Импринтинг двух миров (подопытный мышь)

      Гид из меня так себе, и объяснить все по правилам я так и не сумел. Скорее всего, в процесс внедрения информации вмешался кто-то третий, то ли Рэйдан, то ли Сергей, а может вообще эти червяки длинноногие, но вскоре я заметил разнообразие деятельности в крепости, которую, посовещавшись с Рэйданом, мы решили назвать так же, как она называлась на Земле: Каркассон. На любом языке всех чешуйчатых это слово можно было произнести без особого перевирания, да и кроме моего города никаких других больших поселений на Урее не было, так что спутать с чем-то было невозможно. Да и название пока имело только это поселение. Даже мирные ярэны, у которых не было войн, и то не образовывали городов, им было проще селиться по всей прибрежной поверхности морей и океанов, а не кучковаться, как сделали мы.       Вообще я уже задумывался над тем, что крепость, после того как я проредил племя яргенов, не особо и нужна была. Так, для престижа, а не для защиты. Но рушить уже построенное не хотелось. Да и ребята как-то потихоньку уже начали осваиваться, внедряя свои знания, постепенно вливаясь в уже созданную систему.       Малышню еще мало кто слушал, так что вечно приходилось к ним гонять старших ягов, чтобы они продвинули одну или другую идею, да и с самих ягов, тех, кого я к малым приставил, вынужден был постепенно снимать блок, чтобы дать им ощутить небольшую чуждость мира, в котором они находятся, и некое родство душ с теми мелкими, с которыми им приходилось работать. А малые резвились вовсю!       Руслан гонял двух взрослых ягов, что добывали ему минералы, растения и жидкости, которые он смешивал в пиалках, сделанных Стасом. Рэйдан украшал здания своими рисунками, в которых то и дело встречались сцены не только насилия и войн, но и мирного сосуществования ягов и яргенов. Сергей плотно обосновался в одной из таверн, которую после прозвали таверной суришша, где подавали только самые изысканные блюда, а не просто освежеванное мясо. Никита сошелся с местными кузнецами и, плотно работая с Русланом, создавал свои составы для металлов, чтобы сделать их крепче и плотнее. Толя выяснял физические законы планеты, чтобы было от чего отталкиваться, и вскоре прослыл местным аяссом, что означало что-то вроде нашего «звездочета». Димыч постепенно создавал систему финансирования, оценивая каждый из камешков с помощью Михаила. Вован то и дело пропадал за стенами замка вместе с приемными родителями, собирая свой первый на этой планете гербарий и заодно интересуясь всеми свойствами растений, выделяя из них полезные и вредные вещества. Захар вообще отшельником прослыл, готовя свою систему исчисления для ягов, изредка появляясь у Анатолия. И только Лев Робертович никак себя не проявлял. Ходил, смотрел, любопытствовал, узнавал, что только было позволено, делая вид, что он в гостях. Но пару ягов и моего яргена общупал и обсмотрел так тщательно, что я понял — зря время не теряет, а составляет свою собственную карту.       Вскоре наше поселение кардинально изменилось. Нет, я не говорю о рисунках, которые украшали каждое здание, я говорю об общем состоянии духа. Мои яги начали чувствовать себя элитой. Каждый, по примеру малышей, повесил себе на пояс небольшой ножик, который теперь уж точно резал мясо лучше когтей. Каждый обзавелся ременной перевязью, что не только выглядела красиво, но и была функциональной: Сашка оказался заядлым игроманом-средневековщиком и умел делать луки и стрелы куда как лучше, чем местные, как и стрелять из своих поделок. Ручонки маленькие, росточку в полметра, а стрелял так, что многие диву давались, перенимая у него навык стрелкового оружия, удивляясь, как раньше до этого не додумались. Одно дело к жертве подползти и куснуть, а другое дело — на расстоянии убить.       