Раненое сердце

- Нет! - Альби поймал мужа за шею и уложил себе на грудь, - лежать! Пропустишь сегодня и свой утренний намаз, и тренировку с побратимами, и что ты там еще запланировал до рассвета. Ты устал! Твоя усталость меня по связи давит. А мне нужны положительные эмоции и здоровый сон. А для здорового сна мне просто очень необходим муж в постели! Так что, закрой глаза и спи! Ран кротко поцеловал Альби в плечо и опять закинул на него свою ногу, обнял рукой, а потом положил голову на грудь омеги и сразу уснул. Альби самодовольно улыбнулся и зарылся пальцами в шевелюру мужу. Ха! С тех пор, как выяснилось, что он беременный, он вдруг понял, что может крутить Раном, как хочет! Стоит только добавить, что это надо для ребенка, и Ран был готов на что угодно… даже поспать немного… За те три дня, как он приехал, его буквально разрывали на кусочки. Все хотели увидеть его, поговорить, похлопать по спине, узнать, все ли у него в порядке, и поговорить о его планах на будущее. На следующий день после официального возвращения в гости собралась вся родня. Все хотели увидеть вернувшегося Тиграна, узнать, как ему жилось в Федерации, как закончилась учеба, посмотреть на его диплом медика. Поздравить с успешным окончанием учебы… и конечно, утолить свое любопытство – как там Ошая? Свадьба племянника Ошая и побратима Рана. Как там Лекси? Все были в курсе происходящих событий, но жаждали услышать оценки всего происходящего из уст самого Рана. Интриги всем добавляло и видео-письмо, которое Энди прислал Альби. Вернее, все это начиналось, как репортаж из телестудии, где Энди провожал домой Намира. Телестудия не могла упустить такой материал, и поскольку Энди был в роли то ли цирковой мартышки, то ли кандидата в «лицо телестудии», то телестудия пыталась выдавить из популярности Энди все возможные бонусы зрительских симпатий. Боссы телестудии разрывались между противоположными желаниями. Энди был «пареньком из народа», он немного картавил, мило проглатывал окончания слов, порой делал ударения в словах в неположенных местах, но все вместе делало его «особенным». Его образ был индивидуальным, но то, что прекрасно вписывалось в формат молодежных минисериалов и тематических передач, совсем не дотягивало до «золотого стандарта» ведущего передачи. Энди упорно занимался с преподавателями, выправляя дикцию и отрабатывая навыки произнесения сложных слов и фраз, но при этом он рисковал стать среднестатистическим омегой, которых на телестудии было полно. Но без правильной дикции и умения произносить сложные слова его нельзя было выпускать в эфир серьезных передач… А тут еще им заинтересовались с другой телестудии и сделали выгодное предложение перекупить контракт… Боссы телеканала, как собаки на сене, на двух стогах – с одной стороны, не хотелось упустить возможность перепродать контракт, ведь популярность у зрителей самая переменная величина, а с другой стороны, не хотелось отпускать такой «самородок», тем более, что они уже столько вложили денег, чтобы раскрутить его популярность. И, кроме того, Энди умел подать себя, не терялся в нестандартных ситуациях и умел отшучиваться в самых провальных переделках, и хотя его юмор часто был на грани фола, но именно это и придавало ему индивидуальность и выгодно выделяло на общем фоне идеально воспитанных куколок. И теперь, когда альфа у Энди отбывал на свою планету, а, следовательно, заявленная в самом начале устойчивая пара распадалась, телестудия хотела выжать из этого все возможное. Желательно, сделать что-то слезовыжимательное в стиле мыльных сериалов. Только судя по началу записи на диске, у постановщика сцен прощания ничего не получалось. Намир не говорил высокопарных слов и ничего не обещал, и вообще, по большей части хмурился и играл желваками, как будто едва сдерживался, чтобы не перекусить кому-нибудь горло. Энди пытался выдавать заученные тексты, но стоило ему столкнуться взглядом с Намиром, как он замолкал, теряя весь свой задор, и становился похож на щенка, забытого на улице. Хорошо у них получалось только молча обниматься. В итоге, оператор наснимал несколько крупных планов Намира, на фоне закрытой сумки, рядом с Энди. Полное молчаливой трагедии суровое объятие рядом с дверью. Потом по плану была сцена «Последнее прощай!» в пассажирской зоне лунного порта. Намир стоял, как каменное изваяние, Энди мял в руках листы с текстом и явно хорохорился. Ответственный за съемку омега в весьма претенциозном наряде трагично семенил по зоне отбытия