясь и показывая своё тело во всей красе. Ура! Значит, всё-таки притворяется! У Чимина гулко забилось сердце, когда он увидел голодный взгляд мужа, которым тот пожирал потягивающегося омегу. Замечательно. Это выяснили, а что дальше? Чимин зашел в гардеробную и стал медленно переодеваться ко сну. Он услышал, как хлопнула дверь в ванную комнату и, выглянув из гардеробной, увидел пустую кровать. Ладно. Лучше сделать и сожалеть о сделанном, чем мучиться в сомнениях. Поэтому прочь сомнения и страх, что его оттолкнут, хоть и страшно до трясучки, не спросишь — не узнаешь. Чимин сделал глубокий вдох, прошел к кровати, укладываясь под одеяло, и стал ждать Чонгука. Чем он там занимается так долго? Чимин, нервничая, ворочался с боку на бок в ожидании мужа, и чем дольше он ждал, тем быстрее у него улетучивалась уверенность в задуманном. Наконец, минут через пятнадцать, Чонгук выплыл из ванной комнаты и забрался в постель, снова прячась за ноутбук. Чимин выбрался из-под одеяла и сел на колени, положив на них ладони. Чонгук не обратил на это внимание, продолжая что-то печатать. Чимин на четвереньках подполз к Чонгуку, нарушая их негласную границу, и принял прежнюю позу, укладывая ладошки на колени. Он облизнул пересохшие губы и отклонился чуть назад, чувствуя, как пятки упираются в ягодицы. — Чонгук… — М-м-м-м? — промычал, не отвлекаясь от работы, альфа. — Я хочу задать тебе один вопрос и хочу, чтобы ты честно ответил мне на него. — Я слушаю, — так же смотря в экран, сказал он. — Отвлекись, пожалуйста, на минутку от ноутбука. Это очень важный вопрос. Чимин задержал дыхание и смотрел на то, как Чонгук нахмурился, обдумывая предложение, а потом с облегчением выдохнул, пока тот сохранял документ, закрывал и откладывал ноутбук, и поворачивался к нему, усаживаясь по-турецки. Давно они так не сидели лицом к лицу. Чимин уперся ладонями в постель, пододвигаясь коленями ближе к Чонгуку и тем самым выигрывая еще пару секунд, чтобы собрать остатки смелости для вопроса. Альфа выжидающе смотрел, и ему было неуютно от такой близости с мужем, но он всеми силами пытался этого не показывать. — Ну и какой же вопрос тебя мучает? — Чонгук растянул губы в насмешливой улыбке и замер, когда встретился с магнетическим взглядом омеги. Чимин придвинулся еще ближе, не прерывая зрительный контакт и, облизнув губы, выдохнул: — Чонгук… — снова вдохнул и на выдохе проговорил: — Я тебе совсем не нравлюсь? Чимин увидел, как у альфы округлились глаза, и вытянулось лицо от удивления. — В смысле? — В прямом. Мы с тобой женаты уже девять месяцев, скоро годовщину будем отмечать. За это время много произошло и моя ненависть к тебе и безразличие переросли в симпатию… и я хотел… если ты не против… хотел бы чтобы мы попробовали с тобой… может, у нас получится жить, как настоящие супруги? Я знаю, что не могу родить тебе ребёнка, но в постели я могу не только спать.… Почему ты молчишь? Я так тебе неприятен? — уже шепотом проговорил Чимин. Непрошеные слёзы жгли глаза, и он уже жалел, что завёл этот разговор, так как молчание альфы пугало. Чимин смотрел на Чонгука и тот вздрогнул, когда по щеке омеги скользнула слеза. Он вытер след от нее пальцами и сказал: — Ты мне нравишься. Я просто боялся, что ты мне откажешь, и я ведь обещал больше тебя не трогать после того случая. Я чуть с ума не сошел, пока ты вытворял все эти свои штучки, — они засмеялись и замерли, смотря друг другу в глаза. Чонгук облизнул пересохшие губы и сказал: — Я, конечно же, согласен попробовать, и благодарен тебе за то, что ты решился завести этот разговор. — Тогда поцелуй меня, муж, — с улыбкой сказал Чимин, ближе придвигаясь к альфе, который тоже потянулся к нему, обхватывая ладонями голову омеги. Их губы встретились в лёгком коротком поцелуе. Чимин с улыбкой отстранился, опаляя Чонгука ласковым взглядом. Он еще ближе придвинулся к нему, выпрямляясь в коленях, тем самым нависая над альфой. Омега обнял одной рукой младшего за шею, пальцы второй запустил в волосы, лаская его затылок, и наклонился к запрокинутому лицу альфы, целуя давно желанные губы. Чонгук обнял омегу за талию, прижимая к себе теснее, с жаром отвечая на поцелуй и начиная новый. Они долго целовались, наслаждаясь ощущениями, пока у Чонгука не затекла шея, а у Чимина не заболели колени. Тогда Чонгук потянул на себя Чимина и уложил его на своей груди, наслаждаясь теплом и близостью омеги. Он поцеловал его в висок и натянул на них одеяло. Чимин обнял альфу за талию и положил голову на плечо. Спать совсем не хотелось, и Чимин поднял голову, смотря на мужа. Он погладил пальцем его подбородок, а затем подтянулся на локтях и снова поцеловал его в губы. Чонгук мгновенно ответил, так и не открыв глаз, начиная новый медленный и чувственный поцелуй. Он языком провел по губам омеги, тут же чувствуя, как язык омеги коснулся его. Поцелуй из чувственного грозился перерасти в жаркий, распаляя желание, и Чонгук не мог ручаться, что сможет сдержаться после длительного воздержания. Поэтому он прервал поцелуй, получив разочарованный вздох от омеги. — Прости, Чимин, но ты слишком быстро меня возбуждаешь, и я боюсь не сдержаться и причинить тебе боль. Чимин вздохнул, укладывая голову на плечо альфе, а потом снова посмотрел на него, хитро улыбаясь. — Быстро возбуждаю? То есть я тебя и раньше возбуждал? — Чонгук решил не реагировать на провокацию омеги и закрыл глаза, молясь, чтобы он наконец-то уснул. — Значит, сегодня в ванной ты целых пятнадцать минут дрочил на мой светлый образ? Чонгук ничего не ответил, придерживаясь выбранной линии защиты, но щеки его покраснели, что вызвало улыбку омеги. Чимин снова поцеловал альфу в губы и удобнее улёгся на широкой груди. Он слушал быстрое сердцебиение младшего и улыбался своим мыслям. Чимина радовало то, что он возбуждал мужа. Интересно, давно ли? Спустя какое-то время Чимин заснул под равномерный стук сердца альфы, после чего он смог с облегчением вздохнуть. Так приятно держать этого парня в руках, чувствовать его голову и маленькую ладошку на своей груди. Чонгук осторожно поцеловал омегу в макушку и сильнее сжал в объятиях, на что старший счастливо улыбнулся, что-то бормоча себе под нос.

