Раненое сердце

- Том, просыпайся! - Энди стянул с друга покрывало и усадил сонного в кровати, - просыпайся, Ран уже проснулся и моется, он предупредил, что надо собраться, а ты даже не умывался пока. Вставай! Ты вчера даже ничего не рассказал мне, я ж от любопытства сдохну! Видел Лекси? Да проснись же! Энди стянул Тома с кровати и сонного поставил под душ, мстительно окатив холодной водой, чтобы соня проснулся быстрее. Том по привычке потер глаза, а они неожиданно слиплись, как будто пластилином намазанные. Том испугался, а вот Энди смеялся, аж сложился вдвое… Оказывается, косметика у Тома была водостойкая, поэтому и не размазалась, пока он на свадьбе рыдал. Энди взял ватку с тоником и тщательно протер Тому лицо, разрешив после этого помыться с мылом, как обычно. Том с удовольствием мылся, стирая с себя посторонние запахи. Нет, они, конечно, были очень красивы и изысканны, особенно духи из коробочки, но все равно они были чужими… Пока мылся и вытирался, пришлось рассказывать о свадьбе и, конечно, о Лекси. Энди действительно разрывало от любопытства. Хорошо, что хотя бы о приключениях в клубе Энди рассказал Намир, который по неосторожности пришел проведать скучающего омегу. Пока альфа кормил его в пиццерии, тот калеными щипцами вытянул из него все, что произошло в клубе, а недостающие фрагменты любопытный омега повылавливал из сети. Многие обсуждали и драку в клубе, и объявленное расставание пары Джилбой-Лекси. Мнения фанатов, как ни странно, разделились. Кто-то радовался, что рок-певец и красавец-альфа опять свободен, а кто-то осуждал Джилбоя, который бросил пару из-за нескольких тумаков. И вообще, драка за клубом выглядела весьма неоднозначно, даже при всем том, что у Джилбоя был нож, в драке он смотрелся жалко. А уж момент, когда Ран отвесил ему пару пощечин, вообще вырезали и крутили, как отдельный мем, чередуя с моментами, когда Джилбой отвешивал такие же пощечины омеге. Из-за всех этих раздоров популярность группы резко упала, и неважно, из-за драки или разрыва пары, но в рейтинге популярности группа заметно скатилась вниз. По Рану тоже прошлись злыми языками, и за то, что влез в чужие отношения, и за драку в клубе… - Ран! - Энди оставил приятеля спокойно одеваться и помчался на второй этаж, - Ран, а где взять чемодан, чтобы упаковать наряды Тома? - Э-э… - растерялся альфа, отодвинув Энди, он вышел из комнаты и, перегнувшись через перила, позвал, - Том! Том… - Дождавшись, когда мокрая макушка высунулась из дверей, альфа попросил, - не бери с собой все те наряды. Возьми смену белья, шорты, майки и толстовку, на случай, если ночью будет прохладно. Мы едем почти на экватор, там жарко, острова, океан, песок и море. Там некуда будет надевать все те наряды… Там морская археологическая экспедиция, а я буду подменять штатного спасателя. Так что готовься плавать в тишине и почти в одиночестве. Или оставить тебя здесь? Я могу оставить свой коммутатор Намиру, поживешь на втором уровне на территории общины, пока я не вернусь. - И пропустить океан? - удивился Том, - ни за что! Я никогда даже моря не видел, только по ТВ! А тут настоящий океан! И потом, я рад, что не будет всяких модных тусовок, это все равно не мое… Не оставляй меня, я буду тихий и послушный, ты даже не заметишь, что я рядом мельтешу! И сумки не надо, я все в пакет сложу! - Не надо в пакет, я дам сумку, - Ран спустился вниз и достал из кладовки сумку средних размеров. Из комнаты вышел зевающий Олаф, и узнав, что Том впервые увидит «большую воду», просиял глазами и сразу стал рассказывать о морских животных, кораллах и их значении в экосистеме океана. А Ран в это время вытащил из коробки рюкзак с загнутыми трубками и непонятные штуки, похожие на хвост русалки. Олаф сразу стал объяснять любопытным омегам, что это ребризер*, маска и ласты. Ран все это уложил в сумку, куда засунул и гидрокостюм. Следом в сумку отправилась коробка, в которой лежал нож в ножнах с длинными ремешками, чтобы закреплять его на бедре. Олаф сразу заинтересовался ножом, и Ран с удовольствием продемонстрировал игрушку. Олаф, как взрослый мальчик, сразу притащил свой нож, он был не с таким широким лезвием, как у Рана, и Олаф прочел очередную лекцию о коже морских хищников, чешуе и панцирях. Он бы говорил еще долго, но тут в домик вошли Малик и Кирам. Том помнил их со времен дежурства в больнице на седьмом уровне. У парней в руках были большие сумки, они пришли за Раном, чтобы дальше отправляться всем вместе. Пока Энди наливал всем чай и быстренько метал на стол съестное, Том судорожно запихивал в сумку все, что под руку попадалось. В сумку полетели одежда, зубная щетка с мылом, кроссовки и шлепки, и, конечно же, пижама с дурацкими утятами. Том даже завис ненадолго с пижамой в руках – брать или не брать, но потом подумал, что спать все равно придется, и лучше спать в пижаме, чем просто в трусах, и поэтому засунул в сумку еще и пару полотенец, а то мало