пассажиров и тиранил Энди, чтобы он «показал себя профессионалом и наконец выдал эмоцию!». На заднем фоне врачи закатывали в VIP-зону тележки со стерильными боксами, где сидели перепуганные дети, между ними метались Ран и несколько омег с нашивками социальных служб опеки. - Снимем все одним дублем и закончим этот балаган! - истерично заламывал руки омега в вызывающем костюме, - Энди, покажи себя профессионалом! Хватит одного «бревна» в кадре! Сделай так, чтобы зрители слезами умылись! Докажи, что студия не напрасно оплачивала тебе курсы актерского мастерства! Энди, это твой шанс показать себя профессионалом, а не бесполезным балластом! Давай, мальчик, покажи нам «звезду»! - Энди, - Намир тяжко вздохнул и погладил омегу по взъерошенным волосам, - представь, что мы на съемочной площадке, сделай, что им надо. Давай, соберись, это как пластырь оторвать! Энди решительно прикусил губу и засунул в карман потрепанные листы с текстом. Оператор взял лицо омеги крупным планом, там по щеке покатилась слеза, которую сразу бережно снял пальцами Намир. Энди только открыл рот, и тут в зале посадки раздался громкий и манерный голос Лекси… - Тигре-енок!! - оператор сразу бросил снимать терзания Энди и взял на прицел изящную фигуру в строгом деловом костюме. Лекси тащил чемодан на колесиках, а во второй руке нес небольшой саквояж. - Тигренок! Дорогой! А вот и я!! В зале отправления космопорта даже стало тише. Все люди замерли в ожидании продолжения. Лекси за это время дошел до Рана и поставил ему под ноги свой чемодан. А потом с самым независимым видом протянул ему саквояж. Ран было дернулся принять сумку, но потом убрал руки за спину и посмотрел на Лекси с ожиданием. Лекси, поняв, что Ран не заберет у него из рук поклажу, без возражений поставил его сверху на чемодан. - Почему ты не сообщил, что мы отбываем сегодня? Почему я узнаю об этом через третьих лиц? Неужели было так тяжело бросить мне сообщение на коммуникатор? Я вообще не ожидал, что ты отправишься домой так рано! - Я вчера был с прощальным визитом у твоих родителей, - Ран смотрел на Лекси вежливо, но похоже, его вся ситуация несколько забавляла. Он слегка улыбнулся и склонил голову на бок, совсем как Айдан, - ты куда-то отправляешься? - Странный вопрос, - пожал плечами Лекси, - я отправляюсь с тобой на Сабах. У нас там будет свадьба и дальнейшая счастливая жизнь. Все, как и должно быть, сколько я себя помню, мне все время только об этом и говорили – истинная пара, предназначение, судьба, идеальные отношения. Не стой с таким видом, как будто мы чужие люди, все в порядке, я успел собрать дорогие сердцу безделушки, а наряды мне придется носить по вашей ортодоксальной моде, поэтому я с собой и не брал остальной гардероб. А теперь открой рот и скажи мне, как ты счастлив. - Ты со мной не поедешь – и я этим счастлив! И вообще, у меня уже есть супруг… - И что? - пожал плечами Лекси, - у вас разрешается иметь до четырех супругов, так что я не вижу в этом проблемы. А что касается счета – первый, второй, так это очень спорный вопрос! Ты был моим едва ли не с рождения! И что касается твоей свадьбы, то это некрасиво с твоей стороны не пригласить меня на нее! Ты что, переживал, что я был бы против? Ничуть, мой милый! Я уже говорил твоему кукленку, что совсем не против полигамного брака. Я не жадина и вообще, чем больше, тем веселее! - Лекси, мы все это уже проходили, - Ран поморщился, - я помню, как ты разорвал нашу помолвку буквально накануне свадьбы. - Я тогда был не готов! - Лекси ткнул пальцем альфе в грудь, - ты не понимаешь! Я вдруг понял, что я еще слишком молод для брака! Я был не готов отказаться от друзей, от вечеринок, от беззаботного веселья и позволить запереть меня в четырех стенах! Я хотел приключений, танцев, новых впечатлений, а не сопливых детей и токсикоз! Альфам в браке намного проще, это же не вы вынашиваете детей, рискуя собственным здоровьем и красотой! Я тогда не был готов отказаться от всего ради брака и стабильных отношений. А теперь я повзрослел, переосмыслил многое в жизни и, в конце концов, набрался опыта! Ран тяжело вздохнул и покачал головой, а Лекси разозлился и толкнул альфу в грудь, заставляя отступить. - Не надо смотреть на меня с осуждением! Тоже мне святоша и попрание добродетелей! Можно подумать, ты блюл целибат! Тебе напомнить имена всех тех давалок, что ты имел после нашего разрыва? Что за лицемерие и двойные стандарты? Почему тебе можно, а мне нельзя? - Лекси, ты говоришь не то. Дело совсем