***
Шелли резко распахнула глаза. Делая глубокие вдохи, она поняла, что проснулась не совсем из-за того, что ее кто-то разбудил: ей приснилось странное воспоминание. Девушка попыталась воссоздать картинку у себя в голове, но ничего не вышло, ведь единственное, что она запомнила — просторный кабинет, незнакомую женщину с приятным голосом, но размытым образом и урода Андерсона. Причем этот самый урод произнес обращение «доктор Пейдж», но единственный человек с фамилией Пейдж, которого Шелли знала сейчас занимает пост Советника. Быть может, это ее родственница. Быть может — однофамильцы. Девушка первым делом исключила тот факт, что эта женщина как раз раньше и занимала пост доктора — было противно даже думать о том, что в ПОРОКе она общалась с этой лживой женщиной. Шатенка осмотрелась: кроме Эриса, сопевшего прямо над ее ухом, она увидела Минхо и Фрайпана в компании Хорхе. Сначала она даже забыла, кто такой Хорхе, но прокрутив у себя в голове события этой ночи поняла, что это был не очередной бредовый сон. Шелли попыталась встать, но ее голову тут же пронзила резкая головная боль — будто что-то внутри ее головы зашевелилось и сейчас причинило максимальный дискомфорт девушке. Оступившись, она грохнулась на Эриса — тот проснулся с испуганными зелеными глазами и сумасшедшим взглядом. Хотя Шелли даже понравилось то, что в кои-то веки ей удалось так внезапно напугать друга. — Обнимашек захотелось? — он положил руки на ее плечи, слегка приобнимая. Шелли улыбнулась уголками губ и быстро слезла с Эриса — хоть она и не была слишком тяжелой, но все-таки хоронить друга из-за удушья ей совершенно не хотелось. — И тебе доброе утро, Эрис. — Ты чего так резко вскочила? Будто гривер ужалил. — поинтересовался Эрис. — Да так... Сон плохой приснился. Я пошла к ребятам, догоняй. — она ему задорно подмигнула и, вскочив на ноги, поспешила к подросткам, которые что-то обсуждали с Хорхе. Азиат обсуждал вместе с мексиканцем их дальнейший план — пройдя пару десятков миль они дойдут до одного из Шизолендов, там найдут Бренду и Томаса, а затем продолжат свой путь к Правой Руке. Заметив проснувшегося филдера, Фрайпан впервые за долгое время улыбнулся и протянул Шелли сосиску, насаженную на палку. Поблагодарив, еда отправилась прямиком в рот, а Шелли насладилась пищей — наконец-то ее рацион получил разнообразие! Взглянув под ноги она увидела Белку, которая с таким же аппетитом кушала сардельку. Погладив ее за ушком, Шелли поднялась и на нее уставилось две пары глаз. Смутившись из-за того, что она даже забыла поздороваться, Шелли сказала: — Доброе утро. — Хорхе сдержанно кивнул, а Минхо продолжил жевать свою порцию, с интересом разглядывая шатенку. Немного не поняв логики, Шелли обратилась уже лично к азиату: — Что случилось? Что-то не так? — она была обеспокоена. — Да нет, — Минхо посмотрел в другую сторону, — Что ты сделала с Ньютом? Шелли нахмурилась. — А что с ним не так? — Да с утра ходит так, будто его брови приросли к глазам. Злобно зыркает на всех, глядишь — съест кого-нибудь. Случайно! Не знаю, что ночью такого произошло, — объяснил азиат, — но ты мне должна вернуть нормального шанка. Хотя нет. Обязана! — причмокнув, парень приступил к поджаренной на костре булочке. Шелли пожала плечами, не понимая, что такого вчера случилось и, осмотревшись, спросила: — А Тереза? — Она ушла туда, — Фрайпан указал рукой в сторону полуразрушенного здания. — Вроде за поисками полезностей всяких: еды, воды, каких-нибудь еще вещей... Минхо же сразу смекнул, о ком в первую очередь печется девушка: — Твой любимчик за той железякой. — парень указал на то самое здание, где были Томас и Тереза. — И да, — азиат предупредил ее: — Поспеши. Поезд скоро уедет. Закатив глаза, Шелли хмуро взглянула на куратора бегунов и поспешила к шанку. — Да уж, — недовольно цокнул языком Минхо, вертя в руках палочку от сосиски. — С кем постебешься, от того и наберешься.***
