Счастье — на Востоке

Перевод примечания автора: Уф, ну наконец-то я закончила эту историю. А то она мне уже порядком поднадоела, если честно. XD Спасибо вам за рецензии, cax, octopus, Anon, Guest и Winter-Grown-Lily. Забавно и необычно, что эта история не очень-то популярна, хотя она не особо заковыристая, написана по давно изведанной и опробованной формуле, легко читается, — намного легче, чем множество других моих работ. Ну да ладно, се ля ви. Наверное, это повод снова начать (невысоко) задирать нос. XD *** Артур не припоминал, чтобы соглашался на «свидание» с Альфредом; и заявил ему об этом, когда стоял у зеркала и заканчивал поправлять галстук и запонки. — А вообще-то, — раздраженно продолжил он, — это не свидание: тебе придется быть моим «плюс один», потому что формально тебя не приглашали на показ. Альфред пожал плечами и впился зубами в персик, который стащил с фруктовой тарелки на кофейном столике Артура. — Лишь бы прокатило, — проговорил он сквозь горстку мякоти во рту. — Поверить не могу, что это и есть твой план, — рявкнул Артур и наконец повернулся к нему. — Просто примазаться ко мне и— — Кстати, спасибо, что дал примазаться. — Я так понимаю, ты опять решил заявиться в жалком амплуа журналиста? — фыркнул Артур. Альфред снова пожал плечами. — Может. Посмотрю, как карта ляжет. — Посмотришь, как карта ляжет? Тебе придется изображать журналиста, друг мой, потому что Гупта и мистер Аднан тебя непременно узнают— — Арти, блин, брось горячиться, пока весь дом не спалил… — Альфред снова прижался губами к персику и прислонился к дверному косяку в спальне Артура. — Превосходно выглядишь, кстати. Артур нетерпеливо выдохнул, повернулся к зеркалу и взглянул на отражение Альфреда. — Сам знаешь, я на твою лесть не куплюсь, — сказал он и выпрямил свой серый шелковый галстук; Артур надел совершенно чёрный костюм, и только рубашка на нем была бледно-мятного оттенка. — Это не лесть, — просто ответил Альфред. — А простой комплимент. Прими его. — Это на тебя непохоже, — ответил Артур, — так что моя настороженность тебе понятна. Ты так часто намекал мне, что я некрасив, что я уже и счёт потерял; и не то, чтобы меня это заботило, сам понимаешь, но это самый частый твой козырь. Наверное, всё потому, что у тебя язык не поворачивается назвать меня дураком. Альфред удивленно рассмеялся. — Да уж, не поворачивается, доктор Кёркленд, — признался он. — Но по правде, я тебя совсем не считаю уродом, знаешь ли. — Плевать мне с высокой колокольни, что ты думаешь обо мне, моей внешности или о чем ещё, — надменно сказал Артур. — Я только хочу, чтобы сегодня ты сделал всё, что от тебя потребуется. — Сказал же, можешь не переживать, — ответил Альфред и опустил руку ему на плечо. — Всё под контролем. Артур зыркнул на него. — Ну, лучше бы так оно и было, — строго сказал он. — Я вырублю свет ровно в одиннадцать двадцать. У тебя будет где-то полминуты до того, как включится запасной генератор. Ты должен уложиться в это время, или— — Господи боже, пилишь меня похуже любой жены, — простонал Альфред, доедая персик. — Я тебя взаправду распилю, если облажаешься! — рявкнул Артур. Он в последний раз взглянул в зеркало и попытался хоть как-нибудь уложить свои непослушные волосы, но потом всё-таки сдался и наконец повернулся к Альфреду. — Так, нам уже пора выходить. Копия у тебя точно с собой? — Ещё бы. — Отлично. — Артур снял с крючка пальто, накинул его на себя, прошел мимо Альфреда и направился к двери. — Кстати, — скупо сказал он, — ты тоже очень недурно выглядишь. Похоже, всё-таки можешь принарядиться, когда захочешь. — Только когда захочу, — согласился Альфред; но кажется, внимание Артура его обрадовало, и он улыбнулся. На нем был светло-серый костюм цвета древесного угля и синий галстук: нечасто увидишь такое у него на шее. — Ну, весь вечер впереди! — Он протянул Артуру руку. — Могу я сопроводить Вас на бал? — Ни в коем случае, — процедил Артур; он распахнул входную дверь и вывел Альфреда за порог. — И бога ради, мистер Джонс, пожалуйста, постарайтесь не унижать меня перед коллегами. Да, до конца моей стажировки осталось всего два месяца, но я не желаю всё это время выслушивать, как они хихикают у меня за спиной. — Минуточку, то есть над тобой и твоими угарными бровями они ни разу не посмеялись? Артур только вздохнул и закрыл за собой дверь в квартиру; он подвинул Альфреда и стал спускаться вниз по лестнице, к территории университета. — Надо было догадаться, что не пройдет и минуты, как ты снова примешься оскорблять мою внешность, — сказал он. — Видимо, у тебя в мозгу держится только одна мысль за раз. — Он сунул руки в карманы пальто и обернулся на