***

Юнги и Чимин сидели в саду, в беседке, пили чай и наблюдали за тем, как Хоби играет на детской площадке, поставленной тут совсем недавно. Джин и Хёну тоже были с ними, но потом ушли, так как малышу нужно было к врачу на плановый осмотр. Из-за угла вышел Чонгук и остановился, махая им рукой, а потом подхватил Хоби, который мгновенно к нему подбежал и теперь обнимал его за шею, прижимаясь щекой к щеке. Чимин тоже подошел к альфе, погладил сына по голове и обнял мужа, после того, как тот поставил ребёнка на землю. Чонгук поцеловал омегу, выслушал пожелания удачи на экзамене и подарил ещё один поцелуй, после чего ушёл. Чимин вернулся в беседку и задумчиво уставился в вазочку с клубничным вареньем. Юнги, улыбаясь, заметил: — Вы такая офигенная пара! Очень красиво смотритесь вместе. И я рад, что у вас всё налаживается. — Да, налаживается. Только слишком медленно. Я трахаться хочу, а у нас дальше поцелуев дело не двигается. Он каждый раз ходит дрочить в ванную. Где тот альфа, который трахал омег, не спрашивая у них разрешения? — Чимин грустно вздохнул. — Чиминни, ты не простой омега, ты его муж. К тому же муж, которого он пытался изнасиловать. После того случая он очень изменился. Намекни ему, что хочешь большего. — Я устал уже ему намекать. Мне кажется, что даже если я разденусь и встану раком, он только посмотрит и снова пойдет дрочить в ванную, — Чимин говорил это с тоской, но у него был такой вид, что Юнги не выдержал и прыснул смехом, отчего получил шлепок по плечу. — Чего ты смеешься? Я ведь серьёзно тебе говорю. Тебе хорошо, у тебя течка есть, которую ты проводишь со своим альфой, а я даже так не могу его соблазнить. — Значит, поймай его в процессе дрочки и отсоси ему. — Он дверь запирает на замок. Я уже пробовал. Юнги снова залился смехом, отчего Чимин покраснел. Он недовольным взглядом наблюдал за веселящимся другом, а потом показал ему язык, с досадой отворачиваясь от него. У Чимина тут беда с непробиваемым альфой, а хён смеётся над ним. Но омега не мог долго дуться на друга, поэтому уже минут через пять они смеялись вместе над тем, как Хоби смешно пытался поймать бабочку. Потом Чимин перевёл взгляд на друга и стал наблюдать за ним. Сейчас его хён счастлив. Он любит и любим. Только вот тень истинного над ним витает и никак не хочет отпускать. Этот дурак сам виноват, что упустил такое золото, как Юнги. Чимин улыбнулся этой мысли, но всё же решил уточнить кое-что: — Юнги-я, а ты на юбилее Сокджина-хёна и Намджуна-хённима будешь с Седжином? — Да, мне Джин-хён разрешил пригласить его. Сказал, что на их юбилее все должны быть с парой. — Там ещё будет Тэхён. Получается он тоже придёт с кем-то. — Ну и пусть приходит, — Юнги пожал плечами, закидывая в рот хрустящее печенье. — Главное, чтобы не испортил праздник нашим старшим, иначе я сам ему откручу его безмозглую, но красивую голову. Улыбнувшись этому заявлению, Чимин не стал дальше развивать тему. Прибежавший раскрасневшийся Хоби пожаловался папе, что так и не смог поймать бабочку. Чимин поцеловал насупленного сына и сказал, что бабочка полетела кормить своих деток, а если бы мальчик поймал её, то детки бы умерли. Хоби мгновенно обрадовался тому, что не смог поймать бабочку, и попросил папу покатать его на качелях. Чимин раскачивал смеющегося и повизгивающего сына и чувствовал, как щемящая нежность затапливает его сердце. Как же он любит этого мальчика! И его взрослую копию тоже. И сегодня эта копия не отвертится от секса, Чимин точно этого не допустит. Чонгук пришел сегодня рано, успешно сдав последний на этом курсе экзамен, и пошел в детскую, чтобы поиграть с сыном. Мальчик только встал после дневного сна и был ещё сонным и таким милым, что Чонгук не удержался и зацеловал его, отчего тот заливался громким смехом. Чимин наблюдал с улыбкой за альфами, а потом потянулся за своим поцелуем. Они так живут всего пару недель, но это всё так естественно и непринужденно, что они и сами уже не вспоминают, что между ними было по-другому. Оказывается не так уж и тяжело поцеловать и обнять дорогого тебе человека. Хоби захотел рисовать и достал целую стопку раскрасок с Железным человеком, которого обожал. Пока сын корпел над раскрасками, сильно надавливая на карандаш, отчего Чимину приходилось постоянно его стружить, Чонгук быстро нарисовал профиль омеги. Рисунок получился очень красивым, и Чимину он понравился, за что художнику была обещана награда. Ужин прошел в дружественной и легкой обстановке, где в основном обсуждались подробности предстоящего торжества. Через неделю Сокджин и Намджун отмечают юбилей — двадцать пять лет совместной жизни, и планировалось сразу два праздничных мероприятия. Одно только для близких людей, второе для партнёров по бизнесу, журналистов и прочих селебрити. Вечер Чонгук снова провёл с сыном. Их весёлый смех разносился по всему третьему этажу. А Юнги мешался под ногами Чимина, давая ему всякие советы на счет предстоящего грандиозного события через пару часов. Чимин и так нервничал, а советы хёна его выводили из себя. Поэтому он обнял его, поцеловал в щеки и вытолкнул болтливого омегу из комнаты. Юнги прокричал последний совет через дверь и пошел к себе, ведь минут через пять должен позвонить Седжин, который по делам кафе был сегодня в другом городе. Чонгук уложил сына спать и направился к себе в комнату. Чимин вышел только что из ванной с ещё мокрыми волосами. Он поцеловал мужа, а потом полотенцем стал сушить волосы. Чонгук ушел в ванную и вскоре Чимин услышал шум воды. Боже, как же он нервничает. Жаль, что у него нет запаха и течки, так было бы намного легче, природа бы сама всё сделала. Чимин положил тюбик