Импринтинг двух миров (подопытный мышь)

      Да уж, да уж… Не ожидал. Авдеев чуть себя не убил, ребята, получив затертую память, выглядели так, что краше в гроб кладут. Даже мои архаровцы, к которым я душой прикипел, сникли. Бросил я их, бросил, как Олег и просил. Оставил самих на себя и, по совету Мартыхина, умчался за кордон. На частном самолете. Пилотом был сам Мартыхин, объяснив, что так просто сдохнуть ему не получится, а внешность пилота непримечательная. Просто труп недавний рядом с собой посадил, обрядив его в одежду пилота.       Джэйл тоже было не по себе. Внезапно красиво расписанная жизнь, которая ей светила после замужества, рухнула.       Она, конечно, понимала, что не насовсем, и временно, и что через время я ее найду. Да и папаша на смерть зятя должен был отреагировать вполне адекватно. Доча сыном занимается, а то, что меня понесло невесть куда — мои личные проблемы. Просто она понимала, что мы связаны не только узами брака, и ей очень не хотелось оставаться оторванной от жизни Уреи, не имея права там появляться. А чтобы не зависеть от внешних обстоятельств, ей требовалось быть со мной. Рядом.       — Как думаешь, долетим? — хохотнул Родион, сжав мою руку в своей.       — Да нет, вряд ли, — что-то я после приготовления Олега в этом сильно сомневался. — Но ты этого не почувствуешь, обещаю. — Я прижался к губам бодигарда, в котором была душа моего эннэшше, вобрав ее в себя. — Не тебе, солнце мое, это испытание предстоит, — пробормотал я, уставившись в спинку предстоящего сидения. — Не тебе… А мне.       Олег долго тянуть не стал. То ли чувствовал, что мои нервы на пределе, то ли не имело это никакого значения, но самолет просел как-то очень резко. Набрал высоту и тут же «нырнул», вбив мой желудок в горло.       — Ну что, смертник, готов? — хмыкнул он, выбравшись в салон, не неся за своей спиной парашюта. — Как раз выйдем за пределы периметра камер и рухнем.       — Слушай, а не мог сказать, чтобы я ужрался в стельку, а? — буркнул я ему, понимая, что умирать как всегда страшно. И больно. — Изверг. И…       — И — крокодил меховой, — хохотнул он, протянув руку, чтобы дотронуться до моего виска. — Поверь, это ты помнить не будешь. Я же не тварь… * * *       Тело резко рвануло вперед, и я ударился лицом о жесткую преграду, едва не взвыв от оглушающей боли, когда треснули передние зубы, наспех пустив по организму волну регенерации. Помимо зубов, как я понял, пострадали ребра. Одно из них на данный момент впивалось в грудину слева, едва ли не в самое сердце. Во всяком случае, именно так я себя ощущал. Боль была острой и сильной, но постепенно ослабевала. А чуть позже, через минуту или полторы, я ощутил хруст грудины, что выпрямлялась, становясь на место.       Открыв глаза, я обозрел пространство перед собой. Капот — смятый гармошкой, сизый дымок, идущий откуда-то изнутри, и наконец — непередаваемое ощущение давления на ноги, разбитые в хлам. Кости, пока я приходил в сознание, уже успели срастись, но суставы пока еще не восстановились.       — Ispaniol? English?       — Рашен… — прохрипел я.       — Не двигайтесь, мы вас сейчас вытащим, — услышал я знакомый тембр голоса, едва не плюнув в эту широко лыбящуюся рожу.       — Гад ты…       — Поверь, это не так жутко, как огонь, пожирающий твое тело, — просветил меня Мартыхин в форме МЧС неизвестной страны, вскрывая кусачками заклинившую дверь машины. — Вякнешь — перегребу! — предупредил он мои возмущения. — И регенерацию приостанови.       — Где я, хоть?..       — Потом, — буркнул он, закончив с дверью. Меня тут же уложили на носилки, вкололи что-то в вену, заставив впасть в забытье.       