Альфреда. — Пойдем уже. Вдвоем они прошли через кампус и направились к великолепному Большому залу, который сиял в ночи, будто хрустальная люстра. Перед залом уже выстраивались в ряд блестящие автомобили, а из их глянцевых оболочек с гордо поднятой головой выползали гости: все в шуршащих мехах и сверкающих бриллиантах. Когда они примкнули к шумной очереди у большой входной арки, вымощенной плиткой, Артур нащупал в кармане пиджака свое докторское удостоверение — на этом мероприятии оно заменяло приглашение. Артур раздраженно зыркнул на Альфреда, а тот лучезарно улыбнулся в ответ. — Доктор Кёркленд, — кивком поприветствовал их контролер. Он кратко взглянул на документы Артура, а потом вернул их. — А Вы, сэр? Артур понял, что контролер обращается к Альфреду, и хотел было вмешаться: — О, это мой гость, Альфр— — Доктор Альфред Джонс, — ненавязчиво перебил Альфред и выудил из кармана пиджака собственное удостоверение. — Из Хьюстонского университета в Техасе. Вот мои документы, взгляните. Контролер пробежался взглядом по удостоверению, а потом кивнул и пропустил их в приемный зал невероятной красоты, который уже полнился гостями, официантами и подносами с шампанским. Артур вышел из себя. — Альфред, я твоим искусным фальшивкам всегда рад, сам знаешь, — зло прошипел он, — но подделывать университетское удостоверение — это неслыханная гнусность даже для тебя! — Это не подделка, — правдиво сказал Альфред. — Я стал доктором технических наук в тридцать первом году. — Тогда с какой стати просиживаешь задницу в египетском баре? — рявкнул Артур. — У меня отпуск, — Альфред пожал плечами; он выглядел немного раздраженным. — Слушай, я не люблю запираться в кабинете и статьи строчить. И, по-моему, не твое это дело, как я распоряжаюсь своей докторской. — А по-моему, ещё как мое, потому что я проработал с тобой много лет, а ты даже упомянуть не удосужился, что вообще заканчивал университет! — Вообще-то, заканчивал, и дважды, — задорно сказал Альфред. — Я бакалавр инженерии и химии. — Н-ну, вот я и не пойму, чего ты молчал! — О-ой, даже не знаю. Наверное, потому, что ты чутка нос задирал, — подколол Альфред. — В смысле, что ты весь такой из себя доктор Артур Кёркленд. Не хотелось тебе праздник портить. Мне всегда казалось, что меня ты терпишь только потому, что считаешь себя умнее. — Прощу прощения? — Слова Альфреда мигом вогнали Артура в краску, и он почувствовал, как пылает от досады. — Ну, признай, ты очень часто тычешь мне этим в лицо, — сказал Альфред. — Или пытаешься, по крайней мере. Ты так самоутверждаешься за мой счёт? — Я не… я не самоутверждаюсь за твой счёт— — В общем, тут ты просчитался, — хвастливо перебил его Альфред, — потому что я не такой тупой, как тебе казалось. — Я не считаю тебя тупым! — выпалил Артур. — И никогда не считал! — Всего лишь необразованным, — осторожно сказал Альферд. — Это не одно и то же, — пылко ответил Артур. — Ты прав. — Альфред кивнул. — Совсем не одно и то же. — Надо было сказать мне, — прорычал Артур и сердито глянул на него исподлобья. — Не надо было принимать меня за идиота, — ответил Альфред, пожав плечами. — Повторяю: я никогда не принимал тебя за идиота, — рявкнул Артур. — Всего лишь… за вруна. Кажется, это твой хлеб и твоя сущность — всю жизнь кем-то притворяться. И что ещё я должен был подумать, когда ты достал эти документы? Альфред, мне и в голову не пришло, что ты можешь говорить правду. Извини. Альфред помолчал, а потом задумчиво кивнул. — Наверное, в этом я сам виноват, — холодно сказал он. — Оставлю тебя на минуточку, ладно? Я за напитком. — Вперед и с песней, — так же сдержанно ответил Артур и кивнул Альфреду. Тот влился в гущу разодетой толпы и исчез. Вот оно как. Артур толком и не знал, что думать. Конечно, могло такое быть, что Альфред всё-таки ему соврал, а сам втихаря подделал документы прошлой ночью. Но, признаться, он говорил о своей докторской с какой-то тихой, горячей искренностью, которой дышала его спокойная речь — будто Артур оскорбил его. И, возможно, Артур его всё-таки оскорбил— Но разве обошлось бы тут без оскорблений, если Альфред так упрямо скрывал свое академическое прошлое! Он что, принимал Артура за телепата? Нет, ну скажите на милость, чего ещё он ждал?! «Беру свои слова назад», пробурчал про себя Артур и отправился на поиски чего-нибудь покрепче шампанского. «Ты самый узколобый идиот, которого мне понесчастливилось встретить». *** — Вижу, тот журналист снова решил к нам наведаться, — сказал Гупта. — Мм. — Артур упорно глядел на свой напиток. — Похоже на то. — Он наклонил бокал, и кубики льда врезались друг в дружку, как шахматные фигуры под покровом янтарной плёнки. Затем Артур