со смазкой под подушку, залез на кровать и стал ждать мужа. Чонгук вышел минут через десять со слегка влажными волосами, поставил телефон на зарядку и лёг в постель, где его уже заждался муж. Он нырнул в его объятия, и они стали целоваться. Это стало у них своеобразным ритуалом перед сном. Чонгук, как всегда, прервал поцелуй и лег на спину, увлекая омегу на свою грудь. Это означало, что они будут спать. Но не сегодня. Чимин снова потянулся к губам альфы и втянул его в жаркий поцелуй с языком. Чонгук на минуту потерял контроль из-за такого напора и стал со страстью целовать ласкового омегу. Чимин почувствовал, как его член наливается кровью и как возбуждение накрывает его с головой. Если он и в этот раз останется неудовлетворенным, то будет орать на весь дом. Чимин, не прерывая поцелуя, через футболку коснулся соска альфы, получив в ответ судорожный вздох во время поцелуя, и омега начал новый страстный поцелуй, не давая ему опомниться. Он провел пальцами по чужому напряженному прессу и спустился к паху, который явно показывал его возбуждение. Когда пальчики омеги добрались до резинки пижамных штанов и уже забрались под неё, Чонгук перехватил его руку и сбросил омегу с себя, пытаясь встать с кровати и снова убежать. Чимин схватил его за руку и потянул на себя: — Чонгук, пожалуйста, не уходи. Не прячься больше от меня и не оставляй меня одного. Ты нужен мне, — Чимин смотрел на него с мольбой и подвинулся к нему ближе, облизывая губы. Чонгук дышал шумно и быстро, глаза его горели возбуждением, лицо было красное. Чимин воспользовался его замешательством и потянул на себя. Чонгук, тихо зарычав, опрокинул омегу на постель, навалился на него и закинул его руки за голову, удерживая свой вес на локтях. — Ты что творишь? Я ведь не железный. Я обещал тебе, что не буду тебя трогать, а ты постоянно соблазняешь меня, — Чонгук смотрел в глаза омеге, который совсем не боялся его, ожидая продолжения. Омега потерся своим тазом о возбуждённый член альфы, отчего тот застонал и уткнулся лбом в худое плечо, отвечая на его ласку встречными движениями. Чимин легко скользнул своими ладонями в ладони альфы и, переплетя свои пальцы с его пальцами, закинул их руки себе дальше за голову, тем самым ближе привлекая к себе альфу. — Я возвращаю тебе твоё обещание. Забудь о нём. Я хочу тебя. Возьми уже то, что давно принадлежит тебе, — Чимин поцеловал альфу, пробегая языком по его губам. А потом добавил: — И я хочу, чтобы ты меня пометил. Сегодня же. Чтобы больше ни один идиот не усомнился в том, что я принадлежу только тебе. — У нас нет презервативов, — проговорил альфа в шею омеге. Он стал целовать её, и Чимин откинул голову назад, подставляясь под поцелуи. Но после этой реплики он посмотрел на альфу, как на идиота. — Ты забыл, что я не могу иметь детей? Зачем тебе резинка, если я сам, как… Чонгук не дал омеге закончить оскорбительное предложение, и заткнул его рот поцелуем, скользя руками по стройному телу, лаская каждый сантиметр, заставляя омегу терять голову от возбуждения. Чимин прошелся пальцами по рёбрам альфы и скользнул к талии, цепляясь за низ футболки, и потом потянул её вверх, проводя второй ладонью по оголённой коже. Он стянул футболку с красивого тела и приподнялся, чтобы и его раздели. Кожа к коже, звонкие мокрые поцелуи, горячие руки, порхающие по красивым телам, шумное дыхание — всё это кружило голову, и уже хотелось перейти к самому главному. Но Чонгук увлекся прелюдией, расцеловывая нежную кожу омеги, отчего тот явно уже заскучал. Чимин положил ладонь на лоб и закусил нижнюю губу, а потом с раздражением проговорил: — Чонгук, ты меня, конечно, извини, но я бы хотел испытать оргазм до того, как постарею. — Чонгук удивленно вылупился на недовольного мужа и не понял, что не так сделал. Чимин зарычал, спихивая его с себя, и быстро снял свои штаны и трусы. Потом достал из-под подушки смазку, вручил её альфе и сказал: — Трахни ты уже меня, пока я морщинами не оброс. Ты со всеми омегами был таким медлительным? — Я не хочу причинять тебе боль. Я думал… — Гуки, а ты не думай, ты делай, хорошо? И хватит вспоминать тот случай. Все совершают ошибки. Я даю тебе зелёный свет. Бери и трахай меня, а то пойдешь жить на первый этаж. Зарычав, Чонгук снова навис над омегой и впился в его губы, целуя грубее обычного. Чимин раздвинул ноги и обхватил ими талию альфы, снова начав тереться об него своим возбуждением. Чонгук стал поцелуями спускаться вниз, попутно открывая тюбик и выливая смазку на пальцы. Он раскинул ноги омеги в стороны и приставил прохладные пальцы к горячему колечку мышц, следя за выражением лица омеги. Он наслаждался тем, как старший реагировал на его поддразнивание. Он дразнил омегу, водя пальцами по колечку, не вводя их внутрь, и Чимин с мольбой посмотрел на него, поглаживая свой член рукой. Чонгук оттолкнул руку омеги, обхватывая его член и одновременно входя пальцем в него, отчего он прогнулся в пояснице, подаваясь ближе к ласкающим рукам. Чонгук растягивал проход, входя в него пальцами. Он пытался нащупать простату, и, когда омега вскрикнул во время очередного движения, понял, что нашел её, и стал двигать пальцами в том направлении, выбивая из мужа сладкие стоны. Чонгук обхватил головку омеги губами и прошелся по ней языком, отчего Чимина снова выгнуло в его руках. Альфа ласкал член Чимина и во время растяжки стимулировал его простату, доводя его до оргазма. Чимин кончил альфе прямо в рот, на что не поступило никаких жалоб, только хитрая улыбка появилась на лице Чонгука. Вот и хорошо, теперь омега не будет его подгонять и сбивать настрой. Чонгук слез с разомлевшего после оргазма старшего и снял