Раненое сердце

Ран тихо зашел в комнату и замер на пороге. Альби спал, сидя в неудобной позе, а посреди кровати лежал плюшевый заяц, поперек морды которого попой кверху самозабвенно спал ребенок. У сыночка резались вторые моляры и в последние двое суток во дворце устали все. Марципанчик, всегда ласковый и послушный, вдруг стал капризным и раздражительным, прошлую ночь его пришлось укачивать на руках, а такого не было даже в раннем возрасте. Но высокая температура и опухшие после слез глазки не оставляли родителям ни малейшего шанса проявить строгость. - Все хорошо, - Альби оперся на подушку рукой и попытался встать, - Заки смог намазать ему десны обезболивающим и заодно проверил пальцем, что там происходит. Последний нижний зубик наконец проклюнулся, и я думаю, что утром все будет как обычно. Я уже сказал слугам, что завтра мы наконец переезжаем в новый дворец. Это даже хорошо, что на новом месте все будет без боли и неприятностей. Было бы хуже, если бы моляры начали резаться в новом дворце, я бы вначале испугался, что ребенку плохо от каких-то новых вещей, и устроил бы нервотрепку слугам. - Да, - Ран, подняв супруга на руки, посадил в кресло, и переложил ребенка в кроватку, чтобы слуги могли расстелить постель на ночь, - завтра после вашего отъезда можно будет приступить к демонтажу омежьего хамама. Мне уже доложили, что с него начали сливать воду. Заки уже скатывает ковры из комнат первого этажа, останутся только в гостиной. Так что, не удивляйтесь внешнему виду дворца, он станет совершенно пустым. Кухня уперлась и поругалась с распорядителем переезда, что не тронется с места, пока омеги не выедут, а то вдруг на завтрак потребуются какие-то изыски, а их не будет на месте. - Нам хватит на завтрак каши и молока, - улыбнулся Альби и стал выбирать шпильки из прически, - но слугам тяжело поверить в нашу непривередливость, тем более что Мацик оторвался со своими капризами за два дня больше, чем я за два года. - Как Заки удалось ему смазать десны? - удивился Ран, - Марципанчик позволил? - Нет, - вздохнул омега, - все так же кусался, кричал и царапался. Прокусил Заки палец до крови, пришлось отшлепать. Он потом ревел, пока не заснул, но температура упала, и мы теперь хотя бы знаем, что последний зубик проклюнулся, и значит, все закончилось. - Но заснул на Зайке? - Зайка самый лучший друг омежки, - улыбнулся Альби, видя, как муж так и переносит ребенка в кровать вместе с игрушкой, - зайка – лучший лекарь и от болей в животике, и других неприятностей. - В новом дворце все уже готово к вашему переезду, - альфа помог снять платье супругу, задрав подол и скользнув жадными руками по нежным бедрам, - наконец-то Марципанчик будет спать в своей комнате и можно будет не опасаться разбудить его чьим-то томным стоном. Ран наконец стянул тяжелый шелк платья и отбросил в сторону, а потом принялся неторопливо выцеловывать шею и плечи своего ненаглядного, лизнул метку и, зарывшись носом в волосы, жадно задышал, пытаясь насытиться любимым запахом. Чуткий нос альфы уловил посторонний нюанс в запахе супруга и очень удивился, когда тот стал его отталкивать. - Ран, ты в уличной одежде, отпусти. От тебя мало того, что пахнет кожей седла и стройкой, так еще пыль на одежде! Я чистенький! Будешь купаться перед сном? - Все хамамы во дворце разобрали и даже почти перевезли. Хамам для слуг уже скоро запустят в штатном режиме в новом дворце. Хорошо, что хамам для альф привезли из ад Сам, побратимы могут наслаждаться его красотой и изысканностью. Неужели ты меня выпихнешь мыться в тазу, как ребенка? - Нет, - рассмеялся омега, - но хотя бы разденься, или так с мечом и ляжешь в кровать? Пока альфа судорожно отстегивал портупею и стягивал сапоги, разбрасывая одежду по всей спальне, Заки помог омеге надеть ночную рубашку и откинул одеяло, чтобы тому было удобно лечь посередине кровати. Ран быстро скользнул к супругу и сразу оплел свою добычу, как спрут, прижавшись к его спине. Прошлая ночь вымотала обоих, а день выпил из омеги остатки сил, и Альби с чистой совестью собирался уснуть, только вот у альфы были несколько иные планы на ночь… Ран опять принялся целовать счастье своей жизни, но в нос снова скользнул запах постороннего альфы… Ран напрягся и принюхался. Запах был едва уловим, но он был явно альфий. Горько-травяной с еле уловимой эвкалиптовой или даже камфорной нотой… Ран приподнял голову и задумался, во дворце осталось мало альф, только для охраны гарема, но он помнил каждого, поскольку это были самые доверенные люди, еще со времен войн с бедуинами, и ни у кого даже близко не было такого запаха… Он опять засунул нос в волосы супруга и требовательно задышал, в новом запахе даже почудился привкус хвои, но травяной запах был доминирующим… - Ты поменял шампунь? - осторожно спросил муж. - Нет… - хихикнул супруг и развернулся в