осмелился взглянуть на Гупту, который пристально наблюдал за ним. — Эм… — Артур откинулся на спинку кресла. — Ладно, он не журналист. Он… ну, оказывается, он учёный. Доктор технических наук и инженер. — Оказывается?.. — Гупта приподнял брови. — Вы об этом не знали? — Да, до сегодняшнего вечера… — ответил Артур и наткнулся взглядом на Альфреда в дальнем конце зала. Тот опять болтал с Садыком Аднаном, который был одет в великолепные, расшитые драгоценностями синие одежды: тёмные, как ночь. — Кто знает, чем ещё он нас удивит. — Думаете, с ним надо быть начеку? — Разве что самую малость. — Артур нахмурился и стал пристально разглядывать Альфреда; они с Садыком смеялись и стояли очень близко к «Сердцу Ра», восседающему в стеклянной клетке. — Он далеко не так прост, как кажется. Гупта только приподнял свои тёмные брови. — Впрочем, как и все мы, — послышался ответ. В девять вечера доктор Гупта Хассан произнес очень даже вдохновенную речь о «Сердце Ра», рассказал его историю, подметил, что оно — ключ к пониманию обрядов Нижнего царства, и Гутпу проводили со сцены восхищенными аплодисментами. Ровно в девять тридцать на сцену вышли музыканты, свет приглушили, и тогда-то началось настоящее торжество: дамы выскользнули из своих мехов, принялись обнажать коленки и плясать в такт мелодиям духовых инструментов. В девять тридцать семь Садык Аднан поднял шум, когда попытался вытащить «Сердце Ра» из футляра и громко заявил, что ожерелье по праву его и он хочет станцевать в нем чарльстон. В десять тринадцать Альфред Джонс вальяжно подошел к столику Артура — до этой минуты Артур пресчастливо притворялся частью интерьера. Альфред приволок с собой бутылку шампанского, стащенную с другого стола, и сказал, что хочет обмыть дельце; ещё через минуту его отправили паковать вещички и строго наказали не говорить гоп, пока не перепрыгнул. В десять тридцать шесть на Артура снизошло большее, куда большее из двух зол, а именно — его заклятый враг Франциск Бонфуа, дизайнер одежды и, как считал Артур, пустое место. Они по обыкновению завели светскую беседу, и с десяти до одиннадцати часов вели себя сдержанно, но наконец Артур потерял всякое терпение и вмазал Франциску по голове бутылкой шампанского (к несчастью, она не разбилась). В одиннадцать часов пять минут Альфред допил свой последний напиток и решил, что пора притормозить, — не столько потому, что Альфред пил всю ночь напролет, сколько потому, что радость от алкоголя уже поубавилась. Вот-вот должен был состояться его выход — и Артур стал искать Альфреда по всему залу. Нашел он его под мягким светом софитов, рядом с сокровищем в футляре. К удивлению Артура, Альфред разговаривал с Гуптой. Ему стало любопытно, о чем они могли беседовать; Альфред постоянно перескакивал с темы на тему, рот у него почти не закрывался, и Артур решился на жестокость: он тотчас заживо сдерет с Альфреда кожу, если Гупта разоблачит их по его милости. Артур выжидал неподалеку, пристально наблюдал за ними; кажется, несколько секунд спустя Альфред ощутил на себе взгляд его и украдкой поглядел в сторону Артура. Он едва заметно кивнул — просто подвигал шеей, как могло показаться со стороны; если Гупта что-то и заподозрил, то ничем не выдал своего сомнения. Затем Артур благополучно удалился. Он пошел коротким путем, через кафедру факультета химии, и немного походил кругами, чтобы не наткнуться на какого-нибудь случайно забредшего сюда гостя. Электрогенератор находился в подсобке неподалеку от входа в часовню, и Артур направлялся именно туда. На место он прибыл вовремя, его никто не видел — тогда он проскользнул внутрь подсобки, закрыл за собой дверь и закатал рукава. Комнату освещала только голая лампочка, заточенная в железном каркасе — она болталась у Артура прямо над головой, да и обойти такой гигантский генератор было целой задачей, но задача решалась просто: за подачу тока отвечал всего один тяжелый рычаг, торчащий из стены. По правде, о системе подачи тока Артур знал не так много, и не смог бы обесточить весь университет — а если бы и смог, непременно поджарил бы себя; поэтому он решил просто отключить генератор и погрузить всё здание во тьму. Запасной электрогенератор опомнится где-то через тридцать секунд, и ровно за миг до того Артур снова врубит основной генератор, не дав включиться запасному источнику. Глупо было бы дернуть рычаг и оставить его в том же положении — тогда и дурак бы понял, что рычаг трогали. В самом деле, у Артура работёнка была непыльная; Альфреду оставалось только не облажаться, и тогда они восвояси уйдут домой с «Сердцем Ра». Он сверился с часами. Одиннадцать часов восемнадцать минут. Артур обещал Альфреду, что