Импринтинг двух миров (подопытный мышь)

      Мы-я, для устойчивости переступив лапами, устроились на уступе, обвив конечности хвостом. Где-то вдали, едва заметными точками виднелись еще четыре плеяды. Нет, конечно, звучало невероятно пафосно, но из всех человеческих слов, описывающих единство групп в таком слиянии, в котором находились мы-я, это было приемлемым. Мелкие, еще не набравшие массу, пока не могли догнать нас, но упорно шли на рекорд. Во всяком случае, прошлый раз их ждать пришлось куда как дольше. Остальные плеяды пока только сливались, не в силах даже от поверхности планеты оторваться. Да их никто и не торопил. Я и эти четыре плеяды увидеть рядом с собой так быстро не ожидал. Но... вот, так оно бывает.       – Ну ты и метеор! – хохотнул Стриж, опускаясь рядом, и ловко балансируя на уступе. Только их маленькая масса и небольшой возраст тел мешал догнать нас. Но я не брался судить, что будет через лет так пять или больше. Стриж рос и развивался куда как более комплексно, чем мы-я.       – И не говори... – рядом, пришвартовался Смерч и, неловко шкребя когтями, балансируя крыльями, попытался устроиться на наш манер, а потом, плюнув, просто улегся. – Истребитель последней конструкции... О, а Дадма снова опаздывает.       – Как всегда, – хохотнул Стриж, почесавшись задней лапой. – Иногда большой объем, вес и большее количество личностей в плеяде только вредят.       – Они еще не синхронизировались, – Шелл невесомо парил над кратером, на уступе которого мы сидели. Он всегда шел в рядах последних. Но не потому, что был слаб. Попробуй у Ри забалуй. Просто следил и прикрывал, будучи этаким летающим авангардом. – Орда, зачем ты пригласил нас сюда?       – Я? Вас?.. – пожав плечами, я хмыкнул. – Вообще-то это вы согласились устроить подобный залет. А именно к этому месту... Ну, наверное, чтобы искупаться? Если никто не против, конечно, – в рядах плеяд началось бурление умов. – Ша! Никто никого топить не будет! И заставлять нырять в божественную купель – тоже. Вон, неподалеку горячие источники. Вот там и резвитесь, если никому со мной не хочется.       И, расправив крылья, мы-я медленно спланировали на край огненного озера.       Разброд в мы-я моей собственной плеяды – стал сильнее, и через минуту тело дракона рассыпалось на четыре небольших фигурки.       – Злыдня ты! – буркнула Джэйл. – Снова мне выбираться из этого кратера в одиночестве!       – Посидите на берегу, – согласно кивнули мы с Олегом на мрачное недовольство Рэйдана и полные обиды эмоции Джэйл. – Мы ненадолго.       – А кто-то еще буквально год назад в обморок падал, когда его в огненную купель тянули, – хмыкнул Родион, а после устроился на берегу, стараясь слишком близко не подходить к кипящему, словно лава, огненному озеру. – А сейчас, смотрю, разохотился.       – Ага! – беспечно согласился я.       И с берега нырнул в купель чтобы, достигнув самого дна, там, где погорячее, блаженно растянуться на мягких, как размякшая глина камнях, позволяя телу напитаться первозданным жаром. Олег, чьи мысли я читал как собственные, нырять не стал. Просто улегся на поверхности и расслабленно отдался отдыху. Рэй с Джэйл, еще немного пофыркав, слились в малую плеяду, и, подминая под крылья жаркий воздух – легко оказались вне кратера, решив отдохнуть у горячих озер. Нет, они спокойно могли, так же как и мы, купаться в пламени, просто не любили этого.       Зато я ощутил ментальные отголоски от Три–эС, Ри, Константина, Льва и Азама, что с удовольствием плескались у пологого края, наслаждаясь первозданной, божественной силой огня, что омывала из тела. Остальные же, решив не искушать судьбу, тоже полетели на горячие озера.       Год... Порой, кажется, что это целая вечность, а порой, даже миг бывает длиннее. Для меня эти понятия объединились, став вечностью, что промелькнула в одно мгновение.       Кто бы, еще год назад, сказал мне, что я буду купаться в струях огня, наслаждаясь каждой толикой жара, каждым язычком огня, что ласкали мою чешую? Да я бы и сам не поверил себе, если бы вдруг из будущего появился, сказав, что так и будет. И вот. Имеем.       