объятиях, - думай лучше. Ран растерялся на мгновенье, а потом резко навис над омегой, вглядываясь в его довольные глаза. - Это то, о чем я подумал? - Да, - Альби обнял мужа за шею и потянул вниз для поцелуя, - уже два месяца. Хорошо, что медчасть еще не утащили, сделал сегодня УЗИ, чтобы подтвердить свои догадки… - Но как? - Ран проверил сладость рта супруга, но потом сам отстранился, новость его ошеломила, - ведь еще даже течки не было! - Ну, мы же – идеальная пара, - надулся Альби, который уже настроился на поцелуи, а не на разговор, - между первым и вторым перерыв часто небольшой. И у Хани, и у твоего оми так было – где-то с год, а у нас два с половиной! Я уже переживал и думал, что придется ждать течки, а тут мне отец стал сниться, - Альби смутился и отвел взгляд, - не Маджид, а мой… настоящий. Я его не помню совсем, помню его запах на папе. Он пах миртом. Такой сильный и свеже-горький запах. Мне снилось, что он, такой крупный, как на последнем снимке со стола патологоанатома, пришел в казарму и одет, как местные, а не в арестантскую робу, и с ним все так разговаривают, как будто он всегда здесь был. А потом я уловил его запах на своей одежде и пошел на всякий случай провериться. И мне так говорят: «Поздравляем, хасеки, вы опять в тягости». Я им запретил говорить тебе, у тебя день рождения через три дня. Хотел сделать тебе подарок, ты так увлечен стройкой, что вряд ли заметил бы раньше. - Если бы ночи длились столько, сколько я о тебе думаю, утро бы никогда не настало... - Ран с нежностью рассматривал супруга, - спасибо за подарок, и я, пожалуй, возьму его авансом! Ран довольно рассмеялся и стянул, наконец, лишнюю рубашку. Ничто не должно мешать выразить, как он счастлив, и как обожает своего единственного и ненаглядного. Альби закрывал рукой рот, чтобы не вскрикивать и не торопить мужа. За последний год они оба научились радоваться сексу в полной тишине, но порой удовольствие зашкаливало, как сейчас… Только вот, когда Ран вошел наконец в супруга, ребенок на своей кроватке тихо вскрикнул, как будто считал зашкаливающее удовольствие своего родителя. Двое взрослых привычно замерли и посмотрели на кроватку, но нет, ребенок продолжал спать. Ран тихо улыбнулся своим мыслям и продолжил медленно и неторопливо топить своего супруга в омуте удовольствия. И только доведя его и себя до разрядки, позволил себе застонать в конце и расслабленно упасть рядом на кровать. - Наконец-то завтра Марципанчик будет спать в своей комнате, и я смогу сказать тебе «спасибо», как хочется, а не как можно. Я в последние полгода чувствую себя мимом, ни слова, ни звука, сразу мелкий собственник просыпается и требует внимания. Наконец-то я дождусь свободы, а то прямо уже думал, как бы тебя поймать где-нибудь в уголке, но с этим переездом слуги, как мыши, везде шныряют по углам и вечно что-то куда-то тянут. - Как там, на новом месте, Мурат себя чувствует? - Он счастлив, - Ран тихо рассмеялся, - мы для этого омежьего санатория использовали весь мрамор из его дворца. Только перестроили немного комнаты под привычки омег федерации, но и внутренний двор, и омежий хамам целиком и полностью выглядят, как ему привычно. Расставил свои вазы и новые ковры. Заказал себе громадный аквариум в комнату отдыха и теперь дожидается доставки. Он, по словам слуг, танцует и поет, как молодой омежка, вновь приехавший домой. Его гости прибудут через пару месяцев. Очередь ожидания расписана на семь лет вперед, но я не хочу запускать во дворец посторонних омег, пока не установят хамам для них. Надо, чтобы и тебе, и Фатиму было где расслабиться. Ванные комнаты возле спальни, конечно, хорошо, но с хамамом это не сравнится. - Ну, - Альби провел рукой по плоскому животу, - мне в ближайшее время в хамам лучше не соваться, а Фатим, я думаю, будет не против показать свое совершенное тело приезжим омегам. Я бы все же открыл омежий санаторий раньше, и дело не в деньгах, а просто чтобы и Мурат с Зинатом, и слуги наконец выдохнули. Все же, ожидание порой давит на нервы, как бы не случилось нервного срыва. - Даже не знаю, - Ран поморщился, - все же, в Федерации омеги занятые люди, некоторые работают, стоит ли сбивать людям планы? - Ой, я тебя умоляю, «занятые», скажешь тоже, - Альби рассмеялся, - те, кто может выложить за проживание здесь небольшое состояние, явно не зарабатывают деньги сами в поте лица. Нет, безусловно, у многих есть свои планы, но ничто не сравнится с желанием стать молодым и здоровым как можно быстрее. Шади собирается через месяц открыть свой «омежий санаторий». И как только Шерри уговорил их пустить посторонних во дворец? Они перестроили крыло в гареме, но в любом случае, Саид будет недоволен. Даже несмотря на фантастический доход от платы за проживание и лечение, которую установил Шерри. Наверное, даже хорошо, если очередь сможет сместиться