Импринтинг двух миров (подопытный мышь)

      — Стоять!!! Не двигаться!!! — пронзительно заорала Джэйл, когда мы оказались перед ней в измененном виде.       — Дамочка, вас никто не собирается…       — Замри, орангутанг косолапый! — моя супружница была настроена весьма воинственно, а такое с ней бывало редко, так что, перед тем как шевельнуть хвостом, я дернулся, и по голове тут же мазнули какие-то висюльки. — А теперь медленно, оба, в нормальную форму, — осознав, что рыпаться мы не намерены, произнесла она. — Медленно, я сказала! Иначе папа меня по стенке размажет и скажет, что так и было!       — Вам, мадам, лучше не перечить, — согласился Олег. — А прикрыться дадите?       — Медленно! — отдернула она руку с полотенцем, когда Мартыхин снова пошевелился, и только, когда он осторожно, как драгоценность, ухватил полотенце двумя пальцами, медленно, как и было приказано, сменив вид на человеческий, вздохнула спокойно. — Андэр, ползи сюда, только ОЧЕНЬ! Осторожно.       — Ты с какого перепугу взбеленилась, Джелли? — прополз я к дивану, осторожно сгрузив на него Рэйдана.       — С такого, что протупила, не ожидая, что ты с собой еще кого-то притащишь, и вы материализовались в коллекции моего папочки, — буркнула Джэйл.       Я оглянулся, увидев висящую и стоящую на полках коллекцию самодельных корабликов.       — Да, за такое и я бы голову свернул, — присвистнул Олег, понимая, что крик Джэйл был оправданным.       — Что с моим медвежонком? — Джэйл подошла к Рэйдану, попытавшись прощупать пульс.       — Да его накачали чем-то, до сих пор очнуться не может, — отмахнулся я, по примеру Олега обернув бедра полотенцем.       — Накачали?! Блять, Дрюх, ты вообще в медицине ничего не понимаешь или стебешься? — рявкнула она, судорожно набирая номер телефона. — Подойди в гостиную! Мне кажется, у нас здесь труп!       — Что? — я даже головой мотнул. Рэйдан в моем понимании был жив.       — А то! Рэй не дышит, и сердце его не бьется! Врач сейчас придет и все сам тебе скажет. «Спасатели», блин. Чип и Дэйл доморощенные!       — Не, погоди, — я замотал головой. — Когда я его выносил, он был еще жив. Да и не может Рэй взять и сдохнуть! Он же неубиваемый!!!       — Заглохни. А еще лучше — налей себе выпить, — буркнула Джэйл. — И другу своему тоже.       Минуты не прошло, как в гостиную ввалились два человека, и один из них, осмотревшись, тут же кинулся к Родиону, как к единственному пострадавшему, который требовал помощи. А второй, ухватившись за оттопыренный пиджак, с прищуром оглядел нас.       — Свои, — отмахнулась Джэйл. — Док, что там?       — Простите, я ничем не мог бы помочь с самого начала, — врач опустил голову. — Этот человек уже был мертв, когда его доставили.       — Да что за хрень! Я же чувствую его!       — Ша! — рявкнула Джэйл. — Док?       — Разможжено основание черепа. Удар был нанесен тупым предметом и с такой силой, что человек умер практически мгновенно. Приношу свои соболезнования.       — Черт! — Я сгреб волосы в кулаки, уставившись в одну точку. — То есть совсем никак не оживить?..       — Андрей, — Олег попытался положить мне руку на плечо. — Я очень сожалею. Эти твари ответят за все, клянусь…       — Не, то, что они ответят — это стопроцентово! Смерть своего эннэшше я им никогда не прощу. Но… сука же! — Джэйл сунула мне стакан с алкоголем в руку, и я выпил залпом, не ощущая вкуса, после чего присел на стул. — Он же… — Я посмотрел на врача, что крутился тут же, вовремя прикусив язык. — Док, у вас с собой есть морфий?       — Вы желаете успокоительное?       — Нет, я желаю именно морфий в количестве пяти ампул.       Джэйл кивнула, подтверждая мои слова, и врач, поджав губы, выложил на стол упаковку и пару шприцов.       — Эй, Андрей, ты же не собираешься…       — Да, Олег, я собираюсь себе это вколоть. И не еби мне мозг ненужными воплями, что это опасно! Не опаснее, чем Роду потерять тело. — Охранник и врач вышли по движению руки Джэйл. — Бля… вот как так-то, а?.. — уставился я на супружницу. — По моей глупости он оказался здесь не зафиксирован. Думал — позже займусь. А теперь что?..       — Образцы взять пока не поздно. — Джэйл, в отличие от меня, голову не теряла.       — Послушай... — Мартыхин присел на корточки, заставив посмотреть на себя. — Я понимаю, что смерть любимого человека — страшное горе. Но уходить вслед за ним — не выход.       — Это еще почему? — не понял я.       — Надо бороться и жить дальше. Хотя бы ради мести.       — Что?.. — видимо, смерть Родиона повлияла на мои мыслительные процессы. — Какого хера ты мне сейчас тут втираешь?       — К-хм... — Джэйл хохотнула. — Скорее всего, твой приятель думает, что ты хочешь покончить жизнь самоубийством.       — Зачем?.. — Я тупил. — Я просто хочу сходить и посмотреть, как он там, все ли в порядке, узнать, как и что, а после вернусь.       — Может, давай лучше я? — Джэйл закатала рукав.       — Не, мне все равно на днях надо было там оказаться, так что ты — не выход, — встряхнув головой, я попытался начать думать, заметив на столе нож. — Да, образцы… Черт! Ну и влетит мне в копеечку подобное! Да и договариваться сложновато будет…       Подложив под руку Родиона, точнее его тела, плоскую доску, что нашел тут же, я отчекрыжил ему пару пальцев, сунув в бутыль, что принесла Джэйл.       — В холодильник, вроде как, да?..       — Я правильно понимаю, что это не на память, а для клонирования? — осторожно задал вопрос Олег. — Ну… Вы сказали «образцы»…       — Что? Да. Для клона, — пробормотал я. — А что, ты в этом разбираешься?       — Есть маленько. Если ты уверен, что это необходимо, то мне стоит связаться кое с кем и получить разрешение. Думаю, как только образец будет на месте, его сразу пустят в обработку. А взамен ты мне расскажешь, что за ерунда у вас тут творится! А то мне кажется, что я попал в театр абсурда.       — Да, похоже, — хохотнул я, прокрутив разговор с Олегом. — Ладно, часом раньше, часом позже — ничего не изменится. Звони своим, упаковывай материал как пожелаешь. Все затраты я оплачу.       — Хорошо. — Олег встал, — Джэлли? Я прав? Можно мне адрес, телефон с междугородным роумингом и во что-нибудь одеться?       «Звонок другу» длился от силы минут десять. Упаковка материала — тоже. За это время Джэйл накатала адрес на бумажке, принесла плавки и халаты, пригласив нас следовать за собой.       — Папа сейчас у друзей, так что будем считать, что вы «приехали». Потому что если я Абинскому-старшему расскажу, как вы прибыли, то меня отправят в дурку.       — С телом что? — спросил я.       — Сейчас его заберут и потом забудут, куда дели. — Джэйл, вздохнув, чмокнула Родиона в губы. — Прощай, медвежонок. По всей видимости, в этом виде я тебя еще не скоро лицезреть буду.       — Да, кстати, а когда? — перевел я вопрос на Олега. — Ну, как у вас там все происходить будет?       — Ну… ты же понимаешь, что тело — это не микроб, и чтобы его вырастить — двух недель будет мало… Возможно, мне удастся кое-кому шепнуть пару слов… но у нас с этим строго. Так что… Лет двадцать.       — Бля… — я скривился. — Хреново. Очень хреново. Снова придется на суррогаты переходить.       Олег с вопросом посмотрел на Джэйл.       — Дрюха должен появляться здесь хотя бы год через год, — ощущая мою готовность раскрыться, начала она. — А у него при перемещении очень большие проблемы. То есть каждый раз он возвращается голодным сексуальным маньяком, которого мог образумить только Родион. И двадцать лет… Не знаю. Он психанет, сорвется и…       — А варианты есть?       — Ну… — Джэйл окинула Мартыхина плотоядным взглядом. — Судя по тому, что Дрюха все еще нормальный, а не псих в квадрате или в кубе?.. Как там у тебя происходит, а? — ткнула она меня локтем в бок. — Так вот, судя по тому, что он нормальный, как заменитель Родиона ты ему подходишь. Если согласишься.       — Быть жертвой сексуального маньяка?.. — Олег закашлялся. — Нет уж, простите, мой зад так просто никому не достанется.       — А мне и на хрен твой зад не сдался. У меня другие предпочтения, — буркнул я.       — Ладно… Еще один момент, который надо обсудить, — будучи в прострации, Олег, ухватив бутылку мартини, которым нас поила Джэйл, пошел на выход. Мы с Джелли отправились за ним, оказавшись на последнем этаже то ли гостиницы, то ли пентхауса, у огромного открытого бассейна.       — Слышь, родная, а где ты зависаешь-то? — удивленно оглянулся я.       — В Крыму. Я же говорила, что уехала.       — Ясно-понятно. — Я присел на шезлонг, отобрав у Олега бутылку, из которой отпил пару глотков. — Давай, задавай свои вопросы, Зверь.       — Я не зверь, — не понял Олег. — Я — человек.       — Зверь, Зверь, только где-то синьку для шерсти забыл, — хохотнул я, и до Мартыхина, наконец, дошло. Расхохотавшись, он даже за живот схватился.       — Вообще-то я не отношусь к супер-людям, Андрей. Ну, как ты их воспринимаешь. Мы — одна из рас, которая соседствует с человечеством. Притом — давно уже соседствует. Вы привыкли нас называть «снежные люди». Йети, если проще.       — Вот как?       — Да. Но сначала я все же хочу услышать от тебя ответы на свои вопросы.       — Задавай, — осознав, что ничего уже не изменить, и Родиона я на некоторое время в человеческом облике потерял, перестал нервничать и расслабился.       — Первый. Кто ты такой?       — Человек. — Я пожал плечами. — С некоторой дополнительной формой.       — И где ты ее обрел?       — На другой планете. Лет так двадцать семь назад я оказался при смерти. Меня очень хорошо прожарило, и, чтобы справиться с ожогами, врачи поместили меня в искусственную кому. Как-то так получилось, что мое сознание притянул другой мир, отличный от нашего. И мной заинтересовались там, дав право на жизнь и другое тело.       — Кто заинтересовался?       — Боги. — Я пожал плечами, ожидая десятка вопросов, но Олег, что удивительно, совершенно спокойно принял мое объяснение. — Они дали мне тело и возможности. Не сразу, конечно. Сначала я проходил обучение у одного старого и очень опытного мага…       — То есть мир на силовых линиях выстроен, и они тебе подчиняются, так?       — Угу, — я закурил. — Подчиняются. Почти. Но я там не более чем подопытная мышка. Им нравится со мной играть и усложнять мою жизнь. Взамен они дали мне бессмертие, преобразование, умение читать в разуме людей и подчинять их действия своему разуму.       — Ты с ними общаешься?       — Да, матами, — хохотнула Джэйл. — Приятно слушать их разговоры. Только и делают, что посылают друг друга.       — То есть там богов несколько, — сам себе кивнул Олег.       — Ага. Студенты недоделанные. Экспериментаторы хреновы. Им, видите ли, интересно стало, что будет, если поместить душу чужого ареала в их туповатый мирок.       — Ну, так многие боги делают, — пожал плечами Олег. — Новые души — новые открытия.       — А здесь что, так же?       — Да везде так. — Мартыхин отмахнулся. — Нас, вообще не спрашивая, целым кланом переместили в этот мир.       — А я своих сам перетащил. По одному.       — В физическом или духовном плане? — заинтересовался Олег. — Потому что нас переместили именно физически.       — Не, я людей туда душами таскаю. Да и не всех. Тех, кто здесь погибнуть должен был. Ну а в последнее время — устраиваю что-то вроде экскурсии для любознательных. На год-два. А потом назад, на Землю.       — Удивительно…       — Да чего там удивительного?       — Ну… может то, что ты в состоянии взять душу человека из живого тела, и при этом оно не умрет? Кстати, теперь мне более понятно то, что ты хотел посетить своего Родиона. Уверен, что он там.       — Да. Уверен. — Я согласно кивнул. — В том мире его фиксация произошла.       — Фиксация?       — Ну… — Я пожал плечами. — Есть подселенные вместо прежних хозяев, а есть приобретшие там тела, данные богами. То есть взращенные или клонированные именно для них. Фиксация означает, что под данную душу, которую я принес, создано определенное тело. Или же душа перемещена в только что рожденное и имеет на него право как единственная душа. Кстати, ты там как-то сделай так, чтобы клонированное тело Родиона не будили, чтобы никакая душа не имела на него никаких притязаний, а то будет очень плохо.       — Что именно?       — Да придется его таскать на себе и каждый раз вселять в это клонированное тело, как в первый раз. А если тело будет сделано только под его душу, то он будет вливаться в него, как в родное.       — А можно я еще один вопрос задам? — Олег окинул Джэйл взглядом, а после посмотрел на меня. — Твоя жена…       — Во-первых — мать моего ребенка. Во-вторых — да, знает и имеет на Урее свое собственное тело.       — Ясно. Именно поэтому присутствие другого существа неизвестной формы ее не испугало.       — Дрюха бы на своем хвосте врага не притащил бы, — отозвалась Джэйл. — Да и ничего ты так. Не страшненький, хотя волосатость зашкаливает.       — То есть, как я понял, ты, Андрей, имеешь связь с богами своего второго мира, ты можешь таскать души, изменяться, регенерировать, подчинять себе людей…       — С тобой этот фокус не пройдет, — отсалютовал я ему бутылкой. — Твой разум для меня полностью закрыт.       — Ну хоть что-то, — хохотнул Олег. — Но еще меня интересует твоя проблема с возвращением… Все, кто переходят из мира в мир, сексуально озабоченные?       — Нет, — после долгого молчания ответил я. — Никто более. Когда я пришел в мир Уреи, со мной случилась непредвиденная пакость, которая очень глубоко отложилась в душе. Так что, каждый раз, когда я перемещаюсь, мое сознание на пару дней сносит к уровню того малолетки, который попал в передрягу, и чтобы поставить себя на место, мне приходится искать некий стопор.       — Андрея очень жестоко изнасиловали в момент его проявления в другом мире, — осторожно произнесла Джэйл, взяв меня за руку. — Когда его сознание сносит к тому периоду — он снова паникует, словно в насилии, и приходит в себя окончательно только тогда, когда понимает, что его теперешний любовник с ним нежен и осторожен.       — Замещение воспоминаний, значит, — нахмурился Олег. — А ты пытался работать с психологами?       — Да. Бесполезно. Если я не получаю секса после перемещения — разум сносит окончательно. Я теряю себя, если не ставлю точку. И эту точку лучше поставить сразу, как только вернусь, чтобы быть свободным от кошмаров и болезненной тяги к подконтрольному насилию. Было, пытался. — Я покачал головой. — Через неделю я очнулся в притоне в наркотическом дурмане: избитый, в дерьме, в ссанье, в сперме, понимая, что подставлялся любому, кто меня пожелает. Это страшно, Олег. Очень страшно. Не то, что ты позволяешь кому-то себя использовать, а то, что ведешь себя как павший в самые низы. И я не хочу подобного. Поэтому и нахожу себе сразу с десяток тех, кто будет себя контролировать и просто даст мне веху для завершения кошмара, после чего я смогу нормально жить, — вздохнув, я допил мартини. — И Рэй, моя веха, мой оплот покоя, на некоторое время выведен на Земле из строя.       — Можно чуть подробнее?       — Что именно?       — Рэй. Ты говоришь, что он — твоя веха, твой оплот. Что это значит?       — Ну… — Я пожал плечами. — Мой учитель сказал, что у каждого человека есть его оплот. Потом, чуть позже, я узнал, что у любого человека есть десятки или даже сотни тех, кого он может принять как свою отдушину. Просто перестать рыпаться. Успокоиться и довериться. Перестать искать что-то иное. Мы с Рэйданом больше всего подходили друг другу. И как друзья, и как люди и нелюди, и по сексу. Ты, кстати, тоже мне подходишь. Частично, — я хохотнул. — В сексе — не знаю, а вот как друг — вполне. Есть в тебе что-то успокаивающее, что не дает мне сорваться.       — И как часто срывы?       — Ну… Был бы срыв сейчас, когда я понял, что Рэйдан мертв. Но твое присутствие оказалось действенным. Так что, я могу определить, что как некий оплот покоя ты мне все же подходишь. Частично и временно, во всяком случае.       — Хорошо. — Олег кивнул. — А если у тебя такого не будет? Каково твое поведение?       — Если не сорвусь — адекватное. Если сорвусь…       — Ну?..       — Девяносто девятый, — выдавил я из себя. — Почти полсотни смертей.       — «Потрошитель с окраин»? — Олег напрягся. — Сорок семь убийств за год, и пропал без вести. Это ты?       — Я, — даже плечами передернул. — Бомжи, некондиционные личности… Я обезумел. Но не настолько, чтобы убивать всех подряд. И я не хочу больше так поступать.       — И что стало спусковым крючком?       — Первый его год на Земле после обучения у наставника. — Джэйл обняла меня за плечи. — Он еще не знал, что секс для него является стопором. Искал выход эмоций в другом адреналине. Старался перекрыть, — влажные губы прикоснулись к моей щеке. — Потом, через год, когда вернулся — осознавал. Но не тогда. Не вини его. Пожалуйста.       — И не думал, — Олег явно был ошарашен. — Но… Это какой же силы выброс эмоций, что их можно погасить только так?..       — Откройся, — попросил я. — Доверься на пару минут, и я покажу, что тогда со мной было.       — Ладно.       Олег расслабился, и я частично влил в него состояние своей души, только недавно обожженной, преданной другом, растерзанной и окончательно раздавленной в лохмотья уже в другом мире. Я не смаковал подробности, просто вывернул ту гамму эмоций, которая накатывает на меня каждый переход из мира в мир.       — Держи его! — первой подхватилась Джэйл, а за ней и я. Олега выгибало в судорогах, а на губах пенилась слюна. — Эпилептический припадок. Тобой, блять, вызванный!       — А я в таком — уже почти под тридцатник лет! — вызверился на Джэйл, но помог ей перевернуть Мартыхина на бок и удержать от падения. — Так нет! Пока не видела этого у другого человека, думала, я лгу?!       — Никогда не думала, — пыхтела Джэйл, удерживая тело, бьющееся в агонии. — Я видела твой мир, я была там, когда тебя, сука, убивали! Я видела, с какой легкостью ты ушел, чтобы возродиться! Так что да! Я знаю, какой ад в тебе! Но его за что?!       — Чтобы не думал, что пургу гоню, — буркнул я, замечая, что судороги стали реже. — И вообще, он тот, кто мне может помочь, вот пусть и знает, кому помогает.       — Гад ты. Ползучий. — Джэйл, наконец, уложила Олега ровно, отбрыкавшись от его вялых попыток освободиться. — Самый настоящий гад.       — П…сти, — все еще сжимая зубы, пробормотал Олег, попытавшись с себя спихнуть мою женушку. — В порядке.       — Тьфу на вас! На обоих! — буркнула Джэйл, оставив Олега в покое. — А на тебя, — ткнула она в меня пальцем, — особо!