не в этом… - Да, - Лекси скользнул к Рану и прижался всем телом, - это все неважно. Давай забудем и простим друг другу все, что было прежде. Начнем все с чистого листа, только ты и я! - У меня уже есть супруг, - Ран осторожно отодвинул от себя Лекси, - я его люблю и мне никто больше не нужен. - Ты или говоришь глупости, или пытаешься меня обмануть, - Лекси довольно улыбнулся, - моногамные отношения – это не про эмиров Сабаха. У тебя обязательно будет гарем и несколько супругов. Смирись с этим, ой, только не надо здесь изображать святую невинность. Люблю! Вначале ты признавался в любви мне, теперь кукленку, следом появится еще кто, и опять любовь взыграет в чреслах! Твой кукленок не первый и не последний омега в жизни, который согреет твою постель. Так что, не надо мне здесь лапшу на уши вешать. Найди кого-нибудь понаивнее… Бери мой чемодан и пошли на посадку. - Нет, - Ран уже не улыбался, - я больше не пущу тебя в свою жизнь. Мне казалось, что мы уже все выяснили в наших отношениях. Мы можем быть друзьями, врагами или просто знакомыми, но никогда и ни при каких условиях мы не будем семьей. - Ты отказываешь в браке своему истинному омеге? - удивился Лекси. - Мы никогда не были парой, Лекси. И, кроме этого, я уже в браке с другим и мне больше никто не нужен. - Ты отказываешься от сына Ошая ради безродного помойного крысеныша? - Я отказываюсь от Лекси ради своего дыхания, - Ран мечтательно улыбнулся, - он – моя половинка. Лучик света в моей жизни, радость каждого дня и отрада для сердца. А Ошая был почетным гостем на нашей свадьбе вместе со своими сыновьями. Он сказал мне и моему супругу много теплых слов и искренних пожеланий. Так что, прими этот факт и отступись – мы никогда не будем вместе. - Хм… - лицо Лекси неуловимо изменилось. Он даже стал выглядеть старше. - Достаточно я унижался перед тобой. Запомни этот момент – ты сам решил отказаться от меня, отверг мою любовь и искреннее желание создать с тобой семью. Ты разбил мне сердце своей жестокостью и двуличием, и я отомщу тебе за эту боль и унижение… - Лекси! Сынок, хорошо, что я нашел тебя! К Лекси подошел Александр Кантарини. Один из столпов власти Ватикана. Его неброская должность – глава пресслужбы, давала ему возможность говорить от имени папского престола. Пока папа давал официальные интервью и читал заранее написанные для него Александром речи, сам кардинал Александр намечал планы для дальнейшего развития и укрепления папской власти. Писал законы, плел интриги, чтобы принять эти законы на Вселенском Соборе и не гнушался ничем, лишь бы достигнуть поставленных целей. Он был незримым маятником, который раскачивал маховик истории, заставляя ее двигаться в нужном направлении. Все привыкли видеть его за плечом папы. Будучи доверенным лицом предыдущего понтифика, после его смерти он выдвинул в святой конклав вместо себя никому не известного кандидата, а потом добился, чтобы не известную никому кандидатуру из Дальних Рубежей рассмотрели вначале просто из интереса, а потом при закрытых дверях священного конклава избрали весьма неоднозначного и очень энергичного священника главой Святого Престола. И сейчас этот властный человек находился в зале отбытия лунного космопорта без вооруженной охраны, и одет он был достаточно непривычно. На нем не было кардинальских алых одежд, а только простая черная сутана, как у странствующего монаха, препоясанная длинной веревочкой, а с головы был откинут глубокий капюшон, который открывал сильное лицо с ясными сапфировыми глазами и черные тугие локоны, слегка посеребрённые сединой. - Крестный приперся, - передернул плечами Лекси и зло фыркнул, - что тебе надо? - Все просто один к одному складывается, - Александр светло улыбнулся. - Я заезжал к брату, чтобы забрать тебя, но мне сказали, что ты собрал вещи и отправился в лунную гавань. Это просто промысел Божий, что ты здесь. Пошли, сынок, наш корабль отправляется с восьмого причала, и там ждут только нас. - А с чего ты взял, что я поеду с тобой? - оторопел Лекси, - у меня другие планы… - Нет, Лекси, - Александр печально улыбнулся, - ты поедешь со мной. Достаточно ты жил без родительского присмотра. Я очень виноват перед тобой и перед другими людьми, ведь я взвалил им на плечи свою ношу. Мое эгоистичное желание быть не только священником, но и омегой доставило окружающим много боли и страданий. Пришло время покаяния и принятия содеянного. Я оставил службу в Ватикане, сложил с себя кардинальскую сутану. Я дал этому миру умного и