вперед, это даст нам возможность иметь хоть небольшой задел по времени на случай форс-мажора. А то так жестко заполнили все комнаты, что даже страшно представить, что может случиться в случае невольной задержки или ЧП. - Как скажешь, - Ран со счастливым вздохом протянул руку к оставленным предусмотрительным Заки влажным полотенцам и с удовольствием обтер супруга, а потом быстро себя, - я доверяю тебе в этом вопросе. Поговори с Муратом, если он не против открыть свое заведение раньше времени, то я напрягу строителей, чтобы они не шумели и не пылили. Разборка и сборка хамама в любом случае будет как большой паззл. В одном месте разобрали, в другом собрали. Размеры те же. Это хамам Мурата пришлось частично перестраивать, чтобы сделать зону для загара гостей. Местным омегам в голову не придет такая глупость, чернить кожу, как слугам на плантации, но многие приезжие даже в Аквапарке родителей умудряются загорать, наплевав на толпы зевак. А здесь все будет чинно и закрыто. Никаких зевак и недоразумений. Со слугами уже проводят инструктаж. - Ты не против, что от сына будет пахнуть миртом? - Альби поднял голову и заглянул мужу в глаза, - это непривычный для Сабаха запах. Он на Земле считается королевским, но папочка все время фыркал, что у отца только запах королевский, а манеры бандитские. - Не ругай отца, - Ран поцеловал припухшие зацелованные губы и уложил голову супруга себе на плечо, - твой отец был сильным и выносливым. А еще хорошим организатором, раз все время становился главарем группировок и люди за ним шли. Ему просто не повезло родиться не там и не с теми. Здесь сын станет хорошим воином и в свое время сильным эмиром. А мы его правильно воспитаем и дадим четкие ориентиры, что такое хорошо, а что такое плохо. А уж выплеск для бойцовского характера на Сабахе только приветствуется и всячески поощряется. Было бы хуже, если бы он был по характеру тихим ботаником. Хотя, если судить по Марципанчику, то и омежки у нас будут весьма боевыми и хваткими. - О-о, - Альби тихо рассмеялся и уткнулся носом в мужа, - Мацик уже сейчас строит всех и держит в строгости, совсем как Айдан. Порой, смотрю на него и прямо вижу селафь, такой же целеустремленный и упрямый! Если решил что-либо, то так и будет, и наплевать, что об этом думают окружающие. - Опять наговариваешь, - Ран довольно улыбнулся, - он нежный, ласковый и очень послушный. - Он тонкий манипулятор и уже понял, кого может шпынять, а с кем этот номер не пройдет. А еще, он великий экспериментатор, все тянет в рот и прекрасно помнит, что вкусно, а что нет. И уже сейчас устраивает эксперименты над слугами – например, вылить сок в кашу и накормить этим Ради. Он обмусолил все шторы и попробовал на вкус все цветы из ваз, и наплевать, что потом слугам приходится вытирать воду и восстанавливать букеты, но стоит появиться новым цветам, как Мацик тут как тут. И неважно, как высока и тяжела ваза, но цветы обязательно побывают у него во рту! Я поговорил с Исой, чтобы он заказывал все время одни и те же цветы, я уже устал, что ковры таскают на сушку. - Передам Айдану, что у нас во дворце завелась его маленькая копия, - Ран рассмеялся, - пусть посоветует, чего нам опасаться в будущем. - Ты такой беспечный, - вздохнул омега. - Нет, это ты, скорее, слишком напряжен. Ну, разве это плохо, что у нашего ребенка мозг ученого? Дадим ему образование и возможности, и ты увидишь, что получится гибрид Айдана и Хатима, и мы еще будем гордиться его успехами. - Как скажешь, поверю тебе на слово, - Альби потянул край покрывала, чтобы укрыться, а потом встрепенулся, - кстати, об Айдане. Ты не знаешь, почему он до сих пор не прилетел? Я ждал его с утра. - Он прислал мне утром письмо с извинениями. Он уже собрался к нам, но тут его нагнало письмо от Дирбаса. Большое и испуганное, суть которого сводилось к воплю: «Помогите!». Ты ведь помнишь, что один из его наложников носит наследника, и Дирбас собирается взять его супругом сразу после родов, а остальных омег пообещал раздать побратимам? Так вот, будущий супруг рыдает уже пару дней, не хочет расставаться с друзьями. Омежки, на удивление, передружились и пару дней в гареме форменный потоп. И будущего супруга расстраивать не хочется, и слово уже сказано. И что теперь делать бедному эмиру? - Пф, тоже мне проблема, - зевнул Альби, - отдай ему четверых омежек из нашего питомника, там пятеро как раз вошли в возраст. И не надо здесь бухтеть, что, мол, нам самим омежки нужны для наших воинов. Мадлен пообещал присылать каждый раз вместе с записанными в очередь больными по двое сирот ДЦПешников специально для нас. Они будут уже не дети, а достаточно взрослые люди. Вернее, Мадлен не будет настаивать на их возвращении, если они сами захотят остаться. Вопросы с опекунской службой он будет решать сам. Главное, чтобы омеги сами написали ему письмо, что они