— Ньют? Блондин вздрогнул — он явно не ожидал, что к нему кто-то подойдет. Мысленно ругнувшись, он даже не обернулся в сторону девушки — смотреть на нее, а тем более разговаривать с ней не хотелось. — Что случилось? Ответом послужило молчание. Парень упорно продолжал точить свой нож, заостряя конец о тупой угол железной конструкции. Но Шелли просто так не сдалась: она стояла несколько минут молча, но все же решила продолжить односторонний разговор: — Что я тебе сделала? Шумно выдохнув, светловолосый перестал шуметь. Он наклонился и убрал нож в карман рюкзака. После этого он поднялся и с ног до головы хмуро оглядел Шелли. Девушка пыталась понять, что он сейчас чувствует, но по его безразличной мине было трудно это определить. — Тебе действительно интересно, что ты сделала? Шатенка мгновенно кивнула. Судорожно вздохнув, он попытался привести мысли в порядок и начать издалека: — Скажи, Шелли: кто я тебе? Девушка вздрогнула. Подбирая самый подходящий ответ для ситуации, она ответила: — Друг. — независимо сказала она. Главное, чтобы сейчас ее щеки не стали румяными и парень не понял, что девушка так совсем не считает. Ньют замер. «Она ответила даже не раздумывая. Будто она уже давно это решила, а большего и не хотела...» — парень постепенно начал запутываться в своих мыслях, но вспомнив, что рядом с ним стоит Шелли, которая ждет ответа на свой вопрос. — Друзья не лгут. — хмуро пояснил он. Шелли не прониклась его пояснением. Но вспомнив о том, что сделала с ней брюнетка прошлой ночью, и о чем она умолчала, она решила состроить дурочку и спросила самый идиотский вопрос: «Что? О чем ты?». — Минхо сказал, что видел вас ночью с Терезой. Вы из-за чего-то поругались. Сначала я ему не поверил, но след от укола, оставленный на твоей шее только внес ясность в эту ситуацию. Девушка действительно была удивлена: во-первых, она не рассказала ему только потому, что нельзя было тратить время на пустые разговоры, не имеющие никакого смысла в том, если после этого их убьют; ну а во-вторых она ему и не была обязана что-либо рассказывать. Это ее личная жизнь, и она сама вправе решать, что будет говорить друзьям, а что — нет. И тем более блондин неправильно все воспринял — она ему не лгала, она ему просто не рассказала. — Ньют, послушай... — Не нужны мне твои оправдания! — рявкнул парень. Шелли испугано дернулась — она не видела, чтобы Ньют был в таком сильном гневе. Светловолосый понял, что он немного перегнул палку и уже более спокойным голосом произнес: — Хочешь дружить — дружи. Но я не хочу общаться с тем человеком, который нагло врет, глядя мне в глаза. Делай выводы. Последняя реплика Ньюта прозвучала угрожающе. Но Шелли взяла ситуацию в свои руки и передразнила парня, закатив глаза. Получилось смешно, но ни один мускул на лице блондина так и не дрогнул. — Я знакома с тобой, Ньют, семь дней. С Эрисом я знакома восемь месяцев. И ты даже не попытался узнать у Эриса про это? — начала наступать девушка. Она сделала шаг вперед. — Ты не подумал о том, что если я не рассказала ему, то у меня были причины не рассказать и тебе? Еще шаг. — Я тебе хотела рассказать, но в другое время. Когда была готова это обсудить. Шаг. — Ты не думал, что эта тема мне неприятна? Сделав последний шаг, Шелли наклонилась вперед и прошептала, глядя в глаза парню: — Конечно. Ты же