дернет рычаг ровно в двадцать минут, и собирался сдержать свое обещание — а для этого надо быть наготове. И вот он ждал: сердце билось в такт гудению генератора, волосы наэлектризовались и встали дыбом; и в том была вся прелесть, весь азарт — вот уж не самая любимая Артуром часть их замысла, но, признаться, часть всё равно приятная. Мимолетная жажда приключений ещё никогда никому не вредила, и Артуру даже подумалось, что всё это свершается во благо общества (или, по крайней мере, исторической науки): он спасал артефакты от безмозглых коллекционеров, которым они были безразличны. Вот Артур — совершенно другой. Он — историк. Уж он-то точно позаботиться о «Сердце Ра»— Повернулась и задрожала дверная ручка. Артур вскочил и кинулся к открывающейся двери: ему негде спрятаться, нечем вырубить противника— — Артур, не надо! — В дверях показался взлохмаченный Альфред. Он просунулся в подсобку и закрыл дверь ударом ноги. Ошарашенный Артур всё пялился и пялился на него, сжимал в руке рычаг и готов был вот-вот погрузить выставку в кромешный мрак. Альфред уставился на его руку и покачал головой. — Ага, лучше не делай этого, — повторил он. — Не очень-то хочется тебя со стен соскребать. — П-прощу прощения? — Рука Артура напряженно сжалась вокруг рычага. — Всё по уговору, а ты… какого-то хрена сюда забрел! Что ты здесь забыл, Альфред?! Тебе надо быть там, ты должен с минуты на минуту подменить «Сердце Ра», когда вырубится свет! — А, кстати… — Альфред развязал галстук, расстегнул пару верхних пуговиц и обнажил грудь: на ней укромно пристроилось сияющее «Сердце Ра». — Я тебя прикрыл. У Артура, честно сказать, глаза на лоб полезли. — Но… н-но я… как? — Он вовсю замахал руками на Альфреда. — Когда ты успел…? И тут до него дошло: дошло и неприятным холодком пробежалось по спине. — И давно оно у тебя?.. — строго спросил он. Альфред ухмыльнулся. — Вот он, мой Арти, — сказал он. — Так и знал, что ты догадаешься. — Как давно, Альфред? — Пару дней. — Альфред пожал плечами. — Я его подменил в день, когда прикидывался уборщиком. Такая возможность представилась, вот я и подумал… чего ждать? — И даже сказать мне не удосужился! — разбушевался Артур. — Могли бы обойтись… без всего этого, боже правый! Тебе не надо было тащиться на эту выставку, а мне уж точно не надо было пробираться в подсобку, чтобы вырубить свет! — Кстати про свет, ага, не советую трогать рычаг. Это я и пришел тебе сказать. — Да сдался мне теперь этот рычаг, — вспыхнул Артур. — И почему его нельзя трогать? — Потому что тебя убьет, — честно сказал Альфред. — Прикончит сразу же. Знаешь, я только что болтал с твоим приятелем, Гуптой, и он мне рассказал: у них в этом здании то и дело выбивало пробки, поэтому заведующий одной из кафедр химического факультета послал пару ребят, чтобы со всем разобрались. Они подкрутили запасной генератор так, чтобы он врубался мигом, без задержки в тридцать секунд — то есть, он бы дал ток, а ты бы все ещё держался за рычаг. Тебя поджарило бы заживо. — Альфред умолк. — Да и свет остался бы гореть, так что… наверное, оно того не стоит. Наконец Артур отпрыгнул от генератора и отдернул руку. Подумать только, как близок он был к… к— — Блин, вот же свезло, что Гупта мне всё сказал, а? — присвистнул Альфред. — Фух, пронесло. — Пронесло?! — Теперь, когда Артур осознал, что его чуть не размазало по стенке генератора, на него накатила тошнота. — Я мог погибнуть! — Да, — невесело согласился Альфред. — Не было бы ничего этого, скажи ты мне, что уже два дня как стащил эту хреновину! — Если бы я знал, что ты себя чуть не угробишь, конечно же, я бы сознался, — упрекнул его Альфред. — Но ты с таким смаком обмозговывал свой гениальный план, я не хотел портить тебе всё удовольствие — и себе тоже. Мне показалось, что это же такая веселуха: ночное ограбление на ослепительной выставке — ну прям кино, а не жизнь! И подумал: не так важно, что я уже подменил ожерелье. — О, а может, дело в том, что тебе просто нравится строить из себя избалованного ребёнка?! — вскипел Артур; его била дрожь, он сжимал кулаки и пытался успокоиться. — Я для тебя просто ходячий мешок с прибыльными авантюрами, да? — Арти, не ори, — прошипел Альфред и придвинулся к нему. — Кто-нибудь услышит, а это… нехорошо выглядит— — Ой, а тебе-то какая разница? Это ты разговариваешь со мной, как с дешевой шлюхой в подворотне — и всё из-за пары раз, когда я сглупил и до того напился, что позволил затащить себя в постель! — Дело не в… — Альфред выдохнул и потер шею. — Ладно, признаю, я частенько тебя дразню — но я не считаю тебя дешевой шлюхой. Просто… не знаю, трезвым тебя не застанешь, а если ты напиваешься и хочешь