с себя оставшуюся одежду. Он подложил подушку под попу омеги и смазал свой член смазкой. Вытерев руку о простынь, он навис над мужем, разводя его ноги широко и чуть приподнимая их. Чимин ухватил свои ноги под коленками и удерживал их на весу. Чонгук оперся одной рукой на кровать, между телом и рукой омеги, а второй направил головку в разработанное колечко. Он толкнулся в него, наблюдая за лицом старшего. Он помнил, что у омеги долго никого не было, поэтому не торопился и двигался аккуратно, сдерживаясь, чтобы не сорваться на бешеный ритм. Чимин прошептал ему, чтобы он двигался быстрее и Чонгук послушался, быстрым движением входя на всю длину, на что получил громкий всхлип в ответ. В прекрасных глазах показались слёзы, но Чимин снова попросил двигаться и не спать. И Чонгук исполнил его просьбу, начиная двигаться вначале медленно и аккуратно, затем ускоряя темп. Чонгук потянулся к губам омеги и стал целовать его периодически. Он делал несколько быстрых движений, замирая на пару секунд и целуя мужа, после начиная снова двигаться в быстром темпе, чтобы через время опять остановиться для поцелуя. Такой контраст сводил с ума Чимина. Он хотел быстро и жестко, но от поцелуя никогда бы не отказался, поэтому терпел, ощущая, как возбуждение нарастает, предвещая новый оргазм. По комнате разносились звонкие звуки поцелуев, судорожное и быстрое дыхание, стоны, характерное хлюпанье и шлепки голых тел. Чонгук поменял положение, закидывая ноги омеги себе на плечи и сгибая его пополам, отчего поменялся угол проникновения. Теперь Чонгук не останавливался для поцелуев, хоть лицо Чимина было совсем близко, вбиваясь в него с сумасшедшей скоростью, которая выбила все мысли из головы, заставляя сосредоточиться только на ощущениях, которые плавили тело. Омега обнял ладошками шею альфы, закрывая глаза и наслаждаясь происходящим. Как же хорошо! Потрясающие ощущения! Или Чимин уже забыл те чувства, которые испытываешь во время занятия сексом, или ему альфы попадались не такие, но с Чонгуком секс намного ярче, чем с ними. Совсем как с Хичолем. Даже лучше. Намного лучше. Эта мысль молнией промелькнувшая в голове, неприятно поразила омегу. Он никогда не сравнивал альф, которые были у него, и почему именно сейчас ему пришло это сравнение непонятно. Чимин почувствовал на своих губах губы мужа и ответил на его поцелуй, чувствуя нарастающее напряжение и приближение оргазма. Он сжал мышцы анального отверстия, чем вызвал протяжный стон у альфы и почувствовал, как тот излился в него, тяжело дыша ему в шею. Чонгук не замедлил движений, так как омега не кончил ещё и продолжал двигаться в нем, чувствуя, как набухает узел, а значит, началась сцепка. Чонгук позволил омеге выпрямиться и положить ноги на кровать, а потом поцеловал его в основание плеча и шеи, после чего укусил, помечая омегу. Чимин кончил в то же мгновение, как почувствовал укус. Метка разносила приятное тепло по телу, разрастаясь по плечу и шее. Со временем она немного посветлеет, оставляя только круглый след на шее, но сейчас она напоминала собой корневую систему растения, пущенную в кожу омеги. Чонгук смотрел на метку и радовался. Теперь омега его. Принадлежит ему, и никто больше не посмеет косо на него посмотреть. Чонгук поцеловал мужа и положил голову ему на плечо, наслаждаясь сцепкой и ощущениями, что она дарила. Чимин пошевелился немного, чувствуя узел в себе, и обнял альфу, зарываясь пальцами в его волосы и массируя кожу головы. Сейчас идеальный момент для признания, но Чимин всё же сдержался, так как слишком рано для Чонгука. Омега мысленно признался мужу в любви и провалился в сон, обнимая любимого альфу. Утром они не вышли из комнаты, продолжая заниматься любовью. Чимин успел написать Юнги сообщение, чтобы тот следил за малым, чтобы он не вбежал в их комнату, а Чонгук пообещал прицепить хотя бы щеколду на дверь.

***

Джин был полностью поглощен подготовкой к торжеству. Всё должно пройти идеально. Он вспомнил, как они с Намджуном познакомились. Да уж, забавно. Встретились они во дворе университета. Намджун, сын богатого промышленника, был первокурсником, а Сокджин, сын не менее богатого бизнесмена, учился на третьем курсе, и у него опять не вовремя началась течка. У многих омег строгий цикл течек и они с точностью до минуты могут назвать её начало, и только у Джина она начинается, когда ей вздумается. Джин сорвался с пар и побежал к своей машине, мечтая побыстрее добраться домой, но по дороге столкнулся с альфой, который мертвой хваткой вцепился в него. Джин забился в его руках, пытаясь вырваться, но альфа прижал его к себе и сказал: — Перестань орать и драться. Ты мой, разве не чувствуешь? Альфа провёл носом по его шее, вдыхая хвойный запах омеги и целуя его красивую шею. Джин перестал сопротивляться, чувствуя, как яблочный аромат альфы впитывается в него, кружа голову и усиливая возбуждение. Их первый поцелуй видел весь университет, став свидетелем очередной встречи истинных и зарождения новых отношений. Альфа повёл мокрого омегу к своему автомобилю, мигом доставив его к себе домой, по пути сообщив, что его зовут Чон Намджун. Омеге показалось имя знакомым, но он полностью отдался альфе и ощущениям, что он дарил ему, забыв, о чём думал минуту назад. Три дня они провели занимаясь жарким сексом, и Намджун, не дожидаясь окончания течки, довел дело до сцепки и пометил своего омегу. Течка закончилась с окончанием сцепки, что говорило о том, что альфа через девять месяцев станет отцом. Джин плакал и ругал бестолкового альфу, ведь он не собирался рожать в двадцать лет, но Намджун сказал, что раз так получилось, то выхода другого нет, и он будет рад