Импринтинг двух миров (подопытный мышь)

      Несмотря на то, что в доме помимо нас расположились еще одиннадцать человек, в сексе я себе решил не отказывать. Разве что старался вести себя потише, хотя с Рэйданом подобное невозможно. Этот ярген даже в полном человеческом обличье в состоянии из меня душу вытрахать, не то что несколько стонов в моменты, когда крышу сносит от остроты ощущений. Так что да, мне было немного стыдно, что первую половину ночи никто так и не смог заснуть, а вторую — пытались как-то утихомирить свои разошедшиеся гормоны.       Шестерка парней вместе с Гэссером подобными проблемами не страдала, как и стеснительностью. И внимания друг на друга не обращали, предаваясь откровенному разврату на глазах друг друга. А вот остальных мне было жаль. Немножко. Поэтому я не будил ребят в пять утра, требуя заняться работой, а подождал, пока все выспятся и придут в себя. Вот только не я один был ранней пташкой.       Когда, освежившись после роскошной ночи, с чашкой чая я вышел в холл, то заметил движение в саду, там, где у Родиона находилась открытая спортивная площадка. Пришлось активировать связь с парнями, чтобы выяснить, наши или нет. Оказалось, что Стил с Богомолом вышли на утреннюю тренировку. А точнее — решили друг друга активно повалять, и не нашли ничего лучшего, как заняться этим на воздухе. Покрытие там хорошее, упругое, из резиновой крошки. Точно себе ничего не ссадят и синяков не набьют. Вот только мне не нравилось их общее состояние. Стил был мрачен и на что-то решался, а Богомол оказался невероятно недоволен своим новым телом, которое с большим опозданием задействовало рефлексы. Так что бесились оба.       Стил в очередной раз повалил Богомола на покрытие, прижав его всем телом и… Наконец, я понял, на что он решался, ощутив отчаянное желание и жажду, когда, заранее понимая, что ничего не получится, он потянулся к губам Богомола. Наверное, только шок не позволил Константину сразу сбросить с себя агрессора. Но уже через пару секунд Стил получил болезненный удар в бедро коленом, и остался приходить в себя, тогда как Богомол, злясь на всю ситуацию в целом и на себя в частности — стремительно пошел к дому.       — А зря, — громко, чтобы Костя слышал, произнес я. — Он согласен.       — Что?       — Стил, говорю, согласен на все. — Я повернулся к нему лицом. — Знает все твои проблемы и желания, и заранее готов подчиниться.       — Ты, блин, только не вмешивайся! — Богомола скривило, словно лимон съел. — Мало того, что в наших мозгах копошишься, так еще и советы решил давать?       — Этот совет тебе полезен. Разве не так? — Я отпил очередной глоток. — Ты же на него тоже засматриваешься. И грешным делом даже представлял пару раз…       — Андрей! Заткнись! Ты нихрена не знаешь! — Константин злился, притом, явно не на меня. — Стил… — услышав, как открывается дверь, он замолк. — Не лезь, короче, не в свое дело! И не придумывай того, чего нет!       — «В чужих руках лишь временно забвение», — продекламировал я, заметив, как Стил дернулся и, отвернувшись, прошел в душевую на первом этаже. — Не теряй то, что тебе предлагают в дар, Богомол.       Константин, понимая, что ответить нечего, резко согнул правую руку в локте, саданув по ней ребром левой и, скинув полотенце на кресло, пошел на кухню.       — Что, в вашем полку прибыло? — Гном, зевая, выбрался из спальни, которую делил с остальными «потрошителями».       — Будешь ехидничать, и тебе кого-нибудь присмотрю, — пригрозил я, услышав сдавленное ржание.       — Не, я по бабам. Я сиськи люблю. И формы, чтоб ух!.. — Он показал руками заветные 90/60/90, увеличив их примерно раза в полтора. — А с мужика что взять? Не-не, трахайтесь на здоровье, — отмахался он от меня, заметив сердитый взгляд. — Я не гомофоб. Но бабоньки мне все равно милее. Что у нас там на завтрак? — переменил он тему.       — Кухня, плита, — указал я вниз. — Мясо, что в холодильнике стоит — не трогать! Только замороженное.       — А, ну да, ты же у нас змий… — хохотнул Гном, как-то совершенно естественно перестав меня бояться. Видимо потому, что я с ним в своем змеином виде на русском заговорил. — Рэй тоже? Или его в нашем пайке учитывать?       — Я, Рэй и Гэсс — не питаемся приготовленной едой, разве что лакомимся.       Мы вместе спустились на кухню, где я и занялся приготовлением татарского бифштекса, а Гном, поймав за шкирку Богомола, решившего сбежать, начал обсуждать приблизительное меню на завтрак для всей остальной команды.       — Андэр, ну, сколько тебе говорить? Ты хоть приваривай это непотребство. — Родион цапнул у меня из-под руки тонкий пласт мяса и, обмакнув в соль, зажевал, вслушиваясь в диалог между парнями Гэсса и потрошителями, которые решали, чем займутся после завтрака. — То есть ни меня, ни Андрея вы не учитываете, так?       — Как раз учитываем, — спокойно заметил Нил. — Никто лучше тебя не заметит опасность, грозящую Андрею. Вот и побудь его глазами и ушами.       — Эй, а меня никто не хочет спросить, нужно ли мне это? — не выдержал я, и получил многоголосое «НЕТ!». — Ладно, хрен с вами, — и только плечами пожал.       Если скажут сидеть дома безвылазно, так я хоть на Урею смотаюсь, посмотрю, что там.       — Не, ну, пацаны, это как-то не дело, — Родион, видимо, серьезно обиделся. — Вы что, вычеркнули меня из своих рядов? Это потому, что у меня с головой непорядок был, или по причине того, что Андэр мне не просто друг?       — Потому что это приказ, Берхет! — сталью врезался в разговор голос Константина. — А ты борзеешь не по теме. Сказано — охранять объект, значит охранять и не вякать!       — Есть, сэр! — Родион вытянулся по стойке смирно.       — Вот то-то же. — Богомол, подойдя, хлопнул Родиона по плечу. — Ты, конечно, уже не спец, тебя давно списали, и документы уничтожили, а твое дело в глубоком архиве, где уже вроде как затерялось… Но вот тут имеется что-то? — постучал он пальцем своего бывшего бойца по лбу. Родион кивнул. — Так что ты задаешь вопросы, учитываем мы тебя или нет? Или мне Вадима к Андрею приставить? Так знаешь, ему не очень понравится бегать за твоим приятелем и следить, чтобы он никуда не вляпался. А у вас, насколько я понял, не только койка, но и секреты общие, так что из-под твоего наблюдения Андрей вряд ли уйдет. Теперь понял, почему тебя просят приглядывать за твоим другом?       — Да, Богомол, теперь ясно. — Родион опустил голову. — Двое — больше чем один, особенно, когда связаны порукой.       — А на вас рассчитывать можно? — обратился Константин к моим силовикам. — Или тоже будете права качать?       Виктор уловил мой кивок и тут же шагнул вперед.       — В вашем распоряжении.       — Малого на кого оставите? — Богомол смерил взглядом Гэссера, но тот оказался умнее Родиона и в спор не вступал.       — Пусть с нами будет, — решил я. — В крайнем случае, этим охотникам останется только хладный трупик.       — Я лично тебе голову сверну, — пообещал Виктор.       — Гэсс! Ты представляешь, оказывается, твой бойфренд влюблен в это тельце! Вот Серега порадуется, когда я ему все расскажу!..       — Люди!.. — беззлобно фыркнул Гэссер. — Как вы, теплокровные, со своим юмором питекантропа выжили и даже сумели размножиться?       — А у нас на одного питекантропа — один нормальный приходится, — хмыкнул Богомол, указав на весь отряд, — так и живем.       — Ух-ух-ух! — гориллой поскакал по кухне Вадим, вызвав смешки и разрядив обстановку.       — Не прыгай здесь, животное! — Я зарядил Гному легкий подзатыльник. — А то дружественная нам раса посадит тебе подобных в клетки и будет кормить бананами.       — Хашша, я что, по-твоему, любитель домашних обезьян? — удивился Гэсс. — У меня мои котики есть, — он ласково пощекотал Артема под подбородком, и тот басовито муркнул.       — Харэ беситься! З-звер-ри! — похоже, нам удалось вывести Богомола из себя. — Охоться на кого-то из вас я — уже бы в дурку попал!       — Так мы этим и занимаемся! — широко улыбнулся Гном. — Веселый придурок в виде приманки активирован! — и, заржав, уклонился от пинка Богомола.       — Теперь я понимаю, почему Авдеев отказался участвовать в этом цирке, — хмыкнул Виктор и подмигнул мне.       — Ребят, а давайте действительно устроим балаган? — идея показалась довольно забавной, к тому же во многом перекрывала мой план.       — Что, «цирк уехал, а клоуны остались»? — фыркнул Гном.       — Ну… почти. Поводим топтунов за нос.       — И как ты собираешься это сделать?       — Завтрак, — указал я на стол, после чего присоединился сам. — А сделаем мы так, — когда ребята приступили к еде, продолжил я. — Нужна нам парочка подставных уток… Хм, селезней, если быть точным. Тех, кто пару дней будет притворяться мной и Родионом. Второе: меткий стрелок, который сумеет не только попасть в цель, но и уйти без привлечения к себе внимания.       — В кого стрелять вознамерился? — хмыкнул Гном.       — В себя, — я пожал плечами. — Притом выстрел должен быть практически смертельным. Желательно в сердце или печень, чтобы восстанавливался достаточно долго, но врачи бы не отказались меня вытягивать.       — Ты отдаешь себе отчет в том, что подобной меткостью не каждый человек обладает? — нахмурился Константин. — Чтобы попасть практически в орган, но при этом его не задеть?       — А это! — Я отмахнулся. — Самое главное, чтобы туловище от головы отличили, и чтобы медики подтвердили, что ранение опасно для жизни. Мне просто смотаться кое-куда на пару дней надо. Так что, можно и разрывной пулей для большего эффекта.       — Он что, того? — Вадим обернулся к Родиону, покрутив пальцем у виска. — Или не понимает, чем это закончится?       — Вряд ли. — Родион пожал плечами. — Настолько я знаю Андрея, он ебнутый на всю голову, но не сумасшедший. И если сказал, что ему выстрел не причинит вреда, то так оно и будет.       — А тебе?       — Те же яйца, только в профиль, — отмахнулся я. — Пока жив я — Родион и смерть — слова несовместимые. А чтобы убить меня — это надо сначала договориться с богами обоих миров. А к нашим я, даже имея протекцию, до сих пор пробиться не могу.       — Ты же понимаешь, что без стопроцентной уверенности в том, что подобное не причинит тебе вреда, ни один из моей команды не нажмет курок? — переспросил меня Константин.       — Костя, — я посмотрел на Богомола. — Если я прикажу — нажмут. Притом — с радостью. А после с такой же радостной улыбкой окажутся в руках санитаров, что уволокут их в психушку. Так что, исполняем мой или все же твой приказ?       — Да на кой черт тебе это все сдалось?! — вспылил Гном. — Если хочешь попасть в больничку, так не проще ли подкупить кого надо и устроить шоу?       — Нет! Не проще! — рявкнул я. — Если желаете помочь, то, будьте добры, устройте мне подобное, мать его, шоу! А если не готовы, то нехер пяткой в грудь бить, доказывая, что желаете помочь!       — Если мне достанут винтовку, то я могу попытаться, — вмешался Геннадий. — Раньше снайпером был.       — Ну? — обратился я к Константину.       — Если твой человек берется, то я достану нужное, — подумав, согласился Богомол.       — Нет, не ты. У меня для тебя другое задание. Когда я уйду — тогда собственный план развивать будете, а пока действуем по-моему.       — Больше всего не люблю работать со штатскими, — проворчал Костя. — Особенно с теми, кто не понимает, чем их эскапада закончится. Но… — Он махнул рукой. — Я обещал, а обещание надо исполнять.       — То-то же, — буркнул я. — Если поели — давайте приступать к задуманному. Вы двое, — указал я на Стила и Богомола, — прошу за мной. Буду вас в порядок приводить и объяснять, что и как сделать надо. Гном, Генке нужно оружие. Гена, ты чуть позже подойдешь, объясню, где работать придется. Гэсс, Виктор, переоденьтесь во что-то заметное. Рэй, прими на себя личину любого из парней Богомола, можешь даже его собственную.       — И что ты задумал? — переспросил меня Родион, когда мы вышли из столовой.       — Мне надо смотаться на Урею, — тихо, чтобы наш разговор не стал достоянием остальных, произнес я. — Моя квартира отпадает, отъезд — тоже. Нужно сделать это на виду у всех, чтобы вопросов не задавали. Именно поэтому и требуется меня «застрелить». Пока Робертовича уговорю, пока он приедет… В это время я не должен еще попасть в руки спецслужб. А для того, чтобы запутать еще больше, пусть пока поохотятся за моим и твоим двойниками. Чем больше шороху вокруг меня будет в последующие дни, тем проще будет выставить все эти службы идиотами.       — Запутанно… — осторожно произнес Родион. — Уверен, что все так и надо сделать?       — Хм… — Я остановился. — Рэйдан. Вот скажи, ты хоть что-то понимаешь из всего того, что я хочу сделать? — Рэй покачал головой. — А Богомол понимает?       — Ему, кажется, вообще крышу от твоих действий снесло, — хмыкнул Родион.       — Именно! — Я поднял указательный палец. — Если у кого-то возникнет мысль, что мы действуем сообща, то пусть думают, что мы как те слепые кутята тычемся носами во все стороны, сами не понимая, что делаем. Сейчас мне надо буквально три-четыре дня отдыха, чтобы собраться с мыслями. И нам должны эти дни дать. Заинтересоваться тем, что мы делаем. Решить проверить, что задумали. Поэтому я просто творю микс из разнообразных действий, в которых скрываю свои цели.       — То есть, по большому счету, у тебя пока у самого нет плана, я прав?       — Ага, — согласился я, решив не заострять внимания Родиона на том, что мой план и состоит в том, чтобы не создавать на данный момент никакого плана. — Ну что, готовы? — Богомол и Стил стояли у стены, ожидая, пока я обращу на них свое внимание. — За мной тогда. Сейчас буду приводить вас в порядок.       — Что ты собрался делать? — Константин заметно нервничал, но старался не показывать недоверия.       — Видишь ли, — я провел парней через спальню в нашу ванную комнату. — Мне нужны копии. Моя и Родиона. И вот сейчас я из вас буду творить подобное. Пока я буду валяться в больничке и делать то, что задумал, вы будете шастать по городу и создавать видимость нашей пары. — Богомол поморщился. — Не куксись, целоваться вас не заставляю. Просто по адресам некоторым пройтись, жену мою встретить, если решит приехать, с тестем побеседовать…       — Эй, а как…       — Каком кверху, — подтолкнул я Константина к зеркалу. — Джэйл я в любом случае предупрежу… Так, сейчас будет больно. Скорее всего — очень. Но если ты дернешься или заорешь, я тебе голову сверну и скажу, что так и было. Ясно?       — Ну-ну, — Константин только хмыкнул.       Но, когда увидел, как у меня на пальцах отрастают когти, с ужасом отшатнулся назад, прижавшись к моей груди.       — Стой смирно! — рявкнул я, вонзив когти ему под кожу лица, начав править внешность.       