единоличник. Правда, не полный. Ты заботишься обо всем, что движется. А что не движется — двигаешь и заботишься, — она усмехнулась, глядя в бездонные шоколадные глаза. — Вот только о себе ты позаботиться не смог. — девушка еле сдержалась от того, чтобы не наступить парню на хромую левую ногу. — Я расскажу тебе, Ньют. Я это сделаю. Но только тогда, когда буду к этому готова. — Почему ты это сделаешь? — Ньют невольно подался вперед, стремясь в коньячных глазах разглядеть хоть что-то кроме чертей, плясавших темной радужке Шелли. — Потому что я верю тебе. Девушка молила о том, чтобы даже не допустить мысли взглянуть на его губы. В глазах Ньюта она видела облегчение и некую неловкость — они стояли на расстоянии выдоха и чувствовали дыхание друг друга почти кончиками пальцев. У Шелли было дежавю — несколько дней назад произошло то же самое, но сейчас они поменялись ролями: Шелли, как хищный зверь, наступала на свою жертву. Как в ванной комнате. Отведя взгляд, она рассмеялась. До чего же глупой вышла ситуация! Сначала Ньют не понял, а потом смутился. Ему не хотелось, чтобы если они и сблизились, то точно не в таком ключе. С Шелли внезапно стало проще разговаривать — нет, парень, конечно, допускал то, что девушка не рассказала ему про Терезу только потому, что это неважно, но ему хотелось это услышать из ее уст лично. Спустя несколько секунд вся неловкость растаяла на глазах — они уже не выглядели, как поссорившиеся друзья. Они точно не друзья. — Шелли, — мягко начал Ньют. — Ты правильно заметила, что мы с тобой знакомы не больше недели, но все же... Девушка затаила дыхание. Ей хотелось, чтобы Ньют сказал, что она ему дорога. Ведь она не раз замечала то, как он стал на нее смотреть. Это было там, еще в ПОРОКе — она заметила, что парень как-то заботливо смотрит на своих друзей и когда он так посмотрел на нее, она поняла, что стала такой же частью его жизни, как Томас или Минхо. Но в его взгляде помимо заботы читалась уверенность в том, что он поступает по отношению к ней правильно. Даже Шелли не поняла, почему Ньют постоянно смотрит на нее так, будто они знакомы уже целую вечность. Возможно, так и было. — О чем болтаете, ушлепки? — идиллию прервал Эрис, подойдя к Шелли и остановившись прямо у нее за спиной. — О вопросах доверия. — Шелли сказала чистую правду. Эрис непонимающе сощурился. Ньют мягко улыбнулся и сказал: — Мы разговаривали о биологии. И Шелли отказалась от моей помощи только из-за того, что мы с ней не так долго знакомы! — наигранно возмутился Ньют, будто он всем сердцем желает помочь девушке в познании этой науки. Эрис тихо рассмеялся. — А ведь и мы с тобой раньше не были знакомы. — он подошел к Шелли и улыбнулся, скрывая под улыбкой истинную причину того, зачем пришел. Шелли его мигом раскусила и насторожилась: — Ты ведь пришел не просто так, да? — Мы слышали крик Терезы.***
— Эта чокнутая далеко уйти не могла, поэтому разделимся и поищем ее здесь, — сказал Минхо, ступая на второй этаж здания. Первый этаж он осмотрел вместе с Шелли и Ньютом, но кроме хлама и пыли там ничего не было. Обычно подобные дома были «убежищем» для шизов в дневное время, как сказал Хорхе, поэтому они не рискнули разделяться. Сам же латинос на пару с Фрайпаном и Эрисом пройдут периметр здания — крик брюнетки был слышен отчетливо, и вряд-ли она была далеко. Когда все прошли на второй этаж, перед ребятами предстала большая деревянная дверь, а по бокам от нее — два крыла. Присвистнув, азиат разделил обязанности: — Значит так: Шелли, — он посмотрел на девушку. — Ты пойдешь в левой крыло, а ты — он развернулся к блондину — в правое. Я займусь