А я с помощью еще пары мастеров учил всех, кто пришел в последний раз, пользоваться своим телом как оружием. И удавалось. Не зацикленные на выживании яги и яргены легко обучались данному аспекту, воспринимая это как часть игры. Тем более что у нас, ягов, не было такой проблемы как забитость мышц. Мы восстанавливались за считанные минуты, стоило только перекусить. Не, когда хорошо ел, то уже ничего не хотелось, а если именно перекус был, то тут срабатывал повышенный метаболизм ягов, что их отличало от земных змей, и они снова становились ловкими и верткими.       К тому же, в каждом доме появилась посуда. Стаська на уроки приглашал всех и отдавал на руки их собственные поделки, показывая, что можно еще лучше, еще красившее сделать, так что из домов постепенно стали пропадать «стольные» камни, заменяющие обеденное место, и появлялись крепко сбитые низенькие столики, с которых теперь и употребляли пищу, по примеру Сергея нарезая ее на ломтики и сдабривая травами. Научить ягов пользоваться столовыми принадлежностями оказалось еще легче. То ли мой блок спадал, то ли боги Уреи подсуетились, но в какой дом не заглянешь, везде пользовались или палочками для еды, ножами, или же собственными когтями, и ели из мисок и плошек. И воду теперь пили не из общей бадьи, а зачерпывали широкими пиалами.       Бумом был тот день, когда Руслан с помощью Вовки сбродивший первый хмельной напиток дал его попробовать сначала нам с Рэйданом, а после предоставил на дегустацию остальным ягам. Вот тогда-то я и понял, что все, вжились. Такого повального ужиралова Урея, наверное, не видела никогда. Да и я не представлял, что яги могут так упиться, даже понимая, что в этих ягах наши земные души. Кстати, истинные яги к алкоголю так и не притронулись. По запаху он им не понравился. А вот наши… По домам именно что ползли. На брюхах, а не на хвостах, как принято.       — Алкоголики, мать их… — Рэйдан, не менее пьяный, чем яги, шатаясь, добрел до моих апартаментов.       — Солнце, ты в курсе, что можешь в любой момент устроить себе детоксикацию? — пробормотал я, просматривая отчеты Димона, написанные на недавно созданной бумаге, которую сделали способом отжима и прессовки растительных волокон.       — В курсе. Но смысл? — Этот… ярген… видя, что я занимаюсь делом, полез обниматься. — Я хочу быть таким, и мне это ндравится.       Я понимаю, что тебе это «ндравится», но давай ты меня оставишь в покое еще на полчаса, а после уже мы…       — Не-не-не! — в теле яргена Рэйдан пьянел куда как быстрее, чем в теле человека, и куда как полнее. — Я тут придумал кое-что… И очень хочу получить от тебя это сегодня…       — Трахнуть тебя, что ли? — буркнул я, занятый полученными счетами.       — О! Догадался! — хохотнул он, после чего плашмя упал на мое переделанное ложе, снабженное сенным матрасом и дополнительными шкурами, и уже человеческим языком продолжил: — А то все я, да я… Когда уже ты меня?       — Хвоста было мало? — понимая, что ну ее к чертям эту проверку, я отпихнул от себя бумаги, потушив плошку с жиром, которую использовал вместо свечи, и пошел к своему расшалившемуся яргену, что сейчас томно возлежал в человеческом обличье. Да и мне удобнее было смотреть бумаги именно в человеческом теле, так что и меняться не пришлось. — И что же мой драгоценный ящер желает?.. — склонился я к его губам, получив в ответ жесткий и совсем не пьяный поцелуй.       — Тебя, — шепнул Рэйдан, чуть ослабив хватку, зарывшись пальцами в мои волосы. — Если, конечно, этого хочешь ты.       — Пф-ф, да всегда, когда пожелаешь, — хохотнул я, забравшись рукой ему под спину, чтобы приподнять…       И тут меня словно шокером долбануло, заставив практически мгновенно покинуть тело и оказаться в своем доме на Земле, и не успел я вздохнуть, как еще один болезненный удар, словно током, и я, не успев даже осознать, как и что, в одних семейниках оказался стоящим перед лежащей Анжелой, что усердно щелкала пальцами по браслету.       — Хорош! Здесь уже я! — каждый щелчок отдавался ударом по всему моему телу. — Какого хрена?!       — А то ты не видишь?! — возмущено рявкнула она, заставив обозреть картину полностью.       