Когда надоело безмолвие огненного шторма, что пронзал насквозь, вымывая усталость, я всплыл наверх, устроившись у самого берега, позволяя пламени ласкать чешую. Подобное мне напоминало земное джакузи, разве что вместо пузырьков воздуха были язычки пламени, что полировали чешуйки.       Рядом, как всегда, устроился Олег. Не потому что был моим вторым любовником, а потому что случайно, неосознанно, я ему открылся в некоторый момент настолько полно, что теперь это «мы-я» больше касалось нас с ним, чем Рэйдана или Джэйл. Нет, мы не отстранялись друг от друга. Даже больше. Мы практически стали полной четверкой эннэшше, у которой нет друг от друга никаких секретов. Первой плеядой, которая открыла в себе все потаенные уголки памяти, позволив чужим разумам находиться так близко со своим, что читали друг друга как открытую книгу.       – Не хочешь пообщаться с Гэссером? – в который раз попытался уговорить меня Олег, на что я, как и всегда, помотал головой.       – Нет. Еще не время. Да и есть ли смысл? – я пожал плечами. – Когда он отсекал мою ментальную матрицу от своей – он оставил несколько нитей, которые связали нас куда как крепче, чем голосовая связь. Я его чувствую, а он меня. И сейчас я знаю, что у него все хорошо. А он знает, что я всем доволен. Пусть пока так все и остается.       – Не простил?       Я помедлил, а потом мотнул головой и, оттолкнувшись от берега – снова нырнул в самое сосредоточие пламени, не желая продолжать разговор. Слиты то мы слиты, но Олег никогда не лез в душу, и не выискивал ответы на те вопросы, которые я умалчивал.       Вообще, сложно все получилось. Год назад, согласившись поучаствовать в ритуале возрождения пламенем – я совершил большую ошибку. Не тем, что пожелал спасти Гэссера, а тем, что решил закончить жизнь там, в том огне. Потому и ждал так долго. Потому и не смог остановить свою регенерацию, выдоив свой ментальный кокон до дна, растворившись в сущности ярдана, которого спасал. Нет, можно было все списать на панику и страх, на то, что не знал, чем это мне аукнется... Но я мог лгать себе, людям... Даже Гэсс считал, что я сделал это от неумения работать с матрицами. Но, именно тогда, когда все должно было совершиться – я осознал, что если сделаю еще один шаг, то все, наконец, закончится.       И так спокойно стало, что я сделал все от меня зависящее, чтобы стать частью, придатком сути Гэссера, перестав быть личностью и экспериментальным образцом.       К сожалению, Гэсс, когда я впаялся в его суть, получил все мои знания, даже совсем недавно внедренные, и, обновившись в пламенном гнезде, которое я ему устроил, взяв у огня дополнительные силы – сумел отделить меня от себя, пинком швырнув на Урею.       Ох, как же орала Шанасс!.. Этого я не забуду до сих пор. Как она костерила меня, называя чокнутым самоубийцей, у которого мозг только в позвоночнике находится, да и то не факт.       – Знаешь!.. – шипела она, пока мое тело, истощенное распавшейся матрицей, билось в жутко болезненной, конвульсивной агонии умирания, – я не для того тебе дарила такую долгую жизнь, чтобы ты пытался от нее избавиться! Не для того растила для тебя эти тела, чтобы ты дох! Я тебе шанс давала! Раз за разом! Исправляла все твои ошибки, желая, чтобы ты жил! Чтобы понял, что такое жизнь, и как ее можно любить и хотеть! Но для тебя эта вечность стала экспериментальным плацдармом, на котором ты всегда пытался уничтожить свое тело! Добился?! Изъял себя из миров?! Так знаешь, дверь всегда открыта! Я тебя не держу! Только ты сам возвращаешься! Как блудная псина, которой и дома плохо, и вне дома не сытно!       – Что он сделал? – Рэйдан пытался меня удержать, чтобы я себе ничего не поломал, но тело изгибалось под такими немыслимыми углами, что он как ковбой на родео, подпрыгивал на кровати.       – Что?! – Шанасс рыкнула. – Он убил себя! Вот, что он сделал! И, если бы не тот, кому он помог – я бы не смогла эти растерзанные клочки ментального кокона соединить между собой, и обвить его душу так, чтобы он, хоть каким-то образом вернулся! Он всех вас кинул, оставил на произвол судьбы! Отказался от тех, кого привел в этот мир! Трус!       – Шанасс, еще раз, пожалуйста! – Родион, не удержавшись, полетел на пол. – Я сам ему мозги вправлю, когда очнется! Только дай нам попробовать еще раз!..       – А это мы посмотрим! – злобно прошипела богиня. – Неси его за мной!       – Что ты хочешь?       – Хочу посмотреть, на что ТЫ! Его эннэшше! способен ради своего дурного яга!       Родион справиться со мной один не смог, и пришлось вмешаться Олегу. Он умело обмотал мой хвост вокруг себя, ухватив его узкую часть в кулак, а второй рукой прижал к себе мои плечи, взяв руки в захват так, что вырваться я не смог бы, даже если не агония. Но, когда я увидел костер, что взвивался до небес – завыл жалобно и отчаянно.       – Давай, в самую середину его! – рыкнула Шанасс. – А его эннэшше, если этот придурок вам так нужен – за ним!       – Не перегибай, Шанасс, – раздался голос из самого пламени, и раскаленная лава в образе ярдана протянула ко мне руки. – Малыш истощен, испуган. Он просто не понял, когда ему следовало уйти. Потому и совершил такой необдуманный поступок. Он не шел на смерть, когда совершил подобное. У него просто не оставалось сил оставить то тело.       – Не вмешивайся! – взвизгнула Шанасс.       – Хватит! – рявкнул Яшшир, приказав сестре удалиться. – Давай его сюда, яг. В моем пламени ему не будет больно.       – Мне тоже, – спокойно ответил Олег, вползая в гнездо.       – Как будто мы не части единого целого, – буркнул Родион, взобравшись на еще не прогоревшую древесину, и помогая Олегу втащить меня в пламя.       Кошмар вернулся. И снова должен был стать для меня адом, только теперь уже со смертью эннэшше...       Но не стал.       Затащив меня на помост, Олег с Родионом затолкали туда и мой хвост, после чего уселись рядом, устроив меня в крепких и невероятно горячих объятиях Яшшира, что был раскален как металл, готовый к плавке. И, не обращая внимания на то, что я выл и пытался сопротивляться, удерживали в своих руках, пока как окалина, с меня не начала сползать чешуя, и тело, разогретое пламенем невероятной силы не начало раскаляться, меняя мою суть в нечто новое.       – Это наше пламя, – шепнул Олег, не давая вырваться из своих рук. – Наше. Магическое. Оно никогда не обожжет никого из тех, с кем ты поделился своей сутью.       – Он не понимает, – мягко перебил его Яшшир. – Истощен так, что я даже не могу представить, что его еще держит в этом теле. Это даже не обрывки ментального кокона. Расползающаяся сеть. И я не знаю, что можно сделать, чтобы удержать его здесь.       – Я знаю, – Джэйл зло пробралась в ярданское гнездо, ухватив за руки меня и Родиона. А Олег, осознав, что она хочет – взял за руку ее...       Сила, что прошла сквозь тело и душу – выжгла меня дотла. И при этом – не тронула.       Это сейчас, спустя год, я понимал, что они сделали. Не только они трое, а еще и Гэсс. И Яшшир. Гэссер – поменял структуру моего тела на ярданскую. Яшшир – пустил пламя такой силы, что, то проплавило мое тело, выплавив из него все лишнее, что мешало мне получить ярданскую стать. А страх за ребят позволил мне поделиться с ними нитями, впаянными в собственную матрицу Гэссером, подарив им право получить полную ярданскую ипостась.       Так что, когда гнездо окончательно прогорело изнутри, я уже мирно спал. Яшшир, понимая, что сумел помочь мне с исправлением матрицы – ушел.       Эх, если бы все было так просто... Но, нет. Когда я, потягиваясь, выполз из теплого пепла, даже не полностью помня, что со мной произошло, то получил такой удар в челюсть, что от неожиданности клацнул зубами, и отлетел назад, с удивлением потрогав шатающийся клык. И, понимая, что он не прирастет – выдернул его, с удивлением смотря на Родиона.       – Ты чего?..       – Самосожжение, да?! – рычал тот, не контролируя свой хвост, что стегал по ногам. – С вливанием своей матрицы в хуй пойми кого?! Понравилось?! Кайфанул?!!       – Это была не моя идея! – подползая к нему, попытался возразить я, но кулак яргена снова вбился мне в челюсть. – Да ты ебанулся, или что?! – второй клык, только уже справа, пришлось выплюнуть. – Да не собирался я дохнуть!       – Скажи это тем, кто тебе поверит!.. Тварь! – Родион клокотал от обиды и горечи. – Чего тебе не хватает?! Чего ты раз за разом пытаешься себя убить?! Ну, поделись, скотина! Хоть мне, тому, кого потащил за собой в свой охрененно невероятно блядский мир, объясни!       – Рэй, я действительно...       – Рэйдан, – Олег встал между нами. – Он прав. Мысль о том, чтобы завершить все – пришла к нему в последний момент, когда он понял, что в регенерации, которую запустил его разум – отдал всё до крупицы. Андрей понял, что растворяется в мире, запаниковал, и сделал единственно возможное для того, чтобы не пропасть и не распасться на клочки. Слил себя с Гэссером. Хвала богам, что Гэсс смог его отделить. Иначе бы мы получили тело с двумя душами. Не стоит.       – На! – Родион швырнул в меня чем-то. – Ты не только меня, ты богов, убожище, довел до того, что они решили тебе еще один дар преподнести!       – Что это? – я поднял с земли браслет, на котором высвечивался обнуленный таймер.       – Жизнь твоя, придурь! Хочешь выпилиться из мира – вперед! Введи дату, и жди, когда обнулится! Хоть двадцать четыре часа! А после – распад! Что тебя, суку, ни один некромант не подымет!       – Рэй...       – Нахуй пошел! – рявкнул он, после чего побрел к замку.       И, что странно, я не просто его эмоции ощущал, а хлестало плетями его отчаянного гнева так, словно он делал это физически.       Олег только покачал головой.       – Что случилось? – спросил я его.       – Что?.. – Мартыхин хмыкнул. – Он испугался. Не того, что застрянет здесь, а того, что потеряет тебя. Полюбил. А ты... Реально пожелал сдаться, так?       – Ну... – я поежился, чувствуя, как воспоминания восстанавливаются, воссоздавая весь тот кошмар, что мне пришлось пережить. – Да. Я – сдался. Не сразу, нет. Мне казалось, что смогу пережить, а после просто расслабиться и забыть. Но... – дернуло всем телом. – Я, случайно, в панике, выпустил душу Фролова из плена собственного кокона. Сам не ожидал, что не удержу. А тот...       – Взял над тобой власть, – как-то просто и спокойно произнес Олег. – И, так как боли не ощущал, потому, что ты ее всю гасил, он и попытался тебя спалить полностью. До пепла. Не только тело, но и душу. Занятно. Я даже не представлял, что он будет настолько силен в своей ненависти.       – Я тоже...       Воспоминание, что меня кровожадно прожаривают как шашлык, было совсем даже не желанным. И то, что Фролов, которого я считал довольно слабым, сумел втесаться в мой разум, разорвав его на части, избежав боли, которую я полностью взял на себя, но начав руководить остатками моей магии – испугало. Так что, я не себя истощал и рвал, а его. Но, так уж получилось, что в панике не сумел полностью обезопаситься. И, если бы не Гэсс – не было бы меня здесь. Но... откровенно говоря, если бы я там исчез – меня бы это не сильно расстроило.       – Но, то, что хотел, ты сделал?       – Да, – я утвердительно кивнул. Гэсс был жив и вполне адекватен.       – Тогда у меня к тебе единственная просьба. Помирись с Родионом.       – Как? – вздохнул я.       – Поставь таймер правильно, – хмыкнул Олег, после чего пополз к замку.       – Правильно... – буркнул я, после чего включил эти «часы», заметив четыре деления.       Память, явно сгруженная с артефактом, что мне подогнали, услужливо предоставила данные: часы, дни, месяцы, годы. И то, что при желании, можно данный артефакт подводить «назад», в смысле, если выбрал десять лет, то можно позже установить двадцать. И так далее. Но не уменьшить. И, подумав, поставил на пятьдесят лет. А когда надел на запястье – таймер начал отсчет. И я осознал, что до истечения этих лет, даже если буду гибнуть, покинуть сдвоенный мир не смогу. Привязал душу к оболочкам.       О!.. Как же долго я шел к примирению!.. И не только с Родионом. Джэйл, к счастью, только отфыркивалась и язвила, а вот Шанасс высказала все, что обо мне думает. И, только когда перестала плеваться ядом – я понял, в чем проблема: я убил в себе вторую линию жизни. Даже если буду регенерировать раз за разом, если буду изменять тело, раскачивая его так, как пожелаю сам, или как пожелают боги – я все равно останусь одинарным. Смогу одарить семенем, но не воплотить мечту богини о радужных хамелеонах. Что-то там, на Земле, пока я боролся за Гэссера, да и за себя тоже, сломало мою матрицу сознания, искорежило ее, и в этом теле я уже появился не тем, кто может работать с телом хамелеона. Да, мне были открыты ипостаси, я научился переливаться из одной в другую – как ртуть. Но...       