малышу, который будет похож на его милую ёлочку. Джин вначале обиделся на то, что альфа обзывает его ёлкой, но потом привык, и ему даже стало нравиться. Потом Джин удивился тому, что Намджун оказался тем альфой, за которого отец хотел выдать его замуж, чтобы расширить свой бизнес. Отец не слишком церемонился, когда говорил об этом сыну, а Джин в свою очередь поведал ему, что ждёт ребёнка и уже помечен своим истинным. Только имени альфы отец не стал дожидаться, влепив Джину сильную пощечину, синяк от которой ещё потом целый месяц красовался на лице омеги, и орал ему, что он шлюха подзаборная и ублюдок, который является точной копией своего папашки. Джину было безумно обидно от такого обращения с собой и со светлой памятью папы, и он выбежал из дома, чуть не попав под машину. Он брёл домой к Намджуну, плохо видя дорогу из-за слёз. Кто знает, долго бы ещё так бродил омега, если бы его не увидел Намджун, который совершенно случайно проезжал по той дороге. Он обнял трясущегося парня и стал успокаивать его, выслушивая бессвязное бормотание омеги, постоянно прерывающееся всхлипами и начавшейся икотой. Отца Джин на свадьбу не пригласил, и разговаривать с ним отказывался, хоть тот и добивался настойчиво встречи. В ссоре они прожили десять лет, пока умирающий альфа не позвал к себе сына. Он просил у него прощения, и Джин плакал, как ребёнок, коря себя за то, что так поздно поговорил с отцом. Намджун в это время создавал свой конгломерат, присоединив к нему наследство Джина. Он всё чаще стал проводить ночи на работе, иногда неделями не появляясь дома. А Джин посвятил себя детям, полностью растворяясь в них и живя только для них. К счастью, сейчас у них снова всё хорошо, благодаря одному замечательному омеге, и Джин любил Чимина всем сердцем, так же, как и Хёну. Джин всегда мечтал о сыне-омежке, но чтобы эту мечту исполнить, ему нужен был супруг, который всё время пропадал на работе. Джин знал, что муж ему не изменял, но и его трогал только во время течек, не доводя дело до сцепки. А потом стал даже течки пропускать. Ну, не будем о грустном. Недавно Джин узнал, что Чимин замечательно поёт и он загорелся идеей, чтобы он спел на их юбилее, только на первом вечере для семьи и близких. Но Чимин всячески упирался, ссылаясь на то, что стесняется петь перед публикой. Джин поднимался по лестнице, направляясь в комнату Чимина, и думал, как бы его уговорить всё-таки спеть на празднике. Он редко стучал, входя к младшему в комнату, да и из-за того, что задумался, не обратил внимания на послышавшийся шум из-за двери. Когда старший открыл дверь и стал входить в комнату, он услышал протяжный сладострастный стон, сразу не сориентировался, и по инерции продолжив движение, вошел в комнату и тут же увидел то, что не должен был видеть. Обнаженный Чимин стоял на носочках, оперевшись вытянутыми руками на стол, и, опустив голову между сдвинутыми плечами, тихо стонал. А в него, обнимая и поддерживая одной рукой за живот, а второй удерживая и оглаживая округлое бедро, размашисто вбивался Чонгук. Зрелище было потрясающее по красоте. Два обнаженных, красивых и потных тела, двигались в унисон в ритмичных и старых, как мир, движениях. Чимин поднял голову, откидывая её назад, снова протяжно застонал, а потом закусил нижнюю губу, прогибаясь в пояснице и подставляясь задом навстречу мужу. — Ах, Чонгук, — выдохнул Чимин, наслаждаясь ощущениями, что разливались по телу. Муж оторвал омегу от стола и прижал его спину к своей груди, скользя по его телу ладонями по направлению к возбужденному члену, продолжая в него вбиваться. Чимин обнял его за шею и повернул к нему лицо для поцелуя, который получил моментально. Джин опомнился и вышел, закрывая тихо дверь. Ну, наконец-то! Наконец-то эта пара занимается тем, чем должна заниматься уже давно! Джин спускался по лестнице и улыбался, вспоминая увиденное. Какой же сын у него красивый! Нисколечко не стыдно за него. А как они с Чимином идеально друг другу подходят! Омега увидел Хёну, который поднимался на третий этаж. Джин перехватил его под руку и развернул, увлекая за собой вниз. — Малыш, ты куда собрался? — К Чимину. Он хотел показать мне, как вязать пятку в носочках для малыша. У меня не получается, — надул губки маленький омежка. — Нет, нет, нет. Чимин сейчас занят. Приходи к нему вечером. А лучше завтра, — Джин увёл омегу на второй этаж, а потом сказал: — Хотя зачем ждать, если я тоже могу тебя научить вязать пятку. Пойдем ко мне, малыш, я всё тебе покажу. И он увел его в свою комнату, где они провели всё оставшееся время до ужина за вязанием. Целых три дня парочку никто не видел. Джин тактично объяснил домочадцам почему их нет, и просил прислугу оставлять поднос с едой под дверью, который потом оставался пустым. Значит, живы кролики. Появились они на четвёртый день, выйдя к общему завтраку, так как был выходной. Чимин и Чонгук держались за руки, улыбались во все тридцать два и постоянно переглядывались. Джин насмотреться на них не мог, и готов уже был разреветься от переизбытка чувств. Метку Чимина первый заметил Юнги, а еще отметил, что друг пахнет пионами и этот запах ему очень идет. Чимин засмущался, положив ладонь на метку и нежно поглаживал её. Джин напомнил им, что послезавтра уже праздник, и Чимин, который пропустил всю подготовку и не помогал омеге, теперь обязан искупить свою вину и спеть на празднике. Чимин был в шоке от такой логики и пересохшими губами сказал, что не хочет портить всем вечер своим завыванием. Тогда Чонгук поцеловал омегу и попросил на празднике петь только для него, на что Чимин тут же согласился, возвращая ему поцелуй. Полная идиллия и довольный Джин.

