Импринтинг двух миров (подопытный мышь)

      — Знаешь, а тебя реально было сложно засечь. — Через час, передав Гэсса Виктору, а Родиона послав подальше, чтобы и его не замели, я сидел с подполковником СКИО в ресторане, в отдельной кабинке. — Первозданный хаос, никаких целей и решительных действий. Словно все, что ты придумал, готов был поменять в течение следующих же десяти минут.       — И как же тебе удалось подобраться так близко?       У Мартыхина была располагающая внешность: крупные красивые черты лица, с явным акцентом на чувственных губах и пронзительном взгляде серых глаз. Твердый подбородок. Густая шапка волос с беспечными кудряшками у ушей. Тело было под стать лицу: высокое, раскачанное, но не гориллоподобное, с заметными перекатами мышц, но без синдрома «широкой спины». Славянский богатырь, одним словом. Лично я себе их именно такими и представлял.       — Не поверишь. Поиск от противного. — Мартыхин располагающе улыбнулся. — Весь отдел искал продуманного, хитрого, пронырливого и холодного в расчетах инопланетного монстра. А я, пересмотрев все записи, вычленил хаотичность твоих действий. Непродуманность… Распиздяйство, короче. Да, временами ты брал свой характер под контроль и начинал действовать прицельно. Но как только завершал какой-то период, где мешали твоей жизни, ты снова срывался, начиная сеять вокруг себя мелкий хаос. Словно тебе не пятьдесят пять, а восемнадцать. Приняв это за аксиому, я и начал высчитывать порядок твоих действий. То есть думать о тебе как о малолетке, который случайно попал не туда и не в то тело. Сколько тебе на самом деле лет, мелкий?       — Почему ты назвал меня Хашша? — не стал отвечать я на вопрос. — Ты читаешь мои мысли?       — Нет. — Мартыхин улыбнулся. — Я просто очень хорошо читаю по губам. А ты настолько беспечен, что на людных площадях раскрываешь все свои секреты, не заботясь о том, что тебя увидят или услышат.       — Кое о чем я говорил только в стенах дома. И тем более не говорил о благих и святых.       — Парень, ты просто не замечаешь, как внедряешь словечки из обихода своего мира. Если за тобой следить достаточно долго, то заметишь не только эти нестыковки, но и много других.       — Ну-ну... — Я покивал. — Хочешь сказать, что по моей мимике смог определить, о чем я думаю, и скорректировал свое общение?       — Не совсем. Я хоть и не ментал, но достаточно хороший эмпат. А ты настолько привык к жизни среди обычных людей, что даже не имеешь привычки закрывать свой разум и эмоции от вторжения.       — Допустим. — Я плотно опустил щиты, следуя тому, что мне рассказывал Рушшус. — И что же ты хочешь от меня, Мартыхин?       — Олег, — обезоруживающе улыбнулся агент. — Давай по имени. Все же нам в будущем работать друг с другом.       — Независимо от моего желания?       — Ну почему же. Конечно, зависимо. Просто или мы подружимся и будем работать вместе, или же я просто умою руки и скажу, что мне ничего не удалось сделать. Тогда за тебя возьмутся другие, и все будет зависеть уже от того, насколько ты шустрый, и как много тех, кто готов тебе помочь. СК, кстати, не самая плохая контора. И не самая строгая. Если ты подпишешь с нами контракт, то мой начальник даст отбой, и за тобой как за подконтрольным объектом перестанут гоняться. Это как… как служба контроля за эмигрантами. На данный момент ты — нелегальный эмигрант без паспорта и прописки. Встанешь на учет, займешься работой и можешь рассчитывать в будущем на гражданство.       — На гражданство. Я, — смех разобрал так, что я пару минут не мог успокоиться. — Нет, Олег, ты ошибся. Я никогда не был нелегалом. Вот всей душой могу поклясться, что Земля — мой родной мир, в котором я родился, живу и буду жить до самой смерти.       — Ладно, допустим, что ты не лжешь. Земля — твой родной мир. Но где-то же ты нахватался всех своих умений, и явно не у нас. Значит, ты нелегал в другом месте. Я прав?       — Нет, — я не стал развивать тему.       — А что тогда, Андрей? Ты попал под какое-то излучение? У тебя способности от самого рождения? Расскажи.       