не против остаться. Но это уже будет наша забота, показать наш эмират с самой лучшей стороны, а возможно, и заранее познакомить с возможными мужьями. - Э-э, - растерялся альфа, - насколько взрослые? - Достигшие возраста согласия по меркам Федерации, и выше, - Альби сел, чтобы было удобнее разговаривать, - но ты не подумай, это будет помимо тех детей-сирот, что нам будет присылать Ошая. Я написал Мадлену, мы с ним уже долго обсуждаем, что несправедливо, если омега вышел из условно детского возраста и теперь потерял шанс на бесплатное лечение в льготной очереди. И, кроме этого, если такие омеги будут оставаться у нас, то все будут в выигрыше. Ну, посуди сам – такие омеги будут из числа сирот, выросших в благотворительном приюте, они мало адаптированы к реальной жизни в Федерации, но при этом имеют психологическую травму на многих уровнях психики. Ведь им было тяжелее других. Представь, каково это – выжить с мыслью, что ты никому не нужен и родители от тебя отказались из-за твоей болезни, которая со временем может прогрессировать без дорогостоящего лечения. У них не было нормального детства и надежды, что их полюбят такими, какие они есть. Конечно, возможно, что у некоторых были свои планы и даже ухажеры, именно поэтому мы оставляем таким омегам пути к отступлению и к возвращению на Землю, в отличие от детей, которых нам будет присылать Ошая. - И как ты себе это представляешь? - Ран притянул супруга обратно на плечо, - что ты имел в виду, когда говорил о том, чтобы познакомить их с предполагаемыми мужьями? - Ты дашь допуск в сад тем альфам, которые, по твоему мнению, готовы к браку. Конкретно указав пальцем – этот омега станет твоим, если ты его уболтаешь. Но ты же взрослый и сам понимаешь, что одно дело, когда ребенок какое-то время живет в питомнике и привыкает и к планете, и к порядку на ней, и совсем другое дело, когда сюда попадет сформировавшийся человек. Да, он уязвим из-за своей болезни, но когда он увидит красивого альфу, который будет смотреть на него с обожанием и ухаживать, как в глупом омежьем романе, то у него появится стимул выздороветь и мечты о нормальной семье. Когда муж любит и носит на руках, а он сам красив и здоров, и впереди все безоблачно и прекрасно – своя квартира и спокойная жизнь за спиной мужа. И при этом не забывай, что такие омеги в любом случае получили образование и будут способствовать образованию своих детей. А это значит, что следующее поколение обязательно получит образование, в отличие от полуграмотных альф. - Не все альфы полуграмотные, - обиделся Ран, - они уже все умеют читать… - Но многие на этом и заканчивают учиться, считая, что этого достаточно, - перебил мужа Альби, - но сейчас речь не об этом. Подумай о том, что альфа с самого начала будет видеть, в каком состоянии был омега, когда попал сюда, и в течение месяца, пока длится лечение, сможет видеть прогресс и осознать, что у супруга могут быть ночные кошмары и фантомные боли, что к нему надо относиться заботливо, возможно, время от времени делать массаж рук и ног, а не только втрахивать в матрас со всей страстью. - Как можно дать альфам доступ в общий сад, где, возможно, будут другие омеги, которых сюда привезут родители для лечения. А вдруг они влюбятся, но не в тех, на кого показали, а в других. - Поэтому таких альф должно быть несколько. Не один, как конь в шорах, а несколько альф, которые сами разберутся, кто и с кем, а ты проконтролируешь, или назначишь старших. И почему ты думаешь, что родители будут против, если их ребенок найдет себе пару на другой планете. Да, здесь достаточно строгие правила жизни, но на Земле не у каждого омеги будет тот же уровень комфорта, как здесь. В случае необходимости устроим экскурсию родителям, да они и сами при желании смогут остаться жить здесь. Если дать альфам возможность посещать места, где они смогут встречаться с приезжими, то я уверен, что они сами найдут, кого охмурить, и без нашей подсказки, а мы только подтолкнем к нужному человеку. В крайнем случае, я всегда смогу присматривать за всеми через слуг. В любом случае, к одиноким омегам будут приставлены личные слуги. А уж те сами присмотрят, чтобы омегу не обидели случайно, да и объяснят ему различные нюансы поведения в случае чего. - В случае чего? - В случае, если альфа будет мяться и бояться подойти к омеге с открытым лицом, - Альби хихикнул в кулачок, - они же воспитаны, что на омегу нельзя поднимать глаз, а тут надо самому подойти и заговорить. Ты думаешь, что на такой подвиг все способны? - Те побратимы, что побывали со мной на Земле – вполне, - довольно улыбнулся Ран, - они прошли все стадии смущения и могут без страха заговорить с омегой, а вот остальным придется учиться на примере других. - Вот-вот! - Альби пихнул локтем мужа пару раз, чтобы тот впечатлился проблемой, - а я тебе говорил, что надо давать