этой дверью. Но на этом его словарный запас не кончился: — Не найдем ее на этом этаже — спустимся к остальным. Да и тем более, — поспешил добавить он. — У Томаса появилась новая подружка, так что если ее здесь нет — не велика потеря. Шелли закатила глаза и оставила азиату смачный подзатылок, после чего поспешила в коридор левого крыла. Стены в доме тонкие, поэтому почти из любой комнаты можно было услышать, как кто-то дышит в другой. Складывалось впечатление, будто они из картона. Подует сильный ветер — и здание, словно карточный домик, развалится. Шелли не было страшно — если она встретит шиза и завопит, то ее наверняка услышат. Петляя по коридору девушка отметила, что это построение только снаружи кажется древним — внутри дома все было относительно новым. Конечно, местами облезла краска, но это место выглядело значительно лучше, чем заброшенный торговый центр в Жаровне. Шатенка остановилась напротив грязно-желтой двери. Глубоко вздохнув, она повернула ручку и дверь открылась.***
То, что было внутри поразило кареглазую. Мягко говоря. Повсюду были детские рисунки — на стенах, на окнах, на полу, на потолке. Они были кривыми, неаккуратными и сразу стало понятно, что их рисовал маленький ребенок, который только познает искусство. Из-за такого обилия бумаги и множества темно-коричневых линий Шелли и не заметила, как на что-то наступила: перед ее ногами валялся маленький плюшевый медведь, на шее у которого висел светло-зеленый бант. Вместо одного глаза у него была черная пуговица, а на животе была куча заплаток — видно, кто-то его распарывал, а потом сшивал вновь. Причем стежки были неаккуратными — либо человек просто не умел шить, либо делал это очень быстро и не смотрел на качество проделанной работы. Повертев медведя в руках, Шелли напряглась: в комнате все говорило о присутствии ребенка, но намека на то, что в этом здании кто-то жил, даже не увидела. Внезапно кареглазая напряглась — она почувствовала холод, заставляющий кожу покрыться мурашками. Она испуганно обернулась — казалось, что кто-то пробежал прямо за ее спиной, да так быстро и тихо, что девушка даже не заметила. Списав все на паранойю, Шелли продолжила осмотр помещения. В углу комнаты стояло миниатюрное красное кресло, а рядом — тумбочка, на которой была коробка с углем. Видимо именно этим материалом были нарисованы все рисунки. Кроме кресла и тумбы у стены валялось одеяло — оно было чересчур грязным и скомканным, будто на нем катались. Не увидев больше ничего интересного, Шелли попыталась рассмотреть картинки, нарисованные ребенком — в основном это были люди, но не те, которых она представляла: вместо глаз у них были большие темные пятна, а на лице, шее, руках и ногах были нарисованы завивающиеся линии, которые были очень похожи на вены. Шатенка непроизвольно дернулась — неужели маленький художник рисовал зараженных? От этого стало немного не по себе — Шелли поняла, что многие дети в современном мире обладают иммунитетом, но есть и те, кому не было суждено с ним родиться. Так они и живут — в бедности, голоде и с большой вероятностью встретить зараженного, перешедшего Черту. Внезапно Шелли поняла, что это неправильно. Она поняла, чего хотел добиться ПОРОК. Группа ученых всего лишь хотела спасти человеческий род от вымирания, ибо то, что сейчас твориться в мире — не есть хорошо. Девушка решила, что их цель благородная и заслуживает того, чтобы стремились ее выполнить. Но не таким жестоким способом. Единственное, что помнит Шелли о ПОРОКе — чудовищные эксперименты, который проводили над детьми-иммунами. Но что-то в памяти слабо шевельнулось — не всегда было