Джэйл лежала на акушерском столе во вполне понятной позе и рядом с ней стояло два офигевших врача.       — Ты мне что обещал?! — провыла она, видимо, заходясь в схватках. — Шесть или семь месяцев, и кесарево! И что я получаю-ю?!       — Ты тужься, девочка, тужься, — пробормотал я, похлопав Анжелу по руке, которой она вцепилась в меня. — А вы внимания не обращайте, занимайтесь своим делом! — рявкнул я на врачей. — И халат мне кто-нибудь принесите… Джэйл, солнышко, у меня снова там какой-то перекос по времени произошел, я даже не думал, что все так быстро случится, — попытался оправдаться я, кивнув, когда мне на плечи накинули куцый белый халатик. — Ну, серьезно. Мальчишки там свое дело затеяли, научились посуду делать, бумагу, стенки рисовать… Рэйдан, Родик то есть, всю крепость расписал под хохлому… Кто ж знал, что здесь у нас такое делается? — Я опустил руку под простыню, поглаживая Джэйл по животу.       — Ты мне!!! Гад!!! — заорала она, — Обещал!!! Что без меня ничего этого не будет! И что я получаю?! Скотина чешуйчатая!!! Уй, мать вашу!!! Акушеры недоделанные!!!       — Работай, давай, а не на меня ори! — рявкнул я в ответ, с вопросом взглянув на врача, увидев его утвердительный кивок.       — Головка уже показалась, — пробормотал тот, — еще немного потужиться, и ребенок выйдет.       — Да чтобы я!!! Вас, мужиков!!! Еще хоть раз послушалась!.. — от переизбытка эмоций она вывернулась, вцепившись мне в руку зубами, и тут уже начал орать я. От неожиданности. Так, под общий сдвоенный вой мы и получили третий: зловредный писк младенца, которого только что на свет вытащили.       — Мальчик, — деловито сообщил врач, перерезав пуповину, и тут же утащил младенца в сторону. То ли замеры делать, то ли подальше от нас, психованных.       — Ну, вот и умница. — Я поцеловал Джэйл в лоб, пригладив потные волосы. — Видишь, справилась же. Сейчас все залечим, и баиньки, так?       — Послед еще, — заботливо произнесла молодая акушерка, как-то очень уж жалостливо покачивая головой. — Неужто и правда, ребенка не признаете?..       — Уважаемая, — пресек я эти стенания, — мать ребенка признает и домой забирает, но грудью кормить не будет и привязываться к малышу тоже. Воспитывать его будет дед и кормилицы, так что оставьте свои истерики тем отказникам, которые в этом действительно нуждаются. И найдите, ради бога, малышу молоко!       — Все проплачено, — снова напрягшись, сквозь зубы выдала Джэйл. — Даже роженицу недавнюю нашли, у которой молока в избытке, будет моего кормить. А ты давай, не филонь! Лечи меня, как и обещал! А то болит все так, словно я еще одного рожать сейчас буду!       — Но хоть беременность, как я и обещал, без эксцессов?       — Почти. — Джэйл окончательно расслабилась, пустив пару слезинок, а после лихорадочно рассмеялась. — Если не считать того, что меня на сырое мясо потянуло. И запах змей понравился. Отец даже террариум вынужден был завести, чтобы я не искала себе приключений на пятую точку… — уже в какой-то полудреме пробормотала Джэйл, все еще продолжая стискивать мою руку в своей.       — Как она, док? — отцепляя пальцы Анжелы от своей руки, заметно побелевшей в местах сдавливания, я обернулся к врачу. — Жить будет?       — Притом долго и счастливо, — кивнула акушерка, производя какие-то манипуляции под простыней. — Удивительно быстрое сокращение матки. Нереальное, я бы даже сказала.       — А здесь все нереально, — покивал я, злобствуя на свою невозможность воспользоваться магией. — Так, снится вам, скорее всего, это все. Так что, чтобы сон был адекватным, принесите мне одежду. А молодую маму, если она действительно в порядке, переведите в палату. Черт… И как мне теперь до дома добираться, Джэйл, не скажешь? — вздохнул я, понимая, что не помню телефонов ребят. Да и начнется скоро нечто более серьезное, чем недостаток вещей или же полезных связей.       