Импринтинг двух миров (подопытный мышь)

      — Снова бухаешь? — уже не удивился Олег, когда в очередной день увидел меня лежащим мордой в пиале с настойкой. Одни ноздри торчали. А я иногда делал небольшие глотки. — Не, парень, ты мне таким точно не нравишься. Хватит наливаться.       — Оставь это бренное тело в покое, — пробормотал я, понимая, что там, где не сдался он — сломался я. — Я пью за упокой семи сотен невинно погибших.       Да, у нас все-таки хватило смелости и наглости сделать это. Мы получили практически сорок тысяч душ, почти вычистив этот пласт времени Уреи от внедрения. Почти, потому что были те, кого я не знал, и чьи кладки вызрели как раз к тому времени.       Боги Уреи, осознав, что я взялся за дело серьезно — со своей стороны подхватили его, занявшись ярэнами. В воде я пока еще не чувствовал себя полностью свободно и не мог перемещаться с той скоростью, с которой это делала Шанасс. Да и вопросов по водному пространству ко мне не возникало. Зато когда мы посмотрели карту внедрения, что была выдана ярэной, я испытал облегчение. На суше осталось от силы четыре-пять десятков «зараженных» детенышей, да и те — в ближайшем городке. Зараза, пришедшая за Олегом, не успела распространиться далеко. Догадались накрыть сетью пространство, остановив внедрение.       — Я-то оставлю, но ты не забывай о тех, кто доверился тебе. И первым делом о Родионе. Последнее время я даже не вижу вас вместе.       — Ну и шут с ним, — буркнул я, тут же у стола свернувшись кольцами, чтобы подремать. К сожалению, алкоголь на меня действовал хоть и опьяняюще, но на очень короткое время. Так что надо было ловить эти два-три часа, чтобы поспать. — Все, не трогай меня, в отключке я.       Но Олег так не думал. Вместо того чтобы ползти по своим делам, он одной рукой приподнял меня за гребень, а второй, накопив пламя — с размаху хлестнул по моей хмельной морде, мало того, что обжегши и прорвав когтями чешую, так еще и по чувствительному носу врезал.       — Сука! — я взбеленился мгновенно.       И, даже не предваряя свое нападение шипением — напал на него, сбив на пол, пытаясь драть его чешую когтистыми лапами. Но не преуспел. Как бойца, Олега натренировали до такой степени, что он через пару минут подмял меня под себя, заломив руки за спину, довольно ощутимо шлепнув по затылку.       — Плохой яг, — буркнул он, стараясь удержаться на моем теле, для чего обвился вокруг меня, не давая вырваться. — Очень плохой. А что с такими делают? Их лупят, — и еще один удар по маковке. И еще…       — Довыебываешься, — лениво произнес, пришедший на шум, Рэйдан. — Ты не смотри, что он бухой. Как взъярится, тебе точно мало не покажется.       — А я и добиваюсь подобного, — шумно сопнул Олег, когда я в очередной раз попытался вырваться из его хватки. — Если уже у тебя не хватает ума выебать его хорошенько, то пусть хоть в драке пар сбросит. Переживу.       — А Рэй прав, — хмыкнул я, пару раз пустив по телу регенерацию, чтобы окончательно вывести из себя яд алкоголя, чувствуя, как поднимается совсем даже не веселая ярость. Почти боевое бешенство. Но только почти. Потому что Олег хоть и зарвался, но врагом не был. И убивать я его не хотел. Пока. — Довыебывался.       И сжал мышцы хвоста так, что теперь этот белоснежный гад был в моей хватке, а не я в его. С хрустом, не церемонясь со связками, вырвал руки из захвата и, перевернувшись на спину, засадил когти в грудину Олега, увидев его не верящий взгляд.       — Ты… Это…       — Сладкий мой… — прошипел я. — Если я надавлю чуть сильнее — вырву твое сердце.       Но только угрозой не ограничился. Кольца моего тела сжимались все сильнее, пока позвонки Олега не начали хрустеть в моих «теплых объятиях», пока еще не ломаясь, но находясь на грани этого. Я просто еще ни разу не злился по-настоящему.       Чуть вывернув хвост, я переместил кольцо своего тела на его поясницу, начав сдавливать в районе бедер. И если хвост еще можно было восстановить со временем, то чем выше ломать позвоночник, тем дольше и болезненнее регенерация.       — Туше, — резко произнес Рэйдан, видя, что наша потасовка может выйти боком Олегу. — Хватит. Андэр, отпусти его, слышишь?       — Да нафиг он мне сдался. — Я резко вывернулся, всем телом отбросив от себя белого яга. — Знания и умения — две разные вещи, придурок чешуйчатый. Научись сначала драться, а после уже вступай со мной в спарринг! Усек?       — Усек, — спокойно произнес Олег и, морщась от боли, начал восстановление тела. — Зато тебя хоть на какие-то эмоции пробил.       — Дважды придурок! — Я допил настойку из пиалы. — Ты, НПОшка хвостатая, получил знания, умения, но не годы зубодробительных тренировок и боев насмерть. А за моим хвостом, уж будь уверен, сотни, если не тысячи убитых. Я, блядь, двадцать лет учился отрывать головы и ломать спины! А не на плацу приемы отрабатывал!       — А что такое НПО? — заинтересовался Родион.       — А почему двадцать лет, если ты всего двадцать пять лет назад сюда пришел, да и говоришь, что год через год здесь появлялся? — одновременно с ним спросил Олег.       — Отвечаю по порядку. НПО — Неопознанный Ползающий Объект. А почему я говорю двадцать лет — так это потому, что если сложить все годы прожитые мной там и здесь — выйдет около тридцати — тридцати пяти, но они как бы наслоились друг на друга. Знаю, что с момента моего поджаривания на Земле прошло двадцать пять лет, из которых минимум как десять лет я там прожил. А здесь даже системы счета как таковой нет. Но то, что приходил сюда раз так шестнадцать или семнадцать, исключая первые четыре года пребывания и проживал по четыре сезона… Ну, пока Рэйдана не встретил и не начал мотаться на Землю едва ли не раз в месяц, а то и чаще. Так вот, так как я проживал от трех с половиной до четырех сезонов, которые длятся по восемьдесят шесть дней каждый, то плюс на минус — выходит двадцать два года нахождения в этом мире. Как так получилось — лучше у богов спрашивай, а не у меня. И вообще. Какая разница, сколько?       — О, язык развязался, значит — снова наклюкался и спать укладываться будет, — хохотнула Джэйл, что тоже успела подойти к нам.       — Да идите вы все к такой-то бабушке! — буркнул я, попытавшись уползти в темный уголок, чтобы вздремнуть. За все те три месяца, как мы занимались этой дерьмовой работой, нормально я не спал еще ни разу.       — Андрей, — окликнул меня Олег, что справился с повреждениями и уже стоял на хвосте. — Давай хоть как-то попытаемся вывести тебя из этого состояния. Ну, хочешь — набей мне морду.       — Или мне, — поддакнул Родион.       — Не, ребята, ему вас двоих на один чих хватит, — качнула головой Джэйл. — Если что — я тоже могу позволить подпортить свою шкурку.       — Да оставьте вы меня, наконец!!! — рявкнул я.       И, понимая, что в этот раз меня пытаются взять измором, пополз прочь из крепости. Нашлось на этом материке место, которое мне нравилось больше всего. Вот там и собирался отлежаться. Олегу все же полегче, чем мне было. Когда мы проделали все, на что подписались, Шанасс как-то прониклась нашими жертвами и пришла, чтобы предложить затуманить память о том, что мы сделали. Олег согласился, а я нет… Идиот потому что. И запретил даже предлагать подобное, заранее предупредив, что если сдамся — пусть не идет мне навстречу. Думал — яйца титановые, а оказалось — голова дурная. Теперь даже заснуть без алкоголя не мог. Все видел во сне мелких, что во время этой проклятой чистки просто стаскивали к стене… как мусор.       Сейчас бы я на что угодно согласился, лишь бы забыть то, что мы сделали. Вычеркнуть из памяти, перебить видения. Даже заново тонуть в кошмарах, полных огня и насилия, только бы не видеть во сне глаза мальков и эти горы мертвых маленьких тел.       Тряхнуло знатно. Словно снова попал в это видение. Ощущение было, словно по крови гуляет яд. Не физический, который можно вывести с помощью телесной регенерации, а моральный, который никак и ничем не забьешь. Это даже кошмаром нельзя было назвать. Просто глухая тоска и ощущение невосполнимой утраты. Боль, что жрала душу, разрывая ее на ошметки. Груз, который я оказался не в состоянии нести.       