***

Помимо семьи на праздничный ужин было приглашено еще десять человек со своей парой, и только Тэхён пришел один, нарушив симметрию Джина. Тэхён следил за Юнги, который не отходил от своего альфы и с любовью улыбался ему. Альфа был огромный, под два метра ростом и широкий в плечах. Даже Тэхён смотрелся рядом с ним маленьким, а Юнги так вообще миниатюрным. Тэхён не собирался устраивать скандал и портить праздник, он просто смотрел на своего омегу, который совсем не обращал на него внимания. Да, альфа признал своего истинного, только вот поздно до него дошло. Очень поздно. Его омега полюбил другого. Еще до Нового года Тэхён стал часто захаживать в своё любимое кафе, где «совершенно случайно» работал Юнги. Омега каждый раз радовался приходу альфы, как детвора рождественской ёлке. Только вот альфа демонстративно кривился при виде омеги и всячески его обижал. Юнги перепробовал все способы соблазнения альфы, которые только знал и какие мог предложить ему интернет, но результата это никакого не принесло, кроме раздраженного Тэхёна. Тот даже оставил пару жалоб на навязчивого администратора, который мешает ему пить кофе. Юнги не уволили, но премии лишили. И хоть Юнги работал в кафе не ради денег, но было очень обидно. Он перестал подходить к альфе, всячески его игнорируя, пока в книге жалоб не появилась новая запись, что администратор игнорирует посетителей. Тэхён Юнги вызывал по любому поводу: то чашка грязная, то пирожное не свежее, то салфетки мятые, то вода не слишком газированная. Юнги терпеливо выслушивал претензии и молча всё исправлял. Тэхён не знал, почему издевается над омегой. Он ему так же не нравился, как и раньше. Единственное, что ему в нём нравилось — это то, что на работе он скрывал свой «вонючий» запах, который так бесил альфу. Кто знает, сколько бы еще Тэхён изводил омегу, если бы не вернулся Седжин с практики. Оказалось, что Седжин был не простым официантом, а сыном владельца кафе, и уехал на полтора месяца осваивать науку бариста. Альфа не предупредил Мина о своем приезде, тем самым сделал ему сюрприз, внезапно явившись в кафе и со спины прошептав на ухо «Привет». Юнги взвизгнул от радости и бросился альфе на шею, страстно его целуя, забыв о посетителях. Тэхён смотрел на эту сцену с недовольством. Что позволяет себе этот омега?! Совсем стыд потерял! Потом он часто наблюдал, как эта парочка переглядывается, перешептывается, обменивается только им понятными улыбками, выходят из подсобки красные и взъерошенные. Вначале Тэхён думал, что бесится из-за неподобающего поведения в общественном месте, но потом его озарило, что он просто-напросто ревнует. А понял он это, когда поймал влюблённый взгляд Юнги, обращенный к огромному, как медведь, но доброму, как маленький котёнок, альфе. Тэхён все-таки созрел для разговора и, поймав за руку омегу, отвёл его в подсобку. Юнги улыбнулся на признание альфы, а потом сказал, что он опоздал и он ему больше не нужен. Да, омега хотел вызвать ревность с помощью Седжина, но по-настоящему влюбился в него, и вздорный истинный ему теперь не нужен. Как говорится, просите и получите. Хотел же омегу, который не будет смотреть на него влюблёнными глазами — получи и распишись. Только вот сам альфа не думал, что начнёт влюбляться в несвободного истинного. Потом Тэхён стал случайным свидетелем того, как эти двое признавались друг другу в любви, и как Юнги предлагал альфе провести первую совместную течку. И тут Тэхён впервые окончательно понял, что он потерял своего истинного. По своей глупости, из-за своего упрямства и вздорного характера. Он снова ушёл в запой, надеясь, что лучший друг его, как всегда, поддержит, но Чонгук отказался, так как после того случая больше одного бокала алкоголя не пьёт. Выйдя из трёхдневного запоя, Тэхён понял, что этим проблему не решит, и погрузился в работу. У отца Тэхёна игровой бизнес. Все игры, которые выпускаются для приставок, мобильных и прочей техники, принадлежат фирме Ким. Тэхён с детства тестировал игры отца, указывая на их плюсы и минусы, а в четырнадцать написал свою игру, которая имела недолгий успех. Но потом со временем, Тэхён создал три игры, которые приобрели мировую славу и в них играют не только дети по всему миру, но и взрослые. Когда Тэхён из виртуального мира вернулся в реальный, на дворе уже был конец марта и было уже тепло. Он направился в кафе и поднялся на второй этаж, где была открытая площадка, летом он любил там сидеть. На шезлонге лежал Юнги и грелся на солнышке, подставляя свое бледное личико тёплым лучикам. Тэхён засмотрелся на омегу, и у него сердце сжалось от тоски. Оказывается, он соскучился по нему. Тэхён наблюдал за тем, как омега нежится на солнце, подставляя ему свои бока, выгибаясь на шезлонге. Потом он недовольно вскрикнул, когда ему кто-то загородил солнце, но расплылся в счастливой улыбке, когда увидел Седжина. Омега тут же вскочил на шезлонг и обнял альфу за шею, становясь на носочки, чтобы дотянуться до любимых губ. Они целовались долго и страстно, так как не заметили единственного посетителя на площадке, а тот умирал от ревности. Тэхён с тоской смотрел на то, как чужой альфа целует его омегу. Юнги подпрыгнул и обхватил талию альфы ногами, а тот поддерживал его под ягодицы. — Я люблю тебя, малыш, — нежно пробасил альфа, на что Юнги с улыбкой ответил после поцелуя: — Милый, я тоже люблю тебя. Седжин прошел мимо столика Тэхёна, держа омегу на руках. Они не увидели его, так как были заняты только друг другом. А до альфы донесся шлейф их смешанных ароматов: крепкий аромат черного молотого кофе от альфы и тонкий, безумно вкусный аромат ванили, идеально дополняющий запах альфы. Тэхён горько улыбнулся, укладывая голову на сцепленные ладони. Когда-то запах омеги казался ему отвратительным, а сейчас он кажется ему самым идеальным ароматом в мире. Только вот поздно. Омега отверг его, хоть и не так жестоко, как альфа это сделал с ним. Но он полюбил другого, отчего намного больнее, чем от оскорбления, и нет смысла даже пытаться с этим бороться и отбивать влюблённого омегу. Тэхён перестал посещать кафе и стал заказывать кофе на дом. Это впервые за два месяца, когда Тэхён увидел Юнги, и он просто им любовался. Праздник прошел замечательно, чему Джин очень радовался. Он с Намджуном принимал поздравления и радовался тому, что в этот