Ощущение было такое, будто Олег стал самым дорогим и близким мне человеком, которому как на духу можно поведать про Урею все. А его рука, легшая на мою, отозвалась приятным теплом. Если бы у меня не было эннэшше, я мог бы поклясться, что Олег спокойно мог бы занять эту нишу, и чувствовал бы я себя с ним так же хорошо, если не лучше. Но у меня уже был Родион. Мой невероятный и сильный ярдан, который сумел раскрыть мою душу и влезть туда так глубоко, как не влезет больше ни один другой человек.       — Хрен тебе, а не рассказ, — буркнул я, попытавшись отобрать свою руку. — И посылами меня своими не склонишь к откровению.       — Ну… почему? — Олег захватил мою руку чуть крепче, и, не причиняя боли, высвободить кисть из его лапищи я не мог. — Я могу быть настойчивым. — Когда в кабинет вошел официант, он замолчал, но руку мою продолжил держать так же крепко. — Вот, попробуй, заказал специально для тебя, — снял он крышку с подноса, показав мне несколько тарелочек с сырым мясом. — Я же знаю, ты любитель подобных блюд.       — Профессионал, — буркнул я, рывком выдернув кисть из хватки, после чего поменял подносы местами. — Вот и жри, что заказал, а я предпочитаю питаться нормальной пищей.       — Разговора у нас не получается, да? — на лице Мартыхина я не увидел ни отвращения, ни брезгливости, когда он начал обед блюдами, заказанными для меня. — Хорошо. Настаивать в этом случае бесполезно. Давай сделаем так. Я дам тебе визитку и свой номер телефона, а когда ты будешь готов поговорить — выслушаю все, что ты готов будешь рассказать.       — Лады. Буду готов — поделюсь. — Я разделал отбивную, отложив гарнир на край тарелки. — А вы сами кто? Ну, чем занимаетесь? Работаете кем-то вроде «людей в черном»? Или «зоной 51»? И много у вас всяких таких? Необычных?       — Людей с необычными способностями довольно много. — Олег, заметив, что гарнир я проигнорировал, нахально начал таскать его с моей тарелки. — Можно сказать, что каждый второй, если его правильно открыть и обучить, может удивить своими умениями. Но в большинстве случаев они все обычны. Эмпатия, телепатия, эхолокация, термоустойчивость, возможность долго обходиться без кислорода, уникальная память, слух, обоняние… О ведунах, пророках, лекарях я даже не говорю. Это все, Андрей, возможности людей. Другое дело, что люди к ним не прислушиваются и не развивают в достаточной мере…       — А нелюди?       — К большому сожалению, возможности, как ты сказал, «нелюдей» начали изучаться подробно совсем недавно. В большинстве случаев неземные особи находили другие организации и пускали на эксперименты, в надежде развить подобные качества у человеческой расы. Но ты же понимаешь, что то, что доступно «иным» — никогда не передастся людям.       — Некоторые возможности можно приобрести.       — Да, — легко согласился Олег. — Резистентность к ядам, высокая регенерация на клеточном уровне. Я знаю. Нет, мы не трогали тех, кого ты, так или иначе, «благословил» своей силой. Просто наблюдали. Для того чтобы завербовать такого человека, он должен хотя бы хотеть поддерживать должный уровень физической подготовки. Ты же словно специально не даешь подобных знаний людям среднего возраста.       — А может «люди среднего возраста», как ты их назвал, получают свои особенности и не распространяются о них?       — То есть ты предлагаешь проверить всех, кто когда-либо находился в коме? — подмигнул он мне. — Хорошо, я передам своему начальству. Но, Андрей, это совсем не то, что хотелось бы получить. Есть нечто большее, чем в состоянии распоряжаться только ты. И нам это нужно.       — Ну, разберите меня по кусочкам, если вам так этого хочется, — я хмыкнул. — Может, в какой-то клеточке моего организма вы и заметите то, чем я отличаюсь от человека. Вы же в этом так уверены…       — Зачем по кусочкам разбирать? — Олег пожал плечами. — Все анализы, которые мы могли сделать, не приближаясь к тебе, уже проведены. И твое тело ничем не отличается от любого другого человеческого. Поэтому и возникла теория о подселении и о том, что именно твой дух способен на изменения, которые ты творишь с другими, да и с собой тоже.       — Отсюда и предложение о сотрудничестве, — согласно кивнул я. — Потому, что если бы меня можно было бы использовать без моего согласия, вы бы так и сделали.       — Другие. Не мы. СК, как я тебе и говорил, предпочитает сотрудничать. Мы считаем, что лучше получать небольшую помощь от иномирян с их полного согласия, чем принуждать к повиновению и постоянно быть готовым к срыву и полному отказу от сотрудничества, а то и активному противодействию.       — Ладно, — я кивнул. — Предположим. Только на минуту предположим, что я действительно обладаю чем-то, хм… «иномирным». Чем же я могу помочь столь могущественной организации?       — Подружиться с ней. — Олег снова улыбнулся. — Если мы от тебя будем требовать что-то конкретное, то ты это конкретное может быть и предоставишь, и никогда не откроешь своих возможностей в полной мере. А вот если начнешь доверять, то я более чем уверен, что каждый из нас получит в разы больше, чем при вынужденном контакте.       — Золотые слова! — поднял я стакан с безалкогольным коктейлем. — И если мы уже договорились о взаимопомощи, то, будь добр, отзови своих бультерьеров, которые пакуют моих людей. — Мартыхин удивленно изогнул бровь. — Не будем ссориться в самом начале отношений.       — Нет, Андрей, погоди, — Олег даже головой замотал. — Я не отдавал никаких приказов, и тем более не брал с собой людей!       — Тогда, прости, мне требуется отойти на время. — Я поднялся из-за стола.       Из трех точек города практически одновременно пришли сигналы от Вадима, Константина и Артема.       — Подожди! — хватка была куда крепче, чем в первый раз, и вывернуться, даже с помощью болевого приема не удалось. — Рассказывай!       — На ребят поставил маяки, — грубо произнес я, попытавшись рвануться в сторону, но, несмотря на мой повышенный вес и опыт, Олег даже не двинулся с места. — Какого хрена, Мартыхин?! Мы договорились, что ты дашь мне свой телефон, и я сам…       — Я. Не посылал. Людей! — рыкнул он, и по коже его лица, словно отголосок силы, прошла рябь. — Мне отдан приказ поговорить с тобой, а не трогать твою команду! Пошли!       — Не в этот раз, подполковник, — прошипел я, ощутив боль в солнечном сплетении. А это уже было воздействие не на ребят, а на Родиона. И допустить я этого не мог. — Твою мать!       Никогда не думал, что не смогу избавиться от хватки человека, и тем более не получится стряхнуть его с себя с помощью переворота. Но Мартыхин меня удивил. Он даже с места не сдвинулся, когда я, как малолетка, пыхтел, стоя перед ним, пытаясь сбросить его лапищу, сжавшую мое предплечье. Я чувствовал, что еще немного и опоздаю, поэтому больше не церемонился. Отрастил когти на правой руке, саданув по груди подполковника… И завяз всей пятерней в его коже.       — Позволь помочь тебе, Андрей, — снова попросил он.       — Всегда ненавидел правительственные организации, и теперь понимаю почему! — рявкнул я, стараясь связаться с Джэйл, но этот контакт мне был тоже перекрыт.       — Да не работаю я на правительство! — не менее громко рыкнул Мартыхин. — И чем дольше мы здесь будем лысого гонять, тем больше вероятность, что ты своих больше не увидишь!       — Ты даже не представляешь, с кем связываешься! — выдвинул я ядовитые клыки, и чуть не подавился собственными словами, когда Мартыхин, подставив палец под каплю яда, слизнул его.       — Не ты один здесь резистентный, мелкий. Хорош выебываться. Или я иду вместе с тобой, или ты со мной. А уж перекрыть твою ментальную связь, как ты заметил, мне не сложно.       У меня даже слов не нашлось, одно злобное шипение. Но стоило мне подсознательно согласиться, как я тут же почувствовал призыв, легко телепортировавшись на кристалл Стила, что сидел в подворотне, баюкая голову Богомола.       — Разрывная, — глухо произнес Олег, увидев развороченную грудную клетку Константина.       — Блядь, второе тело гробит, — буркнул я, склонившись к самому лицу парня, вбирая в себя его душу. — Стил, харэ тело баюкать. Да отпусти ты меня уже! — рявкнул я на Олега, и тот, подняв руки в жесте «не трогаю», отошел на полшага. — Стил, ты слышишь? Это всего лишь тело. Эй! — Я пару раз щелкнул пальцами. — Агов, приятель, я успел. Ну?..       — Он жив? — прохрипел Стил.       — Ну… так себе. Пока не совсем, но найти ему еще одно тело несложно. Пошли. Давай, вставай! — Я ухватил Стила за локоть, потянув к дороге, одновременно набирая номер водителя. — Сева, а подъедь-ка к нам. Маяк видишь? Сколько? Ясно. Стил. Стил! — пришлось дернуть бойца. — Сейчас подъедет мазда синяя. Прямо сюда. Садишься и едешь в коттедж Родиона. Водитель знает, куда тебя везти. Все ясно?       — Да.       — Вот и молодец. — Я оскалился, подтянув к себе Олега за ворот летнего пиджака. — Хотел в моем мире оказаться? Узнать, как Я живу?! Узнавай!       Вадим не требовал немедленной помощи, разве что матерился жестко, да рвался из наручников, пока его вели по коридору. Артем лежал вниз мордой на том месте, где должен был ждать меня с винтовкой, доставшись, по всей видимости, ментам, а вот Родион…       — Где мы? — напряженно оглянулся Мартыхин, оказавшись в темном помещении.       — Шут его знает… — Я был удивлен не меньше. Меня должно было перенести сразу к Родиону, чуть ли не в его объятия, но никак не в другое место.       — Черт, — я судорожно облизал губы, и тут же ощутил запах крови. Сладкий, притягательный запах эннэшше. — Твою мать…       Руки дрогнули, когда доставал телефон, чтобы включить фонарик, и уже при его свете осмотреть пол. Попытка пробиться по связи закончилась неудачей, но той неудачей, когда чувствуешь, что тот, с кем создаешь контакт — жив.       — Кровь, — оповестил Олег.       — Без тебя вижу, — грубо отозвался я, заметив сгусток побольше, который перетер между пальцами, ощутив кристалл.       — Что это? — заметив синий проблеск, задал он вопрос. — Камень? Драгоценный?       — Да. Драгоценный, — я огляделся. — Вырезанный внедренный портал. Чтобы я не попал в лапы тем, кто заполучил моего друга. Когда только время было?..       — Запах людей здесь гуще, чем там, — указал Олег на оба конца коридора. — Останавливались. Смотри, — подал он мне окровавленный осколок стекла, что валялся поодаль. — Скорее всего, воспользовался этим.       — Ясно, — я задумался. — Олег, насколько у тебя широкий допуск?       — Ты спрашиваешь меня, как нечаянного попутчика, или же как будущего начальника?       — Мартыхин! — прошипел я, ухватив в кулаки ворот его пиджака, встряхнув. — Этот человек — мой любимый. И не смей мне сейчас говорить про пидаров и голубых! Он — вытянул меня из психического неравновесия! Он стал тем, ради кого я согласился жить! И я все сделаю для того, чтобы его не трогали!       — А если уже тронули? — Олег, словно я был мальчишкой, легко оторвал мои пальцы от воротника. — Если там все хуже, чем ты думаешь?       — Блядь, ну тогда те, кто был замешан в этом, просто умрут. — Я заметил нечитаемый взгляд и шумно выдохнул. — Рэй не подвержен духовной смерти, и я не опасаюсь его потерять. Но если ему причинили вред…       — В коридоре не пахнет насилием, только болью. Значит, вырезал кристалл себе он сам.       — Его били до этого, — я стряхнул руки полковника со своих и отступил. — Я чувствую каждое прикосновение к нему, как к собственному телу. Точнее — чувствовал. Сейчас что-то перекрывает.       — Так попутчик или начальник?       — Хуй с тобой! — Я отмахнулся. — Сейчас я и дьявола своим командиром назову, если он позволит мне Рэйдана освободить. И да. Я всегда держу свое слово!       — Безлимит.       — Что? — Я не сразу понял, что он мне сказал.       — У меня самый широкий допуск из тех, что ты когда-либо видел, — повторил Олег. — Шире — только у посланника господнего.       — Тогда, помоги мне, — попросил я.       — Не смею отказать такому вежливому подчиненному, — усмехнулся он, стянув с себя пиджак, а потом и футболку. — Не отойдешь ли?       — Хм… все настолько серьезно? — мне, имеющему возможность метаморфозы, подобное поведение было не внове, поэтому, отступив на пару шагов, я тоже принялся раздеваться.       — Надеюсь, ты не думаешь, что мы в этом коридоре сольемся в любовном экстазе? — хохотнул Олег, скидывая трусы на кучку одежды.       — О, как раз этот экстаз и будет любовным, — прошипел я, преобразившись в яга, максимально вытянув свое тело.       — В подобном участвовать я согласен, — дал он мне пять, прежде чем изменился сам, восстав на месте человека трехметровой седой гориллой. — Йети. Приятно познакомиться, — глухо прозвучал его голос. — А ты — наг?       — Яг, — прошипел я, почувствовав всем своим хвостом дрожь цемента, покрывающего коридор, когда этот снежный, мать его, человек переступил с ноги на ногу.       — Посидим за кружкой пивка, расскажем, друг другу истории, — утробно хохотнул этот седой бибизян, после чего упал на четыре конечности, резво рванув вперед.       Я стремительно пополз следом, готовый ворваться и крушить… но едва кубарем не полетел назад, когда услышал рев этого кинг-конга, что остановился напротив металлической двери. Рев повторился еще раз, снова заставив меня вибрировать всем телом, а после Олег толкнул дверь своей лапищей, вцепившись в нее когтями, вырвав наружу. И, шумно вдыхая запахи, вошел внутрь.       — Пропусти! — оттолкнул я его хвостом, пытаясь пролезть впереди, но меня нахальным образом вытянули прочь за мою же конечность, заставив держаться позади. И буквально через пару минут я по резкому стрекоту понял, почему: пулемет. — Какого хрена ты полез? — Я попытался оттащить эту тушу, занявшую проход, понимая, что Олег минимум как ранен. — Пусти вперед бронебойного!       — Тебя, что ли? — Он подвинулся, когтями выдирая из своей шерсти засевшие пули. — Это ты бронебойный?       — Ну… Почти, — согласился я, не понимая, из какого материала создана его белая как снег шерсть. — Во всяком случае, пули мне не вредят.       — Там твой, за второй дверью. Не один... — Олег снова шумно потянул воздух носом. — Держат на мушке.       — И помещение экранировано, — добавил я, понимая, что до сих пор не могу связаться с Родионом. Словно на его сознании какой-то ватный мешок, и только потом дошло: усыпили или же накачали наркотой. — Слушай, Олег, ты ко всем препаратам резистентен?       — Абсолютно.       — Ну тогда — вперед. Я минимум как пару минут в себя прихожу, если в меня чем-то серьезным стрельнуть.       — У меня дополнительная защита. Потом расскажу.       Вырвав дверь как и первую, он оглушительно заревел, и меня повело, когда я ощутил боль в ушах. Не свою, Родиона. Пришлось эту гориллу поперек хребта хвостом перегрести, чтобы заткнулся. А после стремительно пополз вперед, заметив двух бессознательных людей и эннэшше, что был посажен на ошейник. По щекам от ушей текли две струйки крови. Не у него одного, у охранников или похитителей, кем они были, тоже. Но меня беспокоил Родион. Разорвав ошейник, я впился зубами в его плечевой сустав, впрыскивая весь яд, что у меня был, и только потом, подхватив на руки, потащил к выходу.       — Узнаю это помещение. — Олег повел головой. — Спецы из федералов. Вечно вмешиваются, куда не требуется.       — Так у тебя же допуск, — язвительно прошипел я.       — У них тоже допуск. Только от другого ведомства. Да и наших они в ряды не берут, только людей, что дохнут у них как мухи. Как выбираться будем? Наверху нас, уверен, ждут.       — Экранку убери, — попросил я, — или снизь. И я свяжусь с женой, что и даст нам выход.       — Порталы, — буркнул Йети. — Знаешь, сколько мы бились и сколько каждому обещали, чтобы у нас в арсенале подобное было?       — У меня только направленные, да и то немного. Сколько вынести удалось, — вздохнул я, ощутив свободный канал. — «Джэйл?»       «В какое дерьмо ты на этот раз вляпался, Андэр?» — тут же отозвалась супружница.       «В жидкое, — оборвал я ее. — Портал нужен».       «Папик меня с кишками съест», — вздохнула она, после чего я ощутил притяжение, едва успев протянуть кончик хвоста Олегу: — Держись!..