Полз я долго. Примерно час или около того. Устал. Не от расстояния, а оттого, что сильно хотелось спать. И даже вздохнул от облегчения, когда достиг камня, который облюбовал. Он находился на высоком холме, открывая простор взгляду со всех сторон. С одной — море, с другой — горный кряж, где жили маги. С третьей — невысокий лесок. А с четвертой — узкий язычок золотого песка, что дальше расширялся в пустошь. Только свернувшись плотными кольцами на этом плоском и довольно широком камне, словно специально оставленном богами для умиротворения и медитаций, я мог немного расслабиться и хоть на время перестать думать о том, что сотворил. Нет, не спать, но даже лежать и не вспоминать этот кошмар, было радостью.       Но, видимо, я превысил лимит своих бессонных часов, или даже точнее — дней, потому что расслабился в тепле. И даже заснул…       — Я заметил, ты часто сюда наведываешься, — приближение чужака я, скорее всего, сквозь сон услышал, потому что его слова не разбудили меня, а лишь вывели из дремы.       С трудом раскрыв глаза, что запекло от недостатка сна, я мутным взглядом окинул его, постепенно осознавая, что ярген, что стоял передо мной — невероятно стар. Кое-где даже чешуя осыпалась, открывая сероватую кожу. Да и зубы были порядком сточены. Это притом, что у чешуйчатых всех мастей такого быть попросту не может. Да и стоял он с трудом, дрожащей лапой опираясь на посох. Рушшус, как бы ни был стар, свою палку держал больше для того, чтобы лупить ею по хвосту нерадивых учеников, чем для поддержки собственного перемещения.       — А ты часто меня видел?       Обращение на «вы» в этом мире было как-то не предусмотрено скудостью языка. Так что для выказывания уважения более старшей особи, если на то было желание, использовались жесты, одним из которых я и воспользовался, спустившись с камня и практически упав на брюхо, чтобы быть ниже яргена, говорившего со мной.       — Выпрямись. Мне трудно наклонять голову, — попросил мой нежданный собеседник, и я последовал его просьбе. — Да, малыш, я видел тебя здесь очень часто. Каждый раз, как приходил к этому камню, чтобы подумать — здесь всегда был ты, — ярген слабо зашипел, выпростав язык, что означало тихий и беззлобный смех. — И уходил, понимая, что мое место занято.       — Мог бы сказать. Я бы уполз.       — Нет, малыш, — ярген отрицательно махнул лапой. — Я греюсь здесь, а ты — размышляешь.       — Но ты… — Я представил как этот старый, даже ветхий ярген шел сюда, находил меня на своем камне и, чтобы не мешать — уходил назад. А от любого жилища, исключая крепость, до данного места было примерно полтора или даже два часа пути. — Так долго преодолевал путь, чтобы развернуться и покинуть место своего отдыха? Разве стоило оно того?       — А разве стоило прерывать твои мысли моим желанием погреться в лучах светила? — хмыкнул ярген. — Сегодня первый раз я заметил, что ты не думал, не перекатывал свои мысли и не осознавал путей будущего. Потому и подошел.       — Прости. Я больше не буду тревожить место твоего отдохновения. — Я отполз в сторону, давая возможность яргену присесть на камень.       — Погоди. Я вижу, тебя многое тревожит. Твой кокон эмоций неспокоен. Ты так и полыхаешь недовольством, болью и скрытой тревогой. Расскажи. Может, я смогу помочь?       — Не думаю, — я качнул головой, а после, понимая, что этот жест непонятен — повел лапой в жесте задумчивого отрицания. — Боги предлагали помочь, но я отказался. А живущие не смогут оказать должную помощь.       — Боги? — старик тихо зашипел. — Ты часто говоришь с ними?       — Всегда. — Я повел хвостом, выдавая некоторую неловкость и правдивость слов. — Позвать?       — Позови, если есть желание, — старик не стал обвинять меня во лжи, решив просто удостовериться.       — Эгъясс, будь добр, проявись на секундочку, — попросил я, чувствуя неловкость.       Они там с моей проблемой, что я привел в мир, справляются, а тут я с дурной просьбой.       — Слышу тебя, смертный, — высокопарно произнес тот, выйдя из сияния в какой–то хламиде, увешанной блестящими цацками. — Что, учителя себе нашел? — хмыкнул он на русском, обозрев яргена. — Кстати, неплох. Даже не думал, что у тебя получится так быстро.       — Это не я, а он меня нашел, — буркнул я. — Но, судя по всему, мне не будет с ним тяжко. Есть в нем что-то этакое…       — Этакое! — разоржался Эгъясс. — Ты, недоразумение хвостатое, отхватил единственно нормального учителя магии духа. Так что, если будешь у него учиться, я, наверное, подправлю ему линии жизни, чтобы он жил и дальше.       — А такое можно?       — Андэр, не пори чушь! Естественно можно! Тем более он еще не дошел до своего предела, как Рушшус. Хоть знает и умеет многое, но до грани ему еще далеко. Удивляться не разучился.       — А Рушшус почему иссяк?       — Он не иссяк. Это ты его заманал до крайней степени. Он от тебя устал. А то тоже жил бы туеву хучу лет.       — И этого я тоже лет так через двадцать «заманаю», да?       — Нет, — хмыкнул Эгъясс. — Вот этот как раз не из тех, кто устает от нового и несовершенного. Так что, дарим молодость?       — Спроси у него сам, — ушел я от ответа.       — Вот, лукавое отродье, — буркнул тот, после чего подобрался, шагнув в своем шлейфе сияния к яргену. — Скажи, древний, у тебя есть желание? Я исполню любое, если ты выразишь его словами.       — Я прожил тысячу лет, — осторожно махнул лапой ярген, выражая свою неловкость и стеснение. — Но мало что познал, — хвост оплел его левую ногу, чем он выразил стремление просить. — Могу я получить еще десять лет жизни, ашшиа?       — Десять? Или же право жить столько, сколько пожелаешь и уйти тогда, когда больше ничего не будет держать? — переспросил Эгъясс.       — Это был бы великий дар, — с трудом ярген опустился на колени и склонил голову. — Мои ответные дары будут самыми ценными из тех, что я смогу достать. Каждый день я буду…       — Нет! — отрицательно повел рукой Эгъясс. — Я тебе сам назову плату, которую возьму с тебя. Вот этот, бля, малыш… — Он дернул головой в мою сторону. — Нуждается в советнике и наставнике. И не только он. Весь клан, которому он принадлежит. Учить, растить в них силу духа, открывать им глаза — твоя цена. Согласен ли ты на нее, древний?       — Учить? — Я бы не поверил, если бы сам не увидел. Вокруг яргена словно облако колыхнулось. Светлое, почти прозрачное, пронизанное радужными искрами. — Ашшиа! — Он поднял руки к небу, еще ниже опустив голову. — Я искал тех, кому могу передать свои знания, но так и не нашел ни единого, кому они нужны. Я готов! Я с радостью дам им все, что знаю, и если мне будет позволено — продолжу учиться и передам еще больше! Я готов к служению этому ягу и всему его клану!       — Ну, смотри, никто за язык тебя не тянул, — пробормотал Эгъясс, положив руку на макушку старика, полыхнув силой. — Учи, твори, сам учись. И живи так долго, как сам пожелаешь. Взойдя на алтарный камень, желая покинуть мир — ты безболезненно рассыплешься пеплом. Я сказал!       Божественную силу такого плана я видел впервые. Не, переселить из тела в тело — для меня не было проблемой. А на Земле не было проблемой омолодить. Но здесь… Нет, я не испытал шока перестройки тела яргена, просто было интересно понаблюдать, как тот меняется. Спина разогнулась, хрустнули суставы, становясь на место, выровнялась стать, а после чешуя, что была невзрачной и серой, местами вообще выпав, обретает свой первозданный цвет, начав отливать бархатной матовостью темно-синего цвета. Ярген клацнул пастью, полной острых игольчатых зубов, и дернулся всем телом, полыхнув глазами цвета земного неба.       — Никогда не видел подобного, — хмыкнул я, обращаясь к Эгъяссу.       — Выбрал бы то тело, что тебе Шанасс давала, тоже был бы способен на подобное. Все, бывай, дел не в меру.       — Спасибо!.. — крикнул я уже в пустоту, а после посмотрел на яргена, что в неверии ощупывал свое тело. — Видишь?.. Я же говорил, что с богами общаюсь.       — Суришш… — упал тот на колени, закрыв голову руками. — Прости.       — Эй… — Я резво подполз к яргену, заставив его смотреть на себя.       — Я готов к служению, — снова скрыл свою морду ярген. — Говори, что я могу дать тебе или твоему клану.       — Ну, первое и наверное самое правильное — перестань служить, — фыркнул я, выразив свое недовольство движением хвоста. — Ты — учитель и наставник. Ты… — я замялся, забыв слово, что выражало бы его статус. А потом решил не ломать систему. — Ты — секра-эшш. Но не в бою, а в наставлении.       — Шшеран?       — Что?.. — не понял я.       — Шшер — тут. Шшер, — показал он на свою грудь. — Наставник шшера. Полнота шшера.       — Наставник духа, что ли? — Я потер лобную пластину. — Блин, жаль, что я не попросил обучить тебя русскому…       — Сам забыл, — буркнул Эгъясс из своих эмпирей, и ярген на пару минут застыл в неестественной позе, после чего обмяк, едва не упав с камня. Еле успел его подхватить. — Эй, ты как?       — Хо… шшо… шо… — шепелявя, произнес ярген. — Я… учшусь. Научшусь ховохить на твоем яссыке. Бысстхо. Я ехо понимаю. Ессть… асссосиассии. Яссык.       — Мы все, весь мой клан, владеет мысленным распознаванием речи, — объяснил я. — Так что, ты говори как умеешь, но одновременно произноси слова ментально. Большинство так и делает. Поверь, говорить на том языке, на котором сейчас говоришь ты, полностью не научился никто, кроме пары особей.       — Так? — ментально и словесно произнес ярген. — Я правильно говорю?       — Вот сейчас — да. — Я кивнул. — Тебе сгрузили только язык, или же еще что?       Ярген впал в ступор на секунду, а после «улыбнулся», высунув кончик языка.       — Мне сказали, что первичные данные сгружены. Я не понимаю, что это, но попытаюсь осознать.       — Что я сейчас сделал? — Я пожал плечами.       — Не знаю.       — А сейчас? — Я кивнул.       — Да.       — А теперь? — Я резко мотнул головой.       — Нет.       — Значит, словарь жестов тебе сгрузили тоже. Это радует, — я тяжело вздохнул, понимая, что сейчас надо будет представлять яргена ребятам и вливать его в коллектив, чего совсем не хотелось. — Пошли, буду тебя знакомить с парнями…       — Погоди, — ярген ухватил меня за руку. — Я не вижу в тебе желания общения. Что-то тебя останавливает. Не дает идти к ним. Побудь здесь.       — Да какая разница?! — с досадой рявкнул я. — Здесь?! Там… Я все равно заснуть не могу нормально!       Ярген хмыкнул, присев на камень, пригласив устроиться там же, а после хлопнул себя по коленям, предлагая положить на них голову. И, когда я это сделал, несильно, едва ощутимо, лаская, начал царапать когтями чешуйки на затылке.       — Тебе много пришлось вынести. Не знаю, что, но, думаю, ты мне расскажешь, — шипел он на яговском. — Ш-ш-ш… просто спи… Я не дам твоей боли потревожить тебя. Спи… Тихо-тихо… Спокойно…       И я канул в бездну. Просто ощутил, что падаю, и дна не могу достичь. Ни страха, ни отчаяния, ни видений… Долгое падение, которое постепенно замедлялось, окунув меня в белесый туман, на котором было так хорошо лежать. Лежать и не думать, не вспоминать… А когда память дергалась не в ту сторону, ее отсекало, заволакивая облаками пара, в котором я находился. Легко, без эмоций, без тягости в душе. Только белый невесомый туман.       Я пошевелился, почувствовав, что кто-то лежит рядом, и попытался свернуть свой хвост в кольца, чтобы не упасть с этого, достаточно жесткого ложа, внезапно осознав, что оно маловато, таки хлобыстнув часть своего тела на землю. И заворочался, понимая, что выспался и теперь голоден.       — Проснулся? — спокойно произнесли за моей спиной, и я оглянулся, увидев темно-синего яргена, что прижимал меня к себе.       — Жрать хочу, — пожаловался я.       — Я тоже не отказался бы перекусить, — хмыкнул тот.       — Элитная доставка, — раздалось сверху, а после перед камнем шмякнулся поднос с едой, рассчитанной на двоих.       — Ну, спасибо, что ли, — буркнул я, сползая с теплого ложа. Земля к этому времени остыла и была уже прохладной, а камень до сих пор хранил в себе тепло.       — Вкус странный… — поводил языком ярген. — Но приятный.       — Божественная доставка пищи, — хохотнул я, закидывая небольшие, присыпанные травами куски мяса в глотку. — Они иногда так балуют. Если довольны тем, что я сделал.       — А что ты сделал? — переспросил ярген, а после задумался. — Ты — любимец богов?       — Не любимец, а проходимец, — засиял в ночи Яшшир, блистая драгоценностями и своим пламенем, заметив, как ярген, что был со мной, встал на колени, привычно заслонив голову руками. — Все, расслабься, Шриэсс. Больше ты не из этого мира, а из мира Андэра. А они богам, то есть нам, не поклоняются. Они нас используют, — ярдан в божественном обличье хохотнул. — Учись говорить с нами.       — Я получил право общаться с богами? — в ментальном коконе яргена сквозило нешуточное удивление. — За что?..       — За то, что взял этого юнца себе в ученики, — усмехнулся Яшшир, выдав ментальный всполох огня, что если бы был настоящим — мог бы нас подпалить. — Он — любимец богов и язва на теле этого мира. Он — светоч и тьма… Пророк и растлитель… — Ярген просто упал на колени, закрыв голову, и слушал. — Зашел в дебри, да? — с недоумением повернулся ярдан ко мне.       — Более чем. Так что, спасибо за хавчик, но мы как-то уж сами. Нехрен усложнять.       — То есть типа «упс»? — по-русски произнес он.       — Ну да, — хохотнул я. — Боюсь, ты его слегка пришиб. И Эгъясс перед этим постарался. А мне учитель нужен, а не раболепствующее создание. Так что — сгинь!       — Да я как бы…       — Иди в свои эмпиреи, Яшшир! Иначе сам пошлю!       — Да ладно… — пробормотал он, скрывшись.       А я уловил на себе взгляд Шриэсса.       — Ваши отношения…       — Да, — выдохнул я. — Наши отношения именно таковы. Я — их, они — меня. Мы… хм… любим друг друга.       — Не буду вступать в ваш диалог. Пока, — покачал головой Шриэсс. — Но чувствую, что знакомство с вашим кланом будет интересным…       — Прости, что задаю тебе этот вопрос, — нарушил я молчание, затянувшиеся на несколько минут. — Мне сказали, что ты маг духа. И можешь меня научить подобному.       — Магии шшер? — Ярген неловко пожал плечами. — Если хочешь. Я знаю сотни выходов на шшер. И поднять его не составит труда. Чего именно ты желаешь?       — Всего.— Я придвинул поднос, чтобы он был между нами, и ярген стащил с него пару кусков, а увидев, что божества не проявляются на каждый «кусь», начал насыщаться.       — Я не знаю, что такое магия шшер, — когда он отвалился от подноса, на котором еда не убывала, произнес я. — Вообще не знаю. Не глупый, просто неразвитый. Меня никто не учил.       — Сила шшер не несет в себе магии. Это — первое, — Шриэсс хмыкнул, и это было похоже на смех. — Это можно назвать… Ошшшшушением. Ощущением. Прости. Дух должен жить в теле, а он у тебя — отдельно.       — В смысле?       — Он рядом. Внутри нет, если судить по твоим словам и действиям… ментальная оболочка. Особь, которую ты хранишь. Не допуская. А дух… сопровождающий. Свободный.       — Ангел-хранитель, что ли? — хохотнул я.       — Не понимаю, — покачал головой Шриэсс. — Покажу, можно?       Я только плечами пожал, позволяя прикоснуться к себе, ожидая всего, что угодно, кроме перепихона и явления богов.       И… замер, увидев перед собой некую опалесцирующую субстанцию, что нитями тянулась ко мне.       — Что это? — механически спросил я, пытаясь отстраниться, — что за…       — Твой дух. Ты изгнал его, и он живет отдельно. Часть тебя.       — Да нет никаких моих частей! — дернулся я из рук яргена. — Херня все это!       — Твое видение, — согласился Шриэсс, вновь усевшись на камень, что был нашим.       — Херня! — повторил я, передернув плечами. — Не может такого быть!       — А как же магия шшер? — шепнул Шриэсс. — Мы же договорились…       — Срать мне на эту магию! Бред это все! Не может дух жить вне тела и быть равнозначным телу! И не думай мне это втирать!       — Малыш… — шепнул Шриэсс. — То, что ты видел — часть тебя. Для того, чтобы жить полно — тебе надо слиться с ним. Позволь, помогу.       — Еще одно божественное безумство!.. — хохотнул я. — Стоит ли тратить себя на него?..       — Попробуем?.. — Шриэсс просто просил, не приказывал, и это меня… Ну склонило, что ли?.. Так что я кивнул и послушался, снова прилегши ему головой на колени, выставив свои ментальные шипы.       — А, вот вы где! — услышал я Джэйл.       — Нормально. Мы его ищем, а он возлегает здесь на коленях некоторых яргенов, — буркнул Родион. — Нефигово устроился.       — Ищет секса на стороне, — хохотнул Олег. — Или не секса…