ли, что будет впереди… Стоило Тому выйти из своей каморки, как все альфы встали из-за стола и отправились на выход. У Рана было две сумки, с оборудованием и вещами, но он все равно забрал у Тома его сумку, как будто тот был безрукий калека. Том попытался возмутиться, что он взрослый и может сам нести свою сумку, но добился только, что его сумку забрал Малик, закинул ее на плечо, а его самого взял за руку, как ребенка. На границе кампуса Кирам вызвал свою машину и быстро довез всех до аэропорта. Тома так и вели за руку, и он был за это даже благодарен. Аэропорт был громадным, похожим на муравейник. Много озабоченных людей, которые сосредоточенно спешили в разные стороны и при этом тащили сумки и баулы, ну точно, как в муравейнике! Том крутил головой по сторонам и точно бы потерялся. Все эти табло с загорающимися стрелками и названиями рейсов. Время от времени кто-то куда-то бежал, испуганно крича, чтобы пропустили, с безумными глазами волоча чемоданы и рыдающих детей. Том каждый раз вздрагивал и прижимался к альфе, боясь, что его ненароком затопчут, но все обходилось, и Том опять начинал крутить головой с приоткрытым ртом, как у голодного птенчика. В самолете Тома посадили у окна, и он просидел половину полета, уткнувшись носом в стекло иллюминатора. Это все было так страшно и волнительно. И взлет, и приземление, и, конечно же, тучи под крыльями, которые иногда начинали мелко дрожать. У Тома так же внутри все дрожало, как желе на тарелочке, но он, как завороженный, не мог оторвать взгляда от такой красоты. Когда самолет пошел на посадку, Том увидел тот самый «остров», он ожидал увидеть что-то маленькое и каменистое, но остров на самом деле был большой. Там были высотные дома, дороги и вдалеке горы. Ран сразу показал на них пальцем и пояснил, что им надо добраться именно туда. У подножия скал и находится бухта, где работают археологи, а они будут жить в двух бунгало на берегу. Аэропорт на острове был небольшим, и единственным самолетом на взлетном поле был тот, на котором они прилетели. Воздух был жарким и каким-то влажным, совсем, как после дождя, а еще странно пах. Совсем не так, как в мегаполисе. И сколько Том ни принюхивался, все не мог понять источник такого запаха. Альфы забрали багаж и взяли машину в прокате. Она оказалась странной, с высокими колесами и без крыши, местами ржавой и с большим открытым багажником, куда альфы покидали сумки и с азартом забрались внутрь, даже не открывая дверей. Том растерянно замер перед машиной, не зная, как забраться внутрь, но его подхватили под мышки и впихнули рядом с Маликом на заднее сиденье. Ран следил за картой, которую прислал его приятель, и командовал Кираму, куда ехать. Вскоре город закончился и они помчались по грунтовой дороге, поднимая столб пыли. Горы казались близкими, но они проехали два маленьких городка, прежде чем добрались до небольшого городка у подножия гор. - Здесь рынок, - Ран махнул рукой, - надо остановиться и купить еды на ближайшее время. Не знаю, как там кормят и найдем ли мы там столовую или еще что, так что лучше позаботиться о еде самим. Кирам согласно угукнул и свернул с широкой дороги в сторону открытого рынка под большими навесами. Кирам остался в машине, а Том упросил, чтобы его взяли с собой на базар. Ран без возражений открыл заднюю дверь, которая жалобно скрипнула ржавыми петлями, и выпустил Тома из авто. Том никогда не был на рынке, только в магазинах мегаполиса, и шумное сборище торгующих людей его просто ошеломило. Там продавали, казалось, все на свете: и рыбу, и мясо, которое рубили на куски прямо здесь же на больших колодах, странные фрукты и одежду. Много разной пестрой одежды, плетеные шляпы и сумки, и не поймешь что еще. Крупы продавали из больших мешков, зачерпывая округлыми лопатками. Тома опять взяли за руку и потащили через толпу, время от времени останавливаясь, чтобы купить то одно, то другое. В основном, все были мулатами, с чуть более светлой или темной кожей, хотя, возможно, они были просто загорелые дочерна, под таким ярким солнцем это было бы совсем неудивительно. Все ходили в шортах с крупными цветами или просто с узорами, поэтому крупная фигура в длинном, когда-то черном, платье привлекла внимание и, как выяснилось, не только Тома. - Сестра Мари! - закричал Ран и радостно замахал руками, - сестра Мари, как я рад вас видеть! - Ран! - женщина резко развернулась и довольно улыбнулась, - благодарю тебя, Господи, вот и свиделись! О, и Малик здесь. Очень рада, что могу проститься с вами, дети. Какими путями вы здесь? Ран сразу рассказал, что приехал подменить друга в археологической экспедиции, в качестве штатного спасателя, а Малик и Кирам сопровождают его в поездке. А потом представил Тома как своего подопечного. - А что вы тут делаете, сестра Мари? И почему говорите о прощании, когда мы только встретились? - Ран посмотрел на крепкую, улыбчивую женщину, - вы чем-то заболели? Может, нужно