Очнулся я, по своим ощущениям, не скоро. Ноги безобразно болели, словно их прокрутило в мясорубке, так же ощущались проблемы в позвоночнике и в животе. Если бы не этот крокодил мохнатый, предупредивший, чтобы сдерживал свою регенерацию, я бы ее запустил по полной программе, а так только пришлось убрать болевые ощущения и зависнуть в этой пустоте одиночества и ожидания. Правда, ненадолго. Спустя какое-то время я увидел врача, широкоплечего и довольно могучего, что втиснулся ко мне полубоком, и только после этого развернулся, оскалившись в своей неизменной улыбке.       — И кем ты только, блять, не работаешь? — поразился я, увидев Мартыхина.       — Все для тебя, красавчик, — хохотнул он, присев на стул, что стоял рядом. — Короче, слушай сюда. Мальчик, то есть, Грегорио Мартин, отмечал свое внезапное наследство, перепил, перенюхал, перекололся… Ну, и влип в аварию. Насчет линий — сразу скажу, оно, то есть твое тело — бесполезное. Так что изменить этот мир с его помощью даже не пытайся. Используй то, что получил. Кстати, на наследство я накинул твои средства. Из родни у мальчишки осталось пара престарелых тетушек и какие-то кузены. Можешь их поддержать, если совесть замучает, но не советую. Гниль что там, что тут, — указал он ручкой в моем направлении. — Так что, живи и не парься. Просирай заработанное непосильным трудом родителей.       — А с ними-то что?       — А они пропали без вести года три назад. Ушли на яхте и не вернулись. Мои спецы выяснили, что утонули во время шторма, так что внезапных близких родственников не жди. Просто плыви по течению, как и было задумано.       — А Родион?       — Родик… — Матрыхин почесал ручкой в затылке. — Забей. С этим по ходу разберемся. Завтра. Регенерацию на полную не запускай. Дай ранам зажить со шрамами, а после, когда уже все закончится, тогда и правь. Ясно говорю? — Я кивнул. — Потребности есть? Просто тебя резко перенесли, вдруг что…       — Я на опиатах, — глазами указал на капельницу с клипсой, что отмеряла дозу. — Так что, пока ничего. Почти…       Мартыхин поднял правую бровь.       — Жрать хочу.       — До полуночи потерпишь?       Я задумался, но кивнул.       — Ну жди тогда. Принесу.       — А ты здесь как? Легализовался, в смысле?       — Забей, — встав, отмахнулся Олег. — Чтобы я и не влился в сообщество полуразумных?       — А в лоб?       — А нахрен? — ухмыляясь, отозвался тот, покинув мою палату.       — Сволочь! — буркнул я, увидев показавшийся в закрывающейся двери «фак». — Редкостная… Крокодил меховой…       Поздний ужин был выше всяких похвал. Олег не стал приносить мне бурду в виде фаст-фуда, доставив полный обед из ресторана. С насыщенным грибным супчиком, отбивной с кровью и овощным гарниром, на десерт вручив взбитый йогурт с фруктами и литровую емкость с компотом.       — Ты ж мой благодетель, — пьяно и сыто улыбнулся я, откидываясь на подушки.       — Ага, — Олег усмехнулся, а после и разоржался. — Благодетель, как ты сказал. Пока срать не захочешь.       — Ща! Разбежался! — я тоже фыркнул. — У меня практически полное потребление. Выделение — минимальное. Только токсины. А не так, как у тех, кого ты назвал полуразумными. Так что, думаю, обойдусь катетером, — указал я на трубочку, идущую из мочеиспускательного канала. — Долго мне здесь лежать?       — Вообще — не представляю, — Олег, наконец, принял деловое выражение своей улыбчивой морды. — По прикидкам тех, кто тебя лечит — месяца полтора. Это минимум, — сразу предупредил он. — Максимум — полгода. Твой Грегорио повредил себе позвоночник, притом серьезно.       — Ебать-колотить!.. — вызверился я. — Ну, какого хера надо было меня вырубать?! Пока бы доехали до больнички, я бы все…       — Да я как-то не совсем понял… — повинился Мартыхин. — Так что…       — Охуенный хранитель, млять, — мне подобное состояние дел не нравилось. Но, так как легализоваться было надо, пришлось думать. — Слышь, ты, крокодил, дай я хоть посмотрю, что там со мной, — протянул я руку к планшету, на котором была закреплена моя карта.       — Ну, держи, — хохотнул он, протянув мне записи.       