допуск альфам во внутренний город. Да, замужние омеги будут с закрытыми лицами, но вот те, кто лица не закрывают, должны быть в статусе биби вне зависимости от возраста! Надо будет придумать какой-то внутренний знак, сигнализирующий о том, свободен омега или за ним уже ухаживает другой альфа. Возможно, что-нибудь с расцветкой жилеток личных слуг? Такое, что ясно своим, но не бросается в глаза посторонним. Надо будет обсудить это с Айданом, когда он, наконец, появится у нас. - А разве вся эта затея не его? - Нет, это я уже год убалтываю Мадлена и так, и эдак, и он наконец согласился, что надо давать людям шанс на счастье, вне зависимости, считаешь ты это счастьем или нет. Хорошо быть омегой из старой уважаемой семьи, которая подберет тебе достойного мужа, а что делать остальным? Многие согласятся потерять часть мифических свобод за спокойную и стабильную жизнь. Да, они должны будут носить закрытую одежду и вести себя сдержанно на улице, но зато им не придется думать о пропитании и кредитах, и муж точно не побежит налево, потому что он, как супруг, сможет призвать его к ответу через суд, если решит, что альфа манкирует своими обязанностями. Они же будут не бесправными наложниками, а законными супругами, а это значит, весьма защищенными в своих правах. И потом, я прослежу, чтобы у приезжих омег была возможность заняться делом, если они сами захотят работать, а уж у образованного человека в нашем городе будет большой выбор, чем заняться в свое удовольствие. - Охо-хо, не успел я разобраться со стройкой, а ты мне уже нашел следующую головную боль. Поговорю с отцом, пусть он посоветует, как преподнести альфам столь щекотливую тему. Эх, прямо чувствую, сколько дров будет наломано, сколько сердец разбито и сколько спин будет порото за излишек рвения. Но чтобы ты знал: наши альфы уже открыто молятся о твоем здоровье, - Ран притянул супруга и поцеловал его в лоб, - и совсем не потому, что ты мой супруг. Они говорят, что ты как оми для всех альф, и заботишься об их благополучии, как будто они все родные для тебя дети. - Я только хочу, чтобы все были счастливы, а разве можно быть счастливым без семьи? - Ты – сердце этого эмирата, я не могу представить, что бы с нами всеми было без тебя. Я самый счастливый человек во всем мире. Альби зарылся носом в мужа и довольно засопел, как маленький ежик. Он-то знал, кто самый счастливый человек, но только зачем спорить с мужем? * Марципанчик проснулся веселым и ласковым, как солнышко. Ради терпеливо сидел возле кроватки и дожидался, когда же можно будет переодеть ребёнка и протереть влажным полотенцем спинку и животик милого непоседы, а потом помочь умыться водой из таза. Он заранее положил в таз резинового утёнка в надежде с самого начала отвлечь малыша от возможных шалостей. А так, пока омежка будет умывать утёнка, его самого можно будет беспрепятственно умыть и причесать. Альби ждал в гостиной, пока малыш будет готов к дороге. Он уже с утра прошёлся по дворцу. Тот был пустой, с гулкими комнатами и поскрипывающими дверьми. Как-то, пока во дворце было людно и шумно, этих звуков совершенно не было слышно, но сейчас даже шелест шелка отражался от высоких потолков, как в музее или пустом храме, и вызывал желание говорить шепотом. Альби прошел по опустевшим комнатам, такое чувство, что он прожил здесь целую жизнь. Столько разного здесь происходило, а если учесть, сколько омег здесь жило и умирало до него, то тишина становилась сродни безмолвию склепа. Он уже обсудил с распорядителем переезда окончание вывоза вещей и сворачивание работы кухни. Надо было оставить несколько плит, чтобы кормить работников, которые вскоре начнут разбирать мраморный паззл и нумеровать куски. Часть деревянных рам на окнах были сняты, а на втором этаже вывезли все деревянные двери и теперь ожидали, когда же последние омеги покинут дворец, чтобы снять и увезти все, что можно, и только потом запустить строителей, которые уже наметили очередность работ. - Оми! - маленький омежка мчался через пустой двор. Альби подхватил его на руки и поцеловал в щеку, - хочу кушать! - Кашку будешь? - Буду. А когда мы поедем к отцу и дедушке? Меня Ради научил танцевать! Показать? - Хорошо. Альби поставил ребенка на прохладные с ночи мраморные плиты пола и поправил туничку. Мацик сразу стал хлопать в ладоши, напевая что-то ему одному понятное, потом покрутился и под конец оттопырил попку и попытался ей покрутить. Получилось достаточно смешно, но Альби постарался выглядеть невозмутимым, Мацика не стоило критиковать, иначе занятия танцами грозили продлиться до обеда. Малыш был очень привередливым, и стоило его покритиковать, как тот начинал стараться устранить недостатки, до тех пор, пока его не похвалят. Он посмотрел украдкой на Ради, тот стоял пунцовый и прятал взгляд. - Очень хороший танец, - похвалил Альби, - покажешь