этого, то тебе нравится, когда я так разговариваю— — Боже правый, не собираюсь обсуждать это с тобой в подсобке! — Артур оттолкнул его прочь. — Двинься. Я возвращаюсь в зал. — Нет. — Альфред схватил его за руку. — Стой, Артур, я— — Разговор окончен. — Артур холодно взглянул на него. — Будь добр пустить меня. — Нет, послушай, выслушай меня— — Больше ни слова слышать не хочу— — Прошу. Артур. — Альфред пристально посмотрел на него. — Выслушай меня. И Артур всё-таки замер, затих в смятении; в основном потому, что Альфред всё ещё сжимал его руку мёртвой хваткой. — Ну смотри, — устало сказал Альфред, — помнишь, что я сегодня говорил? Про то, как ты меня принижаешь? Знаешь, может, я и доктор наук, но иногда ты себя так ведешь, что я чувствую себя букашкой… И думаю: боже, ты никогда ко мне не потянешься, не по-настоящему, ты просто используешь меня, когда нужно что-нибудь стащить, или когда приспичит, но по правде я для тебя пустое место… А иногда, когда мы остаемся одни, и единственное препятствие — выпивка, ты меняешься, и кажется, будто я правда тебе нужен— — Это всё хмель, — гаденько перебил его Артур. — Разве? — Альфред кивнул. — Ну, возможно, и так. Но в те минуты ты на всё закрываешь глаза, Артур… Может, это ложь, и может, ложь мимолетная — но я нравлюсь тебе таким, каков я есть. — А ты пользуешься этим, лишь бы потрахаться, — брызжет ядом Артур. — И потом делаешь ноги. — Потому что я слово в слово знаю, что ты скажешь утром! — Альфред в отчаянии взглянул на него. — Я это к тому, что… не знаю, может, нам обоим стоит смягчиться. — Я и так мягок, — сказал Артур ледяным тоном. — Я ухожу, а не гоню тебя пинком под зад. Учись довольствоваться малым, дуралей недоделанный. — Он выдернул руку. — Доброй ночи. — Стой! — вскрикнул Альфред, и рука Артура замерла на дверной ручке. — А как же «Сердце Ра»? Ты ведь хочешь получить свою долю? Артур призадумался. И правда, если сейчас он уйдет и оставит артефакт в вездесущих ручонках Альфреда, тот вполне может с ним смыться — как не раз смывался в прошлом… Но прямо сейчас, если честно, свалить от Альфреда ему хотелось куда сильнее, чем заполучить египетское сокровище; и Артур подумал, что надо довериться своему чутью. — Потом это обсудим, — резко сказал он и принялся поворачивать дверную ручку. — Нет. — Голос Альфреда раздался прямо за спиной Артура, дыхание скользнуло по его шее. — Обсудим это сейчас. Альфред схватил его за плечи, насильно развернул к себе; прижал Артура к двери и поцеловал: крепко, требовательно, отчаянно. Поначалу Артур не отреагировал — был слишком ошарашен тем, что Альфред вцепился в него, как безумец. Потом немного посопротивлялся, пальцы скользнули по твердой глади «Сердца Ра», пока Альфред вылизывал его рот. И затем, по какой-то невообразимой причине — разумеется, причина была совсем не в том, что ему нравился Альфред хоть в одном из возможных смыслов, — Артур решил поддаться, раскрыл рот и поцеловал Альфреда в ответ. Стальная ручка упиралась ему в спину, а Альфред прижимал его к двери так, будто прикалывал булавкой бабочку — наверное, боялся, что Артур упорхнет. — Это..! — Артур отстранился и жадно вдохнул; он сжал локти Альфреда, а тот принялся покусывать его шею. — Альфред, мы не можем..! Не здесь, не— — Прости, — прошептал Альфред ему в шею. — Не могу утерпеть, Арти… — Он прижался лбом к плечу Артура, обнял крепче, вдохнул его запах. — Боже, — простонал Артур, — попридержи коней, чтоб тебя. Вот обязательно прямо сейчас на меня набрасываться? Альфред выдохнул, и в его дыхании Артуру почудилось эхо усмешки. — Ты прав, прав, — согласился он, — я не вовремя. Но знаешь… я бы отдал всё, что взял от жизни, если бы только смог удержать тебя. Артура это смутило. Он вывернулся из объятий Альфреда. — Надо возвращаться, — сказал он и расправил чуть смявшуюся одежду; его лицо пылало. — Пошли. Он очень спешно выбрался из подсобки: боялся, что Альфред вот-вот накинется на него снова; но казалось, тот наконец-то взял себя в руки и украдкой последовал за ним. Артур вздохнул с облегчением, когда увидел, что коридор пуст, и тихонько закрыл за ними дверь в подсобку. — Боже, — повторил он, прижавшись ладонями ко лбу, — как же я хочу выпить. — И я, — ответил Альфред; в его голосе вдруг зазвучала усталость. — Как тебе идея вдарить по скотчу? — Божественно. — Артур покосился на него. — И можно даже поверить, что ты туда ничего не подсыплешь? Альфред обиделся. — Эй, детка, это не в моем духе, сам знаешь! — Ха. — Артур кивнул. — И то верно. Всё-таки ты не Франциск Бонфуа. Помяни черта: когда они вернулись, Франциск сидел за их столиком — он поставил себе цель с восторженным ехидством