лекарство? - Нет, ребенок, слава Господу, я здорова и полна сил, - женщина перекинула тощий рюкзачок с одного плеча на другой, - просто время мое приходит к концу. Вот приехала в родные края, проститься со всеми. Хотела в монастыре святой Анны поработать в хосписе, я ведь именно там начинала свою жизнь во Христе. Но там эпидемия кори, и мать-настоятельница отказала мне в приюте, потому что у меня нет надлежащих прививок. Так что я спустилась из горной обители и стою в раздумьях, куда отправиться дальше. Пытаюсь понять промысел Божий, зачем-то ведь я здесь оказалась? - Вас сюда сам Аллах прислал в ответ на мои молитвы! - обрадовался Ран, - сестра Мари, вы не поможете мне? - Для начала, если кто меня и послал, то Господь, - улыбнулась женщина, - а какая помощь тебе нужна? Она мне будет по силам? - Сестра Мари, мне нужна помощь с Томом, - Ран показал на растерянного омежку, - понимаете, я договаривался об этой поездке, когда Тома еще не было в моей жизни, а теперь попал в щекотливую ситуацию. Я снял два бунгало на берегу, но нельзя же одиноким альфе и омеге спать в одном доме? И одного Тома в доме оставлять не могу, ему будет страшно, да и мне боязно, а вдруг кто залезет в домик? Вы не согласитесь пожить в бунгало вместе с Томом? А мы с ребятами будем в соседнем жить. А там, глядишь, мы бы еще умолили вас готовить для прожорливых альф? Мы из ваших рук даже камни согласны есть. - Ты мне тот камешек в каше еще долго припоминать будешь? - Мари подперла щеку кулаком и задумалась, - ладно, поживу с вами, пока мои ноги не понесут меня дальше. Только продуктов надо будет купить! - Показывайте пальцем, - засмеялся Ран, - там, в машине Кирам сидит, он ваши лепешечки как раз вспоминал на днях, вот он обрадуется! - Ох, дети, - улыбнулась Мари и кивнула головой, - ладно пошли, купим всякого разного, а еще казанчик купим, и я вам приготовлю, как маменька мне в детстве готовила! Теперь вся компания во главе с крупной женщиной отправилась вдоль торговых рядов. Она показывала им продукты, азартно торговалась с торговцами, и вскоре у каждого в руках было по несколько пакетов с разными продуктами. Там же, в рядах, Ран купил две соломенные шляпы с большими полями и водрузил на головы Тома и Мари. - Ты ее давно знаешь? - Том настороженно посмотрел на Рана, - ты в ней так уверен? - Она христианский дервиш, - пояснил альфа, - она – святой человек, и мы с ней несколько раз встречались во время спасательных экспедиций. - Монахиня я, - остановилась Мари, - зови меня сестра Мари. - А разве монахи не в монастырях живут? - удивился Том. - В монастырях, - согласилась монахиня, - а иногда переезжают из одного монастыря в другой. А я вот странствую по миру, куда меня беспокойные ноги заведут. - Если мы все купили, то поехали в бунгало, - Ран забрал очередную сумку у Мари, - а то мы там еще не были, надо бы расположиться еще засветло. Мари согласилась и все отправились к машине. Кирам так обрадовался Мари, как будто маму родную увидел. Все сумки побросали в безразмерный багажник, а потом Ран опять открыл скрипящую дверь, чтобы усадить Тома и Мари на заднее сиденье вместе с Маликом. Дальше дорога была каменистой и полого опускалась вниз. Вскоре после очередного поворота Том из-за скал увидел бесконечное поле бирюзовой воды. - Никогда не видел океана? - с мягкой улыбкой спросила монахиня, - правда, завораживающее зрелище? Когда я была ребенком, мы бегали сюда купаться, и вот я опять здесь… не такая юная и гибкая, но океан все так же прекрасен, как и в те времена. - А как ты попала в монастырь? - не удержал любопытства омежка. - Когда я была такого возраста, как ты, люди в очередной раз ждали конца света. Жуткий тогда был ажиотаж. Все газеты и новостные каналы истерили в прогнозах. Ждали, что Земля столкнется с какой-то кометой, сейчас и не вспомню, с какой, якобы, об этом говорили то ли майя, то ли ацтеки, неважно. Но все были настолько уверены, что столкновения не избежать, что даже по ТВ показывали обратный отсчет «до конца человечества осталось…» и время, которое тикало в обратном порядке. Люди перед смертью хотели разного, кто напиться и забыться, кто свести старые счеты, а кто кончал жизнь самоубийством, не выдержав ожидания. Отец убил тогда и маму, и сестренку, чтобы не мучились, а я сбежала… - Мари задумалась, вспоминая, - так вот, бежала я, бежала и прибежала в монастырь. Там уже было много народу, все молились, просили у Господа заступничества… - Мари показала на дорожку, ведущую к горе, - вот по ней бежала. Страшно было, просто жуть. Я тогда совсем не умела молиться, упала на колени вместе со всеми и так просила жить, так просила, что даже плакала, так умирать не хотелось. Комета тогда прошла мимо, даже хвостом не задела, все успокоились и разошлись, а я осталась в монастыре. Мне как бы некуда было идти, да и незачем. Осталась я в монастыре вначале работницей, потом стала послушницей, а через пять лет меня