сильного папу, он сможет привести свою паству к Царству Божьему, а мне пора принять ответственность за собственный грех. Я сегодня уже просил прощения у Теодора и Доминика, и рад, что смог увидеть и Тиграна, теперь мне не придется лететь на Сабах, чтобы молить о прощении. Оператор пробежался камерой по собирающейся толпе, в кадр попало лицо Энди, у того были круглые как галька глаза и приоткрытый рот. Заметив движение камеры, Энди собрался и, тыкнув пальцем в сторону замерших людей, прошептал, выразительно шевеля губами: «Ты понимаешь, о чем речь? Это настоящий папа Лекси! Засранец на самом деле Кантарини! А Теодор и Доминик его родные дяди!». Тем временем Александр плавно опустился на колени перед замершим Тиграном и протянул ему в мольбе руки. - Тигран, умоляю, прости меня! Я виноват и перед тобой! - Ран вначале отпрянул, когда перед ним на колени опустился омега, а потом бросился поднимать его, бережно поддерживая под локти, - прости, что мой ребенок причинил тебе столько боли и страданий. Я плохой папа, я поставил дело превыше семьи и получил жестокий урок. Но только за мой эгоизм расплачивались страданиями многие ни в чем не повинные люди. Умоляю, прости меня! - Ну, что вы, - Ран осторожно отпустил локти Александра и отступил назад, - это не ваша вина, что вы омега. А желание родить ребенка – это самое естественное из желаний. Это ведь сама суть жизни любого человека. Разве вас можно упрекать за то, что вы поступили так, как заложено в вас самой жизнью? - Приняв сан священника, я дал обет безбрачия. А дети без брака – это грех. И хотя я никогда не был с альфой, но отказаться от мысли о собственном ребенке не смог. Эта мысль и желание стали моим наваждением. Я так хотел собственное дитя, что нарушил обет, данный Богу. Только за мой грех расплачивались другие люди. И теперь я прошу прощения у всех, кто пострадал от моего поступка. Прости меня… - Мне не за что прощать вас, - Ран вытянул вперед руки, пытаясь предотвратить движение, если омега опять решит опуститься на колени, - я получил от жизни необходимый урок, а в итоге обрел счастье. Так что, мне впору благодарить вас за то, что случилось… - Что происходит? - зло вскрикнул Лекси. - Что за балаган? - Сын мой… - развернулся к Лекси Александр. - Оставьте эти ваши христианские штучки, - зло отмахнулся Лекси и перекривился, - крестный, сколько можно!! - Твои крестные родители Теодор и Доминик, - Александр смотрел на злого Лекси с печалью, - они взяли тебя в свой дом и искренне любили. А я даже крестить тебя не мог, и во время церемонии просто стоял в храме и смотрел, как моего ребенка крестят и отдают на руки людям, которым я верил. Я позволял называть себя крестным, но я им никогда не был, потому что родные родители не могут быть крестными. Я твой папа, Лекси… - Что? - растерялся Лекси и, отступив на шаг, рванул ворот рубашки, - когда ты говорил мне «сын», я думал, это просто… ты говорил так всем прихожанам! Я… я на самом деле Кантарини? - По факту рождения, как мой сын, - смиренно подтвердил Александр, - ты жил в родовом дворце среди родных людей. Я был рядом и пытался помочь тебе и словом, и делом, но тебе всегда этого было мало… Лекси закрыл лицо руками, а потом его плечи задрожали. Со стороны казалось, что Лекси плачет, Александр даже сделал шаг к нему, чтобы обнять, но Лекси резко распахнул руки и громко рассмеялся. - Я знал! - лицо Лекси было перекошено скорее оскалом, чем улыбкой. - Я ЗНАЛ!! Я – Кантарини по праву крови! А не по милости властьимущих! Я в своем праве!! Я!! - А теперь мы отправимся с тобой в монастырь Святого Себастьяна на Ориэле, - тихо сказал человек в черной сутане, - я приму там приход, а ты будешь жить возле меня. Нам надо о многом поговорить, как родным людям. - Я не поеду с тобой, - передернул плечами Лекси, - мне пора вернуться в венецианский дворец, который и мой по праву крови! Хочу взглянуть в глаза деду Чезаре! Не как безродный приемыш, а как родной внук! Мне есть, что ему сказать! А еще я хочу… Но чего там еще хотел Лекси, никто так и не узнал. Из толпы вышел неприметный мужчина в сереньком невзрачном костюме, сделал укол в шею раздувающему ноздри новоиспеченному Кантарини и перехватил обмякшее тело. Александр коротко кивнул ему и натянул на голову глубокий капюшон. - Нам пора, - Александр махнул рукой, и еще один человечек в сером подхватил чемодан и сумку Лекси и растворился в толпе, которая все еще ждала зрелищ. - Еще раз прости, Тигран, и прощай. Человек в черной сутане