прокомментировать их совместное отсутствие. Артур попытался прогнать Франциска, но затем Альфред, уже зарумянившийся от алкоголя, врезал ему. Почему-то Франциска это обрадовало сильнее, чем должно было, и он уковылял со словами о том, что «уже давно пора» — да, сказал примерно так. Пока Альфред ходил за напитками, Артур дулся, и с благодарностью взял у него стакан: резкая горечь скотча приятно обожгла язык. Музыка замедлилась, покатилась по залу плавными волнами, и свет приглушили — только один софит мерцал над «Сердцем Ра». — Несчастные дурочки, — вздохнул Артур, прижавшись губами ко льду в стакане. Он наблюдал за двумя дамами в шелковых платьях, которые остановились у витрины с «Сердцем», чтобы поохать. — Меньше знают — крепче спят, — сказал Альфред и пожал плечами. — Это верно. — За отлично провернутое дельце. — Альфред приподнял бокал. Спустя мгновение (и один выразительный взгляд) Артур соизволил с ним чокнуться. — Ну пожалуй, — пробормотал он. — Хотя я чуть не окочурился. Альфред ухмыльнулся. — Эй, зато вся остальная работа была на мне, — подколол он. — И я ведь не прогадал, когда оставил всё веселье на тебя. *** Кажется, Альфред хотел зацеловать его в ту же секунду, когда они зашли в квартиру; но Артур от своего не отступился и оттолкнул его. — Довольно, мистер Джонс, — холодно сказал он и вынырнул из-под его руки. — Не то здесь место. Думаю, Вам это известно. — Неужели мне даже поцелуйчика не достанется? — надулся Альфред. — Ведь о сущей мелочи прошу. — Ха. — Артур подошел к граммофону и поставил пластинку с «Пасторальной симфонией» Моцарта. — Может, позже. Альфред весь поник, ссутулился; доковылял до дивана и плюхнулся на него. Он снова принялся опустошать фруктовую вазу Артура, и в этот раз выхватил яблоко. Он смачно захрустел им под первые звуки моцартовского шедевра, оживившие гостиную. Артур прошел в спальню, с привычной тщательностью повесил пиджак и галстук; расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, присел на комод, чтобы снять запонки и часы, и стал глухо подпевать вздымавшимся трелям, — звучала одна из его любимых композиций. — А с этим-то что делать? Артур поднял голову. Альфред стоял в дверях в том же виде, в каком и вошел — с рубахой нараспашку, и «Сердце Ра» пылало светом у него на груди. Альфреду очень шло: ожерелье сверкало тем же солнечным золотом, что и его локоны. — Ты про «Сердце Ра»? — сухо спросил Артур. — Или про свой щегольский вид? Альфред закатил глаза и откусил от яблока. — Про «Сердце», само собой. Хочешь распилить его пополам? — Не дури, а... — Артур обернулся к своему отражению и положил серебряные запонки на стеклянную подставку. — Думаю, остается только найти покупателя и поделить выручку. — Ты же собирался выкупить мою половину? — Если честно, я не уверен, что она мне нужна. Девать некуда. — Артур взглянул на него. — А тебе нужна? Альфред пожал плечами. — Понятия не имею, что мне с ней делать. Я тебе это сразу сказал. — Значит, продадим, — просто ответил Артур. — Уж в Лондоне я найду покупателя— Тут Альфред возник у него за спиной. Артур насторожился и умолк. — Что?.. — Да так. Альфред снял с себя ожерелье и нежно опустил его на шею Артура. «Сердце» прильнуло к раскрытому вороту его рубашки, прижалось к пуговицам, и все драгоценные камни разом засверкали в свете лампы. Ожерелье тяжело опустилось на грудную клетку Артура, холод металла остужал каждый его вдох и выдох. — Просто захотелось взглянуть, как оно на тебе смотрится… — мягко продолжил Альфред. Он потянулся к рукам Артура, поднес их к зеркалу и крепко сжал. — А твои глаза сияют ярче. — Господи боже, да что на тебя сегодня нашло? — вздохнул Артур. Он чуть повернул голову через плечо и поднял взгляд на Альфреда. — Ведешь себя как— Альфред мигом склонился и прижался своим ртом к его. Артур нетерпеливо фыркнул, но повернул к нему голову. Губы резало сладостью яблок; Альфред пах пылью, пряностями с рынка, и как же тяжко было Артуру не раствориться в нем, не поддаться искушению. — Знаю, ты этого не хочешь, — выдохнул Альфред, прижавшись лбом к лбу Артура. — Не сегодня. Но я подожду, если дашь мне слово. — Мы выпили лишнего. — Артур отстранился. К лицу прильнул слабый жар. — Мы всегда так себя ведем по пьяни. — Возможно, — согласился Альфред и стал наблюдать, как Артур шагает к кровати. — Но так ли это важно, раз выпивка будит в нас честность? Артур фыркнул и плюхнулся на прохладные белые простыни. Он лег на спину, уставился на потолочный вентилятор. «Сердце Ра» давило ему на грудь. — Честность? Между нами? — подколол он. — Извини, но я на это не куплюсь. — Ладно. — Альфред тоже подошел к кровати и присел на край. — А как тебе