его дедушке, я думаю, он оценит твои старания. Сейчас позавтракаем и поедем в новый дом. Ребенок важно кивнул и, схватив оми за руку, потащил быстрее кушать. В гостиной осталось только две подушки на единственном ковре и один на двоих столик, сервированный для завтрака. Марципанчик умял свою порцию быстрее Альби, наверное сказалось, что он последние два дня больше капризничал, чем ел, а еще он горел желанием быстрее обнять деда и показать ему свой танец. Вскоре Мацик обнял своего зайку за шею и поволок его на выход. Ради крепко держал игрушку за уши, чтобы контролировать вес игрушки и заодно придержать ребенка, если тот вдруг споткнется и, естественно, вцепится в зайца крепче, чтобы не упасть. Зайке Мацик верил больше, чем слугам, зайка его никогда не подводил и не заставлял делать то, что не хотелось. Альби торопился следом за сыном и уже составлял ему расписание занятий в новом городе. Надо будет добавить к подвижным играм еще и занятия танцами, если ему так этого хочется. В любом случае, чем больше подконтрольных занятий, тем меньше свободного времени на шалости. В омеговозке было только два сиденья, но во второе пристегнули зайку, а омежка хотел ехать на руках оми. Так было удобнее и заодно лучше видно, что происходит снаружи. Альби и сам с интересом рассматривал значительно опустевший город. Большинство жителей уже перебралось в новый эмират, а здесь оставались в основном семьи строителей. Поэтому большинство домов стояло с пустыми проемами снятых дверей и демонтированных балконов. На окраине дома разбирали, но не как мраморный дворец, а достаточно жёстко разбивая стены на кирпичи. Их потом увозили в новый эмират и использовали на стройке. Пока только центральные улицы не трогали, но как подозревал Альби, теперь, после его отъезда, и за другие дома возьмутся достаточно плотно. Эмират ад Сам мало того, что растащили на стройматериалы под лозунгом «Не дадим пропасть и камешку!», так и разобрали почти полностью булыжную мостовую. Развалины городских построек прежнего эмирата разобрали по камешку. Все, что не годилось для строительства крепостных стен города, утрамбовывали в пыль, а поверх этого строили новые дома и мостили новые улицы из завезенного камня. Кантарини предлагали новые материалы и проверенные ранее технологии изготовления строительного материала из песка и клея, но жители пустыни проявили свое упрямство и строили «по заветам предков», хотя и с новшествами, вроде заведенных в дома водопроводных труб и городской канализации. Тут с «заветами предков» все легко договаривались, кивая на заветы Ошая, то же было и с солнечными батареями, установленными на каждой крыше и, конечно же, с электричеством в каждом доме. Ран вначале пытался отстоять современные технологии строительства, но потом махнул рукой и заказал большее количество грузовых машин, кроме этого, пробили новый проезд в горах, чтобы возить материалы из ад Сам в новый эмират, минуя старый ад Сафи. Альби услышал улюлюканье и свое имя и повернул голову, чтобы увидеть группку мужчин, у ног которых лежали кувалды и носилки. Похоже, и эти дома скаредные строители собирались разобрать на кирпичи и годные деревянные балки потолочных перекрытий. Порой спорить с упертым местным населением было тяжелее, чем ворочать камни. Ну, хочется им работать в поте лица? Пусть… зато женщины с гордостью рассказывали, что пустыне будет нечего рушить, все полезное люди увозили с собой в новый город. Вскоре омеговозка миновала городские стены с пустым проемом ворот и, прибавив скорость, понеслась по утрамбованной многими грузовыми машинами дороге. Она пока стояла пустая, движение на ней начнется ближе к полудню и продлится до заката солнца. Альби оглянулся и в последний раз посмотрел на старый город. Они уезжали через те же ворота, через которые когда-то приехали, но как все изменилось! Не было альф на стенах, да и стены стояли частично разобранными, а сами ворота были уже установлены в новом ад Сафи. Альфы на маленьких багги сновали по песку по бокам и в отдалении, чтобы не поднимать шлейф пыли перед омеговозкой. Марципанчик с тяжким вздохом откинулся на руках Альби и лениво смотрел по сторонам. Они уже не раз ездили в новый город и дальняя дорога была привычна для ребенка. Вскоре появился горный кряж и омеговозка, не снижая скорости, пронеслась мимо. За время стройки дорога стала ровной для больших колес омеговозки, поэтому водитель не опасался за комфорт пассажиров. Сразу за горным кряжем появились пальмовые рощи. Теперь это были не те нежные веточки, а крепенькие молодые пальмы, которые уже формировали бутоны будущих соцветий. Агрономы ждали этого с замиранием сердца, ведь только после начала цветения можно будет определить мужские и женские пальмы и решать, куда подсадить новые, возможно «мальчиковые» ростки. Ближайшими к дороге были «хлебные» сорта, а