так. Наконец-то для кареглазой слова Терезы обрели смысл: — Я думаю, что мы зря сбежали от ПОРОКа. Шелли не хотела признавать того, что в какой-то степени согласна с брюнеткой — и это не из-за личной неприязни, которая почти исчерпалась и потеряла свою актуальность. Все из-за того, что она не хотела принимать сторону своих врагов и стать для своих друзей врагами. Но определенно ПОРОК что-то изменил в ее жизни: девушка не знала, что конкретно, но что-то, в глубине души подсказывало, что она в какой-то степени благодарна им. Шелли и так знала, что работала на ПОРОК, но с какой целью? Для чего? Что она делала? И что ей предложили в качестве стимула, раз она пошла работать на монстров. Монстры. Даже это слово не ассоциировалось с людьми организации, которые хотят спасти мир. Но по-другому их назвать было нельзя — был другой выход, но они предпочли жестокость взамен человечности. Быть может, если бы они попытались объясниться группам, попытались нормально рассказать им о своей цели и способах их достижения — то, может быть, они бы помогли им? Добровольно. Ведь в мире еще осталась человечность — Шелли была уверена, что многие бы согласились пожертвовать своей жизнью взамен за спасение четырех миллиардов людей в мире. Почему она была в этом так уверена? Да потому что если бы ей предоставился выбор, то она бы сама пошла на это. Шелли видела, что твориться с людьми, которые подхватили Вспышку. Она видела самые разные пути зараженных — попытка не потерять человечность и переход Черты. Но итог один — смерть. И Шелли не хотела, чтобы погиб кто-то еще из-за этого. Только не ее друзья. Да, Шелли поступила бы эгоистично по отношению к другим. Но что, если бы кто-то из ее друзей заразился Вирусом? Тогда бы на самопожертвование пошла не только она. У каждого из нас есть список людей, за которых мы готовы умереть. Пулю за тебя. Пулю за него. Пулю за нее. Пулю за них. Пулю за всех людей в этой комнате. У Шелли тоже был такой список. Эрис. Самый лучший друг, ради которого она готова пойти на все. Вместе они выбрались из Лабиринта, и Шелли бы не пережила того, если бы с ним что-нибудь случилось. Соня. Самая лучшая подруга. Вместе они коротали вечера в Филдрейде, и Шелли сейчас была готова отдать все что угодно, лишь бы узнать — остались они у ПОРОКа, сами нашли выход или их вытащила Правая Рука? Гарриет. Самый лучший лидер. Они уважали друг друга и Шелли считала, что Гарриет — сильная девушка, которая способна найти выход даже, казалось, из самой ужасной ситуации. Она — настоящий лидер группы В, и если бы не эта мулатка — они бы сошли все с ума еще в первый месяц. Ньют. Самый лучший незнакомец. Он подарил девушке частичку себя, а взамен она отплатила ему тем же. Ньют стал первым, кому Шелли стала по-настоящему доверять после испытания Лабиринтом. Благодаря нему она поняла, что не все потеряно — на Земле остались еще люди, не потерявшие в этом безумном мире человечность. Он как ангел. Но не все ангелы имеют крылья. Томас, Минхо и Фрайпан. С этими ребятами ее точно что-то связывало. Она была абсолютно уверена, что раньше они были друзьями, но сейчас они просто союзники. Несмотря на всю ложь, они помогли ей справиться и доказали, что человек отвечает за свои поступки и при большом желании может раскаяться. Но простить и отпустить этот тяжелый груз воспоминаний — никогда. Тереза. Шелли считала, что она немного странная, но сейчас поняла для себя единственную вещь — безумцы всех умней. Шелли не уверена, что Тереза всегда ей говорит правду, но про возвращение в ПОРОК она говорила искренне. Будто в ту ночь она ей открылась, позволяя себе