такое?.. Я знаю, кому сбыть «Сердце Ра». Можем продать его прямо здесь, в Каире, и не ломать голову, как бы тайком вывезти ожерелье из страны. — О? — Признаться, Артура это очень заинтересовало. — Продадим твоему знакомому? — Твоему знакомому, вообще-то. — Вот как? — Артур хмуро уставился на вентилятор. — И как же ты прознал о моих знакомых? — Да я ведь говорил с ним, дурашка. — Что? Когда..? — Артур замер, и озарение опустилось на него вместе с розоватыми и золотыми лучами света лампы; он сел и глянул на Альфреда. — Бога ради, только не говори, что ты про Гупту! Альфред только ухмыльнулся. — Хороша идейка, а? Я с ним болтал, а он пожаловался, что даже толком не успел изучить ожерелье, и мы как-то плавно… выехали на эту тему. Смекаешь? Артур впился в него взглядом. — Ты совсем с ума посходил?! — прошипел он. — Ты хоть понимаешь, что говоришь о главе Отдела истории! — Ну ещё бы, — протянул Альфред. Он сжал вместе руки. — Так что скажешь? Артур снова откинулся на простыни; на него вдруг накатила усталость. — Даже не знаю, как-то в голове не укладывается… — Я дам тебе время всё обмозговать, — подколол Альфред. Он заерзал на кровати и дерзнул лечь рядом с Артуром. Артур покосился на него. — Свали, — сухо отозвался он. — Ха-ха, я к тебе приставать не буду, — Альфред улыбнулся ему. — По крайней мере, не здесь. Могу подождать до следующего раза, когда окажемся в Мулин Руж. — Ну что ж… может, не стоит ждать так долго, — вздохнул Артур. — Тебе надо наведаться в Лондон. — Или, — сказал Альфред и приподнял брови, — может, тебе надо наведаться в Нью-Йорк. — Ты же сейчас не намекаешь на ту адскую картину, правда? Альфред пожал плечами. — Как знать, как знать. — Он умолк, а потом потянулся к своему карману и вытащил блестяшку с холодным лунным отливом, завистливо сверкнувшую зелёным: кольцо придворного эпохи Карла Второго. — Миленькое колечко, а? Забавно, что оно у тебя так запросто среди алкогольных запасов валялось. Артур вспыхнул. — Дай сюда! — Артур потянулся за кольцом, но Альфред быстро отдернул руку подальше. — Альфред, я его изучал! Ты знал, как я его хотел, и только поэтому его стащил, подлец! Ту книгу я тебе простил, но кольцо простить не могу! — Изучал, — Альфред фыркнул. — Как оно на твоем пальце смотрится, видимо. — Не твое дело! — Мое-мое. — Альфред ухмыльнулся ему. — Ты правда думал, что я не замечу пропажу? Артур фыркнул. — Даже странно, что заметил, — съехидничал он. — У тебя в квартире редкостный свинарник. — А, ну, тут такое дело. — Альфред поднес вещицу ко свету. — Мне это кольцо нравится. Хочешь знать, почему? — Господи боже, ну и почему? — раздраженно простонал Артур. — Потому что оно напоминает мне о тебе. Артур чуть осторожно взглянул на Альфреда. Тот оперся щекой на ладонь и улыбнулся ему: улыбнулся трогательно и искренне. — О тебе и твоем увлечении историей, знаешь? Это же кольцо эпохи Тюдоров, да? — Стюартов. — Вот видишь! — Альфред повертел кольцо так и эдак, оно засияло меж его пальцев, будто звезда. — Зуб даю, что только про одно это колечко ты мне можешь целую лекцию прочитать. Приятно об этом думать, когда я смотрю на него. А ещё… Он опустил руку и поднес кольцо к лицу Артура: зелень камня замерцала рядом с его бледной щекой. — Напоминает твои глаза. Это застало Артура врасплох, и на миг он замолчал; временами Альфред бывал таким показушником, а сейчас улыбался так сердечно, что захотелось ему поверить. Поэтому Артур фыркнул и оттолкнул руку Альфреда. — Боже правый, не донимай меня. — Он сел, свесил ноги с кровати, снял с себя «Сердце Ра» и аккуратно положил его на комод. — Я за водой. Принести и тебе стакан? — Конечно. — Кажется, Альфред не очень-то обиделся: он наверняка видел Артура насквозь. — Эй, мне же можно остаться здесь на ночь? Артур был почти убежден, что под «здесь» Альфред имел в виду кровать, а не саму квартиру. Он изобразил на лице великую муку, поворчал и согласился. — Только пеняй на себя, если сунешься на мою половину кровати! — воскликнул он, уходя из комнаты. — Ничего не обещаю, детка! — съехидничал Альфред. Артур закатил глаза и пошел наматывать круги по квартире: сначала он отодвинул иглу с пластинки и выключил граммофон, затем завернул в ванную, умылся и наполнил стаканы. В спальню он возвратился через добрых десять минут, держа по стакану в каждой руке, — и увидел, как Альфред ютиться под покрывалом в одном белье; очки он положил на прикроватный столик Артура. Казалось, Альфред уже заснул. Артур с громким стуком опустил стакан на столик, — думал, Альфред подскочит, но тот едва шелохнулся. Артур всегда завидовал людям, которые умели так быстро забываться сном. Он хлебнул воды, разделся, залез