Импринтинг двух миров (подопытный мышь)

Слэш
NC-21
Завершён
723
автор
фафнир бета
Paula Dark бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
552 страницы, 75 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
723 Нравится 244 Отзывы 357 В сборник Скачать

18 глава

Настройки текста
      Над сказанным я думал долго. Не день и не два. За это время Олег вывел Стила из депрессии, следил за самочувствием Гэсса, информационно выпотрошил Виктора и заново переговорил с Родионом, как-то так повернув разговор, что тот перестал жалеть арендованное тело, начав его юзать в полной мере, разве что интим исключая.       И нет, я не сказал бы, что Мартыхин кому-то в голову забирается и гнет свою линию, пока его не примут. Нет, он так предоставлял имеющиеся факты, что человек учился думать по-новому. В другом ключе, нежели думал иначе. И спустя какое-то время соглашался, что его видение мира было неверным.       Взять того же Стила. На третий день мы посидели за рюмкой горькой, и он разоткровенничался, объяснив, почему ему нужна твердая рука. И все оказалось таким банальным, что я задумался: а вдруг и у меня какой-то перекос сознания пошел из-за детских обид?       — Понимаешь, — говорил он, уже слегка набравшись. — Отец меня вырастил бесхребетным сосунком, который для того, чтобы соответствовать требованиям, готов был кроликом прыгать, только бы выполнять его приказы. Чтобы не слышать ругани дома, не видеть мать с синяками на пол-лица… Чтобы не быть битым, в конце концов. Он у меня мастер спорта по трем видам единоборств и с полностью разрушенной психикой. И все детство, и юность я его боялся, соглашаясь с каждым решением. Армия, отряд — это все, чего хотел он.       — А ты?       — А я до сих пор не знаю, чего хочу. Честно. И не знал с самого начала. А вот когда попал под командование Богомолу — все внезапно стало кристально ясно и понятно. Что делать, зачем, для чего и почему. Четкие приказы, которые не вызывали отторжения. Воля и руководство на таком уровне, что я безропотно подчинился и стал самым счастливым человеком на свете. Ведь у меня был мой командир, который точно знал, как поступить в той или иной ситуации. А потом Богомол меня еще и учить начал, из бесхребетного идиота творя бойца. Не просто солдата, который не задумывается над действием, а активно участвующим во всем. Вот, наверно, тогда я в него и влюбился. По-детски, как в наставника. В кумира, который наперед знает, как пройдет операция. Я им восхищался. Я был предан, как никто другой. Понимал, что душу готов за него отдать, лишь бы он меня заметил. Вот так и превратился в того, кого ты назвал псом. Просто мне не нужен был никто иной. Без него я терялся и начинал паниковать. Не мог правильно действовать. Меня чуть не списали, если бы я не вымолил себе Богомола в командиры.       — А начать жизнь заново? — пожал я плечами. — Купить квартиру, решить, чем ты хочешь заниматься, дать себе волю?       — В армии не так много платят, чтобы можно было купить себе жилье, — криво улыбнулся Стил. — А с родителями я жить больше не хочу. Да и ничего не хочу, кроме как быть рядом с Богомолом. Хоть на дверном коврике спать, но рядом. Я понимаю, что это зависимость. Что нельзя так. Но если я все же нашел выход из патовой ситуации, не желая спиваться и садиться на иглу, то чем это не шанс? Один из миллиона, да. Но почему бы им не воспользоваться?       — В чем-то ты прав… Вот только, уверен ли в том, что нужен Богомолу? — Я закурил. — Кстати, Стил, я не спрашивал у тебя имя… Может, сейчас его скажешь?       — Василий, — Стил даже голову в плечи вжал, словно ожидал хлесткого морального удара.       — Да уж… — я хохотнул. Этого седого, с харАктерными морщинами на лице, ловкого и сильного мужика, который выбрал себе вполне подходящий к внешности позывной: Стил, зовут Вася. Васёк, блин! — Так как насчет Богомола?       — Не знаю. — Стил нахмурился. — Но знаю, что пойду за ним на край Земли, или дальше. Туда, куда он ушел, чтобы вернуть тебе свой долг. Знаю, что сделаю все, чтобы он хоть иногда мелькал рядом, и мне хоть на минутку становилось бы легко и спокойно. А если потребуется защитить его ценой своей жизни — не пожалею себя.       — Вот даже как, — я покивал сам себе. — Ну, тогда берись за обустройство своего будущего, Стил. Ведь сам понимаешь, что за счастье нужно бороться, а не ходить за ним с несчастным видом, ожидая, пока оно на тебя посмотрит. Работай над собой, чтобы быть менее зависимым. Ведь Богомол не Мария Тереза и обихаживать тебя не будет, и за его спиной, как за каменной стеной, ты не высидишь. Более чем уверен, что его бесит твой несчастный вид и зависимость. А что до сих пор не сказал, так это, скорее всего, такт.       — И что мне делать, чтобы заслужить его расположение?       — Ну, как я и говорил, учиться решать самому, что именно тебе нужно для вашего взаимного счастья. — Я пожал плечами. — Шут его знает, что именно требуется. Самому придется искать компромисс, осознавать, что лучше, а что хуже…       К сожалению, я не мог подсказать, как действовать правильнее. Как-то у нас с Родионом все случилось спонтанно. На уровне связки душ. То ли, пока я рылся в его разуме, сумел что-то свое скинуть, то ли Родион сам в той ситуации выступал в роли брошенного и никому не нужного пса, у которого появился свой хозяин… То ли за время скитаний между мирами я настолько махнул на себя рукой, что уже то, что имеешь в пределах досягаемости теплое тело, которое может исполнить все твои физические потребности, что готов был подстроиться под любое поведение и потребности. Даже не задумывался. А может, еще и то сыграло на руку, что каждый из нас — личность, которая все свои вопросы и проблемы может решить самостоятельно, не слишком и сильно опираясь на мнение партнера, а секс… Ну на то мы и эннэшше, чтобы подходить друг другу идеально. А если что-то и где-то не так, то не дети уже, чтобы обиды свои копить.       У Стила же… Васька, блин… Ну и имечко же, прости Господи, папаня будущему военному дал! Бойцу, которого я смог увидеть в первый день знакомства, оно точно никоим образом не подходило. Теперь-то и понятно, чего его все Стилом зовут. Так вот, у Стила, в отличие от меня, проблемы были, притом большие. Сильно в голову Константину не лез, некогда было, да и незачем. Меня больше интересовало, как его вытащить из той ситуации, в которой он оказался, чем его любовные предпочтения, а когда увидел ту тренировку со Стилом и тот неудавшийся поцелуй, то глянул. Богомол был раздражен и в тихом бешенстве. И не потому, что получил поцелуй от человека своего же пола, а потому что это был именно Стил. Словно тот перешел какую-то черту, грань, за которую переходить не следовало. Хотя, когда тот сидел у кровати командира, держа свою руку у него на груди, чего-то я не заметил никакого отторжения. И вопрос в том, что Богомол хочет от Стила самодостаточности и проявления личных качеств, или же так и воспринимает его: побитым псом, что плетется за ним. А вот это раньше, чем попаду на Урею, я выяснить не смогу. А хотелось бы разобраться, чтобы вмешаться чуток в разум Василия и дать ему вид на цель, к которой тот и будет идти, пока Богомол у меня в личном бесятнике развлекается.       Разговор наш как-то сам собой заглох и сошел на нет. Ну не о чем мне было с этим человеком разговаривать. Исповедоваться захотел, так я его исповедь выслушал, даже направил его стопы туда, куда мне казалось правильным, а что еще для него могу сделать, даже не предполагал.       — Гэсс очнулся! — в столовую, где мы расположились, пулей влетел Виктор. — Тебя срочно требует!       — Срочно? Да еще и требует? — Я хмыкнул, но пошел на зов.       Давно меня никто уже не требовал, и если Гэсс, точнее тем более если Гэсс меня просит подойти, то что-то явно неординарное произошло.       — Что там у тебя случилось, огненный? — Я склонился, пытаясь по своим мизерным знаниям определить, насколько ему хреново и чем я могу помочь.       — Вам всем срочно надо уходить на Урею, — выдохнул Гэссэр. — Заранее тщательно спрятав тела. Они не знали, что я все слышу. На вас облава.       — Первый раз, что ли? — я хмыкнул.       — В таком промышленном масштабе — в первый, — Олег словно услышал, что мы разговариваем, и подошел. — Ну, здравствуй, душа чужого мира.       — Это кто? — подозрительно уставился на меня Гэсс.       — Наше временное командование, — не стал я вдаваться в подробности. — Знает почти все, а что не знает, можешь ему рассказывать. Такой же «иной» в этом мире, как мы в твоем. Только возрастом постарше, и мозгов явно побольше.       — И помогает он нам…       — Ну, явно не по доброте душевной, — я так взглянул на Мартыхина, что тот даже руки поднял, показывая, что он тут не при чем. И пояснил: — Своими выбрыками мы заинтересовали не только местные спецсилы, но и местных мелких божков, чьим протеже и является этот индивидуум. Ну, как я, в вашем.       — Ты давай, поподробнее, что там собираются сделать, — перебив мои язвительные словоизлияния, Олег придвинулся ближе. — Меня-то частично проинформировали, но только частично. Хочу все знать из первых уст.       — Я слышал, что на каждого из нас, кто, так или иначе связан с Уреей, открылась охота. Один из моих похитителей сказал, что будут грести всех под одну гребенку. Что это значит, Андэр?       — Что в крепкие руки ловцов за зелеными человечками попадете не только вы, но и все, кто так или иначе с вами связан, — перебил меня Олег. — Ваши друзья, друзья ваших друзей, родители, приятели ваших родителей… И может быть, на этом все и окончится. А может, и нет. Кстати, Андрей, ты этого хотел, когда приглашал врача задержаться? — подмигнул он мне, после чего ушел.       — Нет, ты погоди! — Я поймал Олега за руку. — Что за нахрен, и почему я участвую в этом кипише?       — Вот недалекий дурак-человек, — Мартыхин покачал головой, а после, ухватив меня за шкирку, потащил прочь от дома, затолкнув в какую-то подсобную будочку с инвентарем. — Андрей, ты вообще представлял, чем когда-либо обернется это твое шастанье между мирами? Или на великий русский «авось» надеялся?       — Руки!       Мартыхин тут же отстранился, но встал так, чтобы я мимо него к двери не проскользнул.       — Давно о таком догадывался и предполагал, что так и может быть. Но для подобного заявления от властей или хоть кого-нибудь должен быть повод!       — А то ты их мало дал!       — Меня можно обвинить в нарушении прав личности! Насилии! Убийствах! Да даже в том, что я некропедофил, и то обвинить можно!!! А в том, что в другие миры сигаю — нет!!! — выорался я. — Я не строю порталов! Не использую магию! Не творю таких непотребств, которые от тебя недавно увидел! И при этом за мной будут гоняться…       — И при этом — будут! — пресек мои крики Олег. — Ты сам не замечаешь, как следишь везде и всюду. Там — возраст или здоровье подправил. Здесь — разум. Того — убил не как человек, а как тварь неземная! Ладно, — махнул он рукой. — Дела — делами, а вопрос все равно стоит ребром. И его поставил ты сам! Прокололся в некоторых моментах. Подчистил память уже после того, как показания были занесены на аудиоисточник, или же оформлены письменно. Если бы ты такое с наркоманами проворачивал, никто бы тебе и слова не сказал. Но когда умные и серьезные люди начинают внезапно пороть чушь, это, знаешь ли, настораживает. Притом чушь, подтвержденную несколькими подписями и свидетелями. А после забывают обо всем, что написали.       — А вот твое «силовое воздействие», это как вроде как норма, так?!       — Фу-ух… Ну и сложный же ты человек. — Олег покачал головой. — Нихуя не допетрил, так?       Я мотнул головой.       — Ну, хорошо, давай еще раз по порядку. Я — прихожу, вершу свои дела, разбрасывая клочки по закоулочкам, и ухожу, не стирая ни видео, ни аудио, ни показаний… Если их есть кому дать. Что чувствуют люди? Ну? Давай же. Думай! Ты не продержался бы наплаву так долго, если бы думать не умел!       — Ну… Что есть большое и злобное животное, которое можно изловить?       — Умница. Возьми с полки пирожок. — Олег легко и вертко ушел от удара кулаком в бок. — А теперь, подумай, что для людей страшнее вот такой вот животины, которую они могут изловить.       — Да понял я уже, понял…       — Ну, так озвучь!       — Вторжение физическое для человечества всегда было страшнее вторжения ментального. Если бы люди были псиониками, или хотя бы слабо развитыми менталистами, им было бы проще бороться со всем этим.       — Именно, бестолочь. Страх неизведанного. С физическим воплощением зла люди уже умеют бороться. Или верят, что умеют. А вот с ментальным — так до сих пор и не научились. А ты… вечно то своим подгадишь, то чужим. Притом делаешь это так топорно, что вычислить тебя не составило никакого труда.       — И что, по-твоему, я должен везде приползать в теле яга и уже в этом виде…       — Ну, хотя бы так, если от подобного воздержаться не умеешь, — Олег, как всегда, был невероятно спокоен. — Только поздно уже метаться. Ты, то есть это тело, и ментальные способности, связанные с ним — подтверждены.       — Это ты как бы намекаешь, что мне пора менять внешность и место проживания?       — Да уже давно пора, — Мартыхин кривовато улыбнулся. — Ты, Андрей, слишком уж зажился на этом свете. Понимаю, что менять ничего не хочется, да и возраст не тот, чтобы «мир покинуть», но чтобы хоть ненадолго ослабить контроль со стороны спецов, надо бы тебе уйти в астрал. Притом — полно. А за то время, как удавка, с которой ты сейчас рвешься, слегка ослабнет — найти себя и переквалифицироваться. И не тебе одному. И чтобы подобных ситуаций больше не возникало — переставай вести оседлый образ жизни. Путешествуй, строй из себя все, что пожелаешь. Только не задерживайся на одном месте. И измени свои привычки.       — Какие еще привычки? — не понял я.       — Например — поддерживать свой естественный возраст. Ты же уже давно понял, что не стареешь, и дух твой как был молодым, так и остался. Тот мир изменил тебя. Заметно даже мне, незнакомому с тобой, что, несмотря на тот облик, который поддерживаешь — ты молод душой.       — Да не душой, — я скривился. — Телом. Гормональными выплесками яга, в ком живу. Он же вообще, считай, ребенок. Вроде, подрастаю немного, как тут бац — проблемка, несовместимая с жизнью. И откат на тот же возраст, в примерные человеческие десять лет. И когда перемещаюсь сюда — тело просто продолжает жить в том ритме, что и душа. А после того, как оно перестало стареть — это в мои тридцать два, когда я здесь практически издох, оказавшись на Урее, так и поддерживает тот же ритм.       — Что и хотел тебе донести. Живчик в теле старого распиздяя. Твое несоответствие видно сразу. Тебя очень легко вычленить, даже когда ты меняешь внешность, если только не меняешь с этим свой собственный возраст. Поэтому прекращай жить по накатанному. Хватит уже. Не тот возраст, чтобы цепляться за старое.       — Ох, и дорог же ты мне, — вздохнул я, понимая, что в чем–то, а даже можно сказать, что и во всем, Олег прав.       Да и, по большому счету, меня здесь уже ничего не держало. Своих архаровцев без Стаськи содержать было довольно проблематично. Сергей окончательно покинул этот мир и возвращаться не собирается. Даже Родион, и тот тело потерял. Единственная проблема с Джэйл. А так — все мои так или иначе нажитые непосильным трудом связи давно себя отжили. Ну не то чтобы совсем, но практически. Всю помощь, что я, так или иначе, получаю, уже по прошлой памяти наших дружеских и не очень встреч. Моральные долги, а не материальные. Те уже давным-давно выплачены и даже переплачены. Так что, Олег прав. Лучше уйти.       — Какие проблемы? — внезапно спросил Олег, заметив, что я задумался.       — Бабла у меня многовато получается. Терять его не вижу резона. Там — лям, здесь — два… А где и того больше. Недвижимости куча… Притом не только моей, но и Родика. Да и… Если я уйду, то Джэйл своими вопросами задавить эти покемоны могут. Оно мне надо? К тому же у нее там есть собственное тело, которое она периодически желает посещать. Да и сын наш…       — Ну, с этим, думаю, проблем меньше всего. Второй раз замуж выскочит и переберется к своему ухажеру. А после, когда научится, как ты, менять внешность, так же будет скрываться.       — А бабки?! Ты думаешь, я их просто так, для кого-то левого, годами собирал и приумножал?! Мне, например, тоже хочется красной икры поверх намасленного хлебушка. Я же не бомж какой, чтобы на подножном корме жить? Или ты думаешь, что так легко отказаться от всего заработанного?!       — С финансами, так и быть, я тебе помогу. Надо, конечно, вариант придумать… Но это не такая уж и большая проблема, — понимая, что общие проблемы мы выяснили, он отошел от входа, дав мне выйти наружу. — Ты лучше скажи, у тебя есть возможность покинуть этот мир так, чтобы тело твое осталось? Ну, в частично разобранном состоянии, так сказать.       — Эх… — Я тяжело вздохнул. — Как бы есть… Но мне очень не хочется прибегать к подобной возможности, — и рассказал, как могу «погибнуть», после чего возвратиться. — Проблема только в том, что у меня привязка к этой стране.       — Ну, привязку и переместить можно. Это не самая большая проблема. А вот то, что твое тело при возвращении появляется с идентичными ожогами, вот это плохо. Ладно, я посоветуюсь, что и как сделать, чтобы слегка поменять твой экскурс в прошлое, и восстановление. Сам понимаешь, мое начальство готово к переговорам на высшем уровне, и кое-что придумать может.       — Ну, и что оно придумает? — Я хмыкнул. — Создаст мне вторую линию возвращения, которую спецы так же вычислят, если пожелают.       — Да не вторую… — Олег задумчиво уставился себе под ноги, медленно шагая вперед, видимо, решив обойти весь сад по периметру. — Ты же в курсе, что большинство погибших, это автомобильные аварии?       Я кивнул.       — Ну, вот и… Есть возможность менять тебя с теми, кто погибает. Внешность разве что править будешь.       — Ты вообще понимаешь, какая жизнь меня ждет?! — вспылил я. — Хрен с ним — переезды и перебросы! Хрен с ним — с изменениями внешности! А Родиону я что скажу?! Как я его менять буду?! Как я для него буду появляться то в одном виде, то в другом?!       — Параметры тела тебя никто менять не заставляет, — хмыкнул Олег.       — Да не о параметрах я!..       — Слушай, ну вот что тебе стоит — подумать, а? — Мартыхин легко, даже игриво, стукнул меня по затылку. — Я же настроил вас друг на друга. Притом — полностью настроил. Сейчас внешность для вас настолько маловажный вопрос, что и говорить об этом нечего. А личные качества, голос, запах — все будет ваше, собственное.       — Ладно. А как же эти… ну… — Я пощелкал пальцами. — Жизненные линии, во!       — Слушай, давай об этом думать не ты, а мы будем.       — А деньги со счета на счет — как?       — Севретов!!!       Наверное, меня даже пригнуло от этого рыка.       — Мозг не трахай, будь добр! Если я сказал, что это минимальная проблема, то так оно и есть! Тебе главное — сдохнуть красочно, а после разберемся. Все. Не нервируй меня, а то как дам, что ты здесь и ляжешь!       — Ой-ой-ой, какие мы вспыльчивые… — Я нервно рассмеялся. Очень уж не хотелось проходить в очередной раз свой собственный круг ада. — А Гэсса куда деть? А его ребят? А…       — Бэ! — похоже, Олег реально рассердился. — Есть у меня некоторые возможности, которые я в состоянии использовать. К тому же, Гэссэр нигде не засветился так, как это сделал ты. Выбить ему спокойную жизнь куда как проще. Короче, что решил, Севретов? Только давай, в темпе вальса. Мне некогда с тобой нянчиться.       — Отмой бабло. Избавься от недвижимости. Подчисти историю тех людей, что у меня на Урее не постоянно. Дам тебе списки. После этого готов подставить свою буйну голову под твой меч правосудия. — Я картинно прогнулся, показывая открытую шею, за что и получил второй подзатыльник. — А еще… Надо бы Родиона предупредить.       — Не надо. — Олег покачал головой. — То тело, в котором он сейчас, пусть и останется его телом до самой смерти.       — А… Как же…       — Каком кверху. Не твои проблемы, короче. То тело, что у Абинского в доме — предъявлю на экспертизу. Джэйл скажи, как вы все решите провернуть. Пусть в интернете себе хахаля поищет. По моим прикидкам, это самый верный вариант. Разве что…       — Что? — мрачно спросил я, понимая, что все уже решено, и время пошло на дни.       — Разве что память всем тем, с кем общался, и кто готов за тебя стеной стоять — подчисти так, чтобы лишнего не сболтнули. Все остальное я решу. Обещаю. * * *       Да уж, да уж… Мартыхин, как только вернулся в дом, сразу взялся за дело. Кому-то позвонил, отдав пару приказов, и через полтора часа в доме Родиона собралась вся честная компания. Гном с ребятками, Егор со своими спецами, Авдеев… Я даже удивился, что они собрались так оперативно.       — Ну? По какому поводу? — деловито произнес Гном. — Кстати, а где Гризли?       — Вот он стоит, — ткнул я в бодигарда Джэйл. — Кстати, знакомьтесь. Супружница моя. Анжела Абинская.       — Самого, Того? — округлил глаза Гном.       — Самого, самого, — Джэйл, понимая, что все не просто так, была собрана и деловита. — Ты какого здесь посиделки устроил, Сервал? Что опять выдумал?       — Вызвал сюда вас я, а не он, — Мартыхин вышел вперед. — Ситуация такая. Сервал, как вы его называете, больше не будет исполнять свои обязанности. Вообще! — рыкнул он на Егора, едва тот попробовал вякнуть. — Как и Гризли. Считайте, что видите их последний раз в жизни.       — Это как вообще? — Гном наморщился.       — Просто. Оба завтра во второй половине дня погибнут. Для вас — навсегда. Связываться с ними хоть каким-то способом — небезопасно для их здоровья, да и жизни тоже.       — А Константин? — напряженно спросил Авдеев. — Я племянника еще увижу?       — Боюсь, что в том виде, в котором привыкли с ним общаться — нет, — Олег явно принял какое-то решение и, судя по тому, как его приводил в действие, не на своем уровне. Видимо, уже пообщался с тем, кем надо. — Но, думаю, Андрей сумеет устроить вам встречу, если очень хочется.       — Плохая идея, — я поморщился. — Лучше вообще забыть племянника. Тело погибло, а то, что осталось — не нужно таскать из мира в мир, если только это не жизненно важно. Так что смиритесь с тем, что племянника вы все же потеряли. Телесно, — неловко улыбнулся я, напряженно готовясь к тому, что предпримет Мартыхин.       — То есть, Богомол и Гризли… — Гном угрюмо вздохнул. — Потеряны.       — Не только он, — покачал головой Олег. — Стил.       — Так вот же он!..       — Последние часы доживает, — хмыкнул этот мохнатый крокодил.       Когда Олег успел переговорить со Стилом, я не уловил, но заметил, что тот при словах о нем утвердительно и четко кивнул. Еще один переселенец на мою голову. Где мне для всех этих ребят тела искать?..       — Этто как?       — Этто так, — съязвил Олег. — Так что — прощайтесь. Кто и что хочет сказать напутственного — говорите. Можете даже посиделки устроить. Не буду мешать. Займусь лучше делом. Гэсс!       Тот вскинул голову.       — Хочешь что-то сказать Андрею? У тебя меньше всего времени.       — Да что говорить… — Гэссэр до сих пор перемещался с осторожностью, хотя шрам уже давно не то что зарубцевался, а даже исчезать стал. — Как-то мы не особо близко…       — Кому как, — понимая, что Олег просто так слов на ветер не бросает, я приобнял ярдана, после чего пожал его руку. — Помни, твое тело будет жить долго. Очень долго. И твои ребята, подпитываясь от тебя — будут жить до тех пор, пока они тебе нужны. Лет через тридцать мы с тобой свяжемся, потому что Олег даст твои координаты, и я расскажу, как вести себя дальше. Пока расслабься и не сдерживай старение.       — У меня есть тот, кто будет следить за их шестеркой, — вставил Мартыхин. — И помогать, если понадобится. Собственный ангел-хранитель, так сказать. И да, лет через тридцать, думаю, стоит проделать тот же трюк, что и с тобой. Если они до тех пор останутся вместе. Время, Гэсс!       — Да, — ярдан кивнул и, взяв за руку Виктора, отправился следом за Олегом.       А мы с Родионом оказались под прицелом десятка взглядов.       — Ну… что я могу сказать… — понимая, что беседа будет сложная, я послал Родиона за выпивкой. — Егор. — Мой зам вскинул голову. — Ты становишься начальником. Как будешь вести свои дела — теперь твое личное дело. Я выводить деньги из фирмы не буду. Не такой уж и большой куш. Олег правду сказал. Завтра во второй половине дня меня не станет. Так что, будь добр, проследи, где и когда, чтобы провести пышную церемонию захоронения.       — Н-не совсем понял… Ты как… Типо, совсем-совсем?.. Это что, наезд, и ты… — он вскинулся, собираясь рвануть за Мартыхиным.       — Сидеть! — рявкнул я, а когда тот послушался, взглянул глаза в глаза. — Да. Совсем. Считай, что я мертв. Вы похороните то, что останется от меня и вот этого парня. Позже так же похороните тело Родиона. Его вам привезут. Он в другом городе почил.       — Э… А…       — Пасть закрой и слушай, — буркнул я. — Да — привезут. Да — почил. Да — это тело тоже будет мертво.       — А я? — напряженно спросила Джэйл.       — А ты найдешь себе другого хахаля на просторах интернета. Он тебя вместе с ребенком к себе заберет, и будет всем вам счастье.       — А как же…       — Сама думай, как с твоей девочкой быть. У тебя минимум как полгода впереди, — отмахнулся я. — Решайте.       — Погоди… — Гном затряс головой. — Психологическое несоответствие! Не так себя должны смертники вести! Так что, если я правильно понял, то мяско не имеет значения? В смысле, мешок с костями. Я прав?       — Прав, — улыбнулся я догадке Вадима. — Почти. Наши, как ты выразился, мешки с костями останутся лежать в могилах, пока кому-то не понадобятся. А дальше — по усмотрению.       — Но, так как мы с вами прощаемся, — вмешался Родион, разливая горькую по стопкам, — то нужно этот момент задобрить.       — Черт… — Гном потер лоб. — Стил, а ты?.. Тоже… из тела в тело?       — Нет, парни, — Стил первым хлопнул рюмку. — Я — в натуре. Больше здесь вы меня не найдете, даже если будете искать со спецами. Устал. Сдох окончательно, — занюхал он кусочком хлеба, шлепнув на язык кусок ветчины.       — То-то я ощущал, что у вас с Богомолом не все чисто… — пробормотал Рос. — Решил окончательно?       — И бесповоротно, — сам себе кивнул Стил.       — Удачи тогда, — подмигнул Фло, явно осознав, что Стил не суицид надумал. — Помни о нас.       — И ты, Гризли.       Вся команда подняла свои стопки и за ними последовали мои ребята, молча опрокинув водку в желудки, разобрав нехитрую закуску.       — За Костю, — кивнув сам себе, чокнувшись с воздухом, шепнул Авдеев.       Сидели мы еще долго. Через минут двадцать Родион сгонял за гитарой, и полились протяжные грустные песни спецназа. Ребята понимали, что прощаются навсегда. Нет, не было той горечи, как в проводах в последний приют, было простое и печальное расставание, когда больше никто и никогда из нашей четверки не скажет им «привет». Просто отпускали в другую жизнь. Кто-то вбил в струны аккорды «виноград, кровь земли», и мы запели хором… От пылающей школы скользнули зловещие тени, Автоматным плевком сбит мой друг, что дороже чем брат, И в ответ наши пули свирепо вдогон полетели, И душманы метнулись туда, где растет виноград. Виноград — кровь земли, Он частица крестьянского пота. Янтарем золотым ты свисаешь почти у лица. Но попробуй привстань — через лозы невидимый кто-то Мигом срежет сквозь гроздья разящим пунктиром свинца. Их нельзя упустить, обходи, только б не было поздно! Из пьянящих кустов нет душманам дороги назад! Раскаленным стволом раздвигаю шипящие гроздья, Ты прости эту боль, потерпи, дорогой виноград! Виноград, кровь земли, Он частица крестьянского пота, Янтарем золотым ты свисаешь почти у лица, Но попробуй привстань — через лозы невидимый кто-то Мигом срежет сквозь гроздья разящим пунктиром свинца. И все реже мельканье чалмы, и все реже стреляют, И не сыплется с гроздьев на головы спелая медь. Ведь во все времена оголтелых врагов убивают, Чтобы детям не плакать и школам в ночи не гореть! Виноград, кровь земли, Перемешан с солдатскою кровью, Янтарем золотым ты свисаешь почти у лица. Я устало встаю, четко зная, невидимый кто-то Не ответит сквозь гроздья разящим пунктиром свинца …       — Спасибо, ребятушки, — Авдеев смахнул со скулы скупую слезу и, опрокинув стопку, поднялся. — Не буду вас, молодежь, напрягать.       — Стойте, Борис Вячеславович, — ухватил я его за плечо. — Есть один небольшой момент. То, что произошло здесь и сейчас, вы будете помнить, как прощание с племянником, а не наши посиделки. Я сделаю так, чтобы боль не тревожила, но помнить о том, что он жив — вы не будете. Так надо. Поверьте.       — Верю, — кивнул Авдеев. — И даже уверен, что так — правильно. Стирай, давай, пока не передумал, — буркнул он и, когда я его отпустил — сгорбившись, пошел к выходу, обернувшись напоследок. — Простите, ребята, что-то я окончательно сдал. Завтра, видимо, рапорт подам.       Получив нестройный хор голосов в ответ, он вышел, медленно притворив за собой дверь.       — Нехорошо получилось, — Гном тяжело вздохнул. — Ему, потерявшему всю семью… Такая…       Я даже дернулся, услышав резкий хлопок, чувствуя, как холодом обдает сердце, понимая, что значит этот звук… И первым же выбежал на порог, увидев Мартыхина, что, матерясь, удерживал Авдеева за вытянутую руку, в которой последним дымком исходил пистолет.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.