кивнул головой и резко ушел вслед за неприметными людьми, которые раздвинули перед ним толпу, а потом профессионально прикрыли спину. - ТОМ, ну, то есть, Альби, ты видел? - Энди рукой повернул к себе камеру оператора и нагло подмигнул, - ты обязательно это увидишь! Прикинь, как все лихо закрутилось! За меня не переживай, как бы эта глиста ни пыжилась, - Энди кивнул головой на омегу в навязчивом костюме, - со мной все будет хорошо. И вообще, я, скорее всего, перейду на телеканал, который перекупил ты сам знаешь кто… - Энди игриво подвигал бровями и довольно улыбнулся, - ну, или выбью из этой телестудии новый контракт! Я стою намного больше, чем они думают! Надеюсь, у тебя все хорошо? Не забывай писать мне письма! Когда утрясу все дела и смогу взять отпуск, обязательно приеду к тебе в гости… - Энди задумался, а потом махнул головой, - ну, не вот прямо сейчас, а когда все распогодится! Ведь будет и у меня отпуск? Не кисни там и не позволяй себя обижать! А в случае чего вспомни, как я учил тебя драться! Ты уже не мелкий, жопку наел, так что не позволяй себя гнобить там. И помни, удар по яйцам – надежный аргумент в любом споре! На этом запись обрывалась. Этот диск Намир обнаружил в своем кармане, когда переодевался на корабле. Конечно, он отдал его Рану, а тот показал запись в первый вечер, когда семья собралась накануне приезда родни. Все же, есть вещи, которые лучше увидеть самому, чем услышать рассказ из чужих уст. Ясмин сразу переснял запись, пропустив начало, когда Энди страдал возле Намира, и заодно опустив концовку, конкретное обращение Энди к Альби. Он понимал, что у каждого человека есть личные вещи, которые лучше не выносить на всеобщее обозрение. Но вот разговор Лекси с Тиграном и последующее появление-извинение Александра Кантарини он был решительно настроен мало того, что показать всей родне, так еще и сохранить в домашнем архиве. Айдан попросил увидеть полную запись до приезда родни и довольно хмыкал, досмотрев запись до конца. Услышав про «надежный аргумент при споре», легкомысленно рассмеялся. А потом сообщил Альби на ушко, что для омеги таким аргументом может стать надежный слуга за спиной, и Альби, помня и свое падение, и бинокль при встрече Рана, с энтузиазмом согласился. Первый вечер в эмирате прошел почти тихо. Альфы, приехавшие с Раном, возвращали свои вещи в казарму, знакомились с молодыми альфятами, которые пришли из питомника за те три года, что их не было в родном эмирате. А потом вкусно ужинали в альфьей гостиной и, развалившись на коврах, с интересом слушали, как Намир рассказывал старшим альфам о событиях последних дней. Неспешно курился кальян, с кухни принесли щербета и сладостей. Беты с кухни крутились вокруг альф, желая услышать, что расскажет Намир. Нет, безусловно, все истории станут всеобщим достоянием, но сегодня хотелось принести первые крупинки рассказа, которые потом обрастут подробностями. Ваиз уперся локтем на валик и рассматривал вернувшихся побратимов. Намир выглядел печальным и явно думал о чем-то другом. Малик, Кирам и другие альфы, которые сопровождали Тиграна, выглядели повзрослевшими и немного изменившимися. Все же, жизнь вне Сабаха накладывает на людей свой отпечаток, но ничего… через месяц они втянутся в прежнюю жизнь, а через год и сами не вспомнят о чужой земле. Ваиз напомнил братьям о ночных дежурствах, а сам протянул трубку кальяна Намиру. Для разговоров будет еще время, главное, что все дома и все живы… В питомнике новеньких биби распределили по комнатам. Возле каждого крутились и воспитатели, и внимательные врачи. Первая ночь на новом месте всегда была самым тревожным временем не только для детей. Те в основном уже спали в новых кроватях на хрустящих от глажки простынях. Слабо светили ночники, разгоняя тени по углам и позволяя воспитателям приглядывать за своими малышами. Для малышни это был долгий день, полный приключений и новых знакомств. Один только проезд по пустыне чего стоил! А потом поход в хамам, мраморные бассейны с теплой водой, ласковые массажисты и заботливые люди, которые пытались предугадать их желания. Непривычная еда, незнакомые запахи, комнаты, полные игрушек и ощущение постоянного праздника, когда все улыбаются и делают подарки. Дети беззаботно спали, а воспитатели замерли у дверей, прислушиваясь к их дыханию в ожидании фантомных болей, панических атак и ночных кошмаров. В первый месяц даже приезжие альфочки жили в питомнике и за ними бережно приглядывали. Для таких детей достаток и внимание