В этой абракадабре, написанной явно не по-русски, я ничего не понял, и уже протянул планшет назад, как взгляд за что-то зацепился. Пришлось смотреть внимательнее, сопоставляя свои ощущения с увиденным, наткнувшись на дату…       — Это что такое? — ткнул я ему в год, пропечатанный вверху листа. — Ошибка компьютера? Или?..       — Или, — Мартыхин уселся поудобнее, понимая, что предстоит ответить на ряд вопросов. — Ты правильно заметил. С момента взрыва самолета прошло два года. Как-то мы не совсем просчитали все варианты, поэтому, как хотелось, не получилось. Думали вырастить тебе новое тело, куда после и переместить душу, но все оказалось сложнее. Ты не можешь расстаться с этим обиталищем. Когда умираешь, у тебя начинается полный комплекс восстановления, начиная со сбора молекул для строения твоего нового-старого тела. Никак иначе. Отделить духовную составляющую от физической — нет никакой возможности. Так что сначала нашли, а после — поместили в реабилитационный центр, полностью подавив любую ментальную деятельность. То есть вогнали в искусственную кому, чтобы ты не ощущал всех болезненных процессов, происходящих в организме. А уже потом созданное и полностью регенерировавшее тело привели в нужный нам вид, сделав пару десятков пластических операций.       — Вот, чудаки, — я покачал головой. — Как будто вы не знаете, что мое тело приходит в исходное состояние, сколько бы пластики сделано не было. Год-полтора, и я снова тот, кем был ранее.       — Не совсем, — Мартыхин хмыкнул. — Тебе была произведена очень глубокая пластика. Настолько глубокая, что ты сжился с этой внешностью. То есть меняться при желании ты сможешь, как и раньше. Но стоит расслабиться, и внешность будет приходить в естественный вид, закрепленный за тобой на данный момент. Потом, спустя время, когда изживешь себя в этом теле, снова будет проведена глубокая пластика с такой же сменой внешности. Поверь, уж что-что, а вот это у нас делать умеют.       — Ладно… — я задумался. — Но тогда получается, Родион уже вылез из своей биомассы, если я правильно понял?       — Да… Вылез, — Мартыхин вздохнул. — Завтра утром все узнаешь.       — Ясно. Значит, говорить не хочешь. — Я проверил наличие души Родиона в себе, убедившись, что она там есть. — Как вы его поддерживаете?       — Андрей, серьезно, давай завтра, с утра. Этот вопрос не такой уж и простой. То есть пока я не готов дать тебе на него ответ.       — А там как? — понимая, что если Олег не хочет, то ничего я от него не добьюсь, переключился на все остальное. — Ребята, Джэйл…       — Насчет ребят, — Мартыхин чуть приблизился, чтобы смотреть глаза в глаза. — Ты должен уяснить себе раз и навсегда. Твоего прошлого больше нет. Оно умерло вместе с тобой два года назад. Полностью умерло. Окончательно и бесповоротно. Вспоминать и пытаться связаться хоть с кем-нибудь — небезопасно как для тебя, так и для них. Все! Выкинь из головы свою прошлую жизнь и свои умения. Нет больше Андрея Севретова, есть Грэгорио. Все. С этим тебе и продолжать жить. И только посмей мне взяться за ту же работу, которой занимался в прошлой жизни.       — А Джэйл…       — Здесь чуть проще. Нашим ребяткам пришлось постараться, чтобы создать прецедент. И для того, чтобы вывести твои активы, и чтобы Джэйл была вне подозрения. Естественно, с ее на то согласия, мы занялись киднеппингом.       — Чё?.. — я охренел.       — Сына ее выкрали, вот «чё». То есть тайно вывезли и оставили там, где ребенку ничего не грозило. Но написали кучу угроз и тому подобное, чтобы Джэйл было на что опереться в момент изъятия твоих денег, доставшихся ей по завещанию. Все полученные деньги были переведены на скрытые счета, а после слиты с теми, что ты получил по наследству. Ребенка Джэйл так и не вернули. Ну, и горемычная мать, потерявшая уже третьего, плюнула на все, и уехала из страны, чтобы попытаться наладить свою жизнь где-нибудь еще.       — То есть мне ее еще и разыскать надо.       — Отнюдь, — Мартыхин весело оскалился. — В своих путешествиях, с помощью наших спецов и очень сильного ментального внушения, она познакомилась с Грэгорио, очень близко сошлась с ним и стала его наставником по русскому языку. Спустя полгода встреч и занятий они поженились и, по совместному согласию, взяли из частного детского дома маленького ребенка. Мальчика.       — Ага-ага, который и был сыном Джэйл.       — Ну вот, видишь, какой ты догадливый? Так что завтра, если не с самого утра, то чуть позже, жди свою суженую в гости. Обо всех изменениях она предупреждена заранее.       — Ясно, — я кивнул. — С этой стороны вроде как все хорошо. Родиона мне тоже вернут.       Мартыхин кивнул.       — А как мне быть с теми, кто в моем отеле расположен? Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.       — Ну, на этот случай у нас есть тот, под чьей личиной ты можешь туда летать. Он, так же как и я, работает в нашей конторе, поэтому сумеет подтвердить все свои передвижения, в том числе и отдых в Санто-Доминго. Точнее — в частном отеле.       — Ну, это хорошо. А как быть с моими перемещениями?       — Сейчас в твоем поместье спешно монтируется бункер, оснащенный по последнему слову техники. Там с легкостью можно расположить до десяти человек. И даже персонал уже подобран. Опять-таки из наших. Кстати, я посоветовался с некоторыми личностями, и мне порекомендовали твой стиль поведения. Понимаю, что с ним трудно смириться, но придется. Так как ты очень сильно пострадал при аварии, то как бы должен переосмыслить то, что с тобой произошло, и стать затворником. Жить в своем поместье, практически не показываться на людях и вести очень замкнутый образ жизни. В этом случае твои исчезновения не будут никого напрягать. А если вдруг что, то есть личности, готовые временно принять твой внешний облик, чтобы присутствовать на некоторых необходимых мероприятиях. Или же вести от твоего имени некоторые финансовые дела, которые ты можешь им поручить.       — Олег, ты не поверишь, но подобное меня в могилу загонит быстрее, чем возраст и все убийцы идущие по моему следу. Так что, думай, как исправить ситуацию.       — Исправь свой взгляд на нее, Андрей, — посоветовал Мартыхин. — По предварительным данным у тебя теперь появления на Земле будут ассоциироваться с отпусками.       — У-у-у… Что-то там моя любимая четверка замутила, — покачал я головой. — Если я здесь теперь отдыхать буду. Решили взять меня в оборот?       — Не знаю. Таких данных не получал. Да и вообще, ты должен понимать, что для выхода в люди, тебе надо знать испанский. Ты в этом теле со своим русским говорком ну уж никак не катишь на коренного аргентинца.       — Куда-куда вы меня затолкали?.. — поразился я.       — Туда-туда. Ты же понимаешь, что должны совпасть несколько исходных. Богатый и ненужный обществу щенок, у которого нет близких родных. Смерть от несчастного случая. И подходящая конституция. Ты же понимаешь, что поддерживать тело других параметров тебе будет сложновато. К тому же мы исключаем районы с повышенной агрессией и ведущимися военными действиями, и не любим ошиваться в странах с военной диктатурой. Так что выбор совсем невелик.       — Следующий раз, будьте уж так добры, в тайгу меня забросить. Там и людей поблизости нет, и все финансовые вливания никому боком не станут. Да и посвободнее я там буду, чем здесь, — буркнул я.       — Будет такая возможность — забросим. Не переживай, — Олег потрепал меня по руке, а после посмотрел на свой хронометр. — О! Смотри-ка! Уже четыре часа утра. Еще три часа, и можно ждать первых посетителей. Так что, давай пока поговорим о твоем внедрении в общество, в котором ты теперь будешь жить.       