вечер все пожелания искренние, так как исходят от родных и любимых людей. Чимин спел для всех замечательную лирическую песню и все ему громко аплодировали, требуя песню на бис. Омега пел только для мужа и смотрел только на него, поэтому не особо волновался и ни разу не сбился. Лето пролетало со скоростью света, запоминаясь нашей паре только счастливыми днями и впечатлениями, а ночами — страстью и безудержным сексом. Чонгук часто доводил дело до сцепки, так как ощущения во время неё обалденные, и Чимину тоже безумно нравилось. В конце июля Чимин почувствовал что-то отдаленно напоминающее ему начало течки. Но он так давно испытывал это чувство, что практически не обратил внимание на легкое недомогание, приняв его за тоску по мужу, которого не видел целых две недели. Когда Чонгук приехал на следующий день, они провели оставшееся время до утра, безумно трахаясь, снова переживая сцепку раз за разом. Где-то в середине августа Чимина стало периодически тошнить, когда он ел морепродукты. Поэтому он списывал все только на них. Годовщину своей совместной семейной жизни отметили с размахом, как любит Джин. В эту ночь, после того, как закончилось торжество и гости разъехались по домам, Чонгук и Чимин снова занимались любовью. После того, как они, уставшие, отдыхали в постели, Чимин сказал: — Гуки, я люблю тебя, — и посмотрел на улыбающегося альфу. Тот поцеловал его в носик и сказал «Спасибо». И это всё? Чимин не стал выпрашивать ответного признания, поджав губы от обиды. Он откатился от альфы на свою половину кровати, которая долго пустовала, и повернулся к нему спиной. Чонгук отвык уже спать один, поэтому подполз к омеге и обнял его со спины, прошептав ему на ухо: — Чиминни, ты мне нравишься. Мысли завертелись в голове омеги: «Нравлюсь в смысле, как партнёр по сексу, или нравлюсь в смысле «Я люблю тебя»? Что это значит?». Чимин решил отложить этот вопрос на потом и переплёл свои пальцы с пальцами мужа. Через два дня после годовщины Чимин был вынужден поехать в больницу для обследования. Теперь его постоянно тошнило, и он практически ничего не ел. Врач его осмотрел и стал с улыбкой что-то писать в карте омеги. Тот с беспокойством следил за ним и спросил: — Доктор, что со мной? Почему вы молчите? — Я просто рад за вас. Чимин-ши, поздравляю вас, вы беременны, — доктор с восторгом смотрел на омегу, в то время, как тот был в шоке от новости и даже челюсть у него отвисла. — Но… доктор… как же… что же? Я же… я же бесплодный… как же так? — Чимин растеряно пытался соединить слова в связную речь. — Вы не были бесплодным. У вас было нарушение цикла из-за психологической травмы, и организм заснул на время. Но вы недавно стали проводить время со своим истинным, как я и советовал, и вот результаты на лицо. Шесть недель. Плод развивается хорошо, пока никаких отклонений я не заметил. Я выпишу вам витаминный комплекс, который вы обязательно должны пропить. После него токсикоз будет не такой сильный. — Доктор, но я не спал со своим истинным. Только с мужем. Правда, у них запахи одинаковые. — Вот вы и ответили на свой вопрос. Обычно редко омеги встречают альф с одинаковым запахом. Скорее всего тот первый альфа не был вашим настоящим истинным, так как ваш организм не реагировал на него после получения травмы. У вас в карте описан случай вашей бессонницы, из чего я и делаю вывод, что вашим настоящим истинным является ваш муж. И вы оба это поймете, когда к вам вернется ваш запах. — И когда это произойдёт? — Со временем. Но я предполагаю, что после родов. Вот, приходите ко мне на осмотр через пару недель и обязательно пропейте этот курс. — Подождите. Но ведь течки у меня не было! Как же тогда я забеременел? — Скорее всего была, но так как её у вас давно не было и секс у вас регулярный, то и протекала она почти незаметно. Я уверен, что раз вы считали себя бесплодным, то часто баловались сцепками. Верно? — Чимин покраснел и опустил голову. Врач ласково улыбнулся омеге и сказал: — Ну не смущайтесь вы так, это совершенно естественное дело. Ничего предосудительного в сцепках нет, наоборот это очень полезно для здоровья. Ваш случай уникален. Если вы не против, я опишу его в своей диссертации. У меня как раз тема бесплодия, и я бы очень хотел наблюдать вашу беременность. Вы согласны? Чимину нравился врач, и он дал своё согласие. Он вышел из кабинета и в растерянности сел на стул. Не может быть. Боже, это такое счастье! Самая-самая заветная мечта Чимина исполнилась, и он забеременел. Чимин заплакал, положив ладошку на живот. Его малыш растёт в нём. Малыш Чонгука. А ещё, оказывается, Чонгук его истинный. В голове не укладывается. Вдруг в голове всплыл слепой дед и его предсказание. Так вот, что он имел в виду, говоря, что они связаны. Но ведь он предсказал ему смерть… И почему Чимин вспомнил о нём именно сегодня? Чимин помотал головой, выбрасывая плохие мысли из головы, и позвонил Чонгуку, чтобы тот его забрал из больницы. Альфа пообещал приехать через пятнадцать минут. Чимин привыкал к мысли, что он станет папой, и поэтому не заметил, как пятнадцать минут пролетели, и как Чонгук сигналил ему. Чимин сел на переднее сидение и поцеловал альфу. Тот спросил, что сказал врач, и Чимин, чтобы выиграть время, стал пристегиваться. Потом сказал, что с ним всё в порядке. Чонгук улыбнулся ему и сказал, что рад это слышать, ведь переживал очень за него. Они выехали на дорогу, и Чонгук направил автомобиль в общий поток. Чимин смотрел на него, гадая, какая будет у него реакция, а потом выпалил: — Чонгук, я беременный. — Что? Но как? Ты же не можешь иметь детей. — Я не знаю как, но у меня срок шесть недель. Поэтому мне было плохо. Врач мне много наговорил из области фантастики, но факт остается фактом. Я так и знал, что ты не обрадуешься этой новости… Чонгук не успел ответить омеге. Он хотел сказать, что вообще не против ребёнка и очень хочет его рождение, и рад слышать эту новость, но не успел. Он повернул голову к омеге, одновременно следя за дорогой и выезжая на перекресток, на свой законный зелёный свет и уже было открыл рот, чтобы озвучить свои мысли, но в то же мгновение увидел, как лицо Чимина, который смотрел в его сторону, исказилось от ужаса, и он открыл рот в крике, который резанул уши, а потом почувствовал удар, и мир перед глазами закружился, взорвавшись болью, а потом