окружающих тоже были большим стрессом, и воспитатели имели опыт, как выводить таких детей из ступора и истерик. До тех пор, пока опытные психологи не дадут разрешения, новенькие все будут, как под микроскопом, чтобы не пропустить начало разнообразных фобий и зажимов. И только потом альфята попадут в казарму к своим наставникам, которые начнут формировать из них элиту Сабаха. Бет начнут исподволь готовить к дальнейшей учебе, ненавязчиво рассказывая, как хорошо живут люди, получившие образование, а вот к омежкам будут пристально приглядываться, пытаясь определить их характер и наклонности, чтобы потом подобрать им подходящего мужа-альфу. В гостиной родителей собралось семейство ад Мин. Ясмин довольно улыбался. Наконец-то Тигренок дома! Рональд, как всегда, дразнил Медвежонка. Бельчонок виновато сопел возле безмятежного Альби, за ними двумя приглядывал Айдан. Омеговозки были сразу отправлены обратно, как только детей сняли с подножек, и завтра ожидалось нашествие родни. Ясмин прикинул спонтанную подготовку к празднику. Все же, приезда сына ожидали несколько позже, где-то к празднику нового урожая. Когда Салах въезжал в город, сопровождая арбу с мешками фиников. В других эмиратах от урожая фиников зависело, насколько сытно или голодно будет «зимовать» община. Это в трех эмиратах, расположенных по краям Золотого треугольника – ад Мин, ад Дин и ад Мир, урожай снимался круглый год. Цитрусовые деревья и виноград плодоносили постоянно. Финиковые рощи давно были из низкорослых и высокоурожайных пород. Здесь праздник урожая был скорее ритуалом, чтобы дать возможность порадоваться людям. Тем самым людям, которые работали, не покладая рук, в теплицах и парниках, обеспечивая едой людей и кормом многочисленных животных. А еще были ученые и много высококвалифицированных бет, которые своим трудом зарабатывали реальные деньги для эмирата, позволяя детям учиться, а не работать вместе с родителями, а старикам спокойно встречать старость. Научные институты здесь заменяли шахты, в них добывали лекарства и проводили новые исследования, которые здесь ценились, как самоцветы. Хорошо, что Айдан предупредил, что Тигран приедет раньше намеченного срока, когда привез сюда Альби, и Ясмин дал команду на кухню запастись продуктами и быть готовыми к авральной работе. И вот уже вторую ночь кухня готовит праздничные блюда, которыми будут потчевать и гостей, и общину. Нет, в общине люди тоже не сидели без дела, и с тех пор, как услышали радостные барабаны альф, которые встречали Тиграна, на каждой кухне готовились разнообразные яства, чтобы похвастаться перед соседями. Тигран разговаривал с отцом, поглядывая, как Рональд шуточно дерется с Медвежонком. Тигран тоже скучал по старшему брату-бете. Он долгое время был для него едва ли не идеалом. Рон после очередной процедуры Хатима стал выглядеть еще моложе, и теперь выглядел немногим старше Тигренка. Он тоже не столько играл с младшим братом, сколько прислушивался к разговору отца и наследника. - И все же, я не понимаю, - Салах покачал головой, - на что рассчитывает Ошая, присылая нам ДЦП-ешников? У нас никогда не было людей с такими отклонениями, наши люди никогда не сталкивались с этим. Как же мы можем им помочь? Это не аутоиммунные заболевания, а проблемы с мозгом. - Именно с мозгом! - обрадовался Ран, - я специально консультировался в институте и привез очень много методической литературы, а кроме этого, договорился, чтобы к нам на консультацию приехали двое профессоров, которые занимаются непосредственно этой проблемой. ДЦП – это проблема детей! Детский паралич, который начинается из-за плохого кровоснабжения мозга. Это могут быть внутриутробные проблемы, когда родитель во время беременности тяжело переболел, например, желтухой, или подхватил вирусную заразу вроде герпеса. Для взрослого человека это не смертельно, но ребенок не получил достаточное количество кислорода в момент формирования мозга, и в итоге пошли нарушения, которые и привели к параличу части мозга. А еще, могут быть травматичные роды с неправильным предлежанием, или непосредственная травма головы у младенца вследствие, предположим, ДТП. Или неправильный уход за младенцем, когда новорожденному не поддерживают голову и травмируется кровоток в самом начале жизни. У нас есть пять омежек, и у каждого свой случай. Мадлен с Ошая подобрали нам еще не самые тяжелые случаи в надежде, что у нас получится их вылечить и дать надежду остальным больным людям. - И как же нам их лечить? - задумался