постригли в монахини. Дорога привела на пляж. На берегу стояло десятка три смешных домиков под соломенными крышами. На пляже виднелся небольшой пирс, у которого были пришвартованы несколько маленьких катеров и одна большая яхта. Кирам отправился к самому большому домику и не прогадал. Именно там был бар, и хозяин небольшого мотеля на берегу, у которого Ран и бронировал два домика по соседству. Там же обнаружились и тот приятель, которого Ран должен был подменить, и глава экспедиции археологов. Из-за того, что был вечер, все были на берегу и Рана встретили с большим восторгом. Особенно молодые омеги, которые едва не визжали, когда увидели трех красивых альфачей в машине. Но Ран вначале отправился разбираться с местом для ночлега и, получив несколько комплектов постельного белья, развернул машину к двум крайним домикам. Вскоре пожилой бета притащил в самый крайний домик дополнительный матрас, набитый соломой, и рассказал, что в баре на берегу можно «выпить и немного закусить», а если хочется поесть чего-то, кроме бутербродов, то надо отправляться в город. И это все потому, что жена хозяина разругалась «в хлам и перья» с главным археологом и принципиально отказывается им всем готовить. Ран уверил, что они в состоянии сами прокормиться, главное, чтобы было на чем готовить, и хозяин щедро поделился маленькой газовой плитой, столом и приказом готовить только на улице! Домики внутри были маленькими. Две кровати, стол и два стула. Туалеты размещались на улице, за большим домом, там же был и душ с пресной водой. Пока Мари и Том застилали свои кровати, Ран с Кирамом закрепили за бунгало стол, подперев ножки камнями. На этот стол установили плиту и стали выкладывать все продукты. Кирам, подумав, вынес второй стол и собрал из обоих бунгало стулья. Мария сразу подвязала на животе полотенце и занялась чисткой купленных креветок. Малика отправили в большой дом за ведром, в которое надо было налить воды и принести Мари. Ран, удостоверившись, что все в порядке, отправился в большой дом договариваться о том, чтобы ему все показали, прежде чем начнется работа. Пока все занимались делом, Том отправился на берег посмотреть на океан вблизи. Берег был песчаный, заросший странной травой, не то диким овсом, не то ковылем. Тонкие стебли колыхались на ветру и тихо шелестели, чуть громче песка. Вода была чистой и лазурной, как пивные бутылки, хотя, нет, океан был намного красивее. Том шел по берегу, пиная крупные ракушки и уворачиваясь от набегавших волн. А потом сработал бипер на ноге, как оповещение, что он слишком далеко ушел от Рана, поэтому омежка сразу развернулся обратно. Он дошел до большого бунгало, там за столом Рану показывали что-то на карте и рассказывали, время от времени взмахивая рукой. Том потоптался на пороге и отправился к Мари, наверняка ей понадобится помощь в готовке. Так и случилось. Мари сразу посадила его на стул рядом и поручила чистить овощи. Том с десяти лет помогал на кухне приюта, и поэтому чистил овощи виртуозно. Именно это умение помогло ему в тринадцать лет найти работу в баре. Приютским разрешали работать, но при единственном условии, что половину зарплаты они будут отдавать воспитателям. Половина – это лучше, чем ничего, и кроме этого, иногда там давали недоеденное со стола. Хозяин хорошо готовил и туда часто днем приходили не столько выпить, сколько недорого пожрать. Том там чистил овощи и мыл посуду. Работа была не очень тяжелая, и если учесть что там, как правило, всегда находилось что поесть, то все было просто замечательно. Это потом там появился обманщик Ларри… но что об этом вспоминать… - А где ты научилась готовить? - Тому не столько было интересно, сколько не хотелось вспоминать, что было. - Так я на кухне работала лет тридцать, - Мари слила воду с риса и стала засыпать его рукой в казан, где уже тушились овощи с креветками, - меня там и научили, а потом так и оставили. Готовить у меня получалось намного лучше, чем в саду ковыряться и коз доить. Я в монастыре святой Анны всего три года прожила, а потом меня на послушание в монастырь святой Терезы отправили, там я жила пока мне пятьдесят лет не исполнилось. Монахиня замолчала, вспоминая что-то свое, а Том дочистил овощи и подошел ближе к казану, чтобы видеть, что там делается. Мари долила воды и накрыла казан тарелкой. Заметив любопытного омежку, она решила продолжить рассказ. - А когда мне исполнилось пятьдесят лет, я умерла. Просто так, во время службы упала и умерла. - Ты зомби? - испугался Том. - Не придумывай глупости, - рассердилась монахиня, - не бывает живых мертвецов, это все выдумки неумных людей. - Ну, а как же… - растерялся омежка, - сама же сказала, что умерла. - Да, умерла, - Мари кивнула головой, - так и было. У меня сердце остановилось и дыхания не было. Сестры и пульс проверяли, и зеркальце к губам подносили, но я была мертвой, даже коченеть начала, как положено. Сестры меня обмыли, в гроб положили