вот на восточной стороне Золотой чаши были посажены десертные сорта, из расчета, чтобы они не переопылились нечаянно. Между ними были ряды виноградников и фруктовых деревьев, причем многие гибридные сорта Хани уже усиленно цвели и радовали первой завязью плодов. В глубине таких посадок были организованы жилые бараки для рабочих смен, а также центры первичной обработки урожая. Пока большинство зданий стояли пустыми, рабочих начнут вывозить туда, когда появятся с таким нетерпением ожидаемые фрукты. Ближе к городу появились зеленые поля цветущего арахиса и амаранта. На одном из полей уже работали люди, они собирали очередной урожай батата. Эмират уже отказался от завозных овощей. Теплицы и парники полностью покрывали нужды населения и, кроме этого, овощи выставляли на торги Торговой федерации. А ботва и зеленые корма удовлетворяли потребности многочисленных молочных стад, как эмирских, так и местного населения. Торговая федерация попыталась договориться с Маджидом о покупке сыра, но эмир отказал. Из козьего молока делали первоклассный курт, который с большим удовольствием покупали местные караванщики и развозили по всей планете вместе с историями о благословлённой самим Ошаей Золотой чаше. Большая территория Золотой чаши была освоена едва ли на четверть, но Альби знал планы агрономов и только опасался, хватит ли рабочих рук справиться с таким объемом работ. Хотя и в этом не было недостатка. С караванщиками часто приезжали целые семьи и сразу вливались в общину. Хорошо, что школ и библиотек было запланировано с запасом. Не хватало только профильных специалистов, но Альби надеялся, что со временем сможет вырастить местные кадры. По крайней мере, гранит науки дети грызли с упрямством отцов, что разбирали старые дома для новых построек. Наконец появились городские стены, вернее, их фрагменты с опорами для смотровых башен и городскими воротами. Дыры между ними закрывало мерцание силовой стены. Когда в новый ад Сафи приехали возмущенные консерваторы и недовольно кричали на Маджида, что тот польстился на подобное вместо привычных всем стен, Маджид клятвенно пообещал, что силовая стена будет опущена, но только после того, как периметр города будет закончен как положено. Альби, слушавший перепалку через сетку омежьего окна, тонко улыбнулся тому, как ловко Маджид увильнул от правды. Да, силовой контур будет выключен, но только он сам так и останется вмонтированным в нишах городских стен, предположим, на случай песчаной бури, а там, и обломать зубы возможным захватчикам. Мало кто из приезжих видел работу силовых зонтиков, которые включались при приближении песчаной бури, а также включались дистанционно, поэтому, если кто и примеривался пограбить чужие сады, то их ожидал пренеприятнейший сюрприз в виде силового барьера и злющих альф, которые, конечно, примчатся на разборки с нарушителями порядка. Омеговозка мягко скользнула в городские ворота и прошуршала колесами по свежей булыжной мостовой. Новые улицы были шире, чем привычные, но иначе на них не смогли бы разминуться большие машины, которые каждый день завозили внутрь новые и новые тонны камней и кирпичей. На центральной улице было все еще пыльно, но это из-за того, что наружные стены пятиэтажных домов покрывали замысловатыми узорами, даже деревянные балконы стояли белые от мелкой строительной пыли. Но строители стояли на лесах и выводили каменные завитушки, которые будут радовать глаз не одно поколение людей. Дорога плавно поднималась вверх к еще одному контуру стен, за которым был закрытый город дворца. Там были свои улицы и перекрестки, свои кофейни и кондитерские, магазины, библиотеки и даже концертный зал. Зеленые деревья в громадных бочках, утопленных в камень, создавали необычайный уют и радовали глаз. От остального города этот отличался только мрамором стен и построек с изящной резьбой на каждом видимом кусочке. Шерри, который инспектировал стройку с самого начала, только довольно причмокивал губами и приговаривал, что постройкой этого города-дворца уже увековечил свое имя для потомков. И правда, стоило оказаться за стенами внутреннего города, как создавалось ощущение, что попал в настоящую сказку. Мелькнули корпуса санатория. Это была вотчина Хатима. Он уже переехал в новый ад Сафи с семьей, и уже был счастливым обладателем маленького собственного шаттла, который в любое мгновенье доставлял его на орбитальную станцию со стационарными лабораториями. Там постоянно жили ученые из Федерации, которые исследовали волшебные чернила. Вернее, результаты лечения конкретно волшебными чернилами. Механизм такого лечения в каждом случае был индивидуальным, и ученые только удивленно почесывались, видя конечный результат и не понимая, почему при одних и тех же показателях результаты порой различались между собой. И только сам Хатим, как истинная жадина, время