Салах. - Вариантов много, - пожал плечами Тигран, - мы обсудим это днем с врачами. Там целые методики с массажами, специальными гимнастиками, корсетами поддержки, но там есть и магнитная стимуляция мозговых клеток. И вот тут мы помолимся Аллаху, чтобы сама планета помогла нам с этим! Ведь у нас нет такой болезни, как таковой! И это не потому, что к ней нет предпосылок. У нас тоже женщины болеют во время беременности, и травмы головы у детей явление хоть и редкое, но все же… И тем не менее, ДЦП у нас нет. Возможно, все дело в переменных магнитных полях планеты. И, кроме этого, у нас есть шур-шур. Если он восстанавливает разрушенное и заставляет работать безнадежно испорченное, то возможно, вместе с магнитными полями планеты у нас получится восстановить и мозговую функцию у детей? - Так детей привезли сюда в надежде на чудо? - подал голос Айдан. - Да, селафь, ты прав, вся надежда на чудо, - улыбнулся Тигран, - а еще немного на тебя. Ты ведь генератор чудес. Твои волшебные настойки никто не может повторить, возможно, ты сможешь помочь малышам и дашь им надежду на нормальную жизнь. - Льстец, - усмехнулся Айдан, а потом отмахнулся, - не рассчитывай на меня. Как я могу помочь тому, что не понимаю и чего никогда не видел? Но я могу за них помолиться, и боюсь, это вся помощь от меня, на которую ты можешь реально рассчитывать. - Молитва от праведного человека достигает ушей Аллаха быстрее, чем стенания грешника, - Салах провел руками по лицу, - давайте сегодня больше не говорить о чужих болезнях. Это грустная тема для тех, кто в тягости. Ясмин, солнце мое, дать тебе подушечку под спину? Не хмурь бровки, хабиби, все будет хорошо. - А что касается чуда, - Айдан довольно мурлыкнул и масляно посмотрел на задумчивого правнука, - а какой запах добавился у твоего супруга? - Миндаль, - буркнул Тигран, думая о предстоящей работе, - сладенький такой молочный миндаль. Очень вкусно сочетается с дымком… - Тигран вдруг дернул головой и, выпрямив спину, кинул пронзительный взгляд на старшего омегу, - селафь, ты тоже его чувствуешь? Он то появляется, то пропадает… разве такое бывает? - Бывает, - Айдан посмотрел на свои ногти и промурлыкал, - вот твой оми, например, вообще скрывал твой запах! Пока его врачи носом в УЗИ не ткнули, он отказывался сознаваться, что беременный! Такой упрямый! Рафик с ним так намучился! - Это вопрос спорный, кто кого мучил, - подал голос Ясмин, - он мне кофе не давал и кашей пичкал, когда я мяса просил! А на молоко я до сих пор смотреть без изжоги не могу. Рафик везде его мне подпихивал – кофе с молоком, каша с молоком, воды хочешь ночью попить, а у кровати стоит стакан С МОЛОКОМ! Бр-р-р, как вспомнишь. - Рафик и каша, это практически синонимы, - рассмеялся Альби, - он меня тоже, как видел, так кашей кормил! - - Миндаль, говоришь, - Айдан довольно зажмурился, - омежка будет. Сладенький! - Это все орешки, - Альби испугался и достал из кармана платья горсть миндаля, - я… я… орешки же… - Сердечко мое, - Ран со спины обнял дрожащего супруга и утянул к себе на колени, - почему ты испугался? Ты не хочешь ребенка? -… - Альби прятал взгляд, почти не дышал, но не выдержав молчания альфы, поднял виноватые глаза, - я хочу, а ты… ты рад? - Очень, - Ран прижал к себе Альби и положил его голову себе на плечо. Супруг был напряжен и Ран чувствовал, что он близок к истерике. - Альби, радость моя, успокойся, все хорошо. Ребенок – это прекрасно. Я очень его хочу. Это будет замечательно, наш ребенок. Твой и мой. Ребенок для меня... для нас, - быстро поправился Ран и поцеловал любимого, - это очень важно. Это значит, что все в порядке и не будет никакого гарема. Никто не встанет между нами. Теперь я могу посылать всех в бездну! У меня есть супруг, он мое Дыхание, и в подтверждение этому у меня будет омежка! Маленький лисенок, которого я забалую так же, как и тебя! Успокойся, мой хороший, твоя тревога разрывает мое сердце на кусочки. - Да… и я рад, - всхлипнул Альби и залился слезами. Ран махнул головой родным, чтобы их не беспокоили, а сам мягко укачивал омегу, позволяя ему избавиться от старых страхов и грустных воспоминаний, но только Альби вдруг схватил его одежду и требовательно заглянул в глаза, - а вдруг, это все же орешки? Я ну вот совсем не чувствую себя беременным! - Давай проверим, - улыбнулся Ран, а потом спросил у родителей, - медотсек возле питомника так и стоит? Идем, мое счастье, в лабиринте есть припрятанный медотсек для экстренной помощи биби и