Так мы и проговорили до самого утра. Олег откуда-то из тумбочки достал папку с документами, начав все мне объяснять по ним, обращая внимание на то, что мне не только с наследством надо окончательно разобраться, но и вникнуть в некоторые ценные бумаги, которые были вложены еще родителями этого Грэгорио. А так же суметь пообщаться с полицией, для чего вручил мне микро-наушник, пообещав, что связь будет поддерживаться постоянно. И что переводчик выдаст максимально реальный выход из любой ситуации. Еще раз намекнул, что мне надо выучить испанский, и даже предложил экспресс-обучение по новым технологиям, взятым с Уреи.       Под конец нашего диалога я только молчал, стараясь не выдать своего неодобрения. И был на все сто против того, чтобы жить здесь. Наконец, осознав, что со мной спорить бесполезно, Олег вздохнул.       — Черт с тобой, золотая рыбка. Думал, у тебя совесть проснется, но видимо, ее не было изначально. В общем, у тебя год на адаптацию и приведение всех дел в порядок, а потом, так уж и быть, можешь езжать в свою тайгу. Или вообще на Аляску. Там тоже людей мало. Только не забывай, что ты связан с Джэйл, а за ней до сих пор спецы присматривают.       — Дерьмо… — других слов не было. — Вот жил же нормально, никому не мешал!.. Так нет!       — Нормально жил? — взорвался Мартыхин. — Это то, что ты в городе вытворял, нормально?! Да если бы не твой статус на Урее, тебе бы давно уже наши, сами, безо всяких посторонних, голову свернули бы! Так что нечего мне тут говорить про «нормально»! Дай этой истории хотя бы забыться за давностью лет! Поживи человеком, а не страшной ментальной тварью, от которой у всех медвежья болезнь начинается! Все! Не беси меня, Севретов! Я хоть и спокойный, но не доводи до греха.       — Разорался он тут, видите ли… — буркнул я, попытавшись повернуться на бок, и зашипел, понимая, что на вытяжке фиг поворочаешься. Пришлось добавить себе дозу, чтобы не так все чувствовалось.       Как-то незаметно наступило уже не раннее, а вполне себе позднее утро. Я даже не заметил, как персонал за дверями шуметь начал, и даже не обратил внимания на то, что в дверь постучали.       Мартыхин буркнул, что можно войти, и я ошалел в первый же миг, как увидел Родиона. Не того, которого привык видеть, а совсем другого. Молоденького, юного, с безмятежной и светлой улыбкой, которую так непривычно было видеть на его губах.       — Как это… Как так?.. — Я переводил взгляд с одного на другого. — Он же… Его же душа до сих пор во мне! Как так?!       — Не ори. В этом теле на данный момент — подселенец, из наших. Никакой информации в разум не откладывает, никаких специфических знаний не выдает. Просто поддерживает жизнедеятельность. Ну, и тренирует потихоньку это тело. Сам понимаешь, клон воссоздается и растится по клеточному образу и подобию, а не по параметрам того, что было. Поэтому, кроме того, чтобы вырастить, надо еще и натренировать. А так минимум бы полгода выпало, прежде чем воссозданный клон смог бы нормально двигаться. Благо, у нас есть все параметры тела Родиона. Вся его раскачка за прошлые годы. Ты разденься, давай… Не до трусов, а футболку сними! — строго добавил Олег. — А теперь развернись и покажи, что ты нарастил. Ну? Соответствие есть?       — Да, — я уверенно кивнул. — А гибкость? Пластика? Сила? Раскачка — раскачкой, но должно быть и все остальное.       — Не требуй от нас невозможного, — отмахнулся Олег. — С данными параметрами войти в колею куда как легче, чем с начальными. Вот, посмотри, какой он был, когда вылез из питательного раствора, — достав телефон, он ткнул в фотку, протянув мне.       Аж сердце кровью облилось, когда увидел. Один костяк, обтянутый кожей, и зачатки мышц. Слабенький, похожий на глубоководную рыбку своим острым личиком и огромными глазищами. И на вид не двадцать лет, как было заказано, а максимум четырнадцать. А сейчас все, что отличало моего Родиона от этого клонированного тела — это возраст и безмятежность, с которой он на нас смотрел.       — А… мимика?       — Это уж пусть твой Родиоша сам разбирается. Ничего, в двадцать такой внешний вид — вполне нормально. На дауна точно не потянет. А потом сам себе лицо «слепит» какое пожелает.       — Иди сюда, — попросил я подселенца, указав на место рядом с собой, заставив его прилечь на край кровати. — А теперь — сгинь. Мне нужно влить сущность в сосуд, который вы создали.       Дыхание клона Родиона на миг прервалось, но уже через пару секунд возобновилось. И я ощутил, как мой эннэшше дернулся всем телом.       — Тихо, придурок! Навернешься! — рыкнул я на него, прижав к себе еще сильнее. — Вот так. Молодец, — облегченно вздохнув, я прижался щекой к его виску. — Спасибо, Олег. Рэй, ты как?       — Нормально… — голос был ломким и неестественным, совсем не похожим на баритон, в котором я купался. — А ты…       — Я это, я, — потрепав его по волосам, чмокнул в щеку. — Внешность мне изменили, так что теперь вне дома буду ходить в подобном виде.       Родион приподнялся, внимательно осмотрев меня, а после и руку протянул, пальцами коснувшись лица. А потом решительно поцеловал. Такой знакомый вкус его губ… Именно тогда, когда я его почувствовал, тогда и понял, что это действительно мой Родион. Полностью, от первой и до последней клеточки.       — Андэр, — Рэй тоже облегченно вздохнул, теперь уже прижавшись чуть плотнее, проследив взглядом за вытяжкой, в которой я находился. — В чем дело?! У тебя пропали…       — Ничего у меня не пропало! — зло выплюнул я. — Это вот этот вот крокодил меховой постарался. Приказал приостановить регенерацию, чтобы было заметно, что у меня проблемы с телом. Ну, я и приостановил. И теперь вынужден здесь валяться хрен знает сколько. Еще неизвестно, что мне в тело вставили, и что оттуда вырезали. Восстановить пока ничего не имею права, и не знаю, как от этих лишних запчастей буду избавляться. Гады!       — Примерно через две недели будет дополнительная операция, которую проведут опытные специалисты, — подмигнул мне Олег. — Они все и сделают.       — Две недели… — простонал я.       — Документами займись, лодырь! — осек меня Мартыхин. — И вообще! Тебе спать положено, а не жрать в три горла и целоваться…       Внезапный скандал, разгоревшийся за чуть приоткрытой дверью, заставил меня прислушаться и улыбнуться. Язык был незнакомым, но некоторые сленговые словечки и тембр голоса многое мне сказал. Я даже улыбнулся.       — Джэлли, какого хрена ты там разоралась? Ползи сюда! — рявкнул я, увидев испуганную медсестричку, а после и залетевшую в палату роскошную женщину, в которой даже не сразу опознал Джэйл.       — Грэгори! — бросилась она ко мне, заламывая руки. — Как ты мог! Как мог!..       — Цыть! Харэ орать, — прикрикнул я на нее, заметив практически физическое облегчение, что испытала моя женушка. — Иди сюда, чудо ты мое, — я раскрыл объятия, и Джэйл, что с ней с роду не происходило, буквально рухнула мне на грудь и разрыдалась. — Ну? Чегой-то мы тут ревем? — Я гладил ее по волосам, успокаивая.       — Да потому что редкостным мудаком твой предшественник оказался, — смахнув слезы, словно их и не было, Джэйл светло улыбнулась, чмокнув меня в щеку. — Вот только в сравнении можно признать, что ты довольно-таки нормальный мужик.       — А так?..       — Ой, как будто ты не знаешь! — увидев Родиона, полулежащего рядом со мной, она с подозрением посмотрела ему в глаза и выдохнула: — Ну, наконец-то! А то меня в дрожь бросало от его нелепых и тупых улыбок и пустых глаз. Рада, что ты вернулся, Род.       — И я, — Родион пожал холеную ручку.       — Слушай, а я не понял… Ты чего это… — Я окинул взглядом эту ослепительную красотку. — Где твой шарм, родная моя? Где все то, что меня в тебе привлекало?       — Завтра же в парикмахерскую, салон и по магазинам, — пообещала мне она. — А то вот этот… — кинула она злобный взгляд на Олега, — сказал, чтобы я соответствовала. Знаешь, как надоело?! Только то, что мне тебя пообещали вернуть, и сдерживало.       — А спать он тебя с этим Грэгорианом не заставлял? — внутри назревало нехорошее предчувствие.       — Ха! К счастью — нет. У Грэгорио вообще не стоял.       — А чего же вы с ним того этого?.. — не понял я.       — В завещании было отдельно прописано подобное условие получения наследства, — подал голос Олег. — Вот мы и решили, что нужно подготовить платформу. Думаю, разгребаться с чужой тебе женщиной было бы куда сложнее. А так — уехали все вместе, приехали тоже…       — Ну да, ну да… — разум зацепился за сказанные Джэйл слова. — Дорогая, а что ты говорила насчет Родиона?       — Ну… — Джэйл перевела взгляд на Олега, увидев его кивок. — После того, как его максимально возможно восстановили, влили в компанию жополизов Грэгорио. Ну, чтобы не сразу все окружение менять, а чтобы примелькался. Так что я уже год как его вижу. Вот только теперь наблюдаю нормального Родиона, а не безмозглое создание, ведущееся на все подначки богатенького идиота.       — В смысле, подначки? — я нахмурился.       — Да наркоту глушил, как подорванный!       — Ну-ка, иди сюда, наркоман доморощенный, — я ухватил Родиона за холку, приблизив к себе, довольно жестко укусив его за нижнюю губу, чтобы получить каплю его крови. — Олег, на очистку или восстановление. Мне совсем не нужна ломка в неподходящий момент, как и зависимость моего эннэшше от подобных препаратов.       — Я сам справлюсь, — Родион вытер остатки крови с губ. — Психологической же зависимости нет…       — А у нас нет подобных восстановительных мероприятий. Конечно, очистить кровь и подлечить организм можно, но… — Олег развел руками.       — Как же вы мне дороги, — буркнул я. — Рэй, руку.       Родион протянул мне руку и я, отрастив свои ядовитые зубы, впился в плоть, делясь своим ядом, который должен был вычистить организм, создав практически нулевые настройки по здоровью.       — А тебя этой гадостью не пичкали? — обернулся я к Джэйл.       — Спросишь тоже. — Джэлли прижалась головой к моему плечу. — Я была ширмой, красивой куклой для их загулов. А кукла должна быть совершенной. Так что не то что наркотиков, даже алкоголя практически не пила. Так, бокал вина на вечеринке. Тебя когда, кстати, выпишут? — тут же насторожилась она. — А то мне как-то все вот это совсем не нравится. Нам не то что домой, нам туда надо. Ты черти сколько времени отсутствовал.       — Мы временно замедлили время Уреи, — вмешался Олег.       — Кстати, насчет замедления и ускорения, — я нехорошо прищурился. — Хоть ты мне, хомяк гигантский, рассказать можешь, как у вас это все получается?       — Ну… — Олег пожал плечами, как всегда не обратив внимания на колкость. — В общем-то это довольно просто. Ты когда-нибудь видел стойку ди-джея? С двумя пластинками?       Я кивнул, что вроде как где-то что-то такое замечал.       — Так вот, по стандарту они крутятся или в одном ритме, или же в разных. Скорость поменять не сложно. Но ты помнишь, как ди-джей крутит то одну пластинку, замедляя ее, то вторую, то вообще назад проворачивает? Вот, то же самое и здесь. Миры — всего лишь подобные пластинки друг для друга, и установить скорость их временного потока не то что легко, а проще простого. Для тех, кто управляет временными потоками.       — Ага… — я медленно кивнул. — И получается, что просмотр линий жизни тех людей, которые вам нужны, вы совершаете в предельной скорости, а после отматываете назад… А че ж тогда не меняете ничего?       — Может, потому что для них все происходящее похоже на уже записанный фильм? — озадаченно произнес Родион. — Смотреть — смотри, двигать — не моги.       — Ну, для кого-то может и фильм, а для кого — редактируемый файл, — пробормотал Олег. — Ладно, прошу меня извинить, пора мне. Засиделся я здесь.       — Ага. Ты иди-иди… Подальше… — уже тихо в спину ему буркнул я и, стоило двери закрыться, прижал к себе Родиона и Джэйл. — Блин, ребята, вы даже не поверите, как же я рад вас видеть!..