под льняные простыни и потянулся к лампе, чтобы выключить её. Оказалось, Альфред отнюдь не спал; едва потухла лампа, и он тут же прильнул к спине Артура. — Спокойной ночи, — выдохнул он. — Спокойной, — ответил Артур и улегся поудобнее. Но он ещё долго лежал с открытыми глазами, вглядывался в слабые очертания «Сердца Ра», прорезавшиеся в лунном свете. — Слушай, Альфред… Я всё хотел спросить… — Мм? — Как так вышло, что вы с Гуптой заговорили об электрогенераторе? Странноватая тема для разговора. — А, ты об этом, — сонно отозвался Альфред. — Если честно, я подумал, что тут недалеко до беды: всё-таки ты историк, а не электрик… И решил свериться с Гуптой, убедиться, что всё сработает по твоей задумке. — Он замолк и выдохнул. — Хорошо, что я всё проверил, а? Артур не знал, что на это ответить, и надолго замолчал. — Всегда пожалуйста, — добавил Альфред с ноткой укоризны. — Я тебе благодарен, — тихо сказал Артур. — Очень. — Он нащупал руку Альфреда и сжал её. — Ты что… бежал ко мне со всех ног? — Ага. Героичненько же? — Можно и так сказать, — нехотя признался Артур. — Ну, чур в следующий раз спланируем всё вместе, ладно? Как настоящая команда. — А я могу тебе доверять? Альфред фыркнул. — Скорее, могу ли я доверять тебе? — проворчал он. Артур улыбнулся в темноту. — И то верно, — вздохнул он. — Значит, в следующий раз сделаем всё вместе, милый. *** Разумеется, когда Артур проснулся утром, Альфреда уже и след простыл. Артура это не очень-то удивило, но он понимал, что однажды ему придется выжить из Альфреда эту кошмарную привычку. Он выбрался из постели, накинул халат, подошел к столику— И очень удивился, когда обнаружил, что «Сердца Ра» никуда не делось, а только сияло в лучах взошедшего солнца. Что ж. Одна дурная привычка уже изжита, значит, на очереди следующая. Он пошел в гостиную — плитка холодила ему голые ноги; снова подвинул иглу на граммофоне, снова заиграл Моцарт — и тогда Артур заметил, что Альфред взял на себя смелость приготовить ему завтрак. Он осторожно подошел к столу: стало любопытно, как давно Альфред оставил это предложение мира на деревянном подносе. Тост уже остыл, но нарезанное кусочками манго ещё можно было спасти, и чай показался ему не так уж плох — ещё тепловатый и без молока. На подносе лежало письмо. Артур откинулся на стул и налил себе в маленькую чашечку чай, которым попытался впечатлить его Альфред; затем взял нож, разрезал конверт, достал сложенный лист бумаги и развернул его. Текст Альфред писал от руки, явно в спешке, и написал он вот что: «Доброе утро, Артур! Ну прямо анекдот, хочешь верь, хочешь нет: мне позарез надо было уехать из Египта! Все подробности расскажу в следующий раз, как свидимся (надеюсь, случится это скоро!), но если вкратце, то в «Госпожу Свободу» можешь не заглядывать — я выгодно сбыл её Садыку Аднану. Ой, кстати, должен признаться: «Сердце Ра» на твоем столике — это одна из подделок. Настоящее «Сердце» у меня. Если оно тебе нужно, приди и возьми. (Хотя ты запросто можешь продать подделку Гупте, знаешь же? Она, считай, почти безупречна, вряд ли он что-то заподозрит). До встречи в Нью-Йорке! (Доктор) Альфред Ф. Джонс P. S.: Надеюсь, завтрак тебе понравится!». Артур перечитал письмо два-три раза. Он почти не удивился — но ему понадобилась минута-другая, чтобы осознать: Альфред опять оставил его с носом. Он положил письмо, хотел сунуть его в конверт — но тут почувствовал, что внутри лежит что-то ещё, и вытряс содержимое. На поднос упало стюартское кольцо, а с ним — ещё один сложенный лист. Вот кольцо его обрадовало, и внутри всё затрепетало — после того, как Альфред вчера стащил эту вещицу, Артур уже не надеялся увидеть её вновь. Он сжал кольцо в кулаке и развернул другой лист бумаги. Это оказалась небольшая брошюра, оформленная в стиле позднего деко: вся в чёрных, белых, красных геометрических фигурах, и рекламировала она выставку в Нью-Йоркском музее искусства, которая должна была состояться через три месяца. В скромном перечне экспонатов он выхватил взглядом название картины Лойце: «Вашингтон переправляется через Делавэр». Ну… надо сказать, место для свидания Альфред выбрал первоклассное. И это несмотря на его дикую, грубейшую привычку хватать что ни попадя и бежать со всех ног — но, пожалуй, и её можно как-нибудь да исправить, решил Артур. Он снова поглядел на кольцо. По крайней мере, Альфред оставлял отличные подарки. Вроде как. Артур отпил чая — его свежая прохлада пришлась очень кстати средь поднимавшейся египетской жары, — и пошел одеваться. Одеться он хотел подобающе и явиться в университет пораньше. В конце концов, им с доктором Гуптой Хассаном было, о чем побеседовать.