Но не угадал. Когда шел по коридору, телефон какой-то дамочки зазвонил, и спустя минуту она ошарашено теребила меня за рукав халата.       — Это вас… Кажется… — удивлена она была сильно, да и я тоже. Кто вот так мог меня выцепить в одно мгновение ока?       Но когда взял у нее телефон — понял.       — Опять без меня, скотина, смылся? — в трубке раздался раздраженный голос Родиона. — На кой ляд тебя снова на Землю понесло, да еще так внезапно?!       — Джэйл родила. Мальчик, — постарался я коротко объяснить. — Снова какая-то проблема с синхронизацией. А я ей портал подарил на всякий случай. Вот она меня и выдернула как раз во время родов. Перепугалась или что-то не так пошло — хрен знает. А может просто из мести, что я не появлялся столько времени. И я сейчас черт знает в каком городе и в каком роддоме в одних семейных трусах и явно женском халатике. Видок еще тот…       — Зар-р-раза… — Родион выматерился. — И снова тебя потянет по злачным местам… Ты хоть сутки выдержать сможешь?       — Если без провокаций и с релаксантами — легко. Но сначала надо добраться до дома, а я сейчас пуст и не способен ни к чему. Вот. И до ребят не достучаться… — внезапно мне в голову пришла идея. — Слушай! А как ты меня нашел?!       — Каком кверху! Мы же с тобой связаны, и эту связь я чувствую везде и всегда. Кстати, и ты, если поднапряжешься, уловишь ее отголосок. Давай номер телефона хоть одного из надежных парней. — Родион перестал злиться и начал действовать.       — Ладно, — буркнул я. — Ищи в интернете коллекторское агентство «Сервал» и номера для связи. Попросишь моего заместителя Егора. А ему уже передашь адрес… Девушка, где мы сейчас находимся? — переспросил я у удивленной молодой мамаши, которая слушала мой телефонный разговор, и, услышав нужный адрес, передал его Родиону. — Спасибо, что дали поговорить, — буркнул я, сунув телефон дамочке.       А сам, стараясь поменьше попадаться на глаза всем индивидуумам мужского пола, что в роддоме было довольно-таки просто, прошмыгнул к черному входу, ожидая, когда за мной приедет Егор или один из наших водителей. На то, что мне привезут вещи, даже не рассчитывал, как и на понимание, как именно я оказался в таком неприглядном виде в акушерском отделении. Кто из наших узнает — засмеют! Хотя… Дама у меня есть? Есть. Схватки внезапные быть могли? Еще как! Ошалевший мужик, который потерялся в панике, когда его баба рожает, вполне естественный ход. Да еще и эти роды совместные… Кого хочешь из колеи выбьют, так что можно просто спихнуть на то, что я ошалел и добрался сюда на машине Скорой Помощи, и только тут уже понял, в какую задницу вляпался, оказавшись без денег и телефона.       Егор приехал почти через час, немало удивив меня экипировкой: плотно запакованный в броню, в балаклаве… И если бы не наша пальцовка, хрен бы я его узнал. А так, сел на переднее сидение.       — Привет. Ты чего такой?       «Молчу», — отсигналил он, после чего на большой скорости повез меня домой.       А меня смех разобрал. Видимо Родион позаботился в таком вот ключе о сохранности моей задницы. Но когда Егор из бардачка достал шприц БАС — стало уже не до смеха. Реально позаботился. Пришлось ради спокойствия мужиков вколоть себе полную дозу и сделать все для того, чтобы хоть ненадолго отключиться. Видимо, старался очень сильно, потому что очнулся уже дома в собственной кровати, а на тумбочке нашел весь свой запас релаксантов, плюс набор шприцов. Дверь же была не просто закрыта, а даже чем-то приперта, так что, подергав ручку, я отошел к кровати, услышав очень сильно приглушенный голос Егора.       — Андрюх, ты прости, что так, но задачу мы получили и выполнили с максимальной точностью. Если что — я за дверью, но пока не получим отмашку — будешь сидеть в своей конуре. Все ок?       — Нормально, — гаркнул я, после чего завалился в кровать, нащупав на тумбочке телефон, решив позвонить Абинскому. — Никит, ты в курсе, что доця твоя родила?       — Странно, что ты в курсе, — ядовито произнес он. — Обрюхатил и смылся?! Так дела не делаются, Андрюх.       — Да не смывался я, по делам уезжал. Все в силе. Родька, гражданский муж Анжелы подъедет завтра, вот и быть ему свидетелем на моей свадьбе. Только сразу прошу, без пышных торжеств. Расписались и разбежались.       — Я тебе разбегусь! Я тебе так разбегусь!..       — Не понял ты! — Я хохотнул. — Мы с Джэлли в свадебное путешествие, а потом я ее к себе увезу, а ты — к себе домой, где и будешь устраивать торжество по всем правилам. Надеюсь, Анжела тебе уже рассказала, что с ребенком туда, где я живу, я ее не потащу? Так что заботиться о малыше тебе, дедушка.       — Сам ты… дедушка, — хмыкнул Никита. — Ладно, Анжела мне действительно говорила, что ты не совсем в том месте живешь, где детям раздолье, но обещала иногда появляться. Хотя, зная свою дочь, уверен, что буду видеть ее не чаще раза в год. Ну, вы хоть письма пишите и созванивайтесь.       — Угу, уже, — пообещал я. — Короче, ты эти сутки за дочкой присмотри, что там надо, с врачами переговори и так далее, а я как приеду, окончательно возьму на себя ее обеспечение.       — Нашелся мне тут… Обеспечитель. И без тебя справимся. Так что занимайся своими делами и не дури. И меня в обман не вводи, чтобы я не решил вдруг на старости, что у моей Анжелки мозги на место встали. Знаю я ее. Мозги пудрит очень хорошо, особенно таким как ты, за чей счет выезжает.       — Никита. — Я зевнул, все же БАС действовал безотказно. — Поверь, мне и не такие голову дурить пытались. И да, ты прав, она мне не столько как женщина нужна, как помощница, так что мы сначала станем друзьями, а потом уже все и наладится. Кроме уважения и признания она все равно ничего не выгадает. Правда, может неплохо заработать. Как тебе такой вариант, что через год или чуть больше она приедет с приданным таким, что и твои финансы затмит?       — Забрехался ты, Андрюшенька, — хохотнул Никита. — У тебя таких финансов нет, и ей тоже взять неоткуда, если конечно вы не на золотой прииск едете.       — Аба, — я еще шире распахнул пасть, — ты видел браслетик, что я своей нареченной преподнес? Уверен, что проверял и даже к ювелиру ее водил. Скажи, что не так, и я в твою жидовскую натуру больше верить не буду.       — Водил. — Абинский тут же насторожился.       — Ну? И как тебе изумрудик? Чистенький? Прозрачненький? Вот то-то и оно. И не говори мне, будто не знаешь, что чистые изумруды порой дороже бриллиантов в том же весе*. А у меня еще и других камешков полно. Например, как тебе мысль о том, что у дочки появится пара килограммов красных алмазов по пятьдесят-сто карат?       — Андрюха, ты чем закинулся, болезный? — участливо переспросил Никита. — Да их всего, наверное, пару килограмм по всему миру наберется. А я еще твой камешек на химию не проверял, — пригрозил он, — так что, ты мне не тут! Рассказываешь, что берилл, а может это простая стекляшка? Тем более у нее порядкового номера нет!       — А что твой ювелир сказал? — Никита промолчал. — Ну вот.       — А если он технический?!       — По большому счету, все камни — технические. — Я неприлично заржал.       Ведь сам видел «ферму» для выращивания камней. Смотрители Уреи использовали их для своих нужд. Но выращенный в нашей лаборатории камень никак не сравнится с камнем, выращенным в «божественной лаборатории», так что подвоха быть не должно. Другое дело если они будут иными по составу… Но попросить Шанасс или кого-то из ее сослуживцев, чтобы вырастили именно те камни, которые мне нужны, не составит труда. Ну, или, в крайнем случае, попросить артефакт, который меняет саму структуру вещества на «местное». За счет Уреи я свои финансы не поправлял, и тем, кто у меня в гостях был, платил из своего кармана, но здесь был беспрецедентный случай. Женщина. Пусть и делающая вид, что к женскому полу не относящаяся. Но если я ей буду зарплату платить только в долларах — не поймет никто из наших, так что пару цацек обеспечить придется. Хоть для вида.       — Ладно, Андрей, слышу же, что пасть рвешь, как спать хочешь. Сказали, что ты с Анжелой был? Решил своего сына на руках подержать?       — Убедиться, что все в порядке, — уклончиво ответил я.       Признать ребенка и любить его — две разные вещи, да и Урея не скоро меня отпустит, если вообще сподобится, так что растить мелкого мне точно не с руки будет. Со своими будущими бы разобраться… Но Абе этого слышать точно не следует. Зная его прагматичную натуру, приглашать в гости стоит только тогда, когда у нас будет налажен массовый переход из мира в мир, да не в тела змеенышей, а чтобы сами своими ножками как на экскурсии. Шанасс мне это обещала.       — Ну, давай тогда. Созвонимся, когда дату свадьбы назначишь.       — Вот еще… — откинув телефон, пробормотал я, — задачка…       От всего подобного я хотел увильнуть, и мне кажется, что Анжела тоже не против была бы видеть кого другого на моем месте, но наше общество еще не настолько толерантно, чтобы такие свадьбы играть… Я едва не подскочил на кровати, придумав, как все провернуть, пошутить над законом, да еще выгоду получить! Хех! Будет вам свадьба! Двойная!       Егор, как и сговорился с Родиком, не выпускал меня до утра, несмотря на то, что я уже благим матом орал, чтобы мне пожрать принесли. «Не положено», мать ети! Гады!!! А то, что я собственные кишки без соли сожрать готов, так это мелочи!       — Ну, Родиоша, ну, сукин сын! Только явись перед моими глазами! — рычал я, пиная дверь ногами.       Если бы меня кто другой охранял, а не Егор, я бы им и пообедал. Но своего нынешнего зама, который буквально перехватил вожжи из рук Стаса, ни пугать, ни тем более калечить не хотелось. Да и голод был терпимым, словно что-то сдерживало его, как и похоть. То ли нахождение Родиона в этом же мире было виной осознанному состоянию, то ли помощь Джэйл, которая, как я и просил, во время анабиоза подпитывала мой организм растворами. Но все имеет меру, даже мое, в прямом смысле, нечеловеческое терпение. Мне даже в яга не пришлось превращаться, чтобы снести дверь с петель и наброситься на Егора. Не для того, чтобы сожрать или поиметь, а чтобы банально морду набить. Сторож хренов!       Я бы не так бесился, если бы моя магия вернулась. Но пока я не был насыщен всем, что мне требовалось для полного возвращения в мир — был беспомощным как котенок! И это злило куда больше отсутствия питания и секса.       — Знаешь, я от тебя другого и не ожидал, — раздался ржач от двери, и когда я, разъяренный, повернулся на голос, в меня кинули запакованным гамбургером.       — Ящерица-переросток! — злобно рявкнул я на Родиона, но вместо того чтобы кинуться на него, разорвал упаковку, впившись зубами в булку с котлетой. — Скотина чешуйчатая! — не прожевав, буркнул я. — Если тебе было сказано, что обещаю не выходить и держать себя в руках, мало было?! Решил полностью обезопасить себя?! Голодом заморить?! У!!! Морда!..       — Ладно, не кипятись. — Родион, все еще посмеиваясь, прошел в квартиру. — Я заранее узнал, что сутки ты точно продержишься, иначе бы дал Егору тебя покормить. Правда, ты ему на мозги мог воздействовать, вырваться и уйти… выполнять свои потребности. Но я что, зверь какой?       — Еще какая зверюжина! — выдернув из рук пакет, я зарылся в него, выискивая, что бы еще пожрать, буквально выгрызая колбасу из упаковки. — Хвостатая, чешуйчатая и злоебучая!       Родион продолжал ржать, совершенно не обращая внимания на мой гнев.       — Вы тут уже как бы сами, лады? — Егор, помятый, но вполне живой, наконец, оклемавшись, похромал к выходу. — А ты! — указал он на Родиона. — Действительно зверь! Уж что-что, а Михалыч пленником не был, чтобы его на голодном пайке держать.       — Да, — с легкостью согласился Родион. — Он бы тебе мозги затуманил, будь сыт, и заставил бы встать раком. А так, хоть все жопы целы.       Услышав последнее, Егор еще что-то буркнул, после чего поспешил скрыться.       — Не, ну, Рэйдан, ну какого хрена, реально?! — уже нормально, не играя на публику, спросил я своего эннэшше. — Это что, месть за прошлое появление на Земле? Так ведь сам знаешь, что это действительно мучительно. Хрен с ним — половым влечением, но можно было догадаться приказать бойцу, чтобы он мне хоть булок в комнату напихал?       — Прости, я действительно выпустил из виду, что тебя могут оставить голодным. — Родион присел на пол рядом со мной. — Думал, догадается сам.       — Солдат он и есть солдат, — буркнул я. — Голова у него не для того, чтобы в нее думать. Сколько не приучаю — все зря. Дали задание держать и не выпускать, вот он и держит. Так что давай следующий раз такие указания, подтверждай все нюансы. Хотя бы насчет кормежки! И вообще! Ты меня перед моим замом дискредитировал! Ящер!       — Уж поверь, о том, что ты по мальчикам ходок, уже каждая собака в городе знает, — хмыкнул Рэйдан, а после потянулся вперед, чтобы прильнуть к моим губам. — Только не забывай, что теперь я твой единственный мальчик.       — Забудешь тут, — буркнул я, ощущая, как насыщение разливается по телу, будя другие желания. — Ну раз приехал, «мальчик», давай, готовься. Буду мстить тебе в полную силу.       — Ха! Напугал кота сосиской! — хмыкнул Родион, после чего поднялся на ноги, наконец, закрыв входную дверь.       — Сосиской?.. Ах, сосиской, значит?! — разорался я, после чего, шутливо ухватив своего эннэшше за шею, потащил к себе в комнату.       — Ну… колбаской. — Родион продолжал хохотать, позволяя мне избавлять его от одежды, с таким видом рухнув на кровать, что я понял: быстро не закончится.       Рэйдан умел быть жадным, если это касалось его удовольствия. Нежным, чувственным, страстным, желанным… Он отдавал себя так открыто и завершено, что хотелось брать и брать, пока из него жизнь не выпью, а не только страсть. Впервые он по-настоящему был подо мной, и при этом не было никакой стеснительности или же неловкости, словно не первый раз мы находились именно в такой позе.       Целовался он тоже очешуительно, словно пытался погасить свою жажду по каждому прикосновению губ, рук, тел… Словно его, как и меня, терзала та же самая проблема — недостаток человеческого тепла после возвращения с Уреи. А когда дело дошло до секса — уже подрагивал от возбуждения, требуя, чтобы я не медлил. И, запрокинув голову, со стоном насадился на мой член, начав эту безумную и дикую скачку, в которой терялось все, кроме удовольствия.       Под конец он уже рычал, с такой силой впившись пальцами в мои ягодицы, что пришлось уступить его напору, вбиваясь все сильнее и сильнее, пока он с протяжным воем не выгнулся, спешно надрачивая забытый член, чтобы успеть получить удовольствие вместе со мной.       — Заездил, — высказал я свое возмущение, упав на крепкую грудь Родиона, что крякнул подо мной, но не сделал даже попытки пошевелиться.       — Еще кто кого, — спустя пару минут, вяло погладив меня по спине, отозвался он, наконец, сумев приоткрыть глаза и улыбнуться. — Анекдот хочешь?       — Ну?       «— Сынок у отца спрашивает: — Пап, а пап, а инопланетяне существуют? — Не, — отмахивается отец со скучающим видом. — Фантастика это. — Па-ап, а снежные люди существуют? — Не… Тоже фантастика. — Папа, — сынок уже не выдерживает, дергая отца за рукав: — А пидорасы существуют? — О да сынок! — оживляется отец. — И это просто фантастика!» Вот и я себя так же ощущаю… Это — фантастика… — Родион блаженно потянулся, после чего с томительным стоном провел ладонью по животу. — И если ты не хочешь, чтобы я сейчас же заснул — бегом поднимайся! — резко добавил он, поднимаясь с кровати. — Кормить, поить тебя буду и новости последние узнавать.       — Ну да, ну да. — Я злобненько хохотнул. Последние новости, которые я для него приготовил, точно порадуют. И чтобы забить последний гвоздь в оковы, скрепляющие наши отношения, добавил: — Когда мы с Джелли будем стоять у алтаря — нас будет две пары. Она со своей, и я с тобой. Только тс-с-с… об этом молчок!