Естественно, осознав, что случилось, я попытался предложить Шанасс заменить мне тело, но было уже поздно. То, что меня прогрели в ярданском огне – впаяло суть в плоть. Нет, получить другое тело, если пожелаю – мог. Но любое другое тело, даже ягини, переставало бы быть плодным в совмещении с моей матрицей.       Как бы я не переживал по этому поводу. Все же действительно был мужчиной, и никогда не ощущал себя тем, кто может выносить приплод. Но то, что лишил Хранительницу надежды на получение хоть одного хамелеона – это заставляло ощущать себя виноватым.       Сначала.       А потом память полностью восстановилась, и я скинул ее Шанасс, показав, что ей надо было думать, посылая меня в мир, о котором она ничего не знает. И потеря мной двойственной линии жизни – ну уж совсем не моя вина. Что не я жег в себе это. И что сдохнуть пытался не потому, что хотел избавиться от жизни, а чтобы не дать тому, что взяло меня в оборот – проявиться в моем теле здесь.       Лгать богам бесполезно, но усугубить вину, используя чисто человеческие заморочки – вполне. Так что, спустя пару месяцев, Шанасс признала то, что я поступил хоть и не лучшим образом, но правильно. А признав – получила обвинение, что ее слова рассорили нас с Рэйданом. И заставила вступить нас в диалог, где уже по-своему объяснила Родиону все то, что я сделал. Из ее слов я был жертвой, которую сначала приговорили к сожжению, а потом не уследили, чтобы эта жертва нормально восстановилась.       Хотя, если говорить честно, совсем честно, без экивоков, то когда я узнал, что кладка, зревшая во мне, погибла – это было больно. Словно хребет переломили, и оставили восстанавливаться.       Но этим я ни с кем не делился. А когда Олег попытался выказать сожаление – очень точно и четко ему объяснил, что это надо забыть. Вычеркнуть. И оставить позади.       Когда мы окончательно примирились с произошедшим, то снова приступили к тренировкам. Но... Теперь это уже было иначе. Джэйл уже успела отложить кладку, и нам ничего не мешало провести слияние. А так как я получил от Гэсса кучу знаний, то и начал их претворять в жизнь, в определенный момент сумев добиться собственной аморфности, которую по линиям матрицы внедрил в ребят ещё в огне Яшшира, что позволило им пройти преобразование куда как быстрее, чем те бы это сделали по ментальному или духовному общению.       И, получив массу у которой нет особых сложностей с изменениями – приступил к воплощению мечты, как своей, так и Родиона.       Начал я с Родиона, напомнив ему насчет драконов, предоставив полет фантазии, чтобы он сумел красиво нарисовать данную рептилию. А потом, с планшетом уже сбежал к Захару, чтобы тот рассчитал плотность и объем полотнищ крыльев, которые бы могли поднять нашу массу.       Десятки раз мы меняли костяк крыльев. Десятки раз – ломали данные паруса, что должны были доставить нас в небо. Благо, болевой порог был так низок, что нам это было практически как волос из тела выдрать. А обладание аморфностью позволило не заживлять переломы, а перестраивать крылья раз за разом.       А еще мы занимались синхронизацией, чтобы наши разумы действовали едино, а не каждый сам по себе. В конечном итоге было принято, что Олег – ведущий центр боя, Родион – отвечающий за крылья: – он ими, не сливаясь даже, пользовался лучше всего. Джэйл – ментальная атака, а я – мыслительный центр, ведущий наше мы-я туда, куда нам надо.       Так на Урее и появился первый дракон. А потом, за нами, восхитившись возможностями, последовали Стриж, Смерч и Шелл. И, уже совсем недавно поднялся в воздух Дадма. И еще десяток будущих плеяд тренировались, синхронизируясь, чтобы встать с нами в ряд.       – Хорош, – выдохнул я язычок пламени, наконец, всплыв из озера, в котором, примерно полгода назад Яшшир меня попытался утопить, чтобы я познал суть огня. – Надо лететь на озера, а то снова застанем невероятный блуд.       – Да не такой уж невероятный, – хохотнул Олег. – А то, что Рэй сошелся с Джэйл...       Я рыкнул, прижавшись к Олегу, и наши тела поплыли, соединяясь в крылатого и мелкого ящера, который легко взлетел на уступ. И, облитый ледяными потоками воздуха, скользнул вниз, к источникам, где расслаблялись те, кому совсем не требовалось жара пламени, чтобы ощущать себя живыми.