Thriving on chaos

День начался с крепкого снежноягодного чая и созерцания глухой стены. С потолка и по углам еще свисала старая паутина, а неслышный сквозняк колыхал потрёпанное, местами совсем изъеденное временем, знамя с чернильно-чёрным отпечатком ладони. Игнастис всё намеревался попробовать сжечь паутину, да только мало-мальски опытного мага, который при этом не уничтожил бы оставшуюся мебель, у них в распоряжении пока что не было. И это представлялось проблемой. Не самой весомой, особенно в сравнении с ощущением, что Братство доживает свои последние дни, но всё же... В обеденном зале они проводили почти всё время, не разбредаясь по Убежищу как раньше. Слишком тихо было в одиночестве, без неустанно ворчащего старика или мерного стука Арбьорнового молота, или свистящего смеха Визары. Только сквозняки свистели теперь в Убежище. Даже зачарованная на сопротивление холоду одежда не слишком защищала от здешних ветров. Особенно от этого страдал Назир. - Какой идиот додумался сделать Убежище в ледяной пещере?! – проворчал редгард, при этом почти копируя интонации вечно недовольного жизнью Крекса. Игнастис пожал плечами и развёл огонь в очаге, думая, что со стариной Фестусом такого прокола не вышло бы. И паутину сжег бы, и придумал, что делать с ледяной пещерой, и огонь разжигал бы одним щелчком пальцев. - А мне нравится! Ингредиенты не портятся, а для морозных пауков климат в самый раз, - прощебетала Бабетта и очаровательно улыбнулась, показывая клыки. Игнастис прекрасно знал, что она просто издевается над ними. Мелкая злобная горгулья. - Мертвецам слова не давали, - он накинул на плечи еще и меховой плащ. Стало теплее. - Однако, - Бабетта дёрнула бровью и покосилась на стоящий в отдалении гроб Матери Ночи. - И убери отсюда свои банки, - Назир указал на заготовки из тролльего жира и какой-то травы, которую Бабетта успела собрать в округе. – Есть же невозможно. - Как грубо, - она презрительно наморщила нос и покачала головой. Игнастис усмехнулся, отпив из кружки яблочную настойку. Тепло быстро расползлось от желудка по всему телу и стало даже веселее. – Куда в наши времена пропали все джентльмены? - Ох, прошу прощения! – воскликнул Назир, карикатурно изобразив вежливый поклон. Тихий, тише гуляющего в Убежище сквозняка, шелест отвлёк Игнастиса от перепалки, разгоревшейся было между коллегами. Пламя в очаге дрогнуло, и комнату заполонил тягучий, удушливый запах бальзамических веществ. Мать Ночи желала говорить. Свистящий хриплый шёпот пробрался под кожу и маленькой змеёй свернулся в черепной коробке, обвив хвостом горло – не сбежишь, не выбросишь из головы. Игнастис услышал бы его даже сквозь рёв пламени и вой северной метели. Наконец, когда он почти перестал дышать от напряжения, шёпот умолк, растворившись в тенях. Игнастис моргнул пару раз, пытаясь прийти в себя. Разговоры «молча» всё ещё давались ему нелегко. - Что она сказала? – Назир, как всегда, безошибочно угадал причину его ступора, и привстал, перегнувшись через массивный стол. - Что контракт ещё в силе, - Игнастис пытался собраться с мыслями, потому его голос прозвучал тихо и неуверенно. Назир недоумённо дёрнул бровями, и он не удержал смешка. – Контракт на императора. Мы должны выполнить его. Игнастис решительно встал, не в силах согнать с лица торжествующей улыбки. Время бездействия закончилось. Наконец-то.