и стали отпевать, как покойницу, все как положено, заупокойную литию о новопреставленной, а как мать-настоятельница начала басом своим выводить «Боже духов. Яко Ты еси воскресение…» и тут я возьми и сядь в гробу! Сестры кто в обморок, кто визжать начал, а мать-настоятельница грозно так «пошто вы, неверующие, сомневаетесь в слове Божием! Оно есть живое пророчество о будущем всеобщем воскресении, и оно же – исполнение сказанного: «Наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут», так и слово Божие вернуло нам сестру Мари в нашу святую обитель». Меня из гроба достали и благодарственную службу закатили! - А правда, что после смерти видишь белый тоннель и ангелов? - Том приоткрыл рот от удивления, - а после этого у всех какие-то таланты открываются. - Не видела я никакого тоннеля, - отмахнулась монахиня, - а таланты, ну не знаю, не замечала вроде ничего такого. Зато ноги у меня стали беспокойные после этого. Я, знаешь, среди ночи вставала и шла куда-то. Порой только колокольный звон на заутреню меня останавливал. Я просыпалась и в слезах бежала к матери-настоятельнице. Страшно было, привыкла я к тихой жизни в монастыре, но как ни ночь, так ноги сами несут меня по дороге, а куда, не ведаю. Мать-настоятельница посоветовалась с начальством и благословила на странствие. С тех пор и скитаюсь по монастырям да по разным местам. Сама порой не ведаю, куда иду и зачем, но каждый раз, как дойду, так и дело находится. - А деньги на дорогу тебе в монастырях дают? - Том попытался представить каково это – бродить по свету. - Нет, - монахиня легко улыбнулась, - я живу подаянием и помощью добрых людей. Как птица божия… Когда иду по дороге, часто люди останавливаются и подвозят меня, кормят по дороге и помогают всяко. В дома пускают переночевать, то ботинки подарят, то шаль теплую. А бывает, и денег дают, я оставляю себе часть малую на пропитание, а излишек раздаю тем, кто нуждается. В приюты детские, или на лечение, кому надобно. Мне ведь много не надо, вон в котомке сменное платье и белье на смену, а еще молитвослов и икона Богородицы, она меня в тяжелые дни утешает и поддерживает. - А зачем тебе это? - Том растерялся, - зачем бродить по миру, может лучше найти дело и остаться на одном месте? - Хотела бы я остаться, - вздохнула Мари, - но проходит время, и ноги опять зовут в дорогу, беру я котомку и иду, куда они меня ведут. Я давала обет послушания, вот и слушаюсь Божью волю, иду туда, где нужна моя помощь… - Мы с сестрой Мари встретились в первый раз два года назад, - Ран подошел со спины и довольно принюхался к вкусным запахам, - тогда обвал был в горах и мы расчищали руками там, где техника не могла пройти. Мари тогда хозяйничала на кухне и следила, чтобы мы голодными не оставались. Строгая такая, никогда не забуду, как ругалась и поварешкой размахивала на альф на голову ее выше и в два раза сильнее. Но никто за стол с грязными руками не садился, все как дети ей чистые ладошки показывали перед едой. - Да, - монахиня улыбнулась, вспоминая, - а потом, когда пожары тушили в лесах возле Миссисипи. Помню и тебя, и Намира, вышли в первый день, как головешки. Сами черные, волосы погорели, морды красные, обожженные, но довольные, глаза блестят… - Мы тогда попали в пожарище, огонь нас в ловушку поймал, - Ран улыбнулся, - хорошо, что Малик увидел и закричал, люди прибежали и насилу нас вытащили. Мы рады были, что живы остались. А волосы не страшно, новые выросли… - Иди, тарелки раздобудь и ложки, - Мари стукнула по руке, которая пыталась стянуть кусок авокадо, - сейчас салат закончу резать и сядем, поедим. Чайник надо будет купить, чтобы горячего попить, на одних соках что за еда, расстройство одно для желудка. Ран без возражения пошел в большой дом и вскоре вернулся с тарелками, ложками и большим медным чайником. Немного погнутым и закопченным, но целым и с длинным носиком. Мари сразу водрузила его на плиту и налила воды кипятиться. Стоило всем сесть за стол, как Мари встала и громко произнесла: «Го́споди, Иису́се Христе́, Бо́же на́ш, благослови́ на́м пи́щу и питие́ моли́твами Пречи́стыя Твоея́ Ма́тере и все́х святы́х Твои́х, я́ко благослове́н во ве́ки веко́в. Ами́нь.» И после этого перекрестила еду. - Сестра Мари, - возмутился Том, - а зачем ты перекрестила всю еду, ты ведь знаешь, что они мусульмане… - Не отравятся, - отмахнулась монахиня и стала раскладывать всем еду по тарелкам. Поесть впятером не получилось, на вкусный запах пришли гости со своими тарелками, и в итоге Тому досталась горсточка риса с одинокой креветкой и кусочками непонятных запеченных овощей и пара ложек фруктового салата. Том понял, что было вкусно, но мало, хорошо, что Ран добавил ему пару бананов, а иначе лег бы спать если не голодным, то впроголодь. В чайник насыпали кофе и вскоре на импровизированной кухне собралась толпа молодежи. На удивление, монахиня там чувствовала себя весьма свободно и с удовольствием подшучивала