слабость. Тереза стала для Шелли примером — синеглазая не стесняется своих слез и думает не только о своих друзьях, но и о благополучии остальных. Возможно, когда-нибудь они станут друзьями. Шелли остановилась. Раздумывая обо всем, находясь в этой комнате, ее мысли сводились к одному и тому же — ПОРОКу. Хоть девушка и не сильна была в биологии, но одно она точно знала — что-то не так. ПОРОК что-то не договаривает. Солнце и вправду могло сжечь Землю, что она и сделала, но из-за подобных вспышек не может распространиться Вспышка, которая превращает людей в чудовищ. Конечно, произошли мутации, но... почему тогда они заняли столько времени? Не одна сотня лет прошла с того самого дня, как по всем телевизорам, радио и даже смс-рассылкам стали объявлять о Солнечных вспышках. Так почему это произошло? Шатенка не хотела больше думать — ведь единственное, в чем она уверена на данный момент — в своих воспоминаниях. Сыворотка не вернула большую часть воспоминаний, но именно из-за этого она и была уверена в том, что забранная Память станет ключом к правде — Шелли узнает о том, почему она стала помогать ПОРОКу. Она давно знала — она бы не работала на ПОРОК, если бы не имела стимула. А какой стимул может быть у ребенка? Шелли этого не знала. Наткнувшись взглядом на другой коридор, девушка поспешила туда. В ее руках был все тот же мишка, а в голове — вопросы, на которые она очень хотела получить ответы. Этот коридор отличался от предыдущего — по верхнему краю стен примерно каждые два метра были отверстия, которые очень похожи на вентиляцию. Правда они были ядовито-зеленого цвета, будто на них осела какая-то мутировавшая пыль — ведь обычная грязь выглядит как грязь, а это больше похоже на ядовитый порошок. Не замечая больше ничего вокруг, она шла вперед, стараясь как можно быстрее дойти до тупика. На секунду показалось, что за ней наблюдают и она решила, что осмотрится до конца в левом крыле и если там Терезы не будет, то она спокойно вернется к друзьям и скажет, что ничего не нашла. Не хотелось больше находиться в этой комнате. Не хотелось больше находиться в этом доме. Она испугалась. К великому счастью, девушка врезалась в Ньюта, который шел с противоположной стороны из правого крыла. Они столкнулись, а Шелли немного даже обрадовалась — не хотелось идти в одиночестве. Слабо улыбнувшись, она спросила: — Ты нашел ее? — Нет. А ты? Шелли покачала головой. Где могла быть Тереза? Вдруг совсем рядом с ними послышался скрип половиц. Шелли, не отдавая себе отчета, вцепилась мертвой хваткой в руку Ньюта — страшно подумать о том, что случиться, если она ее отпустит. Парень протянул свободную руку и обнял ее за плечи. Ньют понял, что Шелли боится. И не просто так. В правом крыле он не нашел ничего интересного — несколько спален, гостиную и ванную комнату. И самое главное — там не было Терезы. Они задержали дыхание. Даже при тусклом свете лампочки Ньют заметил, что мимо них пробежал какой-то силуэт. А кто может ходить по заброшенному зданию, когда в Жаровне наступил рассвет и буквально через час она превратиться в адскую пустыню, которой нет ни конца, ни края? Шизы. Ньют хотел было умчаться вместе с девушкой за руку из этого коридора, но все случилось быстро — сквозь те самые вентиляционные решетки коридор заполонил кислотно-зеленый туман, который заставил их отстраниться друг от друга. Выдохнув, кареглазая почувствовала тяжесть в легких, словно они стали свинцовыми. Было легкое помутнение в рассудке и одно желание — задохнуться, уснув в этом коридоре. Последнее, что почувствовала Шелли — невыносимую боль в шее и руку Ньюта, которая сжала ее ладонь.