потух. В них на перекрёстке, на полной скорости, проигнорировав светофор, врезался пикап, за рулем которого сидел пьяный омега. Удар пришёлся в заднюю часть автомобиля со стороны водителя, но удар был такой силы, что машину подняло вверх, и она закружилась, перекатываясь по дороге, «украшая» её осколками стекла и кровью. Повредив еще пару автомобилей, покорёженное авто замерло, оперевшись крышей в бордюр и скрипя колесами, вращающимися по инерции с огромной скоростью. Очевидцы подбежали к повреждённому автомобилю и предприняли попытки вытащить пострадавших, но заклинившая дверь не дала это сделать, а через разбитое окно было не пролезть, так как оно было сильно покорежено. Кто-то вызвал скорую и спасателей, кто-то посоветовал не дергать пострадавших, так как у них может быть что-то сломано, кто-то пытался отодвинуть авто от бордюра, так как там зажало омегу. Скорая и спасатели приехали очень быстро и пострадавших стали доставать специалисты. Пока спасатели возились с автомобилем Чонов, врачи осмотрели остальных пострадавших и оказали им первую медицинскую помощь. Пьяный омега скончался, не приходя в сознание, паре пострадавших очевидцев сделали перевязку, и все вернулись к перевернутой машине, из которой уже достали альфу. Чонгук был без сознания, у него была разбита голова, и было несколько глубоких порезов, из которых обильно текла кровь. Его уложили на носилки и, поместив в скорую, быстро помчались в больницу. По дороге врачи обрабатывали его глубокие порезы и пытались остановить кровь. В это время спасатели доставали Чимина, которого зажало сидением. Повозившись с ним, спасателю удалось достать невредимого омегу из плена заклинившего кресла, а потом и уложить его на каталку. Омега был бледным, и у него была лишь глубокая рана на виске, других видимых повреждений при беглом осмотре обнаружено не было, но скорее всего было сотрясение мозга. Его быстро поместили в машину и повезли в больницу. Рану обработали и наложили повязку. Когда Чимина подключили к монитору пациента, тот показывал сильное сердцебиение и высокую частоту пульса. Когда скорая уже подъезжала к больнице, монитор запищал, показывая ровную линию вместо диаграммы, что была всего секунду назад. Врачи стали проводить реанимационные мероприятия, вентилируя легкие и делая непрямой массаж сердца. Скорая подъехала к больнице, и врачи быстро вытащили каталку с Чимином из машины, продолжая на ходу проводить вентиляцию легких. Долетев до реанимации за считанные секунды, персонал подготовил Чимина к разряду дефибриллятором. Первый разряд. Ничего. Второй разряд. Ничего. Третий разряд с увеличенной мощностью, и снова ничего. На мониторе слабо дрогнула линия и снова ровно побежала, не давая надежды на то, что пациент оживёт. Медбрат перестал вентилировать легкие омеги, и врач констатировал смерть, назвав время смерти пациента. Поникший персонал стал наводить порядок вокруг бездвижного парня. Всегда тяжело терять пациентов. Медбрат, который остался убирать оборудование, не заметил, как по монитору пробежала неровная линия, означая сердечный удар, а писк прибора заглушил шум из коридора. И развернулся только тогда, когда на экране снова была ровная и унылая линия. Он отключил аппарат и накрыл красивого омегу простыней. Теперь его нужно отвезти в морг для вскрытия и выяснения причины смерти. Когда Юнги сообщили о случившемся, Чимин уже был в морге и «ожидал своей очереди» для вскрытия. Омега в истерике бросился к ногам Джина и умолял его запретить вскрытие друга. Незачем кромсать его красивое тело и позволять ковыряться в его органах. Ведь знание того, из-за чего умер Чимин, не вернёт его к жизни. Бледный Джин согласился с хрупким омегой и поговорил с врачом. Тот дал подписать ему какие-то бумаги и позвонил в морг. И вовремя. Так как Чимин уже лежал на столе патологоанатома и тот занёс над ним скальпель. Работник морга нисколько не опечалился из-за того, что у него забрали «пациента». У него и так работы много на сегодня. Случилась еще одна авария, после которой ему привезли еще пять тел, так что ему есть, чем заняться. Он поместил тело Чимина в холодильную камеру и занялся другими «клиентами». Джин успокаивал Юнги, который бился в истерике и безостановочно плакал из-за смерти самого дорогого человека, хоть и сам был на грани истерики. Вышел врач из реанимации и сообщил, что Чонгук в коме. У него сотрясение мозга средней степени, что и привело к коме, из которой он может выйти, как через час, так и через год. В реанимацию посетителей не пускали, и врач сказал, что нет смысла им всем сидеть под дверью. Как будут какие-то изменения в состоянии пациента, родственникам обязательно сообщат. И Чоны вынуждены были уйти. Юнги попросил сходить кого-нибудь с ним в морг, и Джин с Хосоком пошли с ним. Юнги зашелся в новой истерике, когда увидел тело друга. Он гладил его волосы и лицо, постоянно смахивая слёзы с глаз, мешающие смотреть на Чимина. Не может этого быть. Чимин не мог умереть! Как же так? Что же теперь будет? Чоны оторвали омегу от мертвого тела и увели его из морга. Горе, печаль и скорбь вошли в дом Чонов и поселились там надолго. Каждый оплакивал омегу и переживал за альфу. Если с первым уже ничего нельзя было сделать, то за второго оставалось только молиться. Похоронили омегу через два дня. Юнги сам обмывал друга и одевал его. Слёзы текли по бледному лицу, но омега не обращал на них внимания. Он тщательно расчесал красивые волосы младшего и немного подкрасил ему глаза. Его Чиминни всегда должен выглядеть хорошо. Юнги не разбирался в степени окоченения трупа и поэтому не придал значения тому, что тело друга после смерти было подвижно и легко подавалось его манипуляциям при одевании. Какая разница, если его любимый Чимин не дышит и не открывает глаза! На похороны собралось много народа, в основном воспитанники из Детского дома и их новые семьи. Много людей горевало из-за смерти Чон Чимина. Прозвучали последние хорошие слова, гроб с телом опустили в могилу, засыпали землёй и поставили сверху красивую плиту, на которой были выбиты добрые слова про Чимина и его портрет в профиль, тот самый, который нарисовал Чонгук. Родственники, выслушав ненужные им соболезнования, медленно направились домой. Вот и всё. Вот и нет человека. Только пустота вместо него и вселенская боль от его потери.