от времени закрывался в личной лаборатории, изучая оставленные кисти с небольшим количеством чернил. Но Хатиму и без чернил было, что изучать. Некоторые известные ему настойки порой умели подкидывать сюрпризы, и его это радовало до восторженного писка первооткрывателя. Показались белые стены с бирюзовой прожилкой, это был омежий санаторий, вотчина Мурата, а дальше располагалась небольшая площадь с «сухим фонтаном», там помимо монеток прыгали деревянные человечки с железными крепежами ручек-ножек и улыбчивыми мордочками из гвоздиков. Это Бэль загорелся идеей магнитного феномена и сделал такие игрушки. Со стороны это выглядело залипательно, за ними можно было наблюдать до бесконечности. Человечки ползали от края к середине, вставали, подпрыгивали на месте, размахивая ручками, будто разминаясь, а потом совершали прыжки вверх с различными кульбитами и разворотами в воздухе, чтобы опять упасть у края фонтана и опять начать ползти к середине. На другой стороне площади были персиковые колонны внутренних дворов дворца Маджида. В глубине арок и переходов появлялись песочно-кремовые стены нового гарема. Там все было по последнему слову моды Сабаха. Высокие технологии, вплетённые в старинные обычаи. Альби захотел, чтобы гарем был построен, как у Ясмина, с лифтами и отдельными этажами и, конечно, с зоной отдыха на крыше. Маджид, услышав такое заявление впервые, довольно разулыбался и уверил, что сделает все, что пожелает любимый лисенок, а Ран тихо пожал плечами, он и не допускал мысли, что может быть иначе. Различие было только в том, что весь первый этаж был гостевой зоной, которую можно было зонировать при помощи резных ширм. Там Альби уже встречался с женщинами общины, там же устроил пару омежьих вечеринок с ближайшими соседями. И вот теперь он переселялся туда окончательно. Детский питомник тоже отличался от питомника Ясмина, для начала, он был трехэтажным, весь первый этаж был предоставлен играм и учебе. Альби зашел внутрь и осмотрел свой дом. Изящество и великолепие. Витражные окна, хрустальные многоярусные люстры, шелковые ковры, вазы с цветочными композициями, похожие больше на фонтаны, и замершие шеренги слуг в ожидании своего настоящего господина. Альби открыл лицо и довольно улыбнулся, а потом произнес маленькую речь, что отныне именно этот ад Сафи будет единственным ад Сафи на этой планете. Если раньше омега терялся при большом скоплении народу, то с каждой встречей с женщинами общины разговаривать с толпой народу становилось все проще и проще. Он поднялся с сыном на верхний этаж и вдохнул воздух своего маленького государства. Воздух был наполнен запахом пряности пустыни, стуком молотков и дальним шумом множества голосов. Эмират жил своей жизнью, разрастаясь с каждым днем. Из-за того, что внутренний город был на возвышении каменного плато, а здание гарема было самым высоким зданием дворца, его крыша оказалась выше даже минаретов ближайшей к дворцу мечети. Ничей нескромный взгляд не мог потревожить покой омег, а резные стены периметра скорее гарантировали безопасность от падения, чем пытались скрыть от чужого любопытства. Вскоре их укроют разросшаяся жимолость и вьюнок, что, безусловно, добавит верхней беседке очарования. - Я знал, что найду тебя здесь, - родные руки обняли за плечи и прижали к сильному телу, - теперь ты доволен? - Да, - Альби накрыл руки мужа и потерся спиной, как довольная кошка, - ты рядом, Марципанчик здоров и даже, на удивление, никуда еще не убежал. Мы дома. Что еще надо человеку для счастья? - Любовь? - Ран принюхался к запаху мирта и попытался представить, на кого будет похож наследник. - Отцу еще не сообщал новость? - Я же думал сделать тебе сюрприз на день рождения, а до него еще пара дней… - Не удивляйся, если он догадается об этом сам, - Ран тихо рассмеялся в волосы супруга, - старшие альфы уже унюхали в омеговозке изменение твоего запаха и пытались поздравить. Пришлось сделать страшные глаза и предупредить, чтобы помалкивали до праздника. Отец, когда узнает, что будет альфочка, даже страшно представить, как будет рад! Ты умеешь делать людей счастливыми! - Айдан говорит, что счастье – это когда ты Бога чаще благодаришь, чем просишь, - Альби похлопал руки мужа и замер в воспоминаниях. - Знаешь, меня поразила фраза Айдана, когда он сказал Махиру, что к гусенице нельзя приклеить крылья, чтобы получить бабочку. Он прав, чтобы стать бабочкой, надо измениться изнутри. Мы с тобой проделали долгий путь вместе и по пути изменились, вольно или невольно, но мы с тобой уже не те, что были в самом начале. - Мы растеряли розовые очки и иллюзии, отрастили когти, но мне нравятся наши крылья, они сильные, и мы сможем летать так долго, как захотим сами. А чего бы ты хотел, сердце мое? - Может быть, пообедать? - Альби рассмеялся, - так много сделано, надо составить планы на будущее…