альфам. Ну, так, на всякий случай, чтобы точно ничего не случилось. Там есть и переносной рентген, и УЗИ. Помнишь, когда мы были с волонтерами на развалинах после землетрясения, там были такие? Идем, я сам могу ими воспользоваться, и квалификации у меня на них хватит. Так что, я сам все подтвержу, но я и без УЗИ в этом уверен, и не только из-за запаха. Ты стал двигаться иначе и похорошел. Хотя, можно ли стать еще красивее? Ран подхватил своего ненаглядного на руки и понес вначале к лифту, а потом по ночному лабиринту в сторону питомника. Следом за ними молчаливой тенью скользил Заки. Он проводил супругов до скрытого от посторонних глаз медицинского блока, а потом не постеснялся погреть уши, чтобы убедиться в правильности своих подозрений. Он услышал и удивленное восклицание Альби, и счастливый смех Рана, а следом звук торопливых поцелуев. Заки поторопился в сторону служебных лифтов. Надо было успеть приготовить для счастливых супругов постель и послать Ради за легкими закусками для Альби, все же, он совсем мало поел за ужином, а потом надо будет сообщить Нури о том, что настойки, которыми Рафик потчевал Альби до свадьбы, сработали, как и ожидалось, и вскоре в семействе ад Мин будет пополнение. * На следующее утро Альби проснулся от торопливых поцелуев, но не успел перехватить ускользающего мужа. У Рана день начинался до рассвета с общей молитвы с побратимами, а потом тренировки, разговоры со старшими альфами, отчеты о состоянии дел в эмирате, текущие дела, и все это на фоне приехавших гостей. Все хотели посмотреть и пообщаться с вернувшимся наследником, и родня, и альфы из соседних эмиратов. У самого Альби утро началось с визита Айдана, когда старший омега принес ему тарелку пахлавы и наилучшие пожелания, а когда Альби, розовея щеками, вышел наконец из спальни, он застал в своей гостиной вазы с цветами, корзины с фруктами, коробки конфет, тарелки с пахлавой и прочими восточными сладостями. Это были подарки от родни. А потом к нему в гостиную потянулись омеги. Все хотели поздравить супруга наследника с радостной новостью, и они тоже несли цветы и сладости, а еще добрые пожелания и, конечно, обнимашки. Альби уже к обеду затискали и замуськали всего, он уже даже не сопротивлялся, когда его в очередной раз гладили и целовали, не забывая при этом давать различные советы и рекомендации, что можно, а что нельзя делать беременному. Через его гостиную прошли строем не только приехавшие родственники, но и омеги из эмирата. Айдану даже пришлось вмешаться, чтобы отвоевать для Альби пару часов на послеобеденный отдых, а потом он сопроводил замученного вниманием омежку в комнаты Ясмина, чтобы тот взял его под свое крыло и защитил от излишнего проявления любви. На следующее утро Альби с самого утра бросился в гостиную Ясмина, там всем распоряжался свекр, и можно было тихо сидеть в углу и отсвечивать счастливой мордашкой, не опасаясь, что к нему опять прицепятся с советами и пожеланиями. Благо, что у всех гостей были свои дела и на третий день все разъехались, а Альби, умудренный прошлыми утренними исчезновениями мужа, успел перехватить его за шею, буквально как жеребца, и уложить отдыхать хоть на пару часов. Ран резко взялся разбираться с делами, вникая во все и пытаясь как можно быстрее наверстать пропущенное на Земле время, но так и загнать себя недолго. Альби лежал в предрассветной тишине и перебирал волосы мужа. Густые, жесткие, совсем, как грива. Он смотрел на спящего альфу. Кожа несколько потемнела от жаркого солнца Сабаха, а густые ресницы отбрасывали тень на слегка осунувшееся лицо. Было и без слов понятно, что время, когда они расстались, муж потратил с максимальной эффективностью, забывая об отдыхе, лишь бы быстрее вернуться домой. К родителям и… к нему. А теперь еще ребенок… Альби вздохнул от тяжелых раздумий. Нет, он, конечно, был рад беременности. Это было совсем не так, как в первый раз, его не тошнило, и все вокруг радовались этому событию. И он сам где-то в глубине души радовался, у него скоро будет маленький… но только… как теперь все будет? Ему теперь, как всем пузанчикам, неспешно бродить по парку? Почитать книжки, как обходиться с малышом? Но только этого было мало. Хотелось чего-то еще. Учеба у Алана, это было, безусловно, важно и интересно, но только было тяжело сидеть целый день, уткнувшись носом в бумаги, хотелось чего-то еще. Он опять вздохнул и подтянул простынь, укрывая голые плечи мужа, пусть поспит хоть немного, а он пока подумает, что же делать дальше.