Это было не как с Сергеем. Тот мне доверял и не противился изменениям, так что мне удалось подчинить его разум полностью, избавив от любых болевых ощущений. В этот же раз я так поступить не мог, поэтому правил по живому, и сейчас Константин отчаянно стонал, до синяков впившись мне пальцами в бедра. А чуть позже я ощутил, как моя брючина намокла. Благо богам, в ванной комнате нас было только трое, и я был уверен, что Стил о подобном конфузе своего командира никому не растреплется. А то и сам обделается, когда я возьмусь за правку его внешности.       Наконец, через полчаса, когда все было готово, я отпустил Константина, позволив ему в полубессознательном состоянии рухнуть на пол, и тут же ухватил бутылек со спиртом, что стоял на полке в аптечке.       — Держи. — Я присел рядом, залив половину содержимого ему в глотку. — Нормально? Приходишь в себя?       Богомол, все еще подрагивая всем телом от отзвуков боли, судорожно кивнул. А чуть позже, собравшись с силами, смазано врезал мне в челюсть. Удар я не перекрывал, только слегка похлопал по плечу, показывая, что не в обиде. А после и помог забраться в душевую, чтобы привести себя в порядок.       — Палач хренов, — наконец, полностью придя в себя, прохрипел Костя и, вырвав у меня из рук полотенце, обернул бедра. — Ты хоть иногда задумываешься, что другим людям больно?!       — Наверное, уже нет, — я хмыкнул и добавил: — Человек всегда смотрит на других через призму самого себя. И если сам чего-то давно не испытывает, то уверен, что и другие ему подобны.       — А что ты испытываешь вместо боли? — внезапно спросил Стил.       — Ну… не знаю, — я даже не задумывался. — Я ее просто не испытываю, как будто у меня заморожены нервные окончания. И естественно, из-за этого не чувствую и страха боли. Для меня это ощущение как будто полностью отсутствует.       — А другие?       — Тело яга вообще не чувствительно, — отмахнулся я. — Нужно очень постараться, чтобы добиться какой-то реакции. Когда меня ранят, больше удручает лишняя дырка в теле, чем сопутствующие ощущения. Да и регенерация на высоте. Вы же не вопите от боли, когда случайно порежетесь или уколетесь? Вот и у меня нечто подобное. Незначительное повреждение, которое через сутки полностью закроется.       — А если конечность оторвет?       — Мне недавно голову оторвали. — Я подтолкнул к зеркалу Стила, ментально попросив Рэйдана прийти. — Было очень обидно, так как четыре месяца в ортопедическом ошейнике практически без движения мешали жить. Пришлось приказать убить себя.       — Это как? — Костя кивком поблагодарил, когда Рэйдан, войдя в ванную, первым делом протянул ему бутылку виски.       — Рэй, расскажи своему любопытному командиру, как я себя вел, когда мне голову оторвали.       — Не знаю, как ты, а я чуть не поседел, — хмуро бросил Родион. — Правда, если бы знал, что ты такой живучий, сам бы тебе что-нибудь открутил.       Что удивительно, с бойцом было гораздо проще, чем с командиром. То ли потому что Стил не так опасался меня, то ли потому что болевой порог у него был повышен. Во всяком случае, меньше времени заняло преображение, да и все, что он себе позволил, это замирать, затаивая дыхание, напрягая мышцы спины. Но алкоголь глотал с той же поспешностью, что и Богомол.       Наконец, переодетые, со списком дел на ближайшие дни, полностью информированные, с ключами от моей квартиры Стил с Богомолом покинули дом. За ними выдвинулись и остальные. В коттедже остались только мы с Родионом, Гэсс и Виктор.       — Ну? И что делать нам? — понимая, что его оставили как ни к чему не способного ребенка, Гэссэр едва скрывал обиду.       — Нам? — я подмигнул парням. — Гулять. Я, наверное, с самого детства не был в парке и не катался на аттракционах. А тебя, Гэсс, видимо, никогда туда и не водили, — хохотнул я, увидев удивление в глазах парня. — Эх, вы, горе-любовнички.       — То есть ты собираешься пристрелить себя в парке? — Виктор выглядел озадаченным.       — Я еще не совсем с катушек съехал, чтобы детям психику ломать, — даже мысль о подобном была неприятной. — Генка все сделает практически в безлюдном месте. Когда придет время — я передам ему координаты. Все, пошли.       С самого начала я еще думал поменять внешность себе и Родиону, но уже перед самым выходом отказался. Пусть лучше побегают за двумя одинаковыми парами. Как и сказал, отсутствие плана — мой самый лучший план.       Прогулка удалась на славу. Виктор и Родион первый час еще были настороженны и смотрели по сторонам, словно ожидали, что на нас бросятся из-за первого же куста, а после расслабились и начали получать удовольствие. По дороге мы собрали все тиры, игровые автоматы, силовые аттракционы, и с мальчишеской страстью чуть ли не на перегонки бросились к карам, чтобы доказать свою удаль. В последний момент я едва остановился, осознав, что по всем параметрам проиграю. Гэсс, заметив, что я замедлил шаг, тоже остановился.       — Чего не идешь?       — Не умею водить, — вздохнул он. — Вик сказал, что когда закончу обучение, он меня отправит на курсы, а до этого чтобы и не думал.       — Ну, тоже верно, — согласился я и, чтобы не скучать в ожидании ошалевших от счастья мужиков, дорвавшихся до гоночной трассы, повел Гэссэра в кафе, расположенное рядом с автодромом.       — Ну я-то понятно, мелкий еще, а ты чего?       — А кто с тобой будет, пока эти двое гонщиков показывают, чьи яйца крепче? — я усмехнулся. — Ладно, по правде говоря, я просто машину водить не умею. Как-то не удосужился в юности, а потом уже не до этого было. Постоянные переходы из мира в мир… Сам знаешь, что для того, чтобы чему-то научиться, надо постоянно практиковаться, а мне некогда. Урея, чтоб ее…       — Ты же говорил, что тебе нравится.       — Знаешь, мелкий, у людей есть одна поговорка: не можешь воспротивиться — расслабься и получай удовольствие. Вот я и получаю, как могу. Но если бы мне дали выбор, я бы себе пулю в висок пустил и завершил все эти метания, — я задумался. — Хотя, сейчас уже, наверное, нет. Много тех, кто от меня зависит… Два кофе, пожалуйста, — услышав шаги, не глядя на официанта, заказал я. — И что-нибудь вроде сэндвичей.       — С твоим отношением к жизни, Андрей, скоро из тебя сэндвич сделают, — хмыкнул незнакомый голос, заставив повернуться.       — Простите?       — Прощаю, — вальяжно отмахнулся тот. — Нет, ты меня не знаешь, я не из «тех», — он указал рукой вверх, — и не имею никакого отношения к твоим делишкам с благими и святыми. Меня просто попросили тебе передать, что за твоими действиями следит гораздо большее количество человек, чем ты думал.       — А какое вы к этому всему имеете отношение? — как и любого индивидуума, я попытался его прощупать и взять под контроль, но вместо доступа в разум получил болезненный откат.       — Прямое. — Он положил на стол удостоверение. — СКИО. Подполковник Мартыхин. Руки жать друг другу будем? Или же начнем с вражды?       — Служба координации инопланетных объектов? — Я хмыкнул. — И причем здесь я?       — А притом, Хашша, что некоторые из спецагентов, которые за тобой охотятся, получили приказ об уничтожении, а не склонении к содействию. И поверь, зная наших, я более чем уверен, что они сумеют попортить тебе нервы. Ну? — Он снова протянул руку, и я вынужден был ее пожать.