над всеми. Когда окончательно стемнело, Мари поднялась со стула и, простившись со всеми, кивнула Тому, чтобы он шел вместе с ней в домик. Том не хотел уходить, но стоило увидеть кровать, как он понял, насколько устал. Сил хватило только, чтобы переодеться в пижаму и забраться под простынь. Океан, большой и сильный, вздыхал под окном, а Том заснул раньше, чем накрыл плечи простыней. * Утро началось рано. Том лежал лицом к стене и пытался понять, что именно его разбудило, а потом услышал монотонный речитатив молитвы и шелест ткани. Омега осторожно обернулся и увидел Мари, которая стояла на коленях в своем черном платье и время от времени крестилась и кланялась. Том, не желая мешать чужой молитве, осторожно вылез в окно и почти сразу увидел трех альф, которые стояли на коленях на маленьких ковриках и так же, как и Мари, кланялись, упираясь лбами в коврики. Том пожалел, что сгоряча вылез на улицу в пижаме, но забраться обратно в окно не получилось бы. Окно было значительно выше с этой стороны, а возвращаться через дверь значило бы помешать Мари. Том обошел домик и сел на песок с другой стороны, чтобы точно никому не мешать. Воздух был прохладным, и вскоре Том понял, что основательно продрог. Хорошо, что вскоре солнце поднялось и сразу стало намного теплее. Ран с друзьями встали и скатали коврики, Мари вышла на крыльцо и с удивлением уставилась на замершего ребенка. - Не спится? Ну и ладно, сейчас посуду перемоем, чайник поставим и быстро завтрак приготовим. - Мари увидела альфу и окликнула его, - Ран, вчера съели почти все, что купили, дашь денег на следующее или пойти моллюсков поискать на побережье? - Денег дам, - Ран усмехнулся, - и Кирам отвезет на машине туда и обратно. Мари, можно я тебе коммуникатор на руку надену и Том с тобой рядом будет целый день? А то мне к кораблю надо отправиться, а это от берега дальше, чем триста метров будет. - Идет, – монахиня протянула руку и на ней застегнули ремешок современного девайса. Пока Том переодевался и мыл на берегу океана посуду, а потом споласкивал ее в ведре с пресной водой, сестра Мари приготовила завтрак и опять заварила кофе в чайнике. Из домика альф вылезли довольные омежки и счастливо щурились за столом. Том понимающе переглянулся с сестрой Мари и поставил на стол дополнительные чашки. У альф были мокрые волосы, похоже, те успели вымыться перед молитвой, а вот омежки были сонные и вальяжные. Они немного смущенно хихикали, глядя на монахиню, но та делала вид, что ничего не понимает. Мари опять перекрестила всю еду, прежде чем начала раскладывать по тарелкам. Том разлил всем кофе и с удовольствием схватился за ложку. Аппетит был просто зверский. После еды альфы повернули ладони вверх, будто держали что-то невидимое. Ран быстро проговорил что-то на непонятном языке, затем альфы взмахнули руками, будто обтерли лица невидимым полотенцем, поблагодарили Мари за еду и вышли из-за стола. Кирам пошел за ключами, Ран переодеваться в гидрокостюм, а Малик стал собирать посуду. Разлив остаток кофе по чашкам, он прихватил чайник, пообещав отчистить его песком. - Том, карточку не забыл? - Ран вышел в черном костюме с ребризером в одной руке и ластами в другой, - на базаре принимают оплату и деньгами, и безналом, так что будешь у Мари сегодня кошельком на ножках. Слушайся ее, пожалуйста, во всем, коммуникатор с твоей привязкой у нее. Так что, не переживай ни о чем, встретимся позже. - Ран! Как хорошо, что ты уже собрался! - у домика появился альфа в синем гидрокостюме, тот самый, которого Ран должен был подменить, - у нас принято рано начинать, чтобы успеть по максимуму застать свет. Альфы ушли вместе, о чем-то переговариваясь, Кирам сдал машиной назад и открыл заднюю дверь, чтобы монахине и Тому было сподручнее забраться на высокую колымагу. Том проверил карточку в кармане и довольный забрался внутрь. Солнце только вставало над океаном, а они уже катили по каменистой дороге навстречу приключениям. Поход с монахиней на рынке стал тем еще квестом на сообразительность и внимание. Сестра Мари ненавязчиво проэкзаменовала омежку на предмет узнавания продуктов, и при этом научила, как отличить свежую рыбу от снулой, как выбирать мясо и как определить его свежесть, как проверять яйца на рынке и многое другое. То, что никогда не потребуется в супермаркете, но всегда пригодится на базаре. Она прекрасно разбиралась в ценах и специях, и придирчиво выбирала травки для чая. Мари выяснила, что альфы собираются прожить на побережье минимум десять дней, а может, и больше, и решительно купила небольшой мешок риса и такой же мешок нута, похожего на горох. Мари уверила, что из него получается очень вкусная каша, а еще можно сделать начинку для пирожков и сварить суп. Кирам застонал, когда увидел вдобавок ко всем сумкам и узелкам еще и два мешка, но торговец отправил с ним своего сына, который привычно донес их на плечах до машины. Когда они вернулись домой, то застали во дворе злющего Рана, который ругался со спасателем в синем гидрокостюме и худым, злобным как собака, альфой, как потом выяснилось, начальником археологической экспедиции и преподавателем вуза, который вывез на раскопки студентов с минимальным опытом дайвинга. - Не тебе решать, что правильно, а что нет! - орал начальник, размахивая руками, - мальчишка! Я таких экспедиций провел больше, чем ты омег нагнул! Что ты вообще понимаешь! - Я ничего не понимаю в археологии, - Ран смотрел исподлобья, - но я понимаю, что то, что вы делаете, сильно смахивает на авантюру, причем крайне опасную! Вы рискуете жизнями людей ради горстки черепков и окаменелых деревяшек! Если вам так нужно откопать тот бриг, то надо сдернуть с него рыболовецкий баркас, а устраивать под него подкоп, это граничит с безумием! Это вы вон Тому можете доказывать, что в воде все весит иначе, чем на суше, но сколько весит тот затонувший баркас? Тонн двадцать? Тридцать? Вы вымываете из-под него песок, устанавливая распорки! Вы хотя бы отдаете себе отчет, что все это делается на песке, при этом прилив раскачивает баркас, делая ваши распорки и крепежи эфемерными! - Ран! - спасатель в синем костюме смотрел на происходящее скривившись, как от зубной боли, - Ран, не лезь в бутылку, это все не твоя ответственность. Должность спасателя здесь чисто номинальная! Здесь работают умные, опытные люди, профессора и доценты, они лучше знают, что правильно, а что нет. Здесь спасатель требуется только для галочки, никто от тебя не требует, чтобы ты там плавал и что-либо делал. Лежи на берегу, купайся, загорай. Я здесь уже месяц и ни разу не было даже намека на опасность. Если бы не требования ассоциации, то и спасателя здесь бы не было. Они сами в состоянии решить, что правильно, а что нет, чего ты лезешь со своими советами. - Месяц назад катер лежал на песке, а теперь под его днищем нарыты норы! Достаточно небольшого шторма, чтобы это все обрушилось на ваши обожаемые раскопки. Почему баркас не стащили с них сразу же? - В самом начале не было понятно, что внизу будет старинный парусник. Зачем было бы дергать баркас, рискуя повредить то, что находится под ним, а потом сдергивать его стало уже поздно. Теперь он грозит раздавить все, что уже раскопано! - Штиль держится уже неделю? - Ран посмотрел на горизонт, - что вы будете делать, если волны поднимутся хотя бы на два балла? Баркас затоплен не на такой глубине, чтобы волны были ему безразличны. Он начнет раскачиваться. Вы что, серьезно считаете, что те распорки в песке удержат этот вес? Если вам они так важны, закопайте их обратно, снимите баркас с обломков, а потом раскапывайте заново, но уже без этого дамоклова меча. Вы рискуете не только своими жизнями, но и жизнями студентов, которых вы сюда притащили как бы на летнюю практику! Они вам доверяют, а вы просто шайка авантюристов, которые за научные регалии способны сунуть их головы в петлю! Или вы остановите раскопки, или я сообщу в ассоциацию археологов, что раскопки здесь ведутся с нарушениями норм безопасности и здравого смысла! - ВОТ!! - заорал профессор археологии и ткнул Рана в грудь пальцем, - вот, наконец, и вскрылась правда! Тебя подослали мои оппоненты? - начальник экспедиции опять ткнул в альфу пальцем, - тебя прислали поразнюхать все и остановить мои раскопки! Кто тебя прислал? - Где-то я уже это слышал, - Ран усмехнулся, - вы, ученые, просто психи ненормальные! - Ран отбросил руку профессора, которая ткнула его в очередной раз, - еще раз ткнете в меня пальцем, и я его вам сломаю! Никто меня не присылал. А если вы отметете свои амбиции и посмотрите на всю ситуацию не через призму своей научной карьеры, а со стороны здравого смысла, то сами поймете, что до беды остался один шаг. И, в лучшем случае, баркас раздавит ваши обожаемые обломки в щепы, а в худшем под ним останутся люди. И не факт, что их оттуда удастся достать! Я мало того, что отказываюсь участвовать в этом отсроченном убийстве, так еще сообщу в ассоциацию, что здесь рискуют жизнями людей! - Ты не посмеешь! - зашипел ученый, - ты выскочка и неуч, как ты думаешь, кому поверят? Мне – профессору с мировым именем или молодому щенку, который ничего не смыслит в археологии? - Посмотрим, - Ран пожал плечами и, обернувшись, увидел приехавших с базара друзей, - сестра Мари, как хорошо, что вы вернулись. Мне нужен мой коммуникатор. Мари сразу протянула вперед руку, чтобы Ран расстегнул застежку. Альфа снял девайс и сразу стал рыться в сети, выискивая номера Ассоциации Археологов, чтобы сообщить о нарушении техники безопасности и создании опасной ситуации. Заодно позвонил Роберту Динлоху-старшему и попросил помощи, чтобы привлечь к этим раскопкам любопытных журналистов. Чтобы ни у кого не осталось ни малейшего шанса замолчать то, что происходит. Отец Аэрина и Робби внимательно выслушал Рана и сказал, что обязательно пришлет туда человека из газеты и репортеров из программы новостей. Начальник экспедиции вначале выслушал, куда и кому позвонил Ран, а потом схватился за свой девайс и стал названивать своим знакомым. Ран недовольно передернул плечами и пошел переодеваться из гидрокостюма в шорты и майку. - Ран, - его догнал спасатель в синем и положил ему руку на плечо, - ну как же так? Я ждал тебя, чтобы уехать на свадьбу к брату, а теперь я не смогу уехать! Если бы я знал, что ты пойдешь на принцип, то нашел бы кого-то посговорчивей! Я сделал тебе одолжение, вытащил тебя к океану, чтобы ты отдохнул в тишине и деньжат за работу поднял, а ты всех подставил! Разве так с друзьями поступают? - Ты думаешь только о себе, - Ран стряхнул руку с плеча, - ты что, серьезно, не видел, к чему здесь все идет? Как ты будешь жить, если люди погибнут? Ты в зеркало на себя сможешь смотреть после этого? - Вот только меня не надо делать крайним! - разозлился спасатель, - да что ты понимаешь в дайвинге? Сам-то много где плавал? Получил корочки в бассейне, а мнишь из себя незнамо что! - Ты или глупец, или преступник. Ран передернул плечами и зашел в дом, расстегивая гидрокостюм на ходу. Спасатель с начальником экспедиции ушли вместе, громко обсуждая умственные способности Рана и план действий, когда приедут любопытные журналисты. Мари стала командовать разгрузкой машины. Малик похвастался блестящим чайником. Кирам отправился за водой, а Том, потоптавшись у машины, отправился учиться чистить креветок. Это оказалось не так просто, как казалось со стороны. Панцири у них кололись, и вообще, они были страшными. Оказывается, у этого спора были свои зрители, и когда Ран вышел в шортах и майке, у домика собралась небольшая толпа студентов. Тех самых, что вчера пили и ели на пляже. Они были возмущены заявлением Рана и рьяно защищали своих научных руководителей. Ран опять сцепился с ними, доказывая свою правоту, но его не хотели слушать, и все, возможно, закончилось бы потасовкой, если бы за Раном не встали Малик и Кирам, показательно разминая кулаки. Возмущение толпы сразу поутихло, в итоге последними ушли те самые омежки, которые полночи стонали в бунгало. Они показательно нафыркали на альф и, задрав носы, удалились прочь. - Прекрасно! - Том обрадовался, - может хоть в этот раз смогу наесться от пуза вкуснятиной, а то вчера налетели, как саранча, и все сожрали! - Замечательный настрой, - рассмеялась монахиня, - во всем плохом всегда есть что-то хорошее. - Ты тоже считаешь, что я не прав? - Ран подошел к сестре Мари. - Не мне судить, кто прав, а кто лев, - Мари оторвала очередную голову у креветки, - я совершенно не разбираюсь в археологии и не видела, что там под водой сейчас. Тот затонувший баркас принадлежал рыбацкой артели, в которой работал отец. Но он затонул, когда еще я была ребенком. Он был настолько ветхим, что вытаскивать его не имело смысла, он бы развалился на куски, пока его тянули бы по дну. В твоих словах есть логика, и когда дело заходит о безопасности, то всегда лучше перестраховаться, чем понадеяться на «авось». Если ты считаешь, что прав, то иди до конца и не оглядывайся по сторонам. Всегда будут недовольные, вне зависимости, делаешь ты что-либо или бездействуешь. Поэтому только твой ум и ответственность могут подсказать, идешь ты правильно или ошибаешься. - Я позвонил в Ассоциацию археологов, надеюсь, они пришлют специалиста, чтобы оценил всю ситуацию и принял правильное решение. Я могу ошибаться в раскопках, но я не ошибаюсь в песке. Он самый ненадежный союзник. Нельзя рассчитывать, что он будет опорой, он скорее устроит засаду, чем поможет… - Так же, как и океан, - вздохнула монахиня, - он очень не любит отдавать свои игрушки. Так получается, если ты не взялся за эту работу, то завтра уедешь отсюда? - Нет, - Ран сладко потянулся, - если мы все здесь собрались, то будет крайне глупо уехать отсюда. Я видел доски для серфинга у хозяина этого мотеля на берегу. Поплаваем, покатаемся на волнах. Когда мы еще окажемся у океана? Тем более, местечко здесь тихое и для серфинга просто замечательное. - Да, - Мари, закивала головой, - для серфинга действительно здесь прекрасно, а если надумаете плавать, то знай, вон у тех камней пологое дно, хотя это скорее для Тома, там настоящий лягушатник для малышей. Вода успевает прогреться и точно не утонешь. - Я могу вернуть тебе девайс и Тома? - усмехнулся Ран, - а я бы с ребятами на досках покатался, ветерок, смотри сама, поднимается… - Давай уже, - Мари выставила руку, - порезвитесь с мальчиками. А те фыркалки сами вернутся, - Мари кивнула в сторону студентов, - я сейчас тесто поставлю, а к ужину такие пирожки пожарю, что все прибегут, слюной захлебываясь! - Сестра Мари, ты настоящее чудо! - Ран быстренько застегнул ремешок коммуникатора на руке монахини, и они с Маликом и Кирамом ушли договариваться по поводу аренды